Про "нельзей" и "льзей"

Такими заявлениями нервных людей до инфаркта можно довести, хорошо, что у португальца с нервами все в порядке. Ну, то есть, на свой лад, конечно, для кого-то, может, такое состояние нервов уже и клиника... Когда ни с того ни с сего вдруг ловит за шиворот любимая наставница и с угрожающим видом роняет фразу о том, что ей надо с бестолковым учеником серьезно поговорить, а звучит это наподобие "Слышь! Пойдем выйдем, побазарить надо!", ибо тон выбран какой-то примерно такой... ну, что хотите, то и думайте. Рейс первым делом чуть не поинтересовался, а не на дуэль ли его случайно вызывают и имеет ли он право на выбор оружия - но успел вовремя прикусить язык. Не ляпнуть что попало, когда не надо - это тоже своего рода искусство, знаете ли...

И вот - "Час Икс", если хотите. Ощущения... ну, нехорошие. Как будто португальца ведут в зал суда приговор зачитать - а он даже понятия не имеет, за что его судят, и может только догадываться, оправдают или нет, и если осудят - то на какой срок. А может, даже сразу приговорят к смертной казни, и мучиться не будут... Как-то так, наверное, Джильди себя чувствовал - перед тем как постучать наконец в дверь дома, где жила Оливия. Хотя по лицу Рейса уловить весь этот водоворот сомнений, старательно дербанивших душу португальца, было невозможно. Единственное, в чем внешне проявлялось волнение - Джильди чересчур часто хватался за левое плечо. Печать неприятно покалывало - главное только держать себя в руках, чтобы не начать покрываться разными "кабалистическими" узорами, задушевному разговору это вряд ли будет способствовать...

Рейс в последний раз глубоко вдохнул и выдохнул, дернул левым плечом, которое временно словно превратилось в подушечку для иголок, и решительно постучал в дверь. Ну, все, теперь развернуться и уйти уже не получится. Если бы хотя бы знал, за что его казнить-то собираются...

Охо-хо. Уже с трудом Оливии вспоминался тот момент, когда Дамьян ей рассказал, как с ним Даниэла разговаривала. Особенности местной контрацепции в условиях отсутствия аптек и прочих магазинов. О как... И как давно это было...
На мысль о том, что она, вроде как, тоже не пальцем деланная, и что ей надо бы поговорить со своим учеником, который в последнее время высказывал чересчур активный интерес к Мишель (или она к нему? или обоюдно? Однофигственно), натолкнулась Оливия чисто случайно. А когда сия светлая идея пришла в голову, Лив не посчастливилось в этот момент есть, и, надо сказать, она умудрилась подавиться, и еще минут пять бестолково кашляла. Такое усердие в делах мастерских до добра не доводит, да...

Как ни странно, но идея в голове появилась и покидать её не спешила. Оливия всё больше и больше убеждалась в том, что разговор провести необходимо, ибо это монастырь, да и кому, как ни ей, быть советчиком в таких делах? Она была ходячим пособием по тому, как НЕ надо устраивать свою личную жизнь. Слава Богу, сейчас это было уже позади и только один отголосок прошлого напоминал о бурном прошлом - Аделька.
Ученика Оливия встретила со сложенными на груди руками, блестящими глазами и широкой ухмылкой. Ей не нужно было смотреть на его лицо, чтобы разглядеть волнение, за людей всё всегда говорили их ауры. Как ни странно, ощущала она себя Руж Адлер, ведь был когда-то момент, когда они с Дамьяном стояли на пороге чужого дома и понятия не имели, что их ждет. Наверняка у Джильди было похожее ощущение.

Но было еще чувство волнения. Скажите, просто с таким здоровым лбом разговаривать на столь... интимные темы?
- Привет, Джильди. Заходи. Как ученики, занятия? Как Мишель? - последний вопрос - это как бы скрытый намек на их разговор. У Хамфри при последнем вопросе аж глаза как-то странно сузились. Но это всё, девушка казалась дружелюбной и даже пригласила парня за стол, где стояли чайник, две чашки и конфеты.
- Был еще мед, много меда, но он закончился. Кто бы его мог съесть? - иронично поинтересовалась она у самой себя.

- Разнообразно, - односложно ответил Джильди на оба вопроса сразу. Ученики? Занятия? Мишель? Но из прилетевших вопросов португалец постарался никаких далекоидущих выводов не делать. Если в каждом прозвучавшем слове искать скрытый смысл, так и свихнуться недолго... Хотя разум отчаянно пытался набрести на причину, по которой Оливии мог потребоваться серьезный разговор со своим учеником - поэтому не то что в каждом слове, в каждом жесте ответ найти пытался... как бы глупо это ни было...

Слова про мед Рейс проигнорировал напрочь - ясно же, что относились они не к нему, да и вообще вопрос был, скорее всего, риторическим. Но, несмотря на показное дружелюбие Оливии, выдохнуть и успокоиться все никак не получалось - португалец представлял из себя сплошной комок нервов. Понятия не имел, в какое больное место Хамфри собирается ткнуть пальцем, и ждал ударов отовсюду сразу - далеко не самое приятное состояние души...

- Ты хотела о чем-то поговорить? - поинтересовался Джильди, в очередной раз хватаясь за плечо - чем дальше, тем ожесточенней ощущались уколы печати. Нет, эффектную паузу, конечно, держать прекрасно - но надо же и меру знать... В такой атмосфере неизвестности и неопределенности любое воловье терпение может не выдержать, даже и волшебная мантра "Спокойствие, только спокойствие" рыжего трикстера, у-которого-была-крыша, не поможет...

- Я уже говорю, - практически перебила Оливия, не давая Джильди закончить его вопрос. Она уже успела устроиться на высоком стуле, причем в своей неизменно-любимой позе: ноги прижаты к груди, и руки обнимают коленки. Стоило, кстати, отметить, что дом Оливии и Дамьяна радикально отличался от остальных построек в монастыре. Пусть снаружи это была типичная китайская постройка, внутри всё было обставлено так, как если бы дом находился где-нибудь в Европе: настоящая кровать, высокий стол, стулья, а главное, ни намека на циновки, которые уже порядком намозолили глаз.

- Скажи, пожалуйста, как называется место, в котором мы живем? - и, на самом деле, не больно-то ей и хотелось услышать ответ на вопрос именно из уст Джильди. - Почему монастырь называется от монастыря? Чем его правила отличаются, скажем, от обычного общеобразовательного учреждения? - и стоило ожидать, что вокруг да около ходить Лив очень быстро надоест. Ну не было у неё терпения, хоть обыщись, а каких-то больших запасов оного днем с огнем не сыщешь. А в последнее время так вообще беда.
- Любовь-морковь - это очень замечательно, но в монастыре нужно соблюдать правила приличия, и ни в коем случае не показывать свои отношения на людях. И уж тем более, не стонать по ночам! - последнюю фразу Лив подготовила заранее, и готовилась долго, лишь бы не заржать в самый ответственный момент. Нет, серьезно, ей было очень весело произносить последнюю фразу. Сразу столько воспоминаний самых разных... Аж смешок проскользнул в голосе, когда говорила.

Ах вот оно, оказывается, что... Лекция о правилах поведения в монастыре? Или конкретно о неуместности романов? Первым желанием было откровенно возмутиться - не давите, мол, на больное место, там уже и так незаживающая рана, на которой неутомимо пляшут тарантеллу две очаровательные родственницы... Возмущение удалось не демонстрировать - и подавить смахивающую на паранойю мысль о том, что все вокруг сговорились. Скорее всего, просто действительно так совпало - и нечего тут изображать праведный гнев, лучше уж поискать олимпийское спокойствие - в каком углу сознания оно там у португальца обычно валяется?...

- Ты рассчитываешь на то, что сейчас меня должны настигнуть муки совести? - уточнил Джильди. Расчет, бесспорно, неплохой... но увы. Так на всех совести не напасешься... Несколько смутило ввернутое, по мнению португальца, совершенно не к месту обстоятельство времени "по ночам" - да какое уж там, Мириам бы такие вопли подняла, выясняя, где ее соседка по комнате шастает по ночам... но Рейс решил этот речевой оборот списать на местное "Сарафанное радио", профессионально искажающее реальные факты. А вот то, что должно было последовать за этими намеками Оливии, интересовало несказанно - поэтому португалец подвинул себе стул, совершенно по-мальчишечьи "оседлал" его, оперся скрещенными руками о оказавшуюся перед грудью спинку стула и посмотрел на любимую наставницу с самым что ни на есть заинтересованным выражением лица. Муки совести скончались в жутких, простите за тавтологию, мучениях, толком и не успев начать выполнять свое предназначение. Что теперь?...

- Я? - Оливия картинно приложила руку к груди, а затем закатила глаза. - Ничего такого я не считаю.
И правда, она совершенно не думала о реакции Джильди, когда говорила, ей было только забавно, и единственно, на что она хоть немножко рассчитывала - это смущение. Но и то, рассчитывала так, совсем чуть-чуть. Потому что со смущением ситуация стала бы, наверное, еще забавнее.

А вообще, разговор у них проходил пока в очень мирном ручье. Сидели в таких расслабленных позах, и даже интересно как будто было. Особенно Джильди. Он вдруг так сел, да стал смотреть настолько заинтересованно, что Лив от неожиданности даже поежилась.
- Я просто хочу, чтобы вы следили за собой и палились поменьше, - в конце концов, выдала она. - Ну можно же, блин, разводить всяческие шуры-муры, и чтобы никто не догадывался. Точно знаю, что можно, - как-то она затянула с этой темой. Но, если честно, очень хотелось похвастаться и как бы намекнуть на то, что она ничуть его не осуждает. Все, на самом деле, через такое проходили, а если отследить связь, то становится совсем смешно. Чин и Даниэла - читал нотации настоятель, Оливия и Дамьян - читала Даниэла, Мишель и Джильди - Оливия. И Лив бы не удивилась, если бы, лет через пять, Джильди или, например, Мишель в свою очередь бы повторили подобный разговор со своими учениками. Прелесть-то какая... Еще не хватало прослезиться.
- Но переходим к самому главному. Как ты уже заметил, аптеки в монастыре нет, так что ни о презервативах, ни таблетках противозачаточных речи быть не может. Нет, я, конечно, верю, что ты парень ответственный и можешь ездить за всем этим в Лхасу, но как-то это... Вы же не хотите, чтобы по монастырю бегали маленькие Джильдики, или, еще хуже, маленькие Мишели? Есть один способ... - и тут Лив сделала очередную картинную паузу. Интриговала.

Знаете, вот бывает иногда такое - что человек нужен. Очень. Срочно. Потому что без него сдохнешь. Вот просто ляжешь пластом и сдохнешь, если он через десять минут рядом не появится. И не потому что случилось какое-то несчастье (типа ухитрилась случайно нажраться цианистого калия) - а... просто сдохнешь. Человек просто нужен. Само его присутствие как кислород, как-то так, что ли... Редко, но бывает.
Диас вот "накрыло". Не без причины, правда - причина была. Чертова соседка по комнате - кажется, вознамерившаяся своим, блин, десятиметровым болтливым языком довести бразильянку до затяжной депрессии с эффектным суицидом в финале. Как Мишель уже выяснило, соседке даже тумаки мозг на место не вставляют (ну и правильно, как то, чего нет, на место вставишь?) - а пятнадцатиминутная порция гадостей ежедневно бразильянке была гарантирована, причем при возможности не пятнадцатиминутная, а побольше...
Бразильянка в этом монастыре знала один антидепрессант - своего серого волка. И когда негатив, который на Диас наговаривала Мириам, скапливался в чрезмерных количествах - Мишель на все плевала и отправлялась искать Джильди. Чтобы он ее успокоил. Вот как сейчас - даже невзирая на то, что португалец, кажется, о чем-то там со своей наставницей в ее же доме разговаривал, с этой Хамфри...
В прихожую удалось войти без стука и без разрешения - а также без шума. Незамеченной, короче. И не менее незамеченной - подобраться к двери в комнату, где шел разговор. А там - Диас стала было размышлять, как бы подать Джильди какой-нибудь знак, чтобы он по-быстренькому закончил разговор или хотя бы паузу попроси и вышел бы к ней... и получилось так, что невольно подслушала, что там болтала Оливия. От неожиданности Диас аж поперхнулась - воздухом, блин, поперхнулась!... Мысленно ругая себя, попятилась к выходу - вот еще только не хватало по башке огрести за то, что она якобы подслушивает - за что-то зацепилась, с грохотом это что-то уронила, а в довершение эпопеи споткнулась и сама упала... Вот тут все, оставалось только ругаться последними словами, шансов смыться уже не оставалось точно...

Удивительно, но никакого смущения Лив не испытывала. Вот ни капельки. И даже немножко была смущена тем, что смущения не испытывала, такой вот каламбур, потому что все нормальные люди должны были испытывать смущение! Короче, не зря её Дмитро в своё время учителкой прозвал. Похожа. Прямо-таки создана для этой профессии.

Разговор, видимо, и вправду был очень увлекательным, потому что как иначе объяснить тот факт, что Лив не услышала несанкционированного проникновения в собственную же прихожую? Продолжала разливаться, делала загадочный вид, а главное, бесконечно наслаждалась неповторимым выражением лица Джильди. Прям интересно, у Дамьяна такое же было, в своё время? Ну или нет, наверное, нет, обстоятельства ну очень разные.
Услышав грохот, Оливия удивилась, но времени зря терять не стала, а с ловкостью, отличавшим, наверное, всех кошек, спрыгнула со своего стула, подскочила к двери и распахнула её.
- Уоу, - всё, на что хватило Лив, потому что Мишель здесь была, знаете ли... ну очень кстати. И её появление стало сюрпризом, так как Хамфри не настолько привыкла к запаху бразильянки, так что с ходу распознать его не могла. Вообще, первой-наперво девушка подумала, что это муж пришел, так что вообще не стала напрягать обоняние: им в этом доме и так очень пахнет, если он будет где-то стоять, найти по запаху будет трудновато.
- Привет, Мишель, ты, я вижу, уже успела услышать наш разговор, - с какой-то приторной улыбкой произнесла Лив. Забавно, но она совсем-совсем не злилась. Наоборот, ей даже было смешно. - И раз уж ты тут, значит продолжим разговор все втроем, тебя это тоже касается, - и Лив жестом пригласила девушку присесть к столу.
- Ты только мне расскажи, с какого места ты начала слушать, чтобы мне лишний раз не повторяться? - не без ехидства поинтересовалась Хамфри, пожалуй, даже наслаждаясь всем происходящим. - А у тебя, Джильди, выражение лица какое-то странное. Хочешь задать вопрос, может быть?

Диас-то, честно говоря, думала, сейчас ее и прибьют. Только вскочить кое-как и успела после своего эпичного падения, ни до двери добежать, ни спрятаться куда, ни даже с места толком стронуться не успела... А ее вместо того чтобы убивать на месте - к беседе пригласили. Ее, блин! Обсуждать... их с Джильди отношения! Да какого черта? Чего они все лезут? Бразильянка даже уже хотела все это выложить, но покосилась на Рейса - и передумала.
- Да ничего я, считайте, не слышала, - пробормотала Мишель. - Так, пару фраз последних, может... - Едва чуя под собой пол, Диас подошла к столу, куда ее нежданно-негаданно пригласили, остановилась рядом с Джильди и спросила по-португальски, упорно глядя на свои руки: - Сердишься?
Очень боялась, что Джильди рассердится... Но ведь Мишель же не потому под дверью стояла, что подслушивать пришла! Вовсе нет, десять раз ей это было не надо! Тем более, такой разговор... лучше уж сразу сдохнуть.

К удивлению Джильди, карать Мишель за несанкционированные прогулки под чужими дверьми никто не стал. С другой стороны, девушку втянули в щекотливый разговор на интимные темы, даже неизвестно, что для бразильянки было хуже... Судя по упорно опущенным глазам - девушка предпочла бы страшную кару подобному разговору...

Кто сердится? Джильди? Да вы что? На такую безумно смущенную Мишель сердиться не было решительно никаких сил. Наоборот, хотелось ее обнять и успокоить... чем португалец и занялся. Отодвинулся от спинки стула к краю сиденья, поймал девушку за запястье и потянул к себе. Усадил Мишель на свое бедро, обнял девушку за талию - и перевел взгляд на Оливию.

- А что не так с моим лицом? - уточнил Джильди, крепко обнимая беспокойно вздрагивавшую Мишель. - Просто немного удивился повороту разговора... Я тебя слушал. С интересом. Что за страшную тайну этого монастыря ты хотела мне поведать? - Рейс вновь придал своему лицу заинтересованное выражение. Надо сказать, интриговала собеседника Оливия грамотно, Джильди даже засомневался - а правда ли он в курсе того способа, которым Оливия хочет с ним поделиться?...

Наблюдая за разворачивавшейся картиной, Оливия, в конце концов, не выдержала и закатила глаза.
- Вот именно об этом, я, вообще-то, и говорила. Не показывать отношения на публике. Наедине, когда никто не видит, что угодно, а на людях, будьте любезны, видите себя, как подобает в монастыре. Вы не послушники, голову вас брить никто не заставлял, но все-таки стоит уважать правила места, в котором живете, - на этот раз тон был, наверное, чересчур строгим. Сказывался тот факт, что она пять минут назад говорила то же, самое, но Джильди её, как будто, проигнорировал. Или, может, думает, что она ко всему относится спокойно, и конкретно при ней обжиматься можно? Вообще-то, так и было, но... Уф, в итоге Лив только слегка раздвасованно махнула рукой, мол, фиг с вами, золотые рыбки.

Ей еще хотелось намекнуть, что для разговор, которые они ведут на своем родном языке, существует ментальная магия, дабы не проявлять неуважения к окружающим, но ничего говорить не стала. По правде говоря, она была немного удивлена увидеть Мишель такой... безобидной, что ли. Лив запомнилось занятие по рукопашке с брюнеткой тем, что она прямо-таки источала враждебность, смотрела волком, да и вообще была вся такая крутая, что круче только вареные яйца. А рядом с Джильди как будто сдувалась, и сразу тихая, кроткая, прям смотреть приятно. Милота, одним словом.

- Короче, не буду ходить вокруг да около. Раз уж мы начали разговор об отношениях, самое главное, что требуется от меня - это рассказать о способе, который мог бы разом разорить все компании по производству контрацептивов в мире. Существует на руке женщины точка, находится она между указательным и большим пальцем руки. Вот если её нажать в течении двух соток после... э-э-э... события, то маленьких Джильдиков на территории монастыря в ближайшие девять месяцев не предвидится.

Диас даже и пискнуть не успела - как оказалась в руках Джильди. В первый миг испуганно дернулась от неожиданности, рефлекторно пытаясь вырваться - а потом смутилась, успокоилась и затихла. В конце концов - значит, Джильди не рассердился?...
А вот речи Хамфри - вгоняли бразильянку в краску, и чем дальше, тем хуже... Когда пошел рассказ про предотвращение нежелательной беременности - ой, блин, все, Диас можно было почти что вперед ногами уносить... Как португалец ухитрялся выслушивать все эти рассуждения - для Диас оставалось загадкой. Не в силах уже даже смотреть на читающую лекции Хамфри, Мишель обеими руками обняла Джильди за шею и уткнулась лбом в его плечо, оставив Оливии на рассмотрение только часть своей совершенно пунцовой от смущения щеки - и свое не менее пунцовое ухо. Вот нечего на бразильянке эти все навыки волшебные демонстрировать, нечего, раз эта Хамфри такая умная - на себе пусть и показывает...

- Слушай, давай вот сейчас не будем старательно делать вид, будто у меня с Мишель нет никаких отношений - тем более что сейчас мы в той или иной степени именно их и обсуждаем, - мгновенно отреагировал Джильди на возмущение Оливии. Плюс что-то подсказывало, что Лив не бросится расшвыривать двух обнимающихся людей по разным углам комнаты, а повозмущается немного и перестанет - может быть, тот факт, что Рейс был знаком со своей наставницей уже вполне себе длительное время, оказывал свое влияние?...

- Где находится, вот здесь? - осторожно отцепив руку Мишель от своей шеи, Джильди указал Оливии на соответствующую полученному описанию точку. От бразильянки толку сейчас было мало, заалев как маков цвет, Диас старательно прятала от окружающих лицо - но зато желания лезть в споры не проявляла, что было, бесспорно, прекрасно... Джильди старался к сложившемуся разговору относиться, как к всего-навсего очередному занятию, так получалось меньше нервничать... и не подскакивать каждый раз, когда звучали неожиданные залихватские формулировки, порой чересчур коловшие прямотой намека... - А за счет чего это сработает? Что там такого находится, в этой точке? - португалец так внимательно рассматривал тонкую руку Мишель, словно пытался проникнуть взглядом под ее смуглую кожу и собственными глазами увидеть, на что же там нажимают и что за мистическая реакция запускается...