Сага "Добро пожаловать в Ад". Часть 1. Дискотека.

"Сегодня мне исполнилось тридцать лет. Странно, я не помню, сколько лет мы здесь, но помню свой день рождения. Кажется, лет пять уже. Я застрял в этой дыре и не выходил никуда. Моя жизнь теперь вертится вокруг этого маленького госпиталя, речки-вонючки с крокодилами и пыльной дороги. Больше я ничего не видел, да и хотя приехал я сюда не для того, чтобы любоваться окрестностями конголезийских лесов и строений." - ранним утром написал Бенедетто в своём потрёпанном дневнике. Послышался звук мотора, и он, бегло осмотрев помещение, направился к выходу.

Сегодня было очень жарко. Адское солнце нещадно палило, буквально сжигая кожу, но всего два человека сидели на раскладных табуретках и делали прививки от коклюша маленьким жителям этой страны. Бенедетто, одетый в шорты и белую рубашку, обливался потом. Рождённый в стране с холодным климатом, он не переносил жару. Но он быстро адаптировался к условиям климата и жизни. Иначе было нельзя. Патрик ему рассказывал о том, что очень много волонтёров Красного Креста не могли свыкнуться с условиями жизни.

Они делали вакцинацию. В большой коробке лежало почти пятьсот шприцов. В две длинные колонны выстроились маленькие африканцы. Некоторые были одни, остальных сопровождали родители. Врачи делали вакцинации и иногда переговаривались. Солнце медленно клонилось к закату, детей стало меньше. Бенедетто, сделав последнему ребёнку укол, встал и потянулся. Патрик сказал, что сам всё доделает, и молодой мастер, взяв из холодильника пиво, пошёл к речке и сел на берегу. С закатом становилось прохладнее, и парень полной грудью вдохнул воздух. На другой стороне речки слышались взрывы, и Бенедетто нахмурился. Но Патрик говорил, что повстанцы сейчас идут в Гому, и их путь вряд ли пройдёт по данной дороге. Это не федеральная трасса.

Солнце уже совсем опустилось, на небе зажглись звёзды, а Патрик включил лампы, чтобы маленькое здание госпиталя не выглядело призраком. Бенедетто вернулся внутрь и сел за стол. Посмотрел на рацию, потом перевёл взгляд на часы. Скоро должен приехать Чарльз и привезти Тэруса. Бенедетто захотел, чтобы мальчик всё-таки был с ним - так ему спокойнее.

Звук мотора разрушил таинственную тишину, и парень вышел на крыльцо. Из подъехавшей машины вышли Тэрус, Джиллиана, врач Красного Креста, и Чарльз, с которым Бенедетто одно время работал. Патрик пошёл к другу, а Бенедетто пожал руку подросшему Тэрусу.

Они не виделись около пяти лет. Мастера Ковача сразу отправили в клинику в Матенде, а Тэрри работал в госпитале в Кисангани. Сначала ничего не получалось, но потом, через полгода примерно, он начал ассистировать на операцияхх. Такие манипуляции были крайне редкими, ведь ДРК относилась к стране третьего мира, стране, где есть множество полезных ископаемых, но нет нормальной организации здравоохранения. Эта страна относилась к тем, где смерть превышает рождаемость, а СПИД делит с полиомиелитом первую ступнь пьедестала. Здесь почти никто не умирает от гриппа, а уж про аппендицит или рак они вообще никогда не слышали. Подрастающему парнишке было непонятно, как они так живут здесь.

Однажды к ним привезли повстанца мэй-мэй. Молодой доктор, кажется, его звали Джон, пообещал брату раненного парня, что они помогут. Тэрус никогда не забудет пульсирующие потоки крови, которые вытекали откуда-то из-под мышек парня. Его не смогли спасти, хотя пулю вытащили. Это была так называемая "пчела". Входящее отверстие было в подмышечной впадине, а вытащили её из бедра. Тэрри забрал себе этот трофей, так как ему было интересно всё, что связано с оружием.

Было ещё много случаев, но он не запоминал этого. Он быстро научился банальным основам медицины, умел перевязывать и очень быстро выучил французский, так как большинство жителей Конго не знали другого языка. Иногда были свободные от работы дни, и он был предоставлен самому себе. Однако его почти никуда не пускали, и он если и отправлялся, то только с кем-нибудь из взрослых, ибо это было опасно.

А сегодня днём ему сообщили, что он отравится к мистеру Ковачу, который почти безвылазно работает эти годы в небольшом госпитале.

- Мистер Ковач, - радостно произнёс парень, пожимая мужчине руку. - Вы не поверите, но я скучал по вам.

За это время Тэрри сильно изменился: от смазливого маленького мальчишки, который отправился с ним в это опасное путешествие, не осталось ни следа. Теперь перед ним стоял высокий парень с загорелым лицом и такими же большими грустными глазами. Только теперь в них был ещё и опыт. Отпечаток смерти и осознания того, что не всегда можешь помочь, а иногда смерть - это только радость. Молодой бывший обитатель монастыря знал, что из Тэруса получится если не джентельмен, то очень добрый, сильный и честный человек.
И также Бенедетто знал, что не вернётся в монастырь. Ему там не место.
- Я тоже скучал по тебе, Тэрри. Ты изменился. Подрос и возмужал, - тихо ответил Бенедетто, пожимая парнишке руку. Потом кивком головы указал ему на здание больницы, мол, приведи себя в порядок и найди что-нибудь пожевать, а потом приходи поболтать.

Проводив мальчонку, Бенедетто спустился по ступенькам и поздоровался с остальными прибывшими. С каждым ему приходилось работать, и все качественно выполняли свой долг. Они действительно делали всё, что от них зависело. Джил и Чарльз мило разговаривали у машины, попутно что-то вытаскивая. Присмотревшись, молодой человек увидел, что это была музыкальная установка. На подозрительно выгнутую бровь девушка ответила, что у неё недавно был день рождения, а в госпитале в Кисангани место не позволяет устроить маленькую дискотеку. Бенедетто помог со всем разобраться и пошёл в госпиталь, чтобы достть свою любимую губную гармошку. Он любил играть на ней, но последнее время это получалось крайне редко.

Ребята привезли два ящика пива и несколько бутылок виски. Молодой человек помог вынести стол, помог с подключением установки. Когда всё было готово, Бенедетто пригласил Джиллиану на танец. Это был самый лучший танец после, разве что, смерти сестры. Она, в отличие от брата, умела танцевать, а его иногда называла увальнем. Нельзя было сосчитать, сколько раз за танец он мог ей наступить на ноги. Но это было тогда, очень давно. А сейчас он танцевал танец с красивой девушкой, с которой иногда пересекался. Возможно, он был неравнодушен к ней.

Парень вошёл в маленькое помещение передвижного госпиталя и осмотрелся. Кровати, стоящие по обе стороны от входа, в свете фонарей выглядели призраками. Штативы с держателями для капельниц были пустыми, и лишь одна койка из восьми была занята. на ней лежал мужчина, и, подойдя ближе, Тэрри увидел, как медленно вливается в его организм физиологический раствор. Человек или спал, или был в коме. Этого Тэрри не мог понять, поэтому просто прошёл мимо, содрогнувшись, и вошёл в маленькую комнату с раковиной и унитазом. Даже не было места для душевой кабины, хотя из стены торчали шланг и вентиль. Умывшись и посмотревшись в зеркало, парень вышел из комнаты и пошёл обратно. Остановился около койки с пациентом и вгляделся в его лицо. Глаза того были открыты, капельница перестала капать, и неживой блеск глаз сказал парню всё. Тэрри вздохнул и направился к выходу. Надо сообщить об этом врачам. И спать на улице.

Он спустился вниз и помог докторам создать атмосферу веселья. Когда заиграла медленная и спокойная вальсирующая музыка, он вздохнул, вспомнив, как когда-то давно танцевал вальс с Юэ. Тогда им досталось от мастера, и больше они старались не видеться. По крайней мере, это была первая любовь тогда ещё маленького Тэруса, и расставание проходило очень болезненно. Он смотрел на танец молодых людей и перебрасывался фразами с Патриком и Чарльзом.

Видя, как Бенедетто неуклюже старается танцевать, он улыбнулся. Алкоголь несильно ударил в голову, но парень, вспоминая тот давний танец, захотел поучить своего товарища.
- Мистер Ковач, - обратился он к англичанину, - Вы не умеете танцевать. Ну кто же так ведёт? Давайте я вам покажу, как это делается.
Джиллиан засмеялась и, шутливо щёлкнув Бенедетто по носу, подошла к молодому парню.

Танец был хороший, правда он часто наступал на ноги. Потом Тэрус скептически заметил, что он не умеет танцевать. Может, он и прав, и Бенедетто действительно неправильно танцует, и он не успел ничего сказать и сделать, как только Джиллиан ушла от него и направилась к Тэрри. Нет, просто так этого простить он не может. Такую красивую девушку он не должен уступить мальчишке. Хотя он прекрасно знал, что у Джиллиан роман с Чарльзом, что они чуть ли не помолвлены, но вот так просто сдаться он не мог. Возникло желание окатить его холодной водой. Это неплохая мысль, так как это хорошее достаточно занятие, которое сможет всех развеселить. Бенедетто не скрывал свои способности от коллег по работе, но очень редко использовал их.

Но его планам не суждено было сбыться. Совсем недалеко раздался оглушительной силы взрыв, потом ещё один. Все врачи попадали на землю, Бенедетто повалил Тэрри и Джиллиан и приготовился к самому худшему. Второй взрыв прогремел в опасной близости от них, задев музыкальную установку.

- Быстро все в госпиталь! - прокричал Патрик.
- Помогите!

Этот крик раздался недалеко от места первого взрыва. Бенедетто помог подняться Джиллиан, побежал на крик. На земле лежали женщина и маленькая девочка. Даже в темноте было видно, что девочка ранена. Присмотревшись получше, Бенедетто увидел, что нога лежит в какой-то неестественной позе. Взял ребёнка на руки и, поманив женщину, побежал в госпиталь.

Несколько вальсирующих движений были прерваны взрывом, потом ещё одним. Парень оказался на земле. Когда всё прекратилось, послышался крик женщины. Тэрри хотел побежать на него, но его опередил Бенедетто. Патрик же остановил парня за руку и покачал головой. В госпитале безопаснее. И хотя этот переносной госпиталь выглядит хилым, повстанцы не будут просто так нападать на него. Максимум, они могут убедиться, что там нет никого из правительственной армии, а потом уехать. Врачей никто не убивает, к тому же на них бейджики. Но другое дело - схватить шальную пулю, когда бежишь на поле боя спасать раненых. Тогда никто не думает, куда нанести удар. Наверное, именно так и гибнут случайные мирные граждане.

Как позже выяснилось, по обе стороны от госпиталя столкнулись правительственная армия и повстанцы. Первый выстрел нанесли правительственные войска, и это ранило бедную девочку. Повстанцы ответили и угодили в музыкальную установку пирующих врачей. Потом все разъехались.

Прибежал Бенедетто с девочкой, и Тэрри помог её матери, полной женщине, подняться по ступенькам и усадил её на соседнюю койку, спиной к дочери. Осмотрел женщину. Раны и ссадины, одежда порвана, особая помощь не требуется.
- Мы почти дошли до вас. Моей Чанс нужна помощь. Она заболела...
- Чем? - спросил Тэрри, просматривая ауру женщины. Много красных всполохов, но общее состояние организма нормальное. Есть несколько глубоких ранок, но не опасных для жизни.
- Я сначала думала, что это коклюш, но теперь не уверена.
- Мы поможем вашей дочери, но сейчас позвольте мне помочь Вам, мама, - с улыбкой произнёс парень. Надо успокоиться и абстрагироваться от своих мыслей. И успокоить женщину.

Он поставил ментальный щит и сосредоточился. Хотя он знал, что кроме Бенедетто никто не владеет ментальной магией, а бывший обитатель монастыря сейчас занят другим и не будет влезать в голову парня. Но всё-таки так учила сифу, и не следовать правилам всё же не стоит. Поэтому, абстрагировавшись от дурных мыслей, он направил синие нити энергии в сознание женщины, передавая образы синего моря, чаек и атмосферы тишины и благодати. Совершив передачу, он занялся врачеванием.

Пока Тэрус занимался женщиной, все остальные врачи и помощники занимались раненой девочкой. В ходе осмотра пришлось ампутировать ногу. Девочка была без сознания, налицо была большая потеря крови. К тому же ампутация проводилась в антисанитарных условиях, и это могло быть чревато заражением крови. Но шанс спасти девочку был, и он был немаленький. Поэтому Бенедетто протянул Чарльзу пилу и стал ассистировать на этой сложнейшей даже с хирургической точки зрения манипуляции.

Он вгляделся в ауру девочки. Преобладал коричневый цвет, хотя в районе раны были всполохи ярко красного цвета, что говорило о сильнейшем воспалении. Молодой человек поставил ментальный щит и начал работать с девочкой. Она хоть была без сознания, но перед этим успела сильно разозлиться на тех, кто причинил ей боль. Ей было неважно, кто это был, зачем, но этого не должно было сучиться.

Бенедетто направил золотистые нити на мелкие ранки, и они постепенно начали заживать. Появились слегка различимые сосуды, потом покрылись слоем ткани, и веки девочки непроизвольно дёрнулись. Он не обратил на это внимания и начал заниматься другой небольшой ранкой, попутно просматривая ауру. Стало слишком много чёрного цвета.

Тем временем Чарльз отпилил ногу. Сделал прижигание, чтобы остановилось кровотечение, и Бенедетто ещё раз осмотрел ауру. Сильное воспаление вокруг ампутированной конечности. Сняв его с помощью энергии синего цвета, он вытянул негативную энергию из девочки и стряхнул руки. Теперь он был бессилен что-либо сделать.

Он затянул две небольшие и неглубокие ранки и устал. Пока ещё он мало что мог, поэтому, мотнув головой, начал обрабатывать раны классическим способом: разбавленными в воде таблетками пероксида. Ушибы и царапины были несерьёзные, поэтому манипуляции вскоре закончились. Женщина посмотрела на него, а потом повернула голову, чтобы увидеть, что делают с дочерью.
- Ей делают ампутацию? - спросила она.
- Да, мама, - ответила Джиллиан. - Тэрус, будь добр, принеси бинтов. Как можно больше.
- Всё будет хорошо с Чанс, мама, - без тени улыбки сказал парень и пошёл в подсобку за бинтами.

Когда всё было закончено, девочке сделали ампутацию, а мать пересела к ней, Тэрри вышел на крыльцо и, постояв там несколько минут, побрёл к речке. Сел на землю, согнул ноги в коленях и, обняв их руками, задумался, глядя на ночное небо, усыпанное звёздами. Где-то далеко слышались взрывы, но им ничего не угрожало. К тому же Чарльз и Джиллиан отправились обратно в Кисангани, а Тэрри решил остаться с Бенедетто и этой девочкой. Так будет спокойнее.

- Интересно, а как там, в монастыре? Что изменилось за эти долгие пять лет, что мы торчим в этой жуткой дыре? - прошептал он.

Джиллиан и Чарльз начали собираться в обратный путь, оставив Бенедетто, Тэруса и Патрика в этом маленьком госпитале. Что ж, это их право. Хорошо, что хоть Тэрри остаётся, а то с Патриком поговорить было не о чем, а Тэрус пока ещё помнит английский. Значит, хоть с ним можно поболтать и предаться воспоминаниям. Ему нехватало старых друзей, с которыми он встретился в монастыре, но был уверен, что мало кто его помнит. Он всегда был нелюдимым, спокойным и каким-то отрешённым. Он был другим.

Но он иногда вспоминал. Фабиану. Неизвестно, какая судьба её постигла, но надеялся, что она уехала в монастырь или к себе домой, в Новую Зеландию... или в Австралию. Ей здесь не место, этой красивой и удивительной девушке, с которой он познакомился ещё в академии. Не женское это дело, работать в таком месте, да и к тому же девушка совсем, как он помнил, не разбиралась в медицине, следовательно, могли начаться какие-то проблемы. Но ничего не началось, она просто уехала. Так он думал, но не мог знать заранее.

Когда шум мотора стих, он посмотрел на Патрика, который укладывался спать, взял две бутылки пива и вышел на улицу. В свете фонаря у берега был виден силуэт Тэруса, и молодой маг медленно пошёл к нему. Опустился рядом и протянул бутылку холодного пива. Открыл своё и начал пить.
- Ты скучаешь по монастырю, Тэрри? Как думаешь, кто-нибудь нас там ждёт?

На небе зажглись звёзды. таких огромных он не видел ещё никогда в своей жизни. Казалось, до них можно было дотянуться, настолько они были близко. Звёзды скомпановались, образуя главное, если можно так сказать, созвездие Южного Полушария, Южный Крест. Сейчас оно было необычайно красивое и яркое. Хотя оно, наверное, всегда было красивое, большое и яркое.

Смотреть на звёзды ему долго не дали, так как послышались шаги. Потом кто-то протянул ему бутылку пива, и по голосу он узнал мистера Ковача. Слегка улыбнулся и, открыв бутылку, выкинул крышку. Хотелось чем-то заняться, и он бросил взгляд на музыкальную установку, которая сильно пострадала от обстрела или бомбардировки.

- Да, мистер Ковач, я скучаю. Мне иногда, тёмными бессонными ночами, вспоминаются годы, прведённые там. Я бы хотел туда вернуться, встретиться с наставником, с Юэ, даже с тем же задирой Таном. Помните, мистер Ковач, как мы встретились на дорожке над деревней? Вы ещё с Таном подрались, а потом мы все трое пытались остановить оползень?

Парень в душе так и остался ребёнком. Ему нравилось мечтать и вспоминать то прекрасное, что дала ему жизнь. Он помнил многое, но большее было стёрто со временем из его памяти.