Развлечение для лентяя.Дубль три. Лентяй - полный идиот.

Все начиналось с безобидного похода на рынок. Купить какую-нибудь безделушку для Хо Юэ - вот цель сего похода. Получилось как бы не совсем честно, денег то у юноши не нашлось. Пришлось отбирать у маленькой девочки с помощью магии, что поделать...

Но волей случая именно в тот день именно в то время на рынке оказался другой ученик Линь Ян Шо - Максим Казанцев. И, уж поверьте - благородства у того было поболее, хотя и Макс был не без коварства. Добровольно отдав свои деньги маленькой девочке, Казанцев хотел мирно уладить отношения произошедшего, но... увы, вышло все совсем не так, как ожидали парни...

Итог - сейчас они оба пребывают в наручниках в камерах временного заключения. Северянин постанывал от боли, Панд просто угрюмо молчал. А охранник что-то старательно записывал, видимо, дело на обоих сорванцов...

- Ну, что ты там ноешь, можно подумать, что тебя четвертовали, - противным голосом крикнул охранник. - Сколько можно то, а? Может, тебе успокоительного прописать, чтоб заснул да на подольше?

Кривая ухмылка, и злобный, противный смех, и грузная туша охранника снова продолжает что-то старательно записывать.

А Курук лежал и тихонько стонал. Нет, все, что происходило сейчас - просто не укладывалось в его голове. Это не может быть! Это сон! Он ограбил маленькую девочку, получил люлей от Макса, не смог скрыться, и их обоих схватили. Все это походило на страшный сон и не более того. Просто в принципе не могло быть такого! А что скажут мастера - даже жутко подумать...

А Курук все стонал. Болело, между прочим, все - руки, ноги, пах, постанывало даже плечо. Такое ощущение, что парня, словно безвольную тряпичную куклу, провозили по гравию, а затем запихнули в какой-нибудь станок... Если б Северянин владел основами врачевания - быстренько себя б вылечил. Ан нет, фигушки вам. На то и был расчет судьбы, чтоб помучился...

А еще эти дурацкие оковы. И почему-то хотелось в туалет. А еще в храм - завернуться поглубже в одеялко, чтоб никто тебя не смог побеспокоить и спать, спать, спать. А потом лежать, лежать и есть. И снова спать. И ничего не делать, никаких неприятностей на свою задницу не придумывать, и вообще - жить спокойно. Да, и подальше от Максима, конечно же.

В принципе, можно было сломать дурацкие оковы телекинезом. Также и с прутьями камеры поступить, хотя Северянин не был уверен, выйдет ли так с железными прутьями. Это вам не кубиками баловаться. Это вопрос жизни и смерти! Мало ли - они тут останутся еще на год, что потом мастерам скажут? Или, их спасут? Мысль о том, как прорицатели, собравшись и обсудив, что двоих учеников Храма заперли в тюрьме, могут послать, скажем, Чина Ху, чтоб тот тут всем надавал - приободрила Курука. Это ж вообще халява, и жить сразу хочется, птичье пение слушать, и любоваться красотой деревьев. А не сидеть в вонючей камере, да еще и с Максом по соседству.

Сломать прутья. Нет, хорошая мысль, согласитесь. Отличная просто. Но как отреагирует на это Макс? Поймет ли? И вообще, тогда уж стоит и его освободить. А охранника – «менталочкой» долбануть, вообще сам отпустит. Хотя врят ли... Не так то просто будет его переубедить, пусть даже и «менталочкой».

- Слышь, ты! Туша ослиная. Что-то у меня наручники болтаются, не мог бы ты затянуть мне их потуже? - нагло поинтересовался у охранника Северянин.

Интересно, вот если бы Макс успел купить четки, у него бы их забрали? Хороший вопрос, на самом деле. Их не раздели, не отобрали личные вещи... Ну, кроме телефона. Впрочем, кроме телефона у него ничего и не было. Но одежда вся осталась на нем! Он еще не был в тюрьме! Просто в камере. Вывод: ничего еще не потеряно, отсюда можно выбраться, причем даже вполне мирными способами. Надо лишь восстановить силы, правильно повлиять на… на кого же повлиять? Скорее всего, проще всего - на судью… Но это могут заметить. Может быть, тогда повлиять на того ювелира? Чтобы он рассказал, как все было на самом деле? Наверное, он смог бы… Если, конечно, Курук опять не будет мешать.
Черт, этот Курук!..
Как заставить его вести себя более или менее адекватно? Как заставить его поступать правильно, а не… так как он поступает всегда?
Максим думал, просчитывая варианты, вспоминая, размышляя, планируя. Стоны Курука были неким фоном, неким «белым шумом», который не только не мешал, а в некоторой степени, даже помогал думать. Казанцев как раз вспоминал Улю и размышлял о том, как объяснить ей столь долгое отсутствие, когда северянин начал привлекать внимание охранника.
Ну офигеть теперь…
Казанцев зло глянул на Курука, поймал его взгляд:
- Что ты задумал? – мысленно обратился к нему Макс. - Не говори мне, что решил применить какой-нибудь трюк, который ты подсмотрел в каком-то мультике для детей дошкольного возраста.
- Ха-ха, тупая скотина, - рассмеялся тем временем охранник.
Он кликнул второго полицейского, тот вошел, достал пистолет, спокойно снял его с предохранителя и направил в сторону заключенных. Первый охранник взял что-то вроде полицейской дубинки, открыл дверь и спокойно пошел по направлению к Куруку.
Надо сказать, вид направленного на него дула, очень не понравился Казанцеву. Он быстро глянул на северянина, и послал ему мысленное сообщение:
- Выкинешь что-нибудь, нас пристрелят! Так что не вздумай чудить!
- Очень смешно шутишь, да? – свирепо спросил тем временем охранник, нависнув над Куруком. А потом обрушил дубинку на беднягу. Много раз обрушил.
Однако видеть, как бьют его товарища-ученика, это совсем не просто, скажу я вам! Казанцев вздохнул, проклял себя за свой идиотизм и обратился к охране:
- Хей, полегче! Тебя не учили в этой твоей академии, что бить людей – нехорошо! – просто надо было отвлечь полицейского от Курука, ибо мало ли что? – Мы ведь и пожаловаться на тебя сможем. Кому надо!
Охранник поднял руку, для очередного удара, но замер. Глянул на своего товарища, который все это время держал пистолет направленным на заключенных. Потом вдруг расхохотался.
- Вы? Пожалуетесь? – ржал он. – Два тупых идиота, которые попались на краже? Пожалуетесь? Ха-ха-ха!
Он демонстративно ударил Курука еще раз и плюнув в сторону Казанцева, вернулся на свое место. Только когда дверь была заперта, второй охранник убрал пистолет.
Макс вздохнул. Подошел к северянину.
- Ты как? – тихо спросил он. – Живой хоть?

А вот зря Курук так глупо поступил. Зря - зря. Не рассчитал он немного. Думал, мол - тупые полицейские, да что с них станется! «Менталочкой» их, «менталочкой»... Но все оказалось ни в коем разе не так. Розовые очки, через которые последнее время смотрел на мир парень, были сломаны тяжелой дубинкой. Юноша в те "сладкие" мгновения вспомнил войну, на которую ушли все его родные, школу, которую он так сильно не любил. Те бары, в которых его спаивали и отбирали деньги. Вспомнил себя, 17-и летнего, впервые посещающего Храм Мудрости. Каким он тогда был осторожным! Во всем видел загвоздку, обман, ложь, фальшь и скрытый смысл. Не доверял даже своей наставнице! Но все изменилось. За годы, проведенные в Линь Ян Шо, парень заметно поменял свою тактику и жил совсем по-другому. Прикупил пару розовых очков у местных китайцев... Теперь, похоже, он зашел слишком далеко. Опустился, так сказать, нравственно и морально. Да и физически, поди, тоже. Ведь это был уже второй инцидент, не первый! Когда он кинул помидором в продавца, в тот день все шло просто как по маслу. Без драк, без побоев. Даже наручники на них не надели. Они с Тэрусом спокойненько себе свалили в Храм. Правда, местные могли не забыть их, но это уже не его проблемы. Сейчас дела обстояли реально хуже. Они с Максом были в минусе, в огромном жирном минусе по сравнению с этими охранниками-дуболомами. Что можно было применить в данной ситуации? В принципе, если дадут попить водички, Курук мог бы ее заморозить. И льдом поранить охранника, но этот вариант не прокатывал. Слишком плохо обращался с водой. Нужен был какой-то другой выход.

Макс говорил явно какую-то ерунду. Какой трюк он там мог подсмотреть? И почему это сразу в мультике? Вполне себе хороший трюк, только, в фильме небось, как обычно, все переврали. В "Пятом элементе", например, телекинезом можно было ставить невидимые щиты и поднимать людей. Сказки-сказки все это, в реальности все не так сладко... Максимум - попытаться сломать замок, но сбежать... Как они смогут сбежать?

Когда охранник лупил Северянина, тот лишь сжимая свои кулаки до крови, угрюмо молчал. Нет, он не покажет свои слабости. Пах все так же ныл, теперь вообще на теле, наверное, не было живого места. Тут еще Макс что-то говорил, но Курук его не слышал. Он уставился тупым, ничего не выражающим взглядом в пол и смотрел. Просто смотрел.

Дверь снова закрылась. Парень лежал, уставившись в какую-то точку на потолке. Все кончено. Жизнь снова приобрела тот серый оттенок бренности бытия, как когда-то в школе. Они будут предметом насмешек этих двух идиотов - охранников, но сколько это будет продолжаться? День, месяц, два или год? А, может, времени уже не существует, и вообще все это какой-то дурной сон? И их снова спасут великие и могучие орлы...

Если Курука и спасали в его снах орлы, то спасали только его. Не было никаких Максов и прочих, которые вместе с ним пребывали в состоянии, в просторечье зовущемся - "большая жопа".

Не смотря на то, что Казанцев тихо спросил про состояние своего однокамерника, тот лишь угрюмо продолжал молчать. Стыдно? Или просто уже безразлично? Нет, говорить ничего не хотелось. Курук посмотрел в глаза Максу, на мыслеречи прошептал "В порядке" и продолжил созерцать точку на потолке. Никаких мыслей о возможном побеге не было даже в зачаточном состоянии. Да что он мог, то? Вот если б владел магией воздуха, сдул бы этих охранников к чертовой матери и все дела. Нет же, ему от природы достался телекинез. Северянин был готов махнуться телекинезом с чертом, в обмен на его рога. Уж от тех и то больше пользы будет...

Недоверчиво глянув на Курука, Макс быстро осмотрел сокамерника. Визуальных синяков не было, но пару раз северянин ощутимо вздрогнул, когда Казанцев надавил на подозрительные сероватые места на коже, а один раз даже поморщился и зашипел. Прекрасно. Эти ребята, что их охраняют, знают как бить, не оставляя следов. Профи, мать их…
Внутри закипала ярость. Причем не просто ярость человека, несправедливо обвиненного и обиженного, а ярость первобытная, злая, звериная. Такая, какая проявляется только у магов огня. Захотелось разнести все вокруг по бревнышку, сжечь эти бревнышки до мелких углей, а потом спалить и угли…
Казанцев поднялся, ощущая как по телу струиться жар Манипуры.
Как бы он не относился к Куруку, безнаказанно обижать его позволить не мог. И дело тут вовсе не в личности северянина, плевать вообще, кто бы оказался на его месте. Дело в самом факте насилия над беззащитным человеком, что свершалось в присутствии Казанцева. Этот самый факт выбешивал Макса, причем не просто выбешивал, а доводил до исступления.
- Слышь, придурок, - вдруг заговорил Казанцев, подходя ближе к двери, и сжав в ладонях железные прутья их камеры. – Ты на сокамерника моего глянь-ка! Ты зрачки его видел вообще? Там же место живого нет! Ты зачем его по голове стукал?! У него же кровоизлияние в мозг щас будет!
Оставалось надеяться, что Курук подыграет, и будет просто тихо сидеть на своем месте. И не рыпаться. И ничего не говорить.
- Слушай, ты бы его перевел в больничку, а? – заныл Максим. – Если он сдохнет, будет совсем хреново. И мне хреново будет, и тебе, ты же его убил, получается…
- А ты что, врач? – флегматично отозвался охранник.
- Нет, но ведь это не нормально, когда белок у человека почти черный! – продолжал ныть Казанцев. – Это же сразу означает, что у него давление там зашкаливает или еще какая фигня! А если он сдохнет, начальник? Что потом будешь делать? Я-то молчать не буду, так и знай! Я не хочу еще и за его смерть лямку тянуть!
Полицейский усмехнулся недобро, пару раз демонстративно постучал дубинкой по ладони, показывая, что ему начинает надоедать этот разговор. Но отступать сейчас было нельзя, и Максим решился продолжать:
- А его проверят же! – заявил он. – Причину смерти искать будут. И гематомы найдут, который ты нанес своей дубиной. Я нашел, и все найдут!
Охранник, кажется, проникся. По крайней мере, во взгляде его появилось беспокойство. То, что нужно! Конечно, можно было попытаться надавить на копа менталкой и усилить это ощущение, но сейчас Макс не хотел тратить энергию. Тем более, что Аджна могла ему еще пригодиться…
- Отойди от клетки, - гаркнул охранник, кивая своему напарнику, который, очевидно сидел за столом, который был не виден из этой камеры, и доставая ключ.
Максим послушно отошел. Он чувствовал внутренний подъем, азарт и предвкушение. Поэтому даже повернулся к охранникам спиной, боясь, что не сумеет скрыть усмешку.
Дождался звука поворота ключа, и…
Вскрик охранника, взявшегося за прутья клетки, некоторые Максим раскалил своей магией огня, был крайне неожиданным для его напарника. А еще он (этот крик) был очень болезненным. И от того, звучал музыкой в ушах Казанцева. Макс резко обернулся, и это движение не могло вызвать подозрений, ибо ругательства охранника привлекли бы внимание кого угодно. А вот следующее движение должно было вызвать подозрение, но полицейский с пистолетом, внимание которого сейчас было приковано к своему напарнику и неведомо как появившимся ожогам на его руках, не успел среагировать. Тем более, что он подошел слишком близко к своему товарищу, и даже опустил пистолет, с удивлением рассматривая его руки, практически повернувшись к заключенным боком. Большая ошибка.
Когда полицейские краем глаза уловили быстрое и текучее движение Казанцева, было уже слишком поздно. Макс вдруг, совершенно неожиданно оказался у двери, и со всей силы ударил ее ногой. Ключ уже был повернут, клетка была открыта, и дверь резко распахнулась, раскаленные прутья врезались в бок охранника с пистолетом. Тот заорал от боли, но Казанцев оказался рядом слишком быстро: быстрый и ставший уже коронным удар в пах, превратил крик в сдавленный стон, а пистолет выпал из ослабевших рук. Охранник завалился на бок, точно так же Курук, совсем недавно. Резко развернувшись к первому охраннику, который все еще находился в состоянии некого охреневания от происходящего, Макс врезал ему коленом в живот, заставив согнуться пополам, и лишив всякой дееспособности, вывернул руки назад, и быстро застегнул наручники на его запястьях, что были вытащены секунду назад из крепления его же пояса. Следующий удар коленом – уже в лицо – опрокинул охранника назад (прямо на скованные за спиной руки, что было очень больно) и, кажется, выбил ему пару зубов.
Максим метнулся к первому охраннику, пинком отшвырнул пистолет подальше.
Все заняло не больше пяти секунд.
Казанцев стоял посреди комнаты, и тяжело дышал. Он, честно говоря, понятия не имел, что будет делать дальше.
Адреналин медленно отпускал. Макс рухнул на стул первого охранника (того, что с дубинкой), глянул на Курука:
- Э… ну вот. Теперь можно вдоволь попинать этих уродов, мстя за твои ушибы и раны, - произнес он. – Радуйся, я только о тебе забочусь. О твоем, так сказать, душевном равновесии.
Охранник с выбитыми зубами ругался. Грязно, смачно, пытаясь вплеснуть в слова всю свою ярость, обиду и злость:
- Вам никогда не выбраться отсюда, сволочи, гады *ругательства*, я вас *ругательства*, а потом еще раз *ругательства*…
Макс поморщился. Подошел к нему, рывком поднял, подтащил к прутям решетки, что все еще были раскалены:
- Я, может, и не выберусь, - медовым голосом произнес он, приближая лицо китайца к горячему металлу. – Но напоследок повеселюсь изрядно!

Максим - супермен? Это первая мысль, возникшая в мозгу Курука после того, как Казанцев завел небольшую перепалку с охранником. Хотелось есть. И пить, и спать, и вообще - теплая постелька бы не помешала. Лазарет... с теплыми медсестрами, дежурившими там. Может, попадется какая-нибудь особо хорошенькая, типо Ули. Обогреет его, приласкает добрым словцом. Вопрос - за что? Хороший вопрос, ведь Северянин играл отнюдь не положительного героя в монастыре. Своими выходками только злил мастеров и учеников, за что его будут ласкать? Вот судьба, кажется, решила преподать ему хороший такой урок. На практике. С тюрьмой, побоями, ударами в пах. Еще и Макса зачем-то вклинила в это. Кто знал, что там на уме у всемогущей судьбы? Какие интриги она там плетет, кого опутывает нитями безысходности и кто умрет сегодня от ее грозной руки? Уж не они ли, часом?

Нет, слишком рано. Ведь им нет даже 30 лет. Они даже не успели жениться и родить детей! Как же оставить после себя потомство, не могло быть все так грустно! Курук лишь лежал и продолжал апатично смотреть в одну точку. Все тлен. Все равно все определено, зачем вообще что-то делать? «Мы все умрем, надежды нет», - вспомнил он слова из того сна, когда он попал в тюрьму. А ведь действительно. Смысл бороться за несуществующие идеалы, придуманные самим человеком? Деньги, власть, удовольствие - ничего этого не унесешь с собой на тот свет. Ты проживешь свои законные 60-70 лет и умрешь. О тебе не вспомнит никто, потому, что тебя любила только мать, которой уже нет. А более ты никому в этом мире нет. Ни-ко-му. Кроме матери. Она тебя родила, ты частица ее, родная кровинушка. Ты всегда остаешься для нее ребенком, сколько бы тебе не было лет. Ты связан с ней всю жизнь, начиная с утробного развития, кончая ее смертью. Невидимые нитки опутывают вас обоих; а до 4 лет, кажется, ребенок вообще не может находиться более 80 метров от матери. Если, скажем, вышел с ней на прогулку.

Нет, безусловно - человека рожает не только мать, отец также принимает в этом участие. Но заведомо меньше, чем мать. Хотя от него зависит мальчик или девочка будет, но не более. Ну, там деньги, кормежка. Но нет столь сильной духовной, внутренней связи, как с матерью. Ее просто нет. Он может накричать на тебя, ударить. Ничего личного, но мужчины всегда славились своей силой, а порой и жестокостью. Через это проходили все, либо в качестве жертвы, либо в роли самого насильника. Вот такая вот жизнь, никуда не денешься...

Отец Курука ушел на войну. Он не помнил, чтобы с ним были какие-то особенные проблемы, касающиеся его воспитания. Но судьба нашла достойную замену - Храм. И здесь парня вдоволь могут налупить всякие личности...

Северянин вдруг внезапно почувствовал то же, что и Макс. Какую-то неестественную злость к этим охранникам: хотелось их нещадно вылупить, ободрать им лица, обжечь их, сжечь всю эту тюрьму к чертовой бабушке, да так, чтоб даже угли не смели тлеть. Парень даже на секундочку удивился своим новым чувствам - ведь всего лишь минуту назад ему осточертел этот тленным мир, не хотелось ничего делать, только лежать и смотреть куда-то за границы обычного человеческому уму. В одну точку, в общем. Юноша подумал, что обострилась ментальная магия, сил никаких не было творить щит, но эмоции его распирали слишком сильно, с этим нельзя было просто так взять и смириться - нужно было срочно что-то предпринимать. Слабенькую стенку парень все-таки возвел, но от эмоций та его не отгородила. Ничуть. Только сильнее захотелось уподобиться зверю и чуть ли не разорвать этих охранников. Курук вслушался, в то, что творилось в камере, в которой он лежал и даже слегка удивился. Там шла какая-то возня, буквально несколько секунд. Потом все стихло. Только стоны одного из охранников и мат другого. А, и голос Макса стал не таким громким. Курук обернулся в поисках Панда - тот восседал на "троне" одного из охранников. Перевел взгляд на источник недоброжелательных криков. Туши охранников мирно покоились на полу, у одного, кажется, руки были закреплены в наручниках. Чудеса, да и только. Провидение спасло их? Или это все сон, мираж? А где же орлы, так любезно спасающие их на своих гигантских крыльях? Короткий взгляд в малюсенькое окно вверху - никого. Нет, значит - это был не сон. Не было и волшебного розового единорога, рог которого может пробивать стенки.

- Что ты делаешь? - прохрипел Курук, - Зачем ты это сделал? Все равно все уже кончено...

Ну, то, что Курук за все время представления Казанцева сидел молча и не рыпался, Максима порадовало. Правда, похоже, заслуги самого северянина в этом не было – паренек просто выпал из происходящего, видимо, получил уж слишком увесистый удар по башке. Кстати, действенный прием, надо запомнить. Ударил вот такого «друга разлюбезного» по голове, и все – с ним никаких проблем. Красота!
С другой стороны, если забыть про последнюю часть (то есть, про то, что мол, все кончено, и всякое такое), то во фразе Курука был определенный смысл. Что делать дальше Макс не знал, более того, до него только что дошло, что нападение на полицейских он совершил на эмоциях, не заботясь о последствиях. То есть вопрос: «Зачем ты это сделал?», был вовсе не праздным. И, честно говоря, ответ на него довольно сильно напугал Казанцева.
Мучить охранника и дальше расхотелось, поэтому, заехав ему локтем по почкам, и заставив со стоном сползти на пол, Максим достал ключ от наручников, наконец-то открыл свои. На запястьях остались очень глубокие, болезненные и кровоточащие борозды: все-таки во время всех этих рывков, ударов и захватов, «браслеты» натерли кожу изрядно.
- Ты мне тут пораженческие настроения не поднимай, - рявкнул Казанцев в сторону своего сокамерника, и открывая его наручники тоже. – Лучше оттащи этих ублюдков в камеру… Можешь даже попинать их… опять же для своего полного душевного удовлетворения.
По здравому размышлению получалось, что надо сваливать. Раз уж решились на побег, пусть будет побег. Но сделать надо все по уму, быстро и четко.
Максим кинулся в сторону стола, за которым сидел второй полицейский (тот, что с пистолетом). На столе стоял работающий компьютер и куча бумаг. Максу повезло: охраннику, очевидно, было лень выходить из системы, и поэтому на экране монитора высветилось то, чем занимался последний пользователь. Казанцев увидел бланк протокола об их задержании. Быстро удалил его нажатием парочки клавиш, и надеясь, что других следов пребывания в КПЗ двух учеников Линь Ян Шо, в базе данных полиции больше нет. Даже задал поиск по базе, но ничего путного не нашел. Просмотрел бумаги на столе, нашел рапорт о том, как были задержаны два подозрительных европейца. Смял бумагу в комок, кинул в карман.
Глянул как дела у Курука, при необходимости готовясь ему помочь с охранниками. Потом подумал немного, и предложил:
- Слушай, раз уж ты такой крутой менталист, может, внушишь им, что они нас никогда не задерживали? Это бы здорово нам помогло!
И серьезно уменьшило бы энергию твоей Аджны, - мысленно добавил Казанцев. – Так что я смогу не опасаться очередного задвига с твоей стороны, и не кидать такое количество сил на поддержку самого мощного ментального щита, на который я только способен.

А Курук все лежал и тупо смотрел на потолок. Последняя сцена с участием Максима вымотала его эмоционально, так как он какое-то время чувствовал то же, что и Казанцев. И странно, почему ментальный щит не помог? Он же такие сильные щиты ставить мог! Любой ученик Линь Ян Шо позавидует. Ан нет - сегодня был видимо не его день. Вся эта картина напоминала о тленности его бытия. А еще о старой жизни бродяги. Когда он ошивался по кабакам и прочим сомнительным местам, играл в картишки, в казино. Хоть это и длилось все относительно быстро, меньше года, но все равно - отпечаток то остается на всю жизнь.

Макс реально был сегодня вместо супермена. Северянин мысленно поблагодарил небеса за такой подарок сегодня. Значит, они еще могли спастись. Хотя… Это еще не конец, скорее только начало. Наверняка им придется вырубить еще целую уйму охранников...

Курук глянул на панда. Тот сидел за компьютерным столом и что-то делал. Их "клетка" в которую их заточили, была открыта нараспашку, но наручники то никто не отменял. У парня не было сил воздействовать на них телекинезом, поэтому оставалось снова надеяться на Макса. Опять неприятно закололо в паху..

- Слушай, ты не мог бы мне наручники снять? - снова прохрипел Курук. - Я сам не в состоянии это сделать, а тебе - раз плюнуть, ты же огненный маг... - На предложение Казанцева попинать охранников, Северянин лишь угрюмо хмыкнул, смотря в пол. Внушить? У него уже и так силы на исходе, он хочет, чтобы Курук совсем свалился с ног?

- Я не могу этого сделать. Моя энергия совсем на исходе. Ты же не хочешь, чтобы я упал замертво?

- Снять наручники?
Макс заморгал, глядя на Курука. Он что, совсем в отключке все это время пролежал что ли? Вообще, что с этим парнем происходит? Обычно северянина на всех занятиях по полу пару раз протаскивали, и места живого на нем не было, а тут... Ну, подумаешь, заехали по "колокольчикам" немного, чего такую трагедию-то из этого разводить? Да еще и полумертвую барышню из себя изображать?
- Огненный маг? – переспросил Казанцев, все еще не очень понимая, чего от него хочет северянин. Потом вдруг весело усмехнулся, создал своеобразный ментальный «хлыст» из энергии Аджны, и резко ударил телекинезом по наручникам Курука. Еще и пальцами щелкнул, для пущего эффекта. Наручники, которые Максим открыл уже пару минут как, упали к ногам северянина. Если бы кто-то был рядом и мог наблюдать за этой сценой, он бы наверняка тут же захотел снять какой-нибудь голливудский блокбастер, только ради этого эпизода. Ибо выглядело это реально круто… Ну, по крайней мере, по стойкому убеждению Казанцева. Даже жалко, что некому было оценить. Охранники все еще корчились на полу от боли, а Курук… ну это же Курук. Он не оценит.
Вообще, жест Максима был чистой воды позерством. Причем позерством глупым: энергия Аджны могла ему еще понадобиться, а он тут ее на всякие глупости растрачивает. В общем, идиотизм чистой воды.
Тем не менее с охранниками что-то надо было делать. Причем делать быстро. Желательно очень.
- Раз уж ты дал себе самоотвод… Позволь тебе дать урок ментальной магии, - тоном профессора, вещающего с кафедры, проговорил Казанцев, выключая компьютер. Подошел к охранникам, втащил их в камеру, придал им сидячее положение. Привлек внимание стражей порядка к себе, быстрыми щелчками пальцев перед их лицами. – Для ментального воздействия, очень важно эмоциональное состояние объекта. Так, например, если человек чего-то очень сильно хочет, убедить его в том, что это необходимо сделать, проще простого. Соответственно, верен и обратный принцип: если человек уперся рогом, и чего-то делать не хочет, воздействовать на него сможет лишь искушенный в этой области мастер.
Максим хмыкнул, глядя на перекошенные от боли и ярости лица охранников, скосил глаза в сторону Курука:
- Вот ответь-ка мне, как ты думаешь, хотят они нас забыть? – на самом деле вопрос был риторическим, ибо Макс почти сразу ответил на него сам: - Мне вот кажется, что нет. Для них очень важно не забывать нас, очень важно, чтобы мы получили по заслугам, и ответили по всей строгости. Ибо, понимаешь, мы нанесли им личное оскорбление. А это всегда плохо.
Еще один притворно тяжелый вздох вырвался из горла Казанцева, он похлопал себя по штанам, словно пытаясь согреть озябшие руки… И руки вспыхнули, пламя мгновенно охватило ладони, кисти и локти, не причиняя, впрочем, своему создателю никакого вреда.
Глаза охранников расширились от ужаса, когда Макс сделал несколько шагов в их направлении, и когда они услышали, что именно он говорил своему сокамернику:
- Но вот если слегка поджечь на них одежду, чтобы горела синим пламенем, - медовым голосом кота, объевшегося сметаны, тихо, почти нежно, урчал он, - то приоритеты сразу меняются. Сразу на первое место вылезает желание выжить. Сбить огонь. И если ради этого нужно что-то забыть – это они всегда пожалуйста. Они просто мечтают об этом, понимаешь? И тогда, воздействовать на них ментально, чтобы уж они наверняка все забыли, проще простого…
Даже интересно, как поведет себя Курук в этой ситуации. Позволит жуткой пытке совершиться, или попытается взять дело в свои руки, и подчистит память охранникам без этого изуверского испытания?

Курук действительно словно выпал из реальности. Ведь наручники, по сути , уже были открыты, просто безвольно висели на руках парня. Когда ж Максим ловким щелчком синего щупа Аджны заставил злостные оковы пасть к ногам Курука, то Северянин окончательно успокоился. Все, свобода. Блин, а Максим не только огненный маг… Еще и телекинетик! И ментальный, по ходу… Курук с легким любопытством взглянул на Макса – тут что, каждый второй обладает теми же способностями, что и он, Курук? Николай, Тэрус, почти все мастера… Так теперь еще, выясняется, что и Макс! Значит, придет время, когда Курук окончательно определится – либо Макс будет его врагом, либо другом. Ну, кто знал, кто знал – друзья по несчастью же бывают? Ни смотря на все переделки, в которые они попали, между прочим, по вине Курука – малюсенький шансик же есть всегда, правда? Это надо будет хорошенько обмозговать, но, увы – не здесь, а в теплой комнате монастыря, мирно попивая чашечку чая с бутербродиком.

Максим же… Отличался от Курука какой-то особенной, свойственно только ему, жестокостью. Поджечь охранников! Да он что – сдурел, что ли? Они же могут реально сгореть заживо! Конечно, они еще те уроды, но не убивать же их за это! Курук ошарашенно таращился на Макса, сидевшего у охранников, переводя свой взгляд на последних, затем снова на Макса. Апатию и сонливость – как рукой сняло. Боль в паху тоже куда-то волшебным образом пропала… Нет, надо было определенно вмешиваться. Одно дело – в голову залезть, приказать. Совсем другое – поджечь человека. Розовое с кислым не сравнить даже! Курук подошел к Максу, отпихнул его и пробубнил.

- Ладно, ладно – уговорил меня, только не надо их поджигать! Можно обойтись безопасным путем, человек хоть и свинья, но не до такой же степени! Сейчас все будет, - Курук посмотрел во все еще полные от ужаса глаза охранника, синие нитки Аджны беспрепятственно проникли в сознание громилы. Стереть память, да… Как его когда-то учил этот глупый фокусник Рокэ Придд. Курук фыркнул при воспоминании о шуте, все время играющим со своим не менее идиотским шаром, отвел на секунду взгляд в пол, затем снова посмотрел в глаза охраннику. Тот старательно отводил свой взгляд, Северянин попросил Максима снова включить свой огонёк, чтобы сопротивление было подавлено. Охранник тут же стал как шелковый, теперь дело оставалось за малым… Синяя паутина словно опутала сознание громилы, пролезая в каждый закуточек его сознания. Так, нужны воспоминания о событиях ближайшего часа. Блин, одно дело внушить маленькой девочке, что она потеряла деньги, и совсем другое – стереть целый кусок воспоминаний! Там же на каждую секундочку – свой образ, своя картина в сознании. А Куруку сейчас предстоит убрать все это? Хотя, текущее состояние охранников было просто идеальным для совершения преступления – забудет все как миленький, ведь его сопротивление равно нулю. Северянин решил не откладывать в долгий ящик, тем более, он, похоже, уже битую минуту таращился на охранника, за спиной продолжительно вздохнул Максим. Курук заглянул поглубже в сознание охранника, находя образы, в которых он со своим другом, не менее тупым охранником, вбивали данные в компьютер. Стереть… Синие ниточки обволокли образ, постепенно заглушая его, подавляя, растворяя в себе… Еще несколько секунд, и – вуаля, образ стерт! Идем дальше… Аджна еще пока держалась, Курук рассчитывал стереть самые главные воспоминания, самые ключевые, самые яркие. Сил хватит максимум еще на два, три из них… Курук перелистывал книгу воспоминаний охранника, словно то был бестселлер Джоан Роулинг с Гарри Поттером в главных ролях, пока не нашел нужную «страницу». Вот оно, то, что доктор прописал. Образ, когда Макс начал свою суперменскую атаку. Удалить… И снова синие ниточки Аджны обволокли сознание охранника, тот, конечно же, сопровождал действие негромкими воплями, стараясь убрать свой взгляд от Курука, но Максим тоже не спал – поэтому, охранник все еще смотрел на Северянина, иначе б просто ничего не вышло. Итак – второе воспоминание было успешно стёрто, Аджна уже начала давать о себе, но, кажется, еще на одно воспоминание сил хватит. Черт, еще ж надо было «прооперировать» второго пациента, все ж разболтает… Но это уже была проблема не Курука, он не может прыгнуть выше головы. Итак – целых три стирания воспоминаний за день – это ж абсолютный рекорд! Плюс телекинезом пользовался, Аджна будет очень недовольна, когда они с Максом выберутся из этой дыры…

Итак, последний заход. Курук вздохнул, поморгал глазами, и снова уставился в противные карие глаза охранника. У того, кажется, разболелась голова, он судорожно схватил себя за голову, но продолжал смиренно смотреть на Курука. И снова спасибо Максиму. Чтобы Курук без него делал… Северянин решил стереть последнее яркое воспоминание, наверное, это была картина, которая происходила сейчас. Точно, нужно стереть память о том, как Курук стирал память. Забавно, не правда ли? Северянин мысленно собрался с последними силами и приступил к работе. Сопротивления со стороны блюстителя порядка опять не последовало, мозг стал каким-то пустым и обмякшим. Ни мыслей тебе, ничего, лишь воспоминания. Курук снова запустил свою ментальную сеть в озеро воспоминаний охранника, выуживая из его глубин последние образы, где громилы сидят в камере, с наручниками, а Максим и Курук в прямом смысле слова нависают над ними. Стереть. Паутина растворила образ, словно сахар в горячем чае, не оставив даже намеков на то, что с охранником произошло что-то необычное. Все, достаточно. У Курука из носа потекла кровь, Аджна, похоже, отказала… Но оставался еще один охранник. Что ж делать с ним прикажете? Сжечь заживо лишь из-за того, что нет сил воздействовать более гуманными методами? М-да…

- Ну, Максим, один готов, - Курук привстал, охранник безвольно свалился, закрыв глаза, в надежде на то, что в его голову не проникнет никто и ничто. Знаете, ощущения не очень из приятных… А еще громиле хотелось выть от головной боли, но он сильно прикусил язык, подавляя вопли боли. Для него, наверное, идеальным был бы такой исход событий – он полежит еще немного, потом сильно ущипнет себя за щечку и проснется в своей квартире с любящей женой, детьми…

- На второго у меня уже сил не осталось, как сам видишь, - продолжил Курук, кивая Максу на второго охранника, что сидел по левую руку от него, и утирая рукавом стекающую кровь. – Сам решай, что с ним делать, пора выбираться из этой дыры. Домой хочу.

Максим глядел на манипуляции Курука с выражением скучающего пренебрежения. Очень хотелось сбежать прямо сейчас, оставив северянина отдуваться за все последствия, но раз уж Казанцев зашел так далеко, то и отступать сейчас было глупо.
- Ну, тогда пристрели его, - пожал плечами Макс, пинком подталкивая пистолет одного из охранников к ногам Кукука. –А то ведь расскажет всем, какие мы ужасы тут творили, расскажет, какие мы опасные преступники… И нас начнут искать…
Казанцев огляделся, в поисках камер, не нашел ни одну. Может, скрытые есть где-то?
- Слышь, раз уж начал, глянь там у них в мозгах, есть тут скрытые камеры, может? Не хотелось бы засветить свою морду лица на всю Поднебесную.
Озадачив Курука очередным заданием, Максим тихонечко приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Так. Тут, пока никого, но, дальше коридор упирается в участок, и там народу до фига. Так просто выйти не получиться. Черт.
Хмм… может, есть другой выход? Пожарный, например?
Макс быстро огляделся, и вскоре нашел, что искал: план эвакуации. Наскоро разобравшись в хитросплетениях иероглифов, быстро пришел к выводу, что миновать длинный зал, где полным полно полицейских, можно. Хоть это и будет непросто.
Так. Но это только при условии, что пожарный выход открыт. И что сюда никто не заявиться, чтобы, к примеру, угостить охранников пончиками.
- Так… Легко выбраться отсюда не получиться, поэтому вариантов у нас всего несколько, - произнес Макс. – Первый, мы залезаем обратно в камеры, и дожидаемся, пока в участке останется поменьше народу. Потом пытаемся свалить через парадный вход, в компании наших друзей.
Короткий кивок в сторону охранников.
- Вариант второй: мы переодеваемся в охранников, и пытаемся свалить. Мне не нравится: мы не очень похожи на местных служителей порядка. Вариант третий: пытаемся отыскать пожарный выход, и валим так….
Максим глянул на Курука, вздохнул:
- Все зависит от того, есть тут камеры, или нет. Если есть, то надо будет сначала подтереть записи, а уж потом валить. Так что выясняй, пожалуйста, быстрее!

Легко сказать - пристрели... Курука окатило волной страха и ужаса, зловещий холодок пробежал по его спине. Да чтобы он?! Да ни за что! Кто ему давал право убивать охранника? Брать на себя еще один грех, причем самый смертоносный - ну уж нет, если Максу так хочется - пусть сам убивает. Хотя, Курук ему не даст сделать этого. Охранники такие же люди, как и они с Максом! Чем они не заслужили право на жизнь? Тем, что волей случая их поставили дежурить за новоиспеченными преступниками? Пусть даже они и были козлами, которых еще поискать надо - жить они будут. И точка.

Курук встал. Отрицательно замахал головой. Нет, он не считал себя преступником. Это безобразие! Сколько они причинили вреда этим китайцам в форме, сколько боли и унижения. Да и силы парня уже были на исходе, если он еще хоть чуточку использует ментальную магию - повалиться ему бездыханным, прямо здесь, и вези потом, Макс, его по полу... Или неси. Не бросит же он его здесь умирать... Но Макс так посмотрел на Курука, что тот сдался. Нет. Если он сейчас это не сделает - их убьет Макс. Даже бровью не поведет. Этот псих и не на такое способен... Северянин все еще помнил те язычки пламени, что плясали перед носом у охранников. Был бы он на месте этих парней в форме, он бы уже давно уделался в штаны. Небось, заиками останутся на всю жизнь, это как минимум...

- Ладно, ладно, уговорил. Только не трогай их, ладно? - Курук снова присел, но уже ко второму охраннику, так как первый был в отрубе. Давай, чакрочка, не подведи. Напрягись еще немножко... Охранник покорно смотрел в глаза парня, хотя в его взгляде читался упрек и ненависть. Курук, немного побродя по образам, затаившихся в мозгу охранника, вскорости выудил оттуда нужную ему информацию. Ага, камеры есть, причем очень много. У входа три, у выхода из этой камеры в коридор - еще одна, находится справа вверху. Так, а если пойти налево... Черт, у каждого выхода из камеры в общий коридор стоит по камере. Что же делать...

- Спасибо тебе, ты свободен, - Курук с силою вонзил ментальный щуп в сознание охранника, причиняя ему нестерпимую боль. Уничтожить, стереть, поглотить... Никаких преступников не было, тебе только показалось... Аджна парня гудела уже по-капитальному, но Курук еще держался. Так, еще одно воспоминание надо стереть... а лучше - два. Может, если Макс поделится с ним энергией - он сможет стереть третье воспоминание. А может, ему и своей хватит. Посмотрим. Синяя паутина вновь окутала сознание охранника, растворяя в себе воспоминание о том, где они томились с Максом. Затем Курук упал на пол, из его носа текла кровь, голову словно сжали между двумя тисками. Схватившись за голову, Курук прохрипел:

- Больше не могу. Поделишься энергией своей - я залатаю последнее воспоминание о нашем пребывании здесь... Камер много. Очень много, - парень смолк.