Жизнь стремительна, как пуля...

Квартирка была недалеко, через пару домов от их сгоревшего дома. Там какое-то время Ангел зависала с одним фотографом. Милый был мужчина, пока не стал требовать от нее чего-то невозможного, типа верности, быть милой и нежной, готовить, убирать. Это было уже форменное издевательство. Они расстались, фотограф свалил куда-то за границу, а ключи у Ангелины не забрал. Так что это было идеальное место, чтобы залечь на дно и подумать о будущем.

Они выбились из сил, пока доползли до четвертного этажа. Ангелине пришлось вести мать, потому что та просто отказывалась воспринимать реальность. Хуже всего приходилось Максу, который тащил мужика с автоматом. Ну а что? Не бросать же его там, он еще жив. Ангелина хищно ухмыльнулась, предвкушая маленькое развлечение с его телом.
Блондинка закрыла за всеми дверь и метнулась к окну, наблюдая за обстановкой.
-Кстати, я думаю, папа, ты понял, кого ты нес на руках? Не хочешь и меня заодно просветить, что за счастье на нас свалилось? И еще есть парочка вопросов, если не возражаешь. – Ангел повернулась к отцу лицом, стоило огромного труда не разораться, - Какого черта происходит?

- Ангел, сейчас не совсем подходящее время, - пролепетал Федор Подольский, помогая Максиму с перевязкой плеча вновьобретенной дочери, что сейчас лежала на диване без сознания. При этом он бросал беспомощные взгляды на жену, которую Ангелина уже усадила на старый диван. Та не отреагировала. Федор привык во всем полагаться на свою вторую половинку, и сейчас, когда Лариса Подольская вдруг перестала быть вожаком, за которым он всегда следовал, мужчина просто растерялся. – Думаю, мы сможем поговорить об этом позже, когда… когда все станет понятнее.
- Он прав, Ангелина, - Макс, наконец, нашел в себе силы оторвать взгляд от плеча Ули, откуда, несмотря на все их старания все еще сочилась кровь. – Разберетесь с этим потом… Сейчас главное - помочь Ульяне…
- Эх, - вполголоса сокрушался Федор. – Если бы у меня была моя сила… Я бы вылечил эту рану в пару секунд!
Казанцев до хруста сжал зубы, чтобы не заорать. Ну, почему так несправедлива жизнь? Почему все происходит так не вовремя? Почему отец Ули потерял свою силу именно тогда, когда она больше всего в нем нуждается? Почему она сама – прекрасный целитель – лежит без сознания, не в силах помочь самой себе? Почему у самого Казанцева нет никаких сил, чтобы вылечить ее?..
Так, - Максим дал себе мысленного пинка. – Хватит себя жалеть. Если нет возможности помочь магически, будем обходиться местными методами…
- Обращаться в больницу – опасно, - начал рассуждать вслух Макс. – Там нас могут ждать. Причем непонятно, насколько велико влияние этих…
Парень вдруг резко развернулся к главе семейства Подольских:
- Кстати, кто они такие?... – но тут же сам махнул рукой, отменяя свой вопрос. – Впрочем, неважно: потом расскажете, а то, я чувствую, разговор получится слишком долгий… Но, я правильно понимаю, что в больницы лезть не стоит?
- Правильно, - Федор все еще не оставлял попыток остановить кровь, и, кажется, у него даже получалось. – Надо вытащить пулю… Но для этого нужны инструменты и медикаменты…
- Вроде бы, существуют наборы хирурга на случай непредвиденных экстренных ситуаций, верно? – осторожно поинтересовался Казанцев, спустя с десяток секунд, словно вдруг что-то вспомнив.
Подольский пару мгновений подумал, потом кивнул неуверенно:
- Да, в принципе, должны быть в крупных аптеках… Там, конечно, нет зондов для вытаскивания пуль, но что-то должно быть... Так оставлять это дело, в любом случае нельзя!
- Согласен, - Максим резко поднялся. – Ангелина, есть тут рядом крупная аптека? Если есть – веди быстрее!

Хотелось очень сильно закричать. Злость и раздражение полностью наполнили сознание Ангела. Тому было множество причин. Во-первых ее сильная и амбициозная мамочка сидела каким-то зомби на стуле, она не реагировала ни на что. Хотелось подойти и хорошенько встряхнуть ее. Во вторых ей как всегда раздражало нытье отца, может – не может… Зачем эти театральные вздохи и сожаления. Бесит до коликов! Ты же разбираешься в медицине, пусть и не закончил медицинский, говори, что надо делать, можно просто достать пулю и залепить пластырем.
-Кстати, может ты нам расскажешь как действует энергия целителя, и мы с этим молодым человеком попытаемся что-то изобразить над сестренкой, - едко спросила отца Подольская.
А еще ее бесила это белесое создание, возле которой все носились и только слезы, блин, не утирали. Невезучая, не успела приехать к родителям, а уже умирать надумала… И еще, больше всего, ее бесил Казанцев. То, как он убивается над этой белобрысой. Кажется, он бы с радостью сам бы умер, только бы его любимая Улечка была жива. Тьфу… Эта самопожертвование раздражало как писк комара ночью. Хотелось прихлопнуть…
-Я сама схожу, скажите, только, что купить надо, - пробурчала блондинка и двинулась к входной двери. Находится среди этих людей было тяжело. Хотелось сбежать, только бежать было некуда.
-И маме может что купить, шок – это по нашему… Но ее нужно привести в себя

Честно говоря, Казанцев ждал чуда. Он обтирал лоб Ульяны носовым платком, смоченным в холодной воде, надеясь, что это поможет ей прийти в себя. Вообще это бы решило множество проблем, самая главная из которых: Уля смогла бы вылечить сама себя! Остальное казалось неважным. Все остальное можно решить, главное – чтобы любимая была жива и здорова…
Но чуда не произошло. Уля в себя приходить упорно не желала, чем вводила Макса в состояние близкое к отчаянию. Он не знал, что делать, чувствуя себя абсолютно бесполезным и беспомощным. Как тогда – в горах, когда от него не было почти никакого толку. И это чувство почти убивало Казанцева, он глядел вокруг, ощущая, как внутри поднимается желание сжечь всех вокруг, уничтожить каждого, кто посмел хоть как-то причинить вред любимой.
- Я пойду с тобой, - заявил он Ангелу, вставая. Оставлять Улю одну было опасно, но Казанцев надеялся, что здесь она в безопасности. А вот младшую из сестер Подольских будут искать. И, из того, что он успел узнать о ней, такая вещь «благоразумие» явно не числиться в списке ее талантов. А ведь Ангелина – единственная, кто действительно может помочь. Помочь с лекарствами, с магической поддержкой, со своим знанием местности… Отпускать ее одну было нельзя.
- Не спорь, ладно? – вероятно, в голосе Макса было слишком много усталости.
Парень бросил быстрый взгляд на Федора, и тот ответил на этот взгляд быстрым кивком. Макс быстро вышел на лестничную площадку вслед за Ангелом.
До выхода из подъезда дошли молча. Максим, осторожно приоткрыл дверь, бросил быстрый взгляд по сторонам. Ничего подозрительного не заметив, позволил Ангелине выбраться на улицу. Зашагал рядом.
- Надеюсь, ты знаешь, куда ведешь нас, дамочка, - проговорил он, бросая нервные взгляды вокруг. – Нам нужна самая большая аптека, какая только есть поблизости…

-«Самая большая…» - пробубнела Подольская, кривляя Максима, - здесь поблизости только одна аптека, так что выбора у нас нет. Не знала, что от габаритов аптеки что-то зависит.
Она все еще злилась, и ее трясло, наверное, это нервное после пережитых событий. Ей не было страшно там, в огне, когда она дралась. А вот сейчас ее зубы отбивали чечетку. Она со всей силы сжала челюсти. Надо было отвлечься, тем более рядом шел объект, на который можно как раз отвлечься.
-И что ты в аптеке попросишь? Хм, дай подумать, спирт, обезболивающее, бинты, возможно эту штуку… как ее , а пинцет. Что еще? Скальпель и инструкцию, как достать пулю из плеча любимой? – уж что-что, а злить людей Ангел умела. – На месте продавца я бы тут же вызвала милицию.
-Нет, ты мне скажи, вот что мы делать будем, может пуля вылетела, ты видел выходное отверстие? – Ангелина продолжала добивать Казанцева, насмотревшись российский сериалов, она точно помнила, что сначала проверяли наличие пули в теле, затем , если все складывалось удачно, и пуля не пробивала каких-нибудь артерий, то еще оставалась надежда, что Бобик не сдох. Потом опять же, если пулю доставать, то можно повредить уже самому артерии, куча кровищи, и за пару минут пациент умирает. Как ни крути, а без магии или хирурга им не обойтись.
-Пришли, - блондинка толкнула дверь ярко освещенной аптеки с характерным зеленым крестом над входом.

- Понятно, - Макс усмехнулся, в ответ на слова Ангелины. – Никогда не была студентом и никогда не утруждала себя работой курьера…
На самом деле, сам Максим тоже никогда курьером не работал. Тем более – курьером аптечным. Однако некоторые его друзья весьма преуспели на этом поприще, зарабатывая себе на хлеб именно таким образом. И, обычно после третьей банки пива, эти самые друзья начинали рассказывать кучу интересного.
На ходу, Макс приводил себя в порядок: отряхивал брюки, поправлял волосы после драки. Синяк на скуле, конечно, не спрячешь, ну да ладно. Но с остальным можно разобраться. Тем более, он, вроде бы, не очень пострадал… Его спутница, кстати, умудрялась выглядеть безупречно, несмотря ни на что.
- Понимаешь, каждый курьер хочет заработать, - тяжело вздохнул он, возвращаясь к разговору с Ангелом. – Впрочем, этого хотят не только курьеры… ну, да ладно, я отвлекся. Так вот, каждый хочет заработать. И каждый понимает, что при сдаче некоего пузырька лекарства, никто не будет подсчитывать, сколько там осталось таблеток: 120 или 100… А вот остальные 20 всегда можно продать «налево»…
Макс испустил еще один тяжелый вздох, как будто сожалея, что живет в таком мире.
- Конечно, большинство пузырьков запечатано, но для современных «Кулибиных», это не проблема… Так вот, все бы ничего, но некоторые лекарства имеют в своем составе весьма запрещенные компоненты, которые могут стать… - Максим сделал паузу, в рассказе, подбирая нужное слово, - …скажем так, они могут оказаться нужны кое-кому посерьезнее курьеров. Эти «кое-кто» быстро смекнули, что к чему, и, стало случаться такое, что на беззащитных курьеров участились нападения. Иногда – со смертельным исходом… В результате, профессия аптечного курьера вдруг перешла в разряд «крайне опасных». И куча народу (причем, даже честного народу) тупо ушли, решив поискать себе место поспокойнее.
Еще один вздох. Макс глянул на часы, удовлетворенно хмыкнул, зашагал быстрее:
- И вот тогда для тех немногих оставшихся были изобретены специальные «наборы первой помощи». Там куча всего: антисептик, обезболивающее, немного эпинефрина… Причем, все там с поэтапной инструкцией на все случаи жизни: что делать, если в тебя воткнули нож, что делать, если по тебе прошлась бейсбольная бита… ну, знаешь, чтобы даже до идиота-курьера, или до идиота-прохожего, который на этого раненного идиота-курьера наткнется, дошло что да как… Короче, все, чтобы дойти до больницы, после того, как тебя пырнули ножом, или врезали монтировкой. И именно такой набор нам и нужен… Как ты понимаешь, для этого нам нужна не сама аптека, а курьер, который развозит продукцию для нее… Сейчас время позднее, а при крупных аптеках бывают свои мелкие склады, так что, если нам повезет, мы сможем поймать курьера, который откидывает последнюю партию, забрать у него нужный нам набор, и свалить… Идея понятна?
Вскоре они подошли к аптеке, а Ангелина задала следующий вопрос:
- Я не видел пули. По-моему, она у Ули еще в плече… придется поднапрячься, чтобы достать ее, но, я думаю, что мы справимся…
Макс вошел в аптеку, оглянулся. Продавец мазнул по нему и его спутнице равнодушным взглядом, но ничего не сказал. Казанцев прошел вдоль прилавка, задумчиво глядя на названия лекарств. Ему сейчас нужно было время. В аптеке больше никого не было, и продавец начинал проявлять признаки нетерпения. Максим подошел ближе к прилавку, и, делая вид, что изучает очередное лекарство, краем глаза глянул за распахнутую заднюю дверь. Не заперта. Значит, курьер еще не приехал – ждут. Отлично.
Но уходить просто так сейчас было нельзя – будет слишком подозрительно.
- Пачку презервативов, пожалуйста, - ослепительно улыбнувшись продавцу, и демонстративно подмигнув Ангелине, попросил Макс, отчитывая нужную сумму.

Вся информация, которую изложил Казанцев, привела Ангела в полное недоумение. Надо же, а выглядит таким правильным мальчиком.
-Только не говори, что ты балуешься разными таблеточками. – Ангелина хмыкнула, рассматривая стеклянные стеллажи аптеки. Куча разных коробочек и баночек со странными названиями всегда вызывали в блондинке странный трепет. Их же кто-то покупает? В аптеку Подольская заглядывала исключительно при простуде, капли в нос или порошок, что бы сбить температуру, пластырь, когда новая обувь натирала ножки. Интересно, он собирался вылавливать курьера и что он ему скажет? «Отдай свой экстренный набор?»
И тут Макс сделал заказ, Ангел еле сдержалась, чтобы не заржать в голос. Потрясающе, им только презервативов не хватало. Вот вернуться они в квартиру и покажут свою покупку, отец точно обрадуется, что парень его дочери такой заботливый.
-Милый, смотри, какая тут смазка есть. Мы еще такую не пробовали. – Ангелина ткнула пальчиком на бутылочку с интимной картинкой.
Подошла к нему, взяла под руку, ну просто влюбленная парочка вышла из дому перед ночными шалостями. Наклонилась и прошептала, чтобы продавец не услышал, пока тот шелестел на полке в поисках презервативов.
-Я бы, конечно, так не торопилась – а потом все-таки не выдержала и засмеялась. Это тоже была своеобразная реакция на обстановку. Нелепая картина, там у них девушка с пулевым ранением, а они ждут, когда им продадут презервативы. Она остановилась, сжала кулаки до боли, отвернулась. Это просто какая то шутка судьбы. Была бы другая ситуация, она бы взяла быка за рога, а сейчас…. Вот разбить бы все эти стеклянные полочки.

Аптекарь иронично выгнул бровь, неодобрительно поглядел на Ангела. Макс чуть виновато улыбнулся, не очень понимая, почему чувствует себя столь неуютно. Видимо, шутка с презервативом была не столь удачной, как казалось, ибо, несмотря на веселый смех девушки, глаза ее оставались грустными.
- Обойдешься без смазки, - шепнул Казанцев, приблизив губы к уху Ангела.
Поймал взгляд аптекаря, легонько скользнул щупальцем Аджны в его сознание.
- А сколько стоит аспирин? – тихонечко спросил он, просто для того, чтобы отвлечь продавца, и заставить его задуматься о посторонних вещах. Пока аптекарь отвечал, Казанцев осторожно плыл меж его мыслей. Пришлось задать еще парочку вопросов, пока, наконец, краешек щупальца не зацепился за мысль о курьере.
Максим тут же моргнул, разрывая контакт, и позволяя аптекарю заняться своими делами.
- Нам повезло, - тихо зашептал он Ангелине, снова оказываясь рядом с ней. – Курьер будет здесь с минуты на минуту. Жди здесь, я пойду к задней двери, куда, обычно, подъезжают курьеры... если задней двери нет, значит, я буду ждать у входа… Вобщем, минуты через три надо будет изо всех сил отвлечь аптекаря, пока я заберу у курьера его «набор». Важно, чтобы аптекарь не вышел на улицу, и не стал помогать курьеру, поняла?.. Ну и хорошо, что поняла…
На самом деле, Казанцева не стал дожидаться ответа, и, оставив спутницу в аптеке, выскользнул на улицу. Тихо скрипнула дверь, Макс обошел здание по кругу, отыскал второй вход. Он подошел как раз вовремя, ибо какой-то парень как раз открывал ворота, дабы въехать на задний двор аптеки, на своем маленьком фургончике. На боку машины красовался логотип аптеки.
Вот и курьер. Макс подошел к двери, спрятался в тени, следя за тем, чтобы не попасть под прожигающий свет фар. Дождался, пока курьер заглушит двигатель, откроет дверцу фургона, и, схватив какой-то ящик, потащит в сторону аптеки. Еще секунда, и он постучит…
- Эй, закурить не будет? – обратился Казанцев к курьеру, чуть не заставив последнего подпрыгнуть на месте.
- Ну, *бииип*, ты даешь, *биииип*, я чуть, *биииип*, когда *бииип*, *бииип*, *бииип*!
- Ога, - не стал спорить Максим, равнодушно доставая сигарету. – Так закурить будет?
- Фух… Щас… - курьер достал зажигалку, подошел ближе к Казанцеву. Адреналин, что был резко впрыснут в кровь, чуть-чуть отпустил, оставляя после себя приятную расслабленность. – Вообще-то тут нельзя просто так ходить…
Последнее замечание было сделано в большей степени для проформы. Макс кивнул. В темноте было очень трудно поймать взгляд курьера, так что он очень сильно надеялся на пламя от зажигалки.
- Ага, нельзя… но там, внутри, моя девушка флиртует с аптекарем, мне в отместку, - пожал плечами он. – Я думал, что смогу хоть как-то его наказать… но смелости не хватает.
Расчет оказался верным, тонкий росчерк пламени осветил молодое лицо курьера, и Казанцев без труда поймал его взгляд. Установил контакт, но тут же отпустил, ибо парень тут же отвернулся в сторону. Белки у него были почти полностью красные от недосыпа.
- А чего ты собирался сделать? – осторожно поинтересовался курьер, заглядывая внутрь через окошко. Присвистнул, увидев Ангела. – И ты такую девушку упустил?!
- Нафиг иди, - беззлобно отозвался Макс. – Чем красивее девушка, тем больше от нее проблем.
- Ха! Мне бы такую девушку, я бы уж точно ради нее горы свернул.
- Не сомневаюсь.
- И все-таки, - курьер резко развернулся, подошел ближе, сам взглянул Казанцеву в глаза, уже во всю считая его неудачником. – Что ты собирался делать?
- Думал напугать его, - пожал плечами Макс.
- Как?
Тонкий момент. Необходимо было, чтобы курьер сам предложил идею, и Казанцев сделал вид, что не знает, осторожно подталкивая нужные мысли в уже довольно туго соображающую от недосыпа голову паренька.
- Слушай, - проговорил вдруг курьер. – Давай сделаем вид, что ты меня ограбил?
- А давай, - согласился Максим. – Только надо, чтобы правдоподобно выглядело, чтобы он в штаны наложил!
- Точно! Давай! Я дам тебе какую-нить пустую коробку, крикну, что-то вроде «ГРАБЯТ!», а ты убежишь, м?
- Отлично! – оставалось только убедить курьера, что именно вот эта коробка – пустая. Тем более, что мозги у него соображали после бессонной ночи и тяжелого дня довольно туго, так что вскоре долгожданный «набор первой помощи», был у Макса в руках.
Обменявшись рукопожатиями, Казанцев и курьер, отошли друг от друга подальше, а потом курьер закричал: «граааабяяяят!».
Макс весело усмехнулся, и отошел в тень. Аптекарь выскочил из двери, позабыв обо всем и держа наперевес что-то вроде монтировки, обитой кусками ткани, но застал лишь заливающегося хохотом курьера.
Казанцев отошел подальше, и, прислонившись к стене, стал с нетерпением ждать Ангелину.

Англина, почти не оглядываясь пересекающая дорогу в неположенном месте, уже не воспринималась, как какой-то враг. Сейчас она помогала, непонятно почему, непонятно с какой целью – но помогала. И за это Максим был готов стать ее рабом на веки вечные. Без ее помощи, хрен бы они нашли, где переночевать после перестрелки, хрен бы они достали лекарства. И Уля могла умереть. Если бы не ее сестра…
С какой-то даже нежностью взглянув на блондинку, и на секунду залюбовавшись тем, как ветер приподнял ее волосы, оголив белоснежную шейку, Макс дождался, пока она поравняется с ним.
- Все в порядке, - тихо ответил он. – Пойдем, пожалуйста, быстрее…
Сейчас, когда все прошло, Макс буквально чувствовал, как время утекает сквозь пальцы. Надо был спешить, бежать, потому что где-то там, Уле становилось все хуже. По крайней мере, воображение рисовало все именно так.
Добрались они до дома быстро, Казанцев буквально взлетел по лестнице и надавил на кнопку звонка. Дверь открылась через секунд десять, но Максиму показалось, что там возились больше часа.
- Держите, - с порога заявил парень, втюхивая главе семьи Подольских пакет с «аптечкой первой помощи», всеми правдами и неправдами отобранный у курьера. – И помогите скорее Уле!
Отец Ангелины подошел к дочери, опустился перед ней на корточки, подождал, пока рядом опуститься Макс. И только потом показал свою руку. Та явно была сломана, но уже зафиксирована:
- Я не хотел тебя пугать, - проговорил он, - но пулю придется извлекать тебе. Я с такой рукой не справлюсь.
Тваюж мать! Вот теперь Макс почувствовал, как внутри нарастает паника. Он не справится! Он никогда такого не делал! На кону жизнь Ули, а они тут такие глупости говорят!
Усилием воли, Макс взял себя в руки. Выхода у него все равно не было, а значит, лечить придется. Черт.
- Так. Хорошо. Давайте отнесем ее на кухню. И надо, чтобы все вокруг было стерильно…
- Я уже сделал, - перебил отец Ульяны. – Это все и одной рукой сделать можно.
Супер. Ладно. Пусть так. Вскоре пациентка оказалась на столе. Макс вздохнул, и осторожно размотал бинт, скрывающий рану. Надо сказать, та выглядела ужасно. Оттуда толчками вырывалась кровь, но, к счастью, не слишком много.
Казанцев сосредоточился на любимой, и аккуратно убрал ментальный щит…
Сознание затопила волна боли. Макс даже пошатнулся, но устоял, тихо выругался, понимая, что хоть Уля и без сознания, но тело ее нечувствительным отнюдь не стало. Именно на это Казанцев и рассчитывал, ему было нужно знать, правильно ли он действует, но он и подумать не мог, что будет настолько больно!
Справившись с собой, Казанцев осторожно пощупал раненное плечо возлюбленной. Собственная рука отозвалась острой болью, но Макс сумел не обращать на это внимания. По крайней мере, пока…
Так. Ладно. Что там у нас? Пуля… Черт побери, для счастья не хватает всего двух сантиметров! Вот же она, пуля, прощупы-ы-ывается-а!...
Нет, ни хрена. Глубоко слишком.
Хорошо. Так, что еще есть у него в запасе? Инструменты в пакете, можно разрезать... черт… нельзя, Макс понятия не имел, как доставать пулю. Если он что-то сделает неправильно, то разворотит все плечо, потом, при худших раскладах всю руку ампутировать придется. Тяжело вздохнув, Максим начал прикидывать.
«Вот дырка, - думал он, пытаясь справиться с нарастающей болью в собственном плече. – В ней, на глубине семи сантиметров, пуля. 9 миллиметров, ориентирована... точно по оси канала, не крутило ее. Кровь уже сочится, надо поменять тряпку. Что я могу сделать?»
Магия? Что он имеет? Огонь, земля, ментальная магия, телекинез… хмм… телекинез? Черт… Пол-царства за врачевателя! Где все врачеватели, почему, когда они нужны, их хрен найдешь?!
Рука упорно тянулась к собственному плечу, чтобы накрыть несуществующую рану. Надо было что-то делать, причем побыстрее. Обезболивающее? Блин! А аллергия? У Ули она есть, или нет? И не спросишь же у родителей, они-то откуда знают? Черт… Придется рисковать, когда Макс начнет вытаскивать пулю, боль станет адской.
Ладно. Надо начинать.
Макс раскрыл аптечку. Инструменты, лекарства. Ножницы, зажимы, лезвия для скальпеля. Тонкая хромированная железка с небольшими щипцами на конце. Зонд, так это называется, да?
- Дубина, чтобы в следующий раз прикрывал Улю от всего, а не лез вперед, как идиот!! Слышишь? – прикрикнул на себя Казанцев, чувствуя, как внутри закипает гнев на самого себя.
- Слышу, не ори, - пришлось отвечать мысленно самому себе, и чувствовать себя при этом по-настоящему безумным. – Спирт в бутылочке, налей тарелку и зонд в него положи! Давай! Шевелись!
Сняв последние бинты, и наложив небольшой резиновый жгут (который нашелся тут же – в аптечке), чтобы остановить все еще сочащуюся кровь, Макс сделал два укола обезболивающего. Подождал, пока боль в собственном плече немного утихнет. Потом с тоской приставил зонд к отверстию...
Черт, ну что же я делаюууу!!!
Остановился он, только когда клятая железяка ушла в рану, кажется, почти вся. Наверное, он не туда уколол, потому что больно было невыносимо! Причем больно-то было Уле, но Казанцев чувствовал эту боль, как свою. По щекам текли слезы. Макс ругался вполголоса, но держался.
Но он был уверен, что слышал этот омерзительный звук, когда стальной щуп наткнулся на пулю. Она там, в самом конце, и зонд упирается строго в ее клятое донце. Теперь... Макс нажал на кнопочку, на конце зонда, щипцы сомкнулись, вызвав очередную вспышку боли. Уля застонала во сне. Макс с трудом удержался от того, чтобы заорать. Попытался потянуть… Сорвалась. Клятая пуля сорвалась!
Так. Успокоиться. Попробуем еще раз… Снова сорвалась!
Ладно. Попробуем по-другому.
Макс попытался сосредоточиться на Аджне. Получилось, должно быть, с раза десятого, но получилось. Синее щупальце энергии ушло в рану, окутало пулю. А потом Казанцев осторожно потянул, помогая себе щупом.
Как ему удалось не провалиться на пол, он не знал... Наверное, он что-то не так делает. Или чего-то не учел. Только времени нет - если он не решится сейчас, то не решится уже никогда. Так что… Продолжаем развлечение! Сосредоточиться! Не удается, несвоя боль слишком сильна. Держаться!
Соблазн поднять ментальный щит был огромен, но Макс понимал, что если он сейчас это сделает, то вытащить пулю правильно уже не сможет. Поэтому, вновь окутав пулю энергией Аджны, потянул… Боль ослепила.
А я сказал - продолжаем! – Крикнул на себя Макс, и, не отпуская свое щупальце, продолжал тянуть. – Господи, ну пусть получится, ну чего тебе, скотине, стоит?! У меня должно получиться!
А теперь - тянуть. Думать уже поздно.
Если Казанцев полагал, что раньше было больно, то он сильно ошибался. Не знаю, почему он не орал, скорее всего ему надо было даже визжать, чтобы хоть как-то облегчить боль. Но он молчал, до хруста сжав зубы, до крови кусая губы, не понимая, почему все перед глазами так расплывается и не замечая слез, что текли по щекам. Когда из раны вышел зонд, а вслед за ним и пуля, Макс едва удержался от того, чтобы свалиться на пол. Даже не то, чтобы гордость его держала, какая гордость у бледнющего человека с искусанными до крови губами и с мокрым от слез лицом?
Дотянувшись до полотенца, Макс протер себе лоб, пережидая, когда боль из «невыносимой» снова перейдет в категорию «страшная». Другим полотенцем стер кровь Ульяны, что стекала прямо на стол.
Дальше было все просто. В теории. Более или менее, успокоившись, Макс поднял ментальный щит, отбросив чужую боль из своего сознания. Уля не пришла в себя, лишь тихо стонала во сне. Вытерев слезы, Казанцев бросил зонд с зажатой в нем пулей в тазик с водой и уставился на листок с перечнем действий для курьера, попавшего в беду.
Так. «Промыть рану»... сделано.
«Сделать укол»... сделано.
«Нанести мазь»... Какую, блин мазь? Их тут четыре штуки! Так… Вот эту. Ладно. Нанес.
«Оставить рану открытой»... Что, совсем?.. А, ну да, индпакет.
«Принять таблетки»... Макс вздохнул, дрожащими руками нашел нужную упаковку, еще раз сверился с листком, и, приподняв Уле голову, протолкнул ей в горло одну таблетку. Вторая выскользнула из рук и чуть не упала, но Макс вовремя успел ее схватить. Заставил любимую съесть и эту.
"Как можно скорее отвезти больного в больницу". Издеваетесь, да? Ну, и хрен с вами.
Максим оглядел кухню. Лужи красной воды на полу, обрывки упаковок, мокрые бинты. Черт, а ведь Казанцев всего одну маленькую дырочку заделал, что ж творится при ампутациях? На картинках все чинно - халатики, марлечка, строгая стерильность, а на самом деле наверняка там даже потолки в крови. Мысль заставила уголки губ приподняться в неком подобии усмешки. Все-таки присутствия духа он еще не потерял.
С помощью родственников любимой, они перетащили пациентку на кровать в спальню. Макс несколько секунд глядел на лицо Ульяны, тупо пытаясь понять, что ему делать дальше…
Самое поганое - все закончилось.
Пули в плече любимой больше нет, бинт намотан, лекарства съедены. Он больше ничего не мог сделать. Осталось самое страшное - ждать!
Хотелось опустить ментальный щит и проверить, что чувствует Уля, проверить, подействовали ли лекарства… но смелости на это не хватало. Черт, а ведь у кого-то под рукой только водка, нож да йод, и ведь оперировали, и выживали. А он тут нюни распустил, бобошечки боится!
Щит все-таки опустился. Конечно, боль от Ули никуда не ушла, но стало ей намного лучше. Похоже, обезболивающее, наконец, подействовало.
Макс вернулся на кухню.
Ладно. Это еще не все. На стол две тарелки, в каждую - пакеты с лекарствами. "Температура", "антибиотики" и отдельной стопкой бинты и инструменты для перевязки. Если вдруг Уле резко станет плохо, потом может не быть времени искать все это в коробке. Но, будем надеяться, до этого не дойдет.
Надо было прибраться. Но сил не было – прежде всего моральных.
- Прибрать тут надо бы, - Казанцев сам не заметил, как сказал это вслух. Федор Подольский лишь кивнул, и начал уборку, время от времени поглядывая на Макса. Тот попытался помочь, но его быстро отправили спать. Казанцев пожал плечами, ушел в спальню, уселся на стул рядом с кроватью, на которой лежала любимая. Взял ее за руку.
Это было последнее, что он помнил, прежде чем закрыть глаза.

Быстрее она, конечно, пойдет… Но пойдет, а не полетит. Каблуки то не отвалились, Ангел как могла спешила за Казанцевым, но на одном из перекрестков плюнула и остановилась. Да пропади оно все пропадом. С каких таких чертей Ангелина должна нестись как угорелая, только потому что ее новоявленная сестра оказалась отличной мишенью? Подольская-младшая достала сигареты, закурила и медленно пошла к их убежищу. Если честно, то идти туда совершенно не хотелось. Сейчас там мужчины будут трястись на бледной тенью, там будет много крови, криков, слез и соплей… Увольте. Мать, наверное, так и сидит истуканом. Милая компания, просто мечта! Хотелось кричать и ругаться матом. Ангел затушила сигарету и зашла в подъезд. Открыв дверь в квартиру, она сразу почувствовала ни с чем не сравнимый запах крови, пума зашевелилась и, кажется, даже облизнулась. Давно, Подольская не охотилась, вот зверь и бунтует. Все было так, как и предполагала блондинка. На кухню, где орудовали мужчины, девушка не пошла, она остановилась возле матери.
-И долго ты так будешь сидеть словно статуя? Там, между прочим, твоя дочь умирает, сделай хотя бы вид, что тебя это волнует… - к удивлению Ангелины, Лариса Подольская подняла на нее взгляд, холодный, безразличный и пустой.
-О, первая реакция, за весь этот гребанный день. Так что ты мне скажешь, мама, - с нажимом на последнем слове резко произнесла Ангелина, - что за радость в нашем доме, оказывается, у меня сестренка. А чего вы ее прятали? Она какая-то дефектная? Я , конечно, могла от тебя ожидать такого, но вот как отец то на это согласился? Смотри, как возле нее прыгает.
Чего молчишь? – почти закричала Подольская.
Она сама не могла понять, что ее больше задело, то что от нее что-то скрывали или то, что мать оказалась еще хуже, чем Ангел думала. Она выросла с твердой уверенностью, что ее мать не способна на любовь, она радуется и гордится дочерью только, когда та добивается успехов в магии и в работе. Но, глядя на отца, блондинка точно знала, чего она хочет от матери. А этой белой мышке совсем не повезло. Где она росла? Хотя, смотря с какой стороны на это посмотреть, может ей и повезло, вряд ли она с таким характером выжила бы в их ненормальной семейке.
А мама вдруг резко встала, застонала, как раненое животное.
-Это все из-за нее, - вдруг почти сорвалась на визг женщина, - это она виновата!
Ангелина сначала опешила, а потом с силой толкнула мать обратно в кресло.
-Лучше б ты молчала. Боже, за что мне все это… - пока мать тихо рыдала в кресле, и вроде больше не делала попыток встать, Ангел рухнула на диван, сняла туфли и постаралась не вслушиваться в стоны, которые доносились из кухни. Потом Улю принесли в комнату, уложили, и Макс вырубился рядом с ней за считанные секунды.
В дверях стоял постаревший вдруг на несколько лет отец, кажется, он плакал. Ангелина зажмурилась, ей ничего не хотелось.
-Как все прошло? – тихо спросила она, не хотела спрашивать, но вышло как-то само.
-Он молодец, он… ну почему все так? Почему эта встреча должна была случиться именно так и именно тогда, когда я не могу использовать свои способности. Ты знаешь, что они тоже маги? – отец говорил тихо, боясь разбудить свалившуюся на их головы парочку. Хотя Ульяна, кажется, не спала. Она стонала, но глаза были закрыты.
-Только бы не было воспаления, вроде бы он ничего не задел, когда доставал пулю. – Федор Подольский присел рядом со старшей дочерью, потрогал лоб, проверил пульс.
-Девочка, ты же сильная, я верю, что ты справишься, давай… не опускай руки. – шептал мужчина, гладя дочку по белоснежным волосам.

Почему-то вокруг была красная пелена, не темнота, а именно красный цвет, он резал глаза, от него невозможно было отвернуться. И что-то еще, что-то мешало, что-то доставляло неудобство, Уля никак не могла понять, почему же было так плохо… Ах, да… было больно. Нет не просто больно, а БОЛЬНО! И эта боль накатывала волнами, все яростнее, беспощаднее. Кричать не получалось, было страшно, потому что ничего не было кроме красного цвета и боли. Потом стали возникать еще периодически звуки, кажется, голоса, только не разобрать, что говорили. Ответить не получалось, Ульяна старалась изо всех сил выплыть из этого кроваво-красного наваждения.
«Я ранена» - была ее первая мысль. «Где Макс?» - это было второе, о чем подумала блондинка. Внезапно, боль стала такой, что до этого можно считать боли не было. Наступила темнота.
Там в темноте журчала вода. А потом Уля ее увидела, ярко голубые струи воды падали водопадом из ниоткуда никуда. Блондинка подошла поближе, подставила ладони, чувствую холод и силу воды. «Дай мне сил, исцели меня, мой друг» - Эта привычка разговаривать с водой была с детства у Подольской. И она услышала, в журчании стихии ответ. Нужно захотеть, нужно обратиться не к внешнему миру, а заглянуть во внутрь себя, найти силы, которых у нас достаточно, и заставить себя… выжить. Она последовала совету воды, и стала смотреть на себя внутри. Вот они все ее чакры, словно радуга, красиво то как. Да, красного цвета почти не осталось, но зеленого то смотри сколько. Лечить саму себя не так просто, почти невозможно, особенно в таком состоянии. Уля тянула из сердечной чакры нити энергии, окрашивала их в красный цвет и направляла в ту точку, где еще чувствовалась боль. Сколько прошло времени, Подольская не знала, она заснула и во сне, она снова сидела у водопада, теперь уже благодаря стихию за ее мудрость и щедрость.