Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались...

Подольская уже привыкла, что 90% ее знакомых , не зависимо от пола, считали ее дурой. Это было забавно, может, она и не была семи пядей во лбу, но дурой себя точно не считала. «Аха, спутал он ее, как же… Прям аж весь трясется то ли от злости, то ли еще от чего-то подобного.» - Ангел смотрела на юношу, и готова была ему высказать все, что думает об его идиотском поведении, особенно по отношению к женскому полу. Потому что так страдать и переживать из-за ничего, по мнению Ангелины, мог только полный идиот. Да вы только посмотрите на него, тоска в глазах, желание быть в одиночестве, просто написано у него на лбу…
-Знаешь, Казанцев, не стоит тратить свою душу вот в таких переживаниях, не знаю, что у тебя в голове сейчас, и слава богу, но ты не прав, чтобы ты там не думал… - Ангел вытянула сигареты и закурила одну.
-Друзья? – Внутри что-то дернулось ответить ему в его же манере, но блондинка только затянулась и выпуская дым томно произнесла, - У меня их вагон, все ровны как на подбор с ними дядька Черномор. Ты что, Казанцев, какие друзья могут быть у такой богини как я.
Всегда отшучиваться и не думать, а то морщины появятся. Грусть нужно всячески избегать, потому что она напоминает болото, а этого Ангел всегда избегала. Да и не надо никому знать то, что никому на самом деле не интересно…
Не понятно, что там нужно было помыть Максу, но Ангелина только усмехнулась и отвернулась к окну. Блин, что с ней? Она на миг поверила, что он искренне интересуется, что ему не все равно. Точно из ума выжила, ведь человек несколько раз повторил, что ему наплевать. Ой, дура, хорошо, что не стала тут при нем нюни распускать. Ну и пошел он к своей китаянке, Подольская не сомневалась в этом ни минуты. Да подавись ты своей скрытностью, рыцарь недоделанный…. А потом блондинка вспомнила, что Макс болен. А вдруг у него случится приступ, когда он будет с этой фифой разговаривать. Ангелина решила проверить, а может он точно в туалет пошел. Нашла дверь с изображением явно мужского характера, приоткрыла дверь со звуком «Бууу» и заглянула во внутрь.
За дверью стоял какой-то тип с испуганными глазами, как рисуют в этих странных японских мультиках. Он что-то пролепетал на китайском, из чего Ангел поняла только слово «нельзя».
-Можно, - сказала она и вошла в туалет. – Казанцев, выходи подлый трус, это я твоя внученька принесла тебе пирожки. Она открывала одну дверь за другой, раз уж возле писсуара его не обнаружила. Картина, где Макс корчится у унитаза, не покидала ее сознания.
-Нет, что и требовалась доказать, - Подольская вернулась к столику, как раз в этот момент уже другая официантка принесла их заказ.

Интересно, на что он рассчитывал, врываясь так в ее личное пространство, пытаясь, чуть ли не силой выпросить у нее ответы на вопросы о причинах, побудивших ее покинуть Монастырь? С одной стороны, какое ему дело? Он ей не брат, не сват, не отец и уж тем более не мать. Он просто знакомый, который, возомнил себя другом…
- Поговорим, - повторил Казанцев вслед за девушкой, почти зеркально повторив ее вздох.
Очень хотелось пожать плечами и убежать. Просто забыть обо всем, как о страшном сне, и никогда не вспоминать события нескольких прошедших дней. Вернуться в Монастырь и удивиться вместе со всеми тому, что Мэйлин уехала, поскучать пару дней, с нетерпением подождать ее возвращения с недельку, а потом загнать тоску по подруге как можно дальше и просто тихо ждать, пока она вернется. И он бы так и сделал. Если бы не эта глупая встреча.
- Мэй…
Он даже сделал шаг в ее направлении, но остановился, осознав, что и так подошел слишком близко, зашел слишком далеко, вторгаясь в ее жизнь. Больше всего на свете он боялся, что она сейчас попросит его уйти, сказав, что не хочет разговаривать. И будет в своем праве. И вот тогда уйти действительно придется.
- Прости, что так вылавливаю тебя, как будто ты мне что-то должна, - Макс нервно хихикнул, сжал руку в кулак. Сильно. До боли. – Просто… Просто, я испугался увидев тебя здесь. Испугался, что что-то произошло…
Брови Казанцева скорбно надломились, на лбу пролегла глубокая морщинка. Очень хотелось сделать еще один шаг, чтобы оказаться поближе к ней. Но он пока держался.
- Ведь что-то действительно произошло, да?
Ну, не могла Мэйлин просто так покинуть Монастырь. Не могла! Ей там нравилось, она была частью этого чертового Монастыря, не менее важной, чем статуя Будды в Храме, или колокол у ворот. Без нее Монастырь был лишь нелепой пародией на самого себя. Неполной. Ущербной.
Вдруг за стеной послышалась суматоха, раздался голос Ангелины. Макс поджал губы, постарался не обращать внимания на звук. Он еще успеет объясниться с младшей Подольской. Сейчас Мэй и причины, побудившие ее покинуть монастырь казались гораздо более важными.

Нелепое сочетание натянутой улыбки и безрадостно сошедшихся на переносице бровей. Первое мгновение Мэйлин поймала себя на том, что сейчас выложит все подчистую. И разревется, как маленькая девочка. А потом поняла, что нет. Не расскажет. Попросту не сможет произнести хоть звук, хоть одно слово в сторону этой запретной темы. И эту тайну унесет с собой в могилу. Ибо воспитание. Будь оно проклято. Идеальное китайское воспитание.

- Нет, конечно, - и Мэйлин действительно почувствовала, что ничего не произошло. Ничего важного или чего-то, что стоило бы внимания посторонних. Ведь происходит у других. А у нее никогда ничего не происходит, и жизнь идет мирно, тихо, своим чередом и до тошноты скучно, словно она вязнет в черной липкой жиже, которая оседает внутри, словно какая-то смола, мешает дышать и двигаться, сворачиваясь и застывая плотным коконом какой-то мерзкой грязи. Это называется - стабильность, если говорить красивыми словами. Когда ты знаешь, что твой завтрашний день ничем не будет отличаться от предыдущего. Это называется - рутина, если совсем честно. - Разве может у меня что-нибудь произойти?

Разве можно вообще заподозрить Мэйлин, всегда веселую, довольную и жизнерадостную, всегда готовую выдать порцию солнечных улыбок, всегда готовую помочь, в том, что ее жизнь - вовсе не кисельные реки и молочные берега. Или наоборот, кисельные берега и молочные реки. Хотя, по той же сути - у нее все прекрасно. Просто она не находит себе места из-за того, что, черт возьми, молодой человек, который ей так нравится, уже занят и вряд ли когда-нибудь посмотрит на какую-нибудь постороннюю девушку, тем более на такую тихую мышь, как она, Мэй, и который теперь почему-то сидит в компании эффктной и, не побояться бы этого слова, шикарной блондинки. А так да, ничего не происходит.

- Просто я решила, что нужно двигаться дальше, - к чему бы это ни относилось - хоть к той жизни в четырех стенах, хоть к тому, что нужно просто взять и забыть - потому что нет шансов. Важно ведь не то, кто выиграет или проиграет, особенно если не хочется вести эту игру. А намного важнее решить, как ты к этому относишься. И сейчас Мэйлин проигрывала - и понимала, что так и должно быть. Разбитое сердце? Да нет, наверное. И со всей уверенностью в своих словах девушка взглянула прямо на Максима.

Ты великая лгунья, Юн Мэйлин. И от этого сама же и пострадала. Пора посмотреть правде в глаза и наконец повзрослеть.

Ангел наслаждалась креветками под соусом. Это было божественно. Каждую она обмакивала в темную остро-сладкую субстанцию, вдыхала аромат, и зажмурившись, отправляла в рот. Там случался маленький фейерверк, которым блондинка наслаждалась в течении какого-то промежутка времени, потом она делала глоток пива, которое ей принесла уже другая официантка, и все начиналось сначала.
Она не позволит этим двоим испортить ей настроение. Не-а, ни за что… То, что эти двое где-то болтали друг с другом, это к гадалке не ходи. А Подольская будет получать удовольствие от этой еды, и еще она напьется, если получится. Сегодня хотелось особенно забыться и после сна, в которой Уля ее спасала, и после клиники, особенно после нее, где Ангел узнала про болезнь Макса. Теперь стало понятна и эта дрожь в руках у него и его бледность, и плохое настроение. Вот не умела блондинка сочувствовать людям, а за Казанцева, почему то переживала. А теперь еще эта встреча непонятная. Так и хочется со стуком поставить стакан, чтобы все обернулись и с криком «раз, два, три, четыре, пять… я иду искать, кто не спрятался, я не виноват.» И вломиться в эти их служебные помещения… Но нет! Сейчас она будет наслаждаться креветками под соусом, потом закажет виски…. И все будет замечательно!

Максим вдруг поймал себя на мысли, что ему очень хочется ей поверить. Сделать вид, что все и вправду прекрасно, что ей просто было необходимо «двигаться дальше», и оставить прошлое позади…
Но… Откуда же это чувство, как будто ему не доверяют, как будто его предали, как будто его самого оставили там, «позади», решив «двигаться дальше»?
- Знаешь, по-моему, ты принимаешь это слишком близко к сердцу, - очередная шиза, сформировавшись в виде маленького ангелочка (конечно же, в белых одежках и с золотистым нимбом на башке) над правым плечом, как в большинстве американских мультиков, строго погрозила пальчиком. – Просто надо подождать, дать другу разобраться в себе…
- Ага, - вторая шиза, в виде (кого б вы думали?) такого же маленького красненького рогатого дьявола с трезубцем, появилась над левым плечом в облачке пара. – Короче, забей. Обходился же ты без ее дружбы двадцать лет, обойдешься и дальше…
- Нельзя так… - запротестовал было ангел, но дьявол перебил его:
- Можно. Мы никогда никому не навязывались, так что…
Макс поджал губы, усилием воли, загоняя свое больное воображение подальше. Ангел с демоном исчезли, и Казанцев глубоко вздохнул. Зверь внутри своей ментальной клетки откровенно катался по полу от хохота.
- Значит, все в порядке? – преувеличенно бодро и радостно не то спросил, не то заявил он. – Это же прекрасно! А то, я уж думал, что-то в монастыре произошло… Хотя, что там вообще может произойти?..
Казанцев натянуто засмеялся, сделал шаг назад, потянулся к двери. Почему-то темнота этого места вдруг показалась злой, вязкой, враждебной. Вдруг Максим осознал, что здесь слишком душно, и ему явно не хватает воздуха. Возникла острая необходимость бежать.
- Кстати, - голова демона снова возникла над левым плечом. – Это, конечно не моя работа, а моего тупого собрата в белом балахоне, но там тебя уже заждалась красивая девушка за столиком, о которой ты обещал заботиться…
Честно говоря, Максим не помнил, что что-то такое обещал, но демонам виднее. Наверное. Ангел, что характерно, не появился. Видимо, сгорел в адском пламени от стыда.
Казанцев резко открыл дверь, впуская широкую полосу света в это маленькое царство тьмы.
- Раз уж так вышло, - проговорил он, по-прежнему, преувеличенно бодро и радостно, - то предлагаю тебе еще раз познакомиться с моей спутницей. Если это возможно, посидишь с нами за столиком, хорошо?
С этими словами, Казанцев быстро направился к Ангелине, оставив Мэйлин одну в темноте.
- Вообще, стоило ее подождать, - заявил ангел, появившись на своем обычном месте над правым плечом. – []Вдруг она упадет в темноте?
- Ой, да не слушай ты его, [/i]- в руках неожиданно возникшего демона появился огромный молот, который был в несколько раз больше его самого.
Одного удара этим молотом хватило, чтобы ангел исчез.
- Ну вот. Некоторое время, нас не побеспокоят, - удовлетворенно заявил дьяволенок. – Теперь пошли жрать креветки!
Макс вздохнул. Уселся на свое место, оставив место для Мэйлин, если вдруг она все же решит присоединиться.
- Привет, - улыбнулся он Ангелу, забирая свою чашечку кофе, и делая маленький глоток. – Не успела соскучиться?

Мэйлин тоже очень хотелось, чтобы Максим ей поверил. Поэтому она еще раз кивнула, подтверждая, что все действительно в порядке. Хоть и чувствовала, что это неправда. С другой стороны. Не такими близкими друзьями они были, чтобы доверять друг другу что-то ценное. Да, конечно, они были друзьями, когда-то. Но эта дружба оказалась под угрозой. И в противостоянии Макс-Уля Мэйлин выбрала Улю, чтобы поставить на дружбе жирную точку. Наверное, правильно говорят, что не существует дружбы между мужчиной и женщиной - в этих отношениях все равно кто-то будет любить. Мэй не считала, что сделала неправильный выбор, отказываясь от борьбы. Наоборот, она полагала, что именно это было самым правильным решением. Она же вовсе не слепая и не такая легкомысленная, какой порой бывает. Она же видит, как Максим и Уля друг на друга смотрят и как друг к другу относятся. Максим никогда не будет относиться к ней также, и Мэйлин это прекрасно понимала. Хорошо бы еще от этого не было так больно.

- Вообще-то я работаю, мне нельзя сидеть с посетителями... - неубедительно промямлила Мэйлин в спину уходящему Максиму. Боги, сделайте так, чтобы в зал вышел администратор, и она со спокойной душой сможет делать вид, что она очень занята и работает. Это было похоже на сказку - администратор в зал не выходил еще ни разу за то время, пока Мэйлин тут работала. И вообще относился к своим обязанности очень свободно. Потому что он же по совместительству и был владельцем ресторанчика. Как удобно.

Но вообще-то она была благодарна, что парень наконец оставил ее одну в темноте. Раньше Мэйлин боялась темноты. Сейчас темнота казалась ей спасением, в которой не видно покрасневших щек и взволнованного выражения лица. И она не чувствовала неуюта, сидя на ящике в кладовой. Это было прекрасно - прислониться горящей щекой к металлическому боку какого-то ящика и посидеть так некоторое время с закрытыми глазами, восстанавливая самообладание. В конце концов, нужно сделать вид, что все хорошо. Она же справлялась с этим до этого, справится и сейчас, нужно просто найти в себе силы сейчас встать, поправить передник и выскочившую из прически непослушную прядь, а потом выйти в зал с приветливой ненатуральной улыбкой на лице. И снова пусть все видят, что у нее все отлично. Проблемы? нет никаких проблем. Нет, все окей, не о чем волноваться.

Девушка наконец вышла в зал, втайне молясь, чтобы набежала толпа народу и была бы куча народу. Фигушки. В зале было почти пусто, не считая девушки с Максом, и еще парочки других посетителей. Ладно, была не была. Будем делать вид, что все в порядке. Ведь именно этого от нее ждут.

- Привет. Я Мэйлин, - смело поздоровалась Мэйлин с незнакомкой, останавливаясь возле столика. - Я посижу с вами, пока нет работы?

-Ой, а ты куда-то уходил? – Ангелина изобразила улыбку-оскал.
– А, точно, помыл ручки-то? Я тут так увлеклась едой, что забыла, как ты дернул за этой официанткой.
Она положила последнюю креветку в рот и стала медленно жевать, не отрывая взгляд от серых глаз напротив. Всегда интересно, что творится в черепе у твоего собеседника. И Ангелу с одной стороны было очень интересно узнать о том, что у Казанцева творится в мозгах, но с другой стороны… Так странно, иногда, они реагировали на эту жизнь одинаково цинично и с юмором. Но иногда, Макс начинал хандрить, он становился похож на сумасшедшего рыцаря-романтика, а это выводило из себя. Нет. Не нужны нам чужие мысли, нас устраивает все так, как устроено в нашей светлой голове.
В тот момент, когда Ангел уже глотала китайский деликатес, к ним подсели. От неожиданности блондинка подавилась, закашлялась и стала запивать застрявшую креветку пивом жадными глотками.
-Кхе-кхе.. Сорри, это от радости. Быстро вы, однако… Я Ангелина.
Уж в чем, а в любви Подольская разбиралась. Случайные взгляды, вздохи, стреляние глазками, легкое касание рук, комплименты – все это она изучила на отлично. Перед ней сидела влюбленная девушка, Ангел могла дать руку на отсечение, что это так. А предмет сердечных мук сидит рядом.
-Ну что может отметим? За встречу, так сказать… Вижу, что встреча была неожиданной. Но что может быть лучше встречи друзей в неожиданных местах. Давно вы, Мэйлин, знакомы с Максом?