А счастье было так близко, казалось руку протяни...

Обрыв, место силы для воздушников, здесь настроение девушки всегда было приподнятым, а желание куда-то улететь охватывало с головой. Но не ейчас. Сейчас казалось ничто на свете не сделает этот день хорошим, не ярко светящееся солнце, не ласкающий кожу ветерок, не игривый Мамай, который бегал по всему до чего дотягивался. А всё из-за отца. Навестил, блин. любимую дочку...

- Е**ная жизнь! Да что б его целой ротой! Обоих! - в бессильной злости прошипела русская на родном языке, потирая след мужской ладони на щеке. Пнула первый попавшийся камешек и отправила его в обрыв. Мамай косо посмотрел на девушку и попытался включить её в свои игры, однако был даже не замечен. Не до того было совсем...

В голове крутились совершенно панические мысли о том, что надо бы как-то всё исправить, сбежать куда-нибудь, спрятаться или уйти в монастырь. Хотя она уже в монастыре... Значит в другой монастырь, позакрытей. что бы никто не мог добраться. Хотя Рина прекрасно знала что это бесполезно. Судьба вещь неумолимая, всё равно нагонит и пнёт. Обречённо опустившись прямо на край обрыва девушка заинтересованно посмотрела вниз. Вот бы взять и улететь, вот только крыльев бог не дал.

Совсем завертелся-закрутился в занятиях, событиях и лицах - а все со своей безумной и, возможно, несвоевременной идеей прорваться в местные мастера. Но в эту едва ли не божественную касту кого ни попадя, ясное дело, не берут - и это, считайте, было что-то вроде экзамена... Пробная нагрузка. Черновая. Тренировочная. Чтобы ощутил на собственной шкуре, хочется ли ему все еще продолжать рваться в элиту монастыря или уже раздумал...

Пока не раздумал, упрямства Придду было не занимать - но, признаться, запыхался в таком ритме изрядно, непонятно, когда выдохнуть успевал... Но опускать руки - это было не к шотландцу. И в абсолютно своем времени не найти какой-нибудь жалкий свободный час - тоже... Так что на свободную бесцельную прогулку по монастырю Рокэ все-таки выкарабкался. Никуда толком не шел - просто наматывал круги по прилегающей местности, вот и все. А у обрыва - вдруг заметил на самом краю очень знакомую фигурку...

- Рина! - неуверенно позвал шотландец, путаясь в двояких чувствах. С одной стороны - со всей этой кутерьмой давно уже не видел девушку. Ну, может, не так уж и давно - но Придду казалось, что как минимум целую вечность. Как успел соскучиться - и не передать... А с другой стороны - слишком уж шотландцу не нравились цвета, заполонившие ауру девушки, и коричневый там был, и, кажется, серый или черный... поэтому ужасно хотелось одновременно и угадать, и обознаться...

Рина быстро вскочила на ноги, увидев приближающегося Рокэ и отворачивая от него правую сторону лица, с которой всё никак не сходил красный след удара. Не стоит показываться перед ним в таких растрёпанных чувствах, ещё заподозрит что, но след, да и держать себя долго у девушки может не получится. Но Рокэ расстраивать нельзя, им и так не долго вместе осталось. Растянув губы в улыбке и прикрыв ресницами глаза, дабы они не выдали её горя и рассеянности.

- Привет! А ты тут какими путями? Что-то мы с тобой так давно не виделись, я аж заскучать успела. Вот только мне бежать надо... А давай как нибудь погуляем, завтра например, ладно. А то как-то совсем опаздываю. - сумбурно вывалила кучу слабо связанных между собой слов Рина и осторожно, по краю обрыва стала уходить от парня. Ничего хорошего в её побеге не было, сердце кричало остаться и разрывалось от боли, но нельзя же в таком виде перед ним предстать.

Мамай задумчиво наклонил голову на бок, рассматривая свою внезапно сорвавшуюся в путь хозяйку. Куда, зачем, почему она уходит? Её напугал этот парень. Нет вроде, наоборот, она как-то даже обрадовалась ему, но тогда что? Мамай рванул за девушкой, пытаясь спросить что и как. Он явно чувствовал внутри девушки белку и пытался докричаться хотя бы до неё...

Лицо, конечно, спрятать можно - но никак не ауру. И золотистый блик радости в ауре девушки едва промелькнул, тут же вновь оказавшись задавленным глухими и унылыми цветами... а уж алый всполох, пляшущий на щеке девушки, даже такому совершенно не врачевателю, как Рокэ, не надо было объяснять, что означает... В общем, повод встревожиться у Придда был, и немаленький. Но было бы просто замечательно, если бы оказалось, что шотландец волнуется зря... А тут Рина еще и повела себя как самая загадочная женщина в мире, хранящая страшную тайну - вскочила, изобразила торопливую неумелую улыбку и принялась отодвигаться от шотландца, с явной целью скрыться с глаз долой...

- Что случилось? - упрямо вопросил Рокэ, делая шаг следом за Риной. - Тебя кто-то ударил? - Можно было, конечно, просто-напросто размотать цепочку последних событий и найти вот то самое звено, из-за которого девушке сейчас было так безрадостно, это способности шотландца вполне позволяли проделать - но Придд считал как минимум невежливым вот так запросто с ходу брать и лезть в чужое прошлое. И только прямым вопросом в лоб попытался намекнуть девушке, что вообще-то прочитать все это ему несложно...

Отодвигаться далее было глупо, раз уж Рокэ начал разговор. Но излишняя проницательность Придда в данный момент напрягала. Он е не видел следа, хотя он вроде бы ментальщик в таком случае... Блин, да он же всё по ауре видит. Надо срочно думать о чём нибудь хорошем. Вспоминать например как они обнимали друг-друга в его комнате... Теперь этого может больше никогда и не случится. Нет, о весёлом! Только как-то тухло это получается. Не лучший из русской актёр.

- Ударил? А, эт я сама стукнулась, об дерево. Больно стукнулась, хожу теперь, грущу... Ну это ничего. Давай лучше о тебе поговорим, а? Например как у тебя прошёл день? Что интересного было? У меня скучно, позанималась. стукнулась, вот брожу теперь тут по обрывчику, надо бы Воздухом занятся... - ну вот, опять она бредит. Ага, стукнулась об ладонь. Хотя если... Рина судорожно стала тереть щёку двумя руками, дабы скрыть любые следы от своего любимого. Откуда-то из детства пришёл полузабытый образ матери, которая всегда говорила что со всеми трудностями надо справляться так. что бы родные люди не страдали из-за тебя. Вот Рина и пыталась сделать что бы Придд не страдал. В своём понимании.

Теперь к ауре Рины стали примешиваться еще и цианистые оттенки лжи - и вот это было уже неприятно... и даже где-то больно. Неужели же нельзя просто сказать, что не хочется говорить об этом? Разве шотландец выглядит настолько непонятливым? Почему обязательно нужно что-то сочинять? Рокэ передернул плечами, спрятал большие пальцы в карманы джинсов - и на мгновение закрыл глаза, словно с усилием отсекая себя от ауры Рины. Видеть эту пляску цветов вокруг девушки больше не хотелось.

- Ладно. Не хочешь говорить - дело твое. Влезать не буду, - попытался отказаться от своей тревоги Придд. Хотя никуда она, конечно, не делась... И все же шотландец честно попытался поддержать разговор на более оптимистичных тонах: - У меня теперь все дни проходят насыщенно. Видимо, мне решили устроить показательную трепку, цель которой - доказать, что мне в мастерском составе делать нечего... Может, и правы люди, а? - Видимо, это заразно, чужая грусть-тоска, особенно грусть-тоска того человека, чье настроение принимаешь близко к сердцу - еще же пять минут назад Придд был полон уверенности в том, что через показательную трепку он может и должен прорваться, да и вообще это не трепка, а экзамен на профпригодность...

Рина с сомнением и беспокойством взглянула на Рокэ. Он что, реально хочет всё бросить? Какая разница о чём говорят люди? Они как известно могут болтать много всякой дряни или наоброт, поливать всё карамелью, но не одно не другое вовсе не окажется правдой. Или окажется. Тут уж как повезёт. Девушка взяла ладонями лицо Рокэ и твёрдо глядя глаза в глаза, стараясь что бы собственное горе не вылазило наружу, стала говорить:

- Вот ещё глупости. Всё на свете можно достичь, исправить или изменить. А раз уж есть такое желание, то тем более. Я же не могла полюбить какого-то хлюпика. правда? Так что у тебя всё будет хорошо, даже не сомневайся. - И Рина нежно поцеловала парня в щёчку.

"Пусть хоть у тебя всё будет хорошо, милый мой... Сколько там осталось, месяц? Ну и ладно, зато это будет самый лучший месяц в моей жизни. А у тебя их будет ещё много. Хотя это эгоистично просить месяц счастья у того, с кем вскоре никогда не увидишься..." - грустная мысль. Неужели эти мысли так и будут отравлять эти минуты счастья? Яд, который уже не высосешь...

А тревога упорно все не отпускала - и как раз-таки на самого себя было плевать. Получит он это дурацкое звание, не получит - глядя на лицо Рины, Рокэ думал совершенно не об этом. А о притаившейся в глубине глаз девушки боли - которую она не желала ему доверить, а молча несла в одиночестве... Может быть, это и впрямь было не его дело? И не стоит лезть туда, куда не просят? И все же тревога не отпускала - как будто Рина скрывала что-то такое, что в дальнейшем может принести боль обоим... Иногда быть прорицателем невыразимо паршиво - особенно когда так хочется поверить любимому человеку, а проклятый дар настойчиво уверяет, что этого делать нельзя...

Придд обнял подошедшую к нему девушку, прижал к себе, провел ладонью по ее русым волосам - и все же рискнул спросить еще раз: - Рина... ты уверена, что ничего не хочешь мне сказать? - Дурацкий вопрос, как из мелодрамы... но настойчиво вертевшийся на языке. Если и сейчас это будет "нет" - шотландец наверняка возненавидит свой дар прорицателя... но между ними с Риной станет холоднее, почти наверняка холоднее... - Что это не мое дело, например... хоть так...

Стало как-то очень не удобно, даже противно от того что она так нагло врёт своему любимому человеку. Даже если это и ради его счастья. Пусть лучше потом думает что Рина мразь и мерзость, но не страдает вместе с ней. Но почему тогда интуиция говорит всё рассказать? Или это не интуиция, а эгоизм, переложить всё на плечи другого? Кто его поймёт? Да даже если и рассказать, то как? "Рокэ, я тебя очень люблю но через месяц я выхожу замуж за другого?" Так? Нет, это же настоящая дикость. Средневековье какое-то. Но выбора нет, Храновская слишком хорошо знала собственного отца. Тот не был злым, просто он всегда был уверен что он думает правильно, он и мать заставил выйти за себя замуж практически силой, так что опыт есть.

Но Рокэ, любимый Рокэ, как же не хочется расставаться с ним, но что тогда? Видно что он сейчас перестаёт ей доверять. А какая любовь без доверия? Ну что же, правда значит правда, главное всё максимально корректно, дабы не расстроить.

- Рокэ, ну чего ты обижаешься, лапа моя? Просто у меня проблема с отцом, приехал и привёз плохие новости. А так всё по прежнему вроде. Ну. пока, а там посмотрим.

- Я не обижаюсь, - качнул головой Придд, продолжая обнимать девушку. Рина говорила окольными намеками, но хотя бы не молчала - и от этого становилось легче, хотя тревога продолжала цепляться за сердце ледяными когтями. - Я... волнуюсь. За тебя. Может быть, я могу для тебя что-нибудь сделать? - Нет ничего хуже, чем просто наблюдать со стороны, расписываясь тем самым в собственной бесполезности... Рокэ быть бесполезным не желал, тем более - бесполезным для Рины...

Усилием воли приходилось заставлять себя ничего не анализировать, не просчитывать, не выяснять, не разматывать... не лезть в чужую жизнь. Если Рина захочет, она сама все расскажет. А если не захочет... что ж, придется заставить себя поверить, что это действительно - не его дело. Не дознаваться, не докапываться, постараться стать равнодушным к тревоге любимой... хотя Придд уже сейчас мог совершенно точно сказать, что последнее будет для него невыполнимым. Как бы он ни старался - на то она и любовь, чтобы переживать за любимых. И при этом, ничуть не задумываясь, пить из них свежую кровь... Жестокий парадокс? Или тоже - своеобразное счастье?

Лучшее что мог сделать Рокэ это забыть Рину и бросить её. Но Рина чувствовала что он этого не сделает. Значит ничего, хотя... Нет, это вообще идиотизм. Блин, как же не хочется об этом думать... Рина посильнее прижалась к Рокэ, кребко обнимая его и закрывая глаза. Но перед закрытыми глазами внезапно появилось лицо её жениха. Черт. Рина вздрогнули и дёрнувшись отпрыгнула. Ё-маё, теперь этот тип не только её будущее портить будет, но и её настоящее? Нет, этого позволять нельзя.

- Ты знаешь, а я ведь тебя люблю. - внезапно. не понятно с чего сказала девушка. Внутри всё полыхнуло болью из-за того что она должна была сказать дальше. - Но я... не могу быть твоей девушкой. Ты не подходишь мне по социальному статусу и материальному положению. - последняя фраза как слова какой-то стервы, но как не странно именно это и мешало их счастью. Только и всего, просто отцовский предрассудок. И лучшая подруга, которая зависела от милости отца. А её жизнью, как и жизнью её ребёнка Рина не была готова жертвовать. Хотя и причинять боль Рокэ не хотелось, но так будет лучше для обоих, ведь если она останется с ним, то из монастыря им путь заказан, их просто уничтожат.

Боль была сравнима с ударом рапирой - резкая, пробивающая насквозь, навылет, оставляющая кровоточащую рану... Вот только, в отличие от удара рапирой, нельзя было попытаться зажать рукой разорванную плоть и натянуть на лицо бравую улыбку - за что держаться рукой, что зажимать ладонью, самое сердце? Душу? Или, может быть, недвижно замершие от боли чувства? Нет, с такой раной все далеко не так просто, она будет незримо кровоточить долго - если не вечно...

- Спасибо за честность, - показалось или голос и в самом деле стал чуть более хриплым? Как же жутко все внутри обрывается за один-единственный миг... Придд коротко кивнул, показывая, что понимает слова девушки - движение вышло неожиданно рваным, словно в горле застрял и тяжко ворочался острыми краями какой-то горький осколок... - Мне... теперь не появляться рядом с тобой? - Тяжелый вопрос, тяжелый, но необходимый... Может, и правдиво шатающееся по Абердину поверье? О том, что фокусникам, иллюзионистам, людям, заигрывающим с реальностью, в любви не везет и везти не может?...

Расстаться сейчас? За месяц до официального разрыва? Да. это было бы гораздо лучше для Рокэ, он бы мирно считал её предателем и вскоре забыл, влюбившись в другую, но... Рина просто не могла, не могла и всё. Это было слишком больно, эгоистично, подло, совершенно не возможно. Даже ради счастья Рокэ. Вот такая вот она была эгоистка. Но сказанного не исправишь, откровенность не всегда окупается. Можно конечно оправдаться. но зачем? Ведь из-за того как теперь к ней относится шотландец ничего не изменится. А сама она всегда будет его любить. Возможно это и поможет ей пережить будущее.

- Месяц. Если ты сможешь быть рядом, ничего иного, просто быть рядом этот месяц, я... Прости, я действительно не хотела этого, ели бы я знала... - голос сорвался и девушка скорбно замолчала. Из глаз покатились безмолвные слёзы, девушка быстро их смахнула и слегка отвернулась. Почему-то боль от пощёчины, которая должна была уже пройти вернулась опять с новой силой. Видимо одна боль неизбежно тянет другую.