Пара часов на ничегонеделание

Уже на подъезде к дома. бразильянка встретилась с Маркусом, точнее с его машиной. Она остановилась, поравнявшись с ним, но друг детства сказал, что уже опаздывает на встречу, и заметил, что оставил для нее конверт. Звучало интригующе, только вот сама Ривера несколько насторожилась, поскольку Маркус наверняка перебросился парой слов с четыреста двадцать шестым.

Чжоу она нашла в беседке, а братва культурно отдыхала, пытаясь не изображать из себя умирающих лебедей. Она даже была такой доброй феечкой и вручила мальчикам по свежей бутылки холодного пива, пока они валялись в гостиной и любовались обнаженными женскими телами в каком-то клипе, который показывали сейчас по музыкальному каналу.

- Видела Маркуса, - улыбнулась девушка, садясь на колени к своему личному четыреста двадцать шестому и легонько поцеловав его в губы и тоже выдав бутылочку пива. - Долго он меня ждал?

Вообще, после прошлого разговора с Маркусом остался неприятный осадок. Вроде бы ничего такого не обсуждали, но они с Чжоу явно успели перекинуться парой слов, а напряженность между ними не прошла для нее незаметно. Она прекрасно понимала, что Мин ревнует ее к лучшему другу, да он и сам в этом честно признавался перед ее отъездом, но как-то очень уж не хотелось, чтобы из-за всего этого у нее портились отношения с кем-то из них. Маркус - друг детства, с которым они прошли огонь и воду, с которым, впрочем, были и не только дружеские развлечения, но это уже в далеком прошлом, потому что у каждого свои интересы и своя насыщенная жизнь, а у него, к тому же, давно уже есть постоянная девушка. Так что ревновать не к чему, но ревнует же...

Сантана вернулась почти сразу после того, как уехал Маркус, и даже успела встретиться с ним по дороге. Нельзя сказать, что после состоявшегося разговора Чжоу как-то резко потеплел к лучшему другу бразильянки, но они, кажется, друг друга поняли.

- Нет, он просто попросил передать тебе этот конверт, - ответил Чжоу, отдав Сантане конверт, который до этого лежал перед ним на столе.

Он даже не пытался угадывать, что было в этом таинственном послании, потому что считал это ниже своего достоинства. Вообще, то недолгое время, что он провел в Бразилии, вызвало у него довольно много вопросов, не все из которых он был готов открыто задавать Сантане. Если поначалу главной проблемой казался Маркус, сейчас куда любопытнее было поведение Бритт. Чжоу не хотел верить, что такое поведение когда-либо было нормальным для его подруги, не хотел видеть и косвенных доказательств этому, которые замечал в её поведении в начале их знакомства. Но при этом не мог подобрать слов, чтобы спросить Сантану напрямую. Поэтому сегодня просто был особенно молчалив и задумчив, как он делал всегда, когда его что-то грызло.

Чжоу открыл пиво, затем закурил, глядя куда-то в сторону. За годы работы на триаду он многого насмотрелся, его сложно было чем-либо удивить, просто не все из этого он мог принять, когда дело касалось женщины, с которой он жил.

Чжоу выглядел довольно задумчиво, скажем так, как-то даже сильнее обычного, что несколько настораживало. В последние дни он вел себя несколько непривычно, по крайней мере для нее, из-за чего в душе бразильянки поселилась недобрая мысль, что все же поведение Бритт как-то не по-хорошему отразилось на его восприятии ее, Сантаны, жизни. Но она постаралась отвлечься от не очень радужных мыслей на послание от Маркуса. А там было на что отвлекаться.

Открыв конверт, она выудила из него две красивых одинаковых открытки праздничного вида. Рисунок уже говорил сам за себя, поэтому девушка тут же восторженно запищала. приглашение на свадьбу! Маркус и Марсела назначили дату свадьбы! Господь Всемогущий, не прошло и трех лет с тех пор, как начались разговоры о следующем серьезном шаге в их отношениях! Свадьба, правда, будет уже в следующем году, в апреле, но это уже все мелочи, потому что главное, что они это сделали! И, что самое приятное, Чжоу тоже был приглашен. Она, Кристиан и Чжоу. А Крис может даже взять какую-нибудь свою подружку, потому что у него приглашение плюс один, хотя это скорее просто шаблонность приглашения.

- Нас пригласили на свадьбу, - она показала Мину открытку, где каллиграфическим шрифтом были вписаны их имена. - Маркус и Марсела наконец-то назначили дату свадьбы. Я так за них рада, - от переизбытка чувств она крепко-крепко обняла Чжоу, звонко поцеловав того в щеку. Счастье случается, ура!

Чжоу не сразу понял, с чем связана такая бурная радость Сантаны, но затем усмехнулся. Значит, лучший друг все-таки женится. Эта новость была неожиданной, но давала Маркусу хорошее алиби, даже если дела в Пекине не позволят это приглашение принять.

- Что ж, рад за него, - сказал Чжоу. – И когда будет это мероприятие?

Он спросил из любопытства, хоть и понимал, что Сантана захочет пойти на свадьбу, даже если сможет вырваться в Рио только одна, и тут можно было отпустить её со спокойной душой. Странно, что за все время, сколько она упоминала Маркуса, она ни разу прямо не сказала о том, что он вот-вот женится, тогда вопросов возникало бы значительно меньше. Вдвойне странно, что об этом не сказал сам Маркус, потому что по словам Сантаны Чжоу был приглашен, но в таком случае можно было не просто попросить передать конверт. Загадочный тип, этот лучший друг. Или китайцу никогда не понять бразильцев.

Говорят, что по друзьям можно многое понять о человеке. По друзьям Сантаны возникали исключительно вопросы, потому что один кадр оказывался ценнее другого, и каждый из них находился за гранью понимания Чжоу. А ведь для Сантаны они были лучшими друзьями, стало быть, она как-то умудрялась находиться с ними на одной волне. Или все, что в эти дни удалось наблюдать, было тонким троллингом, или Чжоу предстояло ещё многое узнать о Сантане, чтобы научиться её понимать.

- Они уже тысячу лет вместе, но все никак не могли договориться по поводу свадьбы: то она не хочет, то он не горит желанием, то не до этого, то обоим лень всем заниматься... - улыбнулась девушка, зачем-то рассказывая молодому человеку вечные перепетии в личной жизни лучшего друга. - В апреле, так что они успеют еще тысячу раз позвонить и сказать, как им леееееееень, - она тихо рассмеялась. - Им проще сорваться поехать на другой конец света, чем задуматься о свадебных приготовлениях, а просто так расписаться им никто не даст: ни родные, ни мы, самые милые и добрые друзья. У нас же должен быть официальный повод уйти в разгульную жизнь на пару месяцев, верно?

С Чжоу хорошо, когда он рядом, то весь мир может подождать, потому что даже вот так вот просто сидеть у него на коленях, обниматься и весело болтать - это намного интереснее, чем пытаться думать о чем-то еще. Но, честно говоря, когда он рядом, то Сантана вообще с трудом может о чем-то думать, потому что он такой... такой... а у нее гормоны такие, что может, наверное, позавидовать любая девушка. Но, стоит отдать должное, о свадьбе она даже не задумывалась никогда, не то, чтобы считая это пустой тратой времени и денег, просто... если двум людям хорошо вместе, зачем все усложнять?

- Ты какой-то грустный в последнее время, - настроение бразильянки было довольно игривым, но не хотелось веселиться одной, тем более, когда любимому мужчине грустно, - Что-то случилось? Или просто скучаешь по дому? - наивный вопрос для маленьких детей, но ничто нельзя исключать, верно? Даже несмотря на то, что она подозревала о причине таких перемен в его настроении.

Странный вопрос о том, скучает ли он по дому. Чжоу был счастлив, что смог хоть на несколько дней уехать из сумасшедшего Пекина на край света, лишь бы отдохнуть от работы, которая там настигает круглосуточно. Она бы ещё Гунмао спросила, как часто тот по родине скучает. Но Чжоу понял, что его настроение не осталось незамеченным для Сантаны.

- А нынешняя жизнь тебе не кажется достаточно разгульной? – спросил он, внимательно посмотрев на девушку.

А на пару месяцев её никто из Пекина не отпустит. Её сейчас еле отпустили на три недели после того, как семья одержала победу над кланом Окинавы, а Сантана была тяжело ранена. Три недели – это верх щедрости, так надолго на памяти Чжоу не отпускали даже Гунмао. Но больше его волновало другое – сама формулировка, которая имела непосредственное отношение к тому, из-за чего у него было плохое настроение.

Сомнения не давали покоя, догадки были одна неприятнее другой, а повод заговорить так толком и не находился. Глупая и неприятная ситуация, которую нужно было как-то прояснить, пока они просто не разругались на ровном месте. Хуже всего, что непонятно, насколько Чжоу хотелось знать правду. Он любил ту Сантану, которую знал, и не был уверен, что хочет знать ту, которой она могла оказаться.

Сантана заговорила сама, чем избавила Чжоу от необходимости задавать сложные вопросы. Он внимательно выслушал все, что она говорила про Бритт, затем кивнул и ненадолго задумался. Есть большая разница между тем, что считаешь допустимым для девушки, с которой просто проводишь время, и тем, что готов допустить в поведении женщины, которую считаешь своей. Ещё в первые дни их с Сантаной знакомства он рассказывал о том, чем отличаются работницы Ванцзы и Хусин, хоть она, кажется, долго этого не понимала.

- Мэймэй, я пытаюсь, но не могу понять, какая ты на самом деле, - сказал Чжоу, посмотрев на Сантану. – Я не знаю, сколько общего у тебя с Бритт, и я рад слушать, что ты не одобряешь того, как она себя вела. Ничего против неё я не имею, я с ней не живу, а минимум двоим из моих братьев с ней хорошо. Просто я хочу, чтобы ты была только моей, и для тебя это было нормальным.

Он не знал, как правильнее выразить эту мысль. Чжоу был далек от идеи равенства полов, он не хотел быть для Сантаны человеком, отношения с которым её достаточно увлекли, чтобы она решилась хранить верность, он хотел не видеть в её поведении той развязности, которая, возможно, была для неё привычной. Он не знал, насколько естественным для неё было раздеваться перед ребятами, напавшими на «Пионы» в день ёе первого дежурства или вовсю отдыхать в Ванцзы на пару с Чжэнь. Просто когда эти мелочи накладывались на поведение её лучшей подруги, они переставали быть мелочами.

Следом возникало много других сугубо философских вопросов о том, насколько правильно и насколько реально менять другого человека в соответствии со своими представлениями о том, каким он должен быть.

Чжоу явно начал слишком много думать. Нет, это совершенно нормально для человека, чтобы вот так вот задумываться о своей второй половинке, особенно когда отношения действительно серьезные. Но когда происходит какое-то недопонимание, или начинают грызть сомнения, то человек сразу, почему-то, вспоминает плохое. так устроено сознание большинства, абсолютного большинства людей, если не все, как бы кто-то от этого не открещивался. Тут все может быть решено доверием, а может закончится и скандалом. И это, наверное, хорошо, что они сейчас завели этот разговор, потому что гораздо лучше выговорить все друг другу, нежели пытаться скрывать, а потом дождаться того, что все это взорвется внутри тебя, причем в самый неподходящий момент.

- Если ты хочешь знать, спала ли я с кем-то тут, в Рио, до вашего приезда, то услышишь отрицательный ответ. Если хочешь знать, бывало ли в прошлом лично у меня так, чтобы развлечения доходили до подобного, то ответ тоже будет отрицательным. Случайные связи? Да, были, у кого, черт возьми, их не бывает? Мы все, в конце концов, не ангелы, но это не то, о чем можно и нужно думать, потому что чего только не бывает в двадцать лет. И то, что произошло между нами в бассейне позавчера, это тоже совершенно дико для меня, для меня вообще много чего странно и непонятно в последнее время, но я тебе доверяю, поэтому могу себе позволить несколько расслабиться. Если бы подобное поведение для меня было бы естественным, то я вполне могла переспать уже с половиной триады. И почему, черт возьми, я сейчас чувствую себя виноватой из-за того, что получила незабываемые ощущения?

Она резко поднялась на ноги и отошла в сторону, глядя на бассейн. Она понимала его, но в то же время отказывалась понимать. И только теперь она начала понимать почему в фильмах показывают так много страданий из-за любви. Потому что все слишком любят трахать себе мозг всякой херней. Бразильянка закурила. Она бы и выпила бы чего-нибудь покрепче, но ей еще за руль. А еще, наверное, лучше иметь свежую голову. И заканчивать с принятием алкоголя в таких дозах и настолько часто. Но на душе было паршиво. Ей хотелось, чтобы Чжоу понял ее и перестал засорять свою голову этими идиотскими мыслями. Если она смирилась, что раньше он мог проводить время с несколькими девицами из Ванцзы, то зачем он себе все это в голове накручивает? Или накручивает, из-за того, что не знает? Ааааа, ну почему все вдруг становится так сложно?!

Бывают такие ситуации, когда на словах понять друг друга невозможно, и истинное понимание будет либо в каком-то моменте дзен, либо в чем-то типа Просветления, либо в простой способности поверить и перестать насиловать мозг себе и окружающим. Чжоу понял, что смутил или обидел Сантану, которая отошла от него к бассейну и закурила. Понял он и другое, причем, как ни странно, из произнесенных ей слов. «Совершенно дико». У него появилась странная догадка, что-то, что ему приходилось видеть, было некоей игрой на публику, в том числе на него, и Сантана, напротив, лишь пыталась казаться такой, какой она его неприятно поражала.

Чжоу встал с кресла, подошел к Сантане и обнял её сзади за талию. Он также стал смотреть на бассейн, собираясь с мыслями и пытаясь во всем этом хаосе выстроить какую-то логичную картину происходящего. Он не мог смириться, когда что-то в его представлениях о мире путалось в противоречиях, не оставляя однозначных ответов, потому что из-за этого было непонятно, как себя вести.

- Тебе не из-за чего чувствовать себя виноватой, - сказал он, крепче обнимая Сантану. – Прости, если заставил поступить тебя так, как для тебя было дико.

В голове одновременно крутилось столько разных и дурацких мыслей, что хотелось вытащить из черепушки мозг и выкинуть его куда-нибудь. До чего же все-таки надоело чувствовать слишком большую ответственность. Это хорошо, но одновременно настолько порой тяготит, что просто не хватает сил, как моральных, так и физических. Почему он постоянно говорит что-то такое, что заставляет ее сомневаться в принятом решении? Вряд ли, конечно, сейчас он это специально, но разве ее решение уехать из родной страны к нему ничего не значит?

- Я не хочу думать о том, что все что я делаю и чего пытаюсь добиться вызывает неправильную реакцию, - она тяжело вздохнула, выкинув окурок и обняв его в ответ. - Ты ничего меня не заставлял делать, просто есть вещи, на которые без тебя я бы не решилась. Это не плохо, но лично для меня - необычно.

Сейчас оставалось только радоваться тому, что сейчас все, вроде бы, решилось без криков и взаимных упреков. Людям иногда полезно просто разговаривать, чтобы избегать неприятных ситуаций. Ведь не бывает так, чтобы с человеком было настолько хорошо и комфортно, а потом, разом, из-за какой-то глупости, все распалось. Нет, не для того она стольким решилась пожертвовать, чтобы из-за глупости потерять.

- Мне с тобой очень хорошо, - она чуть улыбнулась, повернувшись в его объятиях, - Если ты хочешь что-то узнать о моем прошлом, просто спроси. Не хочу, чтобы из-за этого мы ругались. Ладно?

- Договорились, - Чжоу кивнул.

Он ничего не хотел спрашивать. Сейчас ему было достаточно того, что он услышал. Он верил Сантане, просто здесь в Бразилии все было слишком непривычно, и он искал причины, чтобы найти что-то, что якобы было скрыто от него прежде. В Пекине он был хозяином положения: его город, где он лучше неё знает правила игры, где все по умолчанию на его стороне, и он чувствует себя, как рыба в воде. А здесь – другая культура, другие люди, невозможность просто с кем-то объясниться на улице, и в результате полная зависимость от Сантаны, которая, как он привык, чаще зависела от него.

Это было важнее, чем выходка Бритт, которая была поводом, а не причиной для этого сложного разговора с Сантаной. Здесь был другой мир, который, с одной стороны, был намного лучше и безопаснее для Сантаны, с другой – исключал возможность присутствия здесь Чжоу. Вероятно, он был бы рад разочароваться, чтобы найти повод отпустить мэймэй, только она сама этого не хотела. Она вернется в Пекин, как только закончится её бразильский отпуск, и все эти Бритт и Маркусы будут от неё на другом конце света.

- Не жалеешь, что выбрала Пекин, а не Рио? – спросил Чжоу

Бразильянка некоторое время смотрела в глаза молодого человека, но потом все же чуть расслабилась и просто наслаждалась его объятьями, положив голову его на грудь. Она искренне надеялась, что он будет сам задавать вопросы, что не надо будет все это из него вытягивать клещами и лишний раз трепать себе нервы.

Сама Сантана, конечно, не слишком успокоилась из-за прошедшего разговора, ее все еще волновало то, что любимый мужчина видел поведение Бритт, которая очень редко ведет себя подобным образом. Вообще, на памяти Риверы, именно такого подруга не вытворяла никогда. Но стыдно из-за этого меньше не было, потому что теперь Мин наверняка будет следить за ее поведением еще сильнее. Или она сейчас себя просто накручивает? Хотелось верить, что это просто пустые страхи.

- Нет, - она улыбнулась, подняв взгляд, - В Рио нет тебя, а без тебя тут все пусто и даже яркие цвета кажутся серыми. О боже мой, меня потянуло на романтику, - она негромко рассмеялась. – Еще немного, и такими темпами я превращусь в настоящую блондинку.

Эти слова Сантана произнесла искренне, и было бесполезно возвращаться к вечной теме её безопасности. Она уже приняла решение, которое Чжоу скорее нравилось, хоть и давало ему поводы чувствовать свою вину.

- Тогда я буду скучать и ждать, когда ты вернешься в Пекин, - сказал он, улыбнувшись.

Нужно было сразу отзвониться Гунмао, тогда он и братья смогли бы провести больше времени в Рио. Обидно, когда из-за собственной глупости попадаешь в такие неприятности, особенно когда при этом нарываешься на фу шан шу, когда тот не в духе.

- Ты без нас не будешь гулять в Городе Бога? – спросил он, ловя взгляд Сантаны.

Насколько Чжоу успел увидеть, Рио был странным городом, разделенным на две части. Внизу, на побережье, стояли роскошные виллы наподобие той, в которой жила Сантана, а наверху были скворечники трущоб, которые ночью светились, подобно искристой мозаике, укрывавшей горный склон. Если здесь девушке ничто не угрожало, да и она если что умела за себя постоять, то в Городе Бога её безопасность была под серьезной угрозой, и хотелось верить, что больше дел в здешних фавелах у неё не будет.