В больнице

Сознание постепенно прояснялось. Весь бок онемел из-за какой-то дряни, которую вколол Живодер, зато почти не чувствовалась боль. Хотелось курить. И пить. Чжоу ничего толком не запомнил из того, что говорил Син. Через неделю-другую он будет в строю, Кот заходил, только спрашивал о самочувствии. Чжоу понял, что разговор о Сучжоу можно считать отмененным, эта шалость сошла ему с рук. Гунмао сказал, что Сантана ещё в клинике, но Живодер запретил вставать и идти к ней. Это было удобным оправданием: Чжоу не смог бы подняться с кровати, даже если бы разрешили. Все тело ему казалось слишком тяжелым, чтобы шевелиться. Он мельком подумал, что сегодня заработал ещё один шрам, справа под ребрами. Так постепенно он мало чем будет отличаться от других трехзначных номеров, которым, как ему казалось, просто меньше везло.

Чжоу прикрыл глаза. Было неприятное ощущение дежа-вю: снова в этой клинике, хоть и в другой палате. За окном ещё было светло, хоть шум улицы почти не был слышен. Очень не хотелось оставаться здесь надолго, потому что если рана и оказалась не смертельной, никто не исключал вероятности того, что под чутким руководством Живодера он умрет от скуки. Но радовало, что Гунмао оставил ему сигареты. Кот ещё пообещал к вечеру завезти новый телефон, когда Чжэнь восстановит сим-карту, а пока никто не доставал своим назойливым вниманием, хоть братья наверняка уже знали о происшествии.

Бразильянка пришла в себя через пару часов. Точнее проснулась. Из руки торчал катетр, а к нему тянулась эта самая хрень, через которую Живодер накачивал ее всякими витаминами и прочей фигней. Честное слово – не повод для волнения – она просто перенервничала и из-за этого не сумела нормально работать с энергией, из-за чего и получила такой вот результат. Но главное, что они вовремя нашли Чжоу. Чжоу!

Сантана резко села, отчего сильно закружилась голова. В этот момент в палату как раз вошла медсестра, кажется, та же самая, что возилась с ней в прошлый раз, при ранении. Девушка поспешила сказать, что доктор Син не велел ей пониматься и сказал, что ей обязательно надо отдохнуть. Но Ривера сяодзе была отвратным пациентом, поэтому даже не думала сейчас слушать Живодера – в вопросах с энергией он ей явно не слишком хороший помощник, тем более, что в этот раз это не полное истощение, а всего лишь перебор.

- Да-да, я помню, - Сантана резким движением выдернула из вены иглу и согнула руку, после чего неспешно встала с койки, даже отыскав свои балетки, которые были все еще влажными, как и ее волосы. Очень захотелось попасть в душ, чтобы смыть с себя всю эту дрянь. Купание в речке-вонючке – не самое приятное в жизни, но могло быть и хуже. – В какой палате Мин сяншен?

Медсестра спорить, слава богу, не стала и молча отвела Риверу к нужной палате. Бразильянка даже не стала стучать, просто тихо приоткрыла дверь, чтобы не разбудить молодого человека, если он вдруг спит. Но нет, не спит, и вид у него почти здоровый.

- Привет, - она неторопливо дошла до его койки и села рядом, ласково улыбнувшись, - Как ты себя чувствуешь?

Через какое-то время в коридоре послышались шаги. Чжоу посмотрел на дверь в тот момент, когда в неё вошла Сантана. Из всех, кто сейчас мог зайти, он хотел видеть только её. Достаточно было немного подумать, чтобы понять, что именно ей он был обязан жизнью. Даже если бы его нашли, он пришел в себя только потому, что она помогла. Чжоу ни черта не понимал в медицине, он сейчас просто верил в то, что он считал правильным.

- Привет, - он попытался чуть повернуться на бок, чтобы было удобнее смотреть на Сантану, но было неудобно. – Терпимо, - он усмехнулся, затем чуть поморщился, потому что снова почувствовал боль под ребрами.

Девушка была бледной, она выглядела почти как в те дни, когда восстанавливалась, потеряв энергию. Она не всесильна, какими бы способностями она ни обладала. А дома её будет ждать брат, который наверняка уже вернулся из школы.

Чжоу не знал, что можно было бы сейчас сказать. Он смотрел на Сантану, просто радуясь тому, что она рядом, хоть и наверняка оказалась здесь вопреки воле Живодера. Чжоу не стал спрашивать о том, что творится с её энергией, потому что считал, что она имеет право сказать об этом только если захочет сама. Он уже не был её начальником. К счастью.

Выглядел он тоже терпимо, но Сантана не стала говорить об этом. И без того, наверное, понятно. Она прекрасно понимала, что если бы они нашли бы его немного позже, то уже могло бы быть поздно, что если бы ее рядом не было, то Чжоу вряд ли бы дотянул до того момента, как его доставили бы в больницу. Даже несмотря на то, что рана была не столь страшная, он успел потерять немало крови, а еще возможность заражения после плавания в той речке…

- Как ты посмотришь на то, чтобы принять теплый душ? – улыбнулась она, взяв его за руку, - Дома…

Ей надо возвращаться домой, потому что там Кристиан. Он будет очень волноваться, если она вдруг не вернется сегодня домой, да и оставлять его на ночь одного, честно говоря, еще рано. Да, он уже не такой уж и маленький, но о ночевках в одиночестве можно будет подумать лет в пятнадцать, но не в девять. А объяснить ему почему Чжоу будет лежать в постели и почему он себя плохо чувствует будет не так сложно.

- Я бы хотела забрать тебя домой… Если можно, - она улыбнулась и пододвинулась чуть ближе, - Обещаю на днях тебя долечить. И будешь как огурчик, честное слово. А то все эти больничные стены… Ну не слишком хорошо они способствуют выздоровлению, правда?

Сантана будто извинялась за то, что ей нужно домой. Она лезла за ним в реку, и все ещё была в той же одежде, в то время как Чжоу уже переодели.

- Езжай, конечно, - поспешно согласился Чжоу, услышав вопрос. – Тебе нужно отдохнуть.

Он не сразу понял, что она сказала следом. Забрать его? Эти вопросы лучше задавать Живодеру, и как она представляет себе следить и за ним, и за Кристианом? Чжоу хотел выбраться из клиники, чем быстрее, тем лучше, но сейчас ему не очень нравилась, что он окажется обузой, когда Сантана и так немеряно сделала за него сегодня.

- Мэймэй, я не уверен, что Син меня отпустит, - сказал Чжоу. – Ты устала.

Он все также внимательно смотрел на девушку. Он сейчас выглядела не так, как обычно. Обычно она была похожа на жаркое солнце, обжигающее и сводящее с ума. Солнце, на которое больно смотреть, но без которого не можешь жить. А сейчас, когда выглядела уставшей, она стала нежной и заботливой. Чжоу не хотел ей ничего доказывать, ему не нужно было делать вид, что он не замечает раны, бодр, весел, и готов хоть сейчас подняться с кровати и идти куда угодно. Она не заслуживала того, чтобы он притворялся.

Он, кажется, не понял. Не сразу понял что она имела в виду. Бразильянка прекрасно помнила о том, каково было лежать в этих четырех стенах. Да, она практически сутки напролет спала, восстанавливаясь, но Чжоу сейчас находится в сознании, более того, нет необходимости в постоянном присутствии врача или медсестры, как это было с ней. К ней, между прочим, медсестра приезжала дважды в день, когда ее забрали из больницы домой. А тут Чжоу… она не справится что ли?

- Он отпустил меня, когда я была в гораздо более худшем состоянии, - напомнила бразильянка, - С Сином я поговорю, но прежде должна получить твое согласие. Если ты хочешь остаться в клинике, то вопрос снят, если нет, то я с радостью поболтаюсь несколько лишних дней дома, принося тебе завтрак, обед и ужин в постель.

Конечно, есть еще Кристиан, которого Чжоу может стесняться, будучи в таком, скажем, не самом свежем виде. Но рассказать ребенку историю о том, как на Чжоу напали несколько человек и ранили – не проблема. Он, конечно же, будет спрашивать нашла ли полиция этих людей и все такое, но что в этом такого? Это будет чистой правдой, что их ищут, просто не забыть ему сказать, что об этом лучше никому не говорить, чтобы у Чжоу не было проблем, а то могут не так понять… в общем, фантазия ребенка способна сама дорисовать необходимые пробелы.

- Крис все равно целый день в школе и в секции… - аккуратно добавила бразильянка.

Несмотря на жуткую усталость, бразильянка не могла не заметить этого, почти просветленного, выражения лица четыреста двадцать шестого. Думать, знаете ли, наверное, все же не всегда надо. Умные мысли иногда оставляют отпечаток на непросветленных физиономиях некоторых людей. Впрочем, Мин выглядел немного забавно, да и думать он умеет, просто сейчас, вот честное слово, совсем не к месту все это.

- Вот и славно, - девушка улыбнулась, когда Мин все же дал свое согласие на то, чтобы выбраться из клиники уже сегодня.

Сантана поднялась с места и ласково коснулась губами его щеки. Надо договориться с Сином, прежде чем поднимать Чжоу с койки, а еще позвонить Чену, чтобы подогнал машину ко входу. Только вот четыреста двадцать шестой решил снова начать думать, когда надо просто отдыхать. Может, на него так анастетики действуют

- Давай ты сейчас об этом будет думать кто-нибудь другой, - она остановилась у него в ногах, опираясь на край кровати. - Я позвоню Бизону и договорюсь с Сином. А ты пока что отдыхай, ладно.

Без телефона было непривычно и неудобно. Например, Чжоу не считал правильным договариваться об охране с Бизоном, потому что люди из этой команды могут оказаться более нужными в городе. А ещё, что бы там ни было, его собственное оружие всегда должно быть под рукой. При необходимости Чжоу смог бы отбиваться. Неприятно признавать такие вещи, но сейчас он боялся, потому что пропала уверенность в безопасности, появившаяся после победы над якудза. На него напали среди бела дня, и он до сих пор не знал, кто это был.

- Насчет охраны лучше поговори с Ли, если у тебя есть его номер, - сказал Чжоу.

По нему было видно, что рана сама по себе его волнует меньше, чем сам факт нападения. Все могло идти к новой войне. Нет, даже не так. Новая война уже началась, когда на четыреста двадцать шестого номера триады Тигра напали среди бела дня, при этом прошло уже несколько часов с момента нападения, а до сих пор непонятно, кто это был. Власть лунтао в Сверенной столице казалась до этого момента достаточно прочной, чтобы никто не позволял себе таких выходок. Это было неприятно, будто землю выбивали из-под ног. Чжоу считал, что приложил достаточно усилий, чтобы добиться порядка в городе, он просто не был готов к подобным сюрпризам.

Чжоу сопротивляться не стал, что было очень неплохо, потому как спорить с ним у бразильянки сейчас не было сил. Вообще. Зато спокойно намекнул на то, что по поводу охраны надо договариваться с личным телохранителем лунтао. Ок, принято к сведению. Впрочем, Бизон, вероятно, ее туда бы и послал, прямиком к Ли. Неважно. Сейчас надо набраться сил и найти этих недомерков, которые посмели поднять руку на Чжоу средь бела дня.

- Хорошо. Ты пока отдыхай, а я пойду с Сином договариваться.

Сантана вышла из палаты и тяжело вздохнула, прислонившись спиной к двери. Да уж, как теперь избежать лишних вопросов от Кристиана. Одно хорошо - он только начал учить путанхуа, поэтому расспрашивать Мина будет не так активно, как ее. А вот ей бы сил набраться и понять что же происходит с энергией. Такое ощущение, что с поездки в Рио ее стало меньше, точнее расход стал больше, будто она сутки напролет что-то варганит.

Выловить Сина удалось в коридоре, изобразив предобморочное состояние, после чего она крепко вцепилась в его халат и отказывалась его отпускать, пока они не поговорят. Поговорили. Почти мирно, но Чжоу отпустили домой под ее четкий надзор, но велели через пару дней показаться. Обоим. Ли она тоже позвонила, обрисовав ситуацию, потом Чену, который даже напомнил ей о том, что у багажнике машины лежит ее спортивная сумка, то есть еще и ополоснуться получится не отходя от кассы. В общем, минут через сорок она вернулась в палату к четыреста двадцать шестому. Да, все также уставшая, да, задолбавшаяся, но чистая, посвежевшая и готовая ехать домой.

Через некоторое время после того, как из палаты вышла Сантана, пришел Син. Он объяснил обычную для таких случаев политику партии, которую проще всего было объяснить сказанной им когда-то сгоряча фразой «помрешь – сам с лунтао будешь объясняться», что четыреста двадцать шестого по ряду причин вполне устраивало. Живодер даже дал обезболивающих из тех, незаконный оборот которых в клинике порой вызывал вопросы у офицера Кима. Риторические вопросы, как и во всем, что касалось дел семьи Тигра.

В клинике нашлась одежда в которую можно было переодеться, поэтому к тому времени, когда вернулась Сантана, Чжоу был готов ехать с ней домой. Он довольно уверенно держался на ногах, хоть и заметно сутулился от все ещё чувствовавшейся боли. Вэй, который сегодня был на удивление сообразительным, ещё минут за пять до возвращения девушки принес Чжоу пачку сигарет и зажигалку, за что ему можно было простить львиную долю его прежних грехов. Оставалось добраться до лестницы или до улицы.

- Я попрошу перевезти мои стволы к тебе домой, - предупредил Чжоу. – Так будет надежнее.

Поймет. Должна понять, что речь идет не о вероятности внезапного визита офицера Кима со случайно оказавшимся в его дежурной папке ордером на обыск. Сейчас были проблемы посерьезнее.