Бред

Для шести утра было темно. Или казалось, что темно. Чжоу обнял Сантану, когда она села на кровати, и коснулся губами её щеки. Она устала и снова потратила полно энергии. Сейчас, как считал Чжоу, без острой необходимости.

- Я схожу к нему, отдыхай, - сказал он девушке. – Не волнуйся, со мной все в порядке.

Чжоу встал с кровати. Его движения все ещё оставались скованными, хотя уже не было острой боли, так мешавшей всю ночь. Просто он боялся, что от какого-нибудь резкого движения эта боль вернется. Нечто подобное было после прошлой раны, когда остающийся шрам отпечатывается не только на теле, но и в памяти, бессознательно влияя на движения, добавляя излишнюю осторожность и некоторую неестественность всем движениям, особенно в первое время.

Чжоу поправил рубашку пижамы и вышел на кухню, где были Гунмао, Вэй, Чжан и Фын.

- Здравствуйте, босс, - он чуть поклонился фу шан шу.

Кот ждал довольно долго, потом на кухне объявился Чжоу собственной персоной. Вполне живой внешне, даже шел, не держась за стенку.

- Очнулся? – Гунмао добродушно усмехнулся. – Тогда к Сину не поедем. Свободны, - сказал он младшим братьям.

Фу шан шу убрал в карманы пиджака сигареты, зажигалку и телефон, будто нарочно игнорируя Чжоу. Его преданность радовала, но в те моменты, когда она переходила грань здравого смысла, почти раздражала.

- Ты чего поднялся, выспался? – устало спросил Кот. – Иди спи дальше. Завтра объясни мэймэй, когда нужно звонить мне, а когда – лунтао.

Вэй, Чжан и Фын технично скрылись, как только получили такую возможность, но вежливо попрощались и с Гунмао, и со своим непосредственным начальником. Когда за ними закрылась дверь, Кот задержался в коридоре.

- Охрану снимем, - сказал он. – Те, кто нападает на моих людей, долго в этом круге сансары не задерживаются, - Кот улыбнулся. – Твои приятели уже на Западе. И передай Сантане, что у неё два дня выходных, - это он сказал уже в дверях.

Вопросы Гунмао были риторическими, поэтому за всю его речь Чжоу лишь пару раз кивнул. Зато Сантане уже не влетит, иначе Кот бы попросил позвать её сейчас.

- Спасибо, босс, - сказал Чжоу.

Он толком не понял, почему приехал Кот, и зачем его хотели везти к Сину. Сейчас даже спать толком не хотелось. Проводив фу шан шу, он вернулся в спальню лишь потому, что хотел быть рядом с Сантаной. Чжоу снял мокрую от пота рубашку пижамы, затем сел на край кровати и посмотрел на девушку.

- Кот сказал, что дает тебе два выходных, - сказал он. – Все уехали, можешь отдыхать.

Чжоу провел ладонью по руке Сантаны. Она устала. И, кажется, больше из-за того, что делала с его энергией. Кажется, его состояние напугало сегодня всех, кроме него самого.

Бразильянка шумно вздохнула, когда заставила-таки себя перебраться на кровать и чувствуя, как постепенно расслабляется тело. Она устало улыбнулась на легкий поцелуй молодого человека, который еще и приобнять успел. С ним хорошо. И ради этого она готова и не на такие подвиги. Где-то говорят, кажется, в России, что настоящая женщина и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет… Кажется, она должна была родиться в России. Забавно.

Чжоу ушел на кухню, а Сантана даже думать не могла о том, что сейчас надо подняться на ноги и пойти разговариваться с Гунмао, чтобы не было лишних проблем, но в какой-то момент ей показалось, что она потерялась где-то в собственном сознании. Голос Чжоу заставил очнуться. Кажется, она просто заснула, сама того не заметив, ровно как не заметив, что на кровати она уже лежала. Сложно совмещать две должности сразу, а если к этому прибавить любимого мужчину и не менее любимого младшего брата… Почти как мат-героиня, только с маленькой поправочкой на то, что детей у нее нет, не было и, кажется, совершенно не планируется.

- Хорошо, спасибо, - сонно пробормотала девушка, поворачиваясь лицом к четыреста двадцать шестому. Она заставила себя пошевелиться, чтобы скинуть одежду, но получалось как-то слишком абсурдно лежать на ней и одновременно пытаться снять. – Поможешь?

Чжоу улыбнулся, глядя на то, как Сантана пытается раздеться, не поднимаясь с кровати. Кажется, она заснула, пока он разговаривал с братьями.

- С радостью, - он усмехнулся, помогая девушке сесть на кровати.

Её одежда пахла порохом. Когда-то в детстве этот запах казался Чжоу запахом Нового Года или Середины Осени. Шумных праздников с народными гуляниями и обязательными фейерверками, разгоняющими злых духов. Можно было даже подумать, что порох здесь изобрели именно для новогодних хлопушек. Но с тех пор, как он стал работать на семью, запах пороха, особенно от собственных рук, стал казаться таким же страшным, как металлический запах крови. Никто не выбирал за него этот путь, он свой выбор сделал сам. У Сантаны вариантов было ещё меньше. Просто сегодня хотелось чувствовать, что её кожа пахнет не пыльно-горячим порохом, а её собственным сладковато-терпким запахом.

Чжоу помог девушке раздеться, затем положил её вещи на стул, стоявший неподалеку от кровати. Он оживал, будто каждая мышца медленно просыпалась с каждым движением, обходя память о полученной лишь накануне ране. Сейчас по большей части мешался только пластырь, закрывавший шов. Чжоу погасил свет в комнате и забрался под одеяло, после чего обнял Сантану.

- Почему ты сегодня туда поехала? – спросил он.

Бразильянка в который раз порадовалась тому, что рядом с ней заботливый Чжоу, который умеет быть нянькой, когда необходимо. Она нянчилась с ним, теперь его очередь. Впрочем, она многого не просила, всего лишь раздеть ее и все. Мин с легкостью заставил ее сесть на кровати, управляя ее телом так, словно она была куклой. Мышцы максимально расслаблены, в голове образуется приятный вакуум, а рядом любимый мужчина. Что может быть лучше?

Бразильянка, оказавшись под одеялом избавленной от одежды, тут же поудобнее устроилась на подушке, обнимая оную одной рукой, сладко зевнула и уже почти зевнула, чувствуя, как теплая рука Чжоу оказалась где-то чуть выше того места, что люди обычно называют талией. И ладно просто обнял, так еще решил задать сложный вопрос. Вот чего ему не спится, а?

- Потому что надо было сделать все быстро и тихо, - она с трудом повернулась на другой бок, чтобы оказаться лицом к четыреста двадцать шестому. – Ты можешь себе представить Бизона, который будет тихо и незаметно ходить по чужим подъездам? Тем более, что у меня с ребятами была самая лучшая на свете мотивация.

- Я легко могу представить Бизона, который работает тихо, - проворчал Чжоу. – Это – его работа, а не твоя.

С тех пор, как Сантана получила штабную должность четыреста пятнадцатой, Чжоу надеялся, что она не будет участвовать в перестрелках. И он был почти уверен, что идея с этой поездкой принадлежала не Гунмао и не лунтао, они поручили бы задание кому угодно из четыреста двадцать шестых. Просто Сантана хотела отомстить, и ей дали такую возможность. И это она считала лучшей в мире мотивацией.

- Месть – самая худшая на свете мотивация, - сказал Чжоу, пытаясь в темноте разглядеть лицо Сантаны. – Мне важнее твоя безопасность, чем эти черти. Неужели ты не понимаешь?

Он не знал, насколько опасным было задание. Гунмао ничего не говорил о тех, кого ему удалось вычислить, но они были как минимум вооружены, и Чжоу на своей шкуре испытал, что с ними может быть очень непросто. Ещё интересно, кто из ребят составил компанию Сантане, можно было заподозрить, что это были люди из его отряда, но ни одна зараза не сочла нужным об этом сообщить. Такое ощущение, что он был как минимум при смерти и без сознания, потому вся семья заранее дружно мстила за его геройскую смерть. Это злило.

Чжоу был недоволен тем, что все случилось: а) без его ведома; б) что она, Сантана, участвовала во всем этом безобразии; в) что-то еще, наверное. Но Ривера сейчас даже не пыталась открыть глаза, и без того чувствовала на себе внимательный взгляд Мина. Он волнуется за нее, хотя даже не представляет себе насколько все было безобидно.

- Я даже оружие в руки не брала, - устало сказала девушка, чуточку ближе пододвинувшись к молодому человеку, - Шайка придурков, которая вообще ничего не умеет, кроме как идиотничать. - Она интуитивно подалась вперед, коснувшись губами... да, это была его шея, - Я понимаю, честное слово. И не стала бы рисковать.

По сути, конечно, Чжоу был прав, но по факту... он был ранен, он находился в бреду, пусть и после того, как она уехала, но если бы она напрямую все рассказала до отъезда, то пришлось бы чувствовать себя виноватой из-за того, что он чувствует себя беспомощным, что, впрочем, совсем не так. Она любит его, черт возьми, слишком сильно любит, чтобы из-за глупости рисковать.

- Лучше не ругайся, а просто поцелуй, - пробубнила она себе под нос. Мозг совсем отказывался работать, но тут его работа и не требуется, верно? - Я всего-навсего изобразила истеричную соседку снизу, которую они затопили. И все, честно слово.

- Мэймэй, они не безобидные, - упрямо сказал Чжоу. – Я рад, что они купились на эту детскую выходку с соседкой снизу, но вам просто повезло.

Сантана не хотела разговаривать, она пыталась всякими хитрыми способами закрыть сложную тему вместо того, чтобы отвечать на сложные вопросы. Группа неумелых недоумков не может загнать в угол четыреста двадцать шестой номер триады Пекина. Группа неумелых недоумков не сможет рассчитать маршрут так, чтобы оказаться среди дня в безлюдной промзоне. Не найдет огнестрельное оружие, не выстоит вчетвером против опытного бойца. Их удалось поймать, но, как считал Чжоу, больше из-за удачи, а не из-за четко спланированной карательной операции. У них были все шансы его добить, просто пару раз ему повезло: что удалось выплыть, спрятаться, и что его вовремя нашли. Что Сантана оказалась лекарем, а среди нападавших не было людей с такой интуицией, как у мэймэй или Гунмао.

- Кто ещё был с тобой? – спросил он.

Чжоу имел право задавать такие вопросы. Сантана ему не подчинялась, она слушалась только лунтао и фу шан шу, но его сорок девятые были в его подчинении. Вряд ли мэймэй дали людей Бизона или Гуаньи для этого задания, Кот тоже туда не ездил.

Чжоу, кажется, не собирался сдаваться. Может, не стоило его долечивать до конца, чтобы не лез с вопросами хотя бы сейчас. Поговорить ему захотелось, прям как самым ярким представительницам прекрасной половины человечества, у которых развязывается язык не только после шампанского, но и после, скажем, тесного физического контакта с мужчиной. Блин.

- Она не безобидные, они просто придурки, - упрямо повторила бразильянка. Правда, в упрямстве Чжоу явно мог выиграть, но тут она была уверена в своих словах. - Ты меня не поцеловал, - чуть капризно произнесла девушка, почти даже надувшись.

Вот почему надо выяснять все именно сейчас? Вот прям сейчас, когда она почти спит, разве что отвечает на автомате. Если бы он начал задавать эти вопросы днем, когда она проснется, то было бы проще - она бы все ему рассказала и никаких проблем бы не было. Упертый баран.

- Растаман, которому надо запретить баловаться этой дрянью, Сяован, Йен, Цхао, Тянь Фэн. Она не звонили тебе, потому что им было велено лишний раз тебя не беспокоить, пока ты не поправишься. Ты же не станешь их на дежурства засылать из-за этого, верно? - Она даже открыла глаза, чтобы грозно посмотреть на молодого человека. Вообще, странно, но со всеми этими слишком серьезными вопросами для столь раннего-позднего часа, она уже даже немного проснулась. Блин.

Сантана легко сдала всю команду, и здесь выбор кадров показался Чжоу вполне логичным. Если в операции участвовали Йен и Сяован, можно быть уверенным, что глупостей не делали. Цин был в своем репертуаре, ему мэймэй, кажется, не особо доверяла, хотя стрелять он мог в любом состоянии, не теряя оптимистичного настроя.

- Никаких дежурств, как я понимаю, они заручились благословением кого-то из старших, - сказал Чжоу. – Все целы?

Он был почти уверен, что Сантана ответит утвердительно. Иначе она была бы в несколько ином настроении, когда рассказывала об этой вылазке. А ещё она устала, и этот разговор правильнее было отложить. В отличие от него, она не спала всю ночь.

- Прости, - Чжоу чуть виновато улыбнулся, затем поцеловал девушку. – Ты устала.

Было уже почти светло, по ощущениям – часов семь утра или чуть раньше. Наверное. Сантана все-таки правильно назвала время, когда он проснулся. Чжоу провел ладонью по спине девушки, затем крепче её обнял.

- Я же говорю, что там были сплошные идиоты, - Сантана закатила глаза, мол, ну разве и так не понятно было?

А затем, кажется, случилось чудо. Чжоу понял-таки, или вспомнил, что она устала и уже один раз он даже умудрился ее разбудить. Почти как благословление получилось его это «прости, ты устала». А то она сама этого не заметила. Впрочем, тут было место не раздражению, а сарказму. И чисто из вредности теперь хотелось сделать так, чтобы он уже, хотя бы мысленно, но взмолился о том, чтобы она заснула. И прямо-таки силы на такое дело откуда-то взялись. Впрочем, у нее была довольно занимательная мысль как это можно сделать. Например…

Бразильянка шумно выдохнула, когда почувствовала как его ладонь прошлась по ее спине, остановившись в том месте. Где спина плавно перетекает во вторые девяносто. Ривера подалась чуть вперед, пройдясь пальчиками по его торсу и ласково касаясь губами его шеи. Но все было не так просто – раз уж Мин решил, что он абсолютно здоров, тогда можно воспользоваться самым наглым образом переизбытком его энергии, немного прихватив ее себе, чем она сейчас и занималась.

- Я уже битый час прошу меня поцеловать, а ты нагло игнорируешь такую малюсенькую просьбу, - она чуть отстранилась от молодого человека, укоризненно глядя на него.

Сантана точно устала, раз сейчас высказывала эти необоснованные претензии. При этом ещё и приставала, не оставляя ни малейшего желания продолжать разговор о её сегодняшней поездке.

- Я так незаметно тебя поцеловал? – спросил Чжоу, усмехнувшись.

В следующий момент он опрокинул девушку на спину и с жадностью поцеловал её в губы. В этом жесте читалась прежняя агрессия – стоило резко пошевелиться, как рана напомнила о себе пусть не сильной, но вполне ощутимой болью, с которой сейчас не хотелось считаться. Чжоу чуть отстранился, упираясь ладонью о подушку над головой Сантаны, и поймал взгляд девушки.

- Мэймэй, я люблю тебя, - сказал он, улыбнувшись. – Пожалуйста, не рискуй.

На этих словах его взгляд изменился: сейчас в глазах Чжоу читалась искренняя мольба, смешивавшаяся с отголосками до конца не осознанного за ночь страха за то, что Сантана могла не вернуться. Что бы они ни говорила сейчас. Её желание отомстить казалось Чжоу чистым эгоизмом, в котором она не считалась с тем, что было по-настоящему важным для него. Точно таким же эгоизмом, как его нежелание куда-либо её отпускать.