Особенности портового пейзажа

Ребята явно не ожидали такого напора от нее в плане расспросов о карточных играх. А ей просто было весело. А еще надо было закусывать, потому что ром был хорош. О да.

- А давайте прямо сейчас и сыграем, разомнемся перед дежурством.

Тем не менее, бразильянка все же последовала совету и принялась накладывать себе еду. Рис, морепродукры, только что принесенная свинина. Сантана даже до овощей дотянулась. В общем набрала себе целую тарелку всего. В общем, так обычно едет мужчины, но сегодня она как-то особенно проголодалась. Да и, ко всему прочему, она помогла немного освободить место для игры.

Сантана продолжала приставать к ребятам с вопросами о покере, и Чжоу в это время отвлекся на ужин. Он устал с дороги, при этом времени на отдых у них не предполагалось до завтрашнего утра или до смены караула, если в Тяньдзине сейчас много людей. Судя по собравшейся здесь компании, не много.

- Выигрывает тот, кто остался в игре и у кого круче карты. Разыгрывается несколько улиц, в конце молодец тот, кто с бабками, - сказал Лис. Ему кто-то из его людей передал колоду. – Самый понт – это Покер, четыре одинаковых плюс Джокер, - он одним движением достал из колоды нужную комбинацию с тузами. Дальше – Роял Флеш – пять старших одной масти с тузом. Потом быдло-флеш, то есть стрит-флеш – одна масть с середины колоды. Каре – четыре одинаковых, фул хаус – три плюс две. Стрит – пять подряд любой масти. Трипс, он же сет – три одинаковых. Ну и мелочи – две пары и одна пара. Если у всех не прет – берет старшая карта. Джокер может быть кем угодно.

Чжоу засмотрелся на то, как лихо Лис доставал из крапленой колоды нужные комбинации, не перебирая карты. Так он мог показывать правила только при своих, на улице он бы косил под неуча до тех пор, пока кто-то не проигрался бы до трусов.

Мэй вышла из комнаты и вскоре вернулась с двумя большими тарелками свинины в кляре. В Тяндине такие блюда подавали только важным гостям, хоть на нехватку денег эти ребята обычно не жаловались.

- Мэймэй, я предлагаю сейчас пойти и разобрать вещи. И у нас будет час отдохнуть перед дежурством, - сказал Чжоу. – Впереди ещё целая неделя, наиграешься, - он внимательно посмотрел на Сантану.

Покер мог затянуться надолго, а вот разбирать сумки после дежурства как-то не очень весело, когда хочется спать, а не искать, куда делась чистая одежда или зубная щетка.

- Как, ты даже не хочешь перед дежурством прогуляться и посмотреть местные достопримечательности? – с наигранным удивлением спросил Лысый. – А тем, кто у нас хорошо дежурит, мы перед отъездом показываем дом, где вырос Гунмао, - он усмехнулся. – Только вы это ему не рассказывайте. Чжоу, ты уже видел дом Кота?

- Угу, - кивнул четыреста двадцать шестой. – Там только таблички почетной не хватает.

- Не вопрос, повесим, - заверил его Лис. – Только осерчает он, боюсь.

- Осерчает не то слово, - кивнул Чжоу.

Чжоу, кажется, просек, что она за эти пару глотков успела опьянеть, поэтому, как самый настоящий мужчина, решил взять ситуацию под свой контроль.

- Да, ты прав. Покер никуда от нас не денется, а после дежурства прыгать по комнате в поисках зубной пасты или чистой футболки как-то не хочется.

Ривера принялась с особым усердием поедать все то, что она успела наложить к себе в тарелку, решив, что сейчас лучше помалкивать, чтобы случайно не сболтнуть лишнего. Но тема с домом, в котором вырос Гунмао ее как-то не впечатлила. Она и без того уже знала, что фу шан шу родом отсюда, сын портовой работницы. Но водить экскурсии...

- Попахивает извращениями, - пробубнила девушкм, правда сейчас сделала это по умному, то есть на португальском, чтобы никто не понял. Но потом добавила, - Что, дом пользуется популярностью?

- За неимением других достопримечательностей в этом порту – вполне, - ответил Лис. – В город вы вряд ли успеете выбраться.

Чжоу внимательно посмотрел на Сантану, пытаясь понять, насколько та способна через некоторое время приступить к дежурству. Контрабандный ром действовал на неё как-то очень внушительно, и это не радовало, потому что ночью в порту редко бывает спокойно.

- Мэймэй, главное, если нагрянут мусора, с ними идут общаться специально обученные люди, а все остальные действуют по тридцать шестой стратагеме, - сказал Лысый, вновь наполняя всем стаканы.

- То есть делают ноги, - пояснил Лис, который не был уверен, что четыреста пятнадцатая настолько хорошо знакома с китайскими трактатами по военному искусству.

- С вашего позволения, мы пойдем разбирать вещи, - сказал Чжоу, отодвинув свой стакан. – Мэймэй, ты готова? – он обернулся на девушку.

Да уж, забавно. Дом, в котором вырос гунмао пользуется у местной публики популярностью. Интересно, только среди тех, кто знает кто такой Кот, или даже среди тех, кто понятия не имеет о фу шан шу всея пекинской триады? Водят, наверное, экскурсии, рассказывают о трудной судьбе ребенка, который сумел так подняться по карьерной лестнице криминала. Тьфу ты, нашла о чем думать, жуя креветки в кляре. Вкусные, к слову.

- Оу, ок, - улыбнулась девушка, так и не успев задать вопрос о том что же это за такая волшебная стратегема.

А все, оказывается, просто. Делай ноги, пока не загребли. Впрочем, тут у нее есть фора, если только не попадется какой-нибудь тип с ментальным блоком или чем-то в этом роде. А еще Сантана не могла не заметить, что Чжоу перенял-таки от нее некоторые фразочки. Культурные, между прочим, а не те, которым он ее любит учить, типа жибей гуйцзы.

- Угу, - согласно кивнула девушка, отправляя в рот еще пару креветок, потому что оторваться от них было невозможно. Если она будет тут питаться такими большими объемами, то Син скажет спасибо местным поварам, благодаря которым у нее появится зад. Забавно, что она сейчас об этом подумала. - Увидимся, - она мило махнула ребятам, после чего направилась следом за четыреста двадцать шестым. - Они в ром ничего не подсыпают? - на всякий случай уточнила бразильянка, когда они уже вышли из помещения.

- Нам – нет, а так по обстоятельствам, - честно ответил Чжоу.

Они вышли из кабинета и поднялись по лестнице на третий этаж мотеля. Тонкие стены позволяли слышать все, что происходило в здании и на улице, лестница выглядела так, будто её не мыли месяца три и не ремонтировали со времен падения Цин. Впрочем, это могло быть недалеко от истины.

Комната, доставшаяся Чжоу и Сантане, находилась в конце темного коридора, устеленного пыльным красным ковролином поверх недоукомплектованного паркета. Она состояла из холла, комнаты и санузла, что можно было считать роскошью по местным меркам, потому что простым смертным удобства если и доставались, то одни на весь этаж. Окна комнаты выходили на море, впрочем, в этой части побережья вид с трудом можно было назвать живописным. Сумки стояли у стены напротив кровати. Из прочей мебели здесь были две тумбочки, два стула, стенной шкаф с несколькими полками и письменный стол, на котором стояла пыльная лампа. На кровати поверх покрывала лежал сложенный шерстяной плед – в это время года ночи в Тяньдзине холодные, а отопление в мотеле оставляло желать много лучшего.

- По-моему, к нашему приезду здесь навели шмон, - сказал Чжоу, скептически осмотрев комнату. – Если меня в следующий раз сюда сошлют, обязательно возьму тебя с собой.

Лично им не подсыпали, и это не может не радовать. Бразильянка шла следом за Чжоу, время от времени опасаясь за собственную жизнь, потому как под ногами все скрипело и умирало. О лифте, естественно, можно даже не мечтать, хотя, пожалуй, даже если бы он тут был, входить в него было бы еще опаснее. В общем, приходится искать плюсы там, где она из покон веков даже заложены не были.

- Ты, кстати, что там говорил, про угораздит жениться? - хитро сощурилась девушка, когда они уже поднялись на этаж и шли по пыльному коридору. - На ком это ты вдруг собрался угораздиться и жениться?

Она хотела еще поинтересоваться уж не на той ли девице, которая была у него до нее. Как ее там звали? Цимэй... Цянвэй, вот, точно. Только вот сказать что-либо она не успела, потому что открылась дверь в комнату и она буквально потеряла дар речи и способность двигаться. Оцепенение на фоне паники. Сами представьте себе девочку из обеспеченной семьи, которая ни в чем никогда не нуждалась, и в такой клоаке. Она лишь крепко вцепилась в руку четыреста двадцать шестого, едва сумев подавить в себе желание запрыгнуть ему на руки. Хуже наказания от Гунмао она получить не могла. Еще только не хватала кучи тараканов и прочей дряни в невероятных количествах под ногами. И все, можно сразу прощаться. Зато протрезвела за секунду.

- Чжоу... Я тут жить не буду, - жалобно пропищала бразильянка, с нескрываемой паникой продолжая осматривать их жилые квадратные метры.

Мэймэй оказалась человеком неискушенным, и убранство портового мотеля привело её в ужас. Гунмао бы многое отдал за то, чтобы сейчас посмотреть на реакцию Сантаны.

- Это лучше, чем спать в машине, - сказал Чжоу, понимая, что других вариантов у них нет. – И здесь нет клопов и тараканов, в отличие от соседних заведений.

Интересно, сильно он её этим успокоил? Чжоу было с чем сравнивать это место. Например, на фоне колонии общего режима оно было невероятно уютным. А вот на фоне дома Сантаны в Рио, конечно, смотрелось, мягко говоря, скромно. И это было лишь началом недели в Тяньдзине, которая уже обещала быть незабываемой.

- Я разве говорил, что собираюсь жениться? – чуть удивленно спросил Чжоу, чтобы сменить одну сложную тему для разговора на другую.

На самом деле, он не рассматривал возможность далеко идущих планов, потому что понимал, что Сантана привыкла к совершенно другой жизни, и вряд ли её терпения в пекинской семье хватит надолго. Он предпочитал не задумываться на эту тему, чтобы не отравлять сегодняшний день мыслями о дне завтрашнем, а о медовом месяце ляпнул просто так, не подумав.

Вот интересно, Гунмао вообще предполагал какая может быть у нее реакция на местное жилье? Если нет, то он очень сильно просчитался, потому что одной ссылки ей бы хватило в качестве самого ужасного наказания. Дежурства сейчас вообще не воспринимались как нечто серьезное на фоне этого, простихосспади, убранства.

- Когда вернемся в Пекин, я добровольно сдамся Сину в больницу на длительное лечение, - не то с угрозой, не то все с той же паникой предупредила бразильянка.

Честно говоря, когда она задала вопрос по поводу свадьбы, это скорее было для отвлечения себя от мыслей, касаемых здешней местности. Но, как оказалось, Чжоу был готов продолжить этот разговор. Неужели и впрямь надумал жениться? Честно говоря, это было неожиданно, потому как она сама об этом не задумывалась даже.

- Ты говорил, что не хочешь проводить тут медовый месяц, - типа напомнила девушка, чуть отступая за спину четыреста двадцать шестого и все также крепко сжимая его руку.

- От чего ты собралась лечиться? – усмехнулся Чжоу.

Он поцеловал Сантану в щеку, надеясь, что этим немного её успокоит, после чего пошел разбирать свою сумку. Помимо личных вещей в ней лежало оружие и запасные обоймы, все это Чжоу пока сложил в ящик под кроватью. Он также достал нож в ножнах, удобно крепившихся на предплечье, но пока положил его на стол.

- Если я не хочу проводить здесь медовый месяц, это ещё не значит, что я собрался жениться, - сказал Чжоу. - А что, у тебя есть какие-то идеи на этот счет? – спросил он с хитрой ухмылкой.

Пришла смс. Чжоу чуть помрачнел, затем ответил. Почти сразу пришло следующее сообщение. Гунмао нашел в себе достаточно цинизма, чтобы спросить о погоде в Тяньдзине и, убедившись, что погода не лучше, чем ожидалось, прислал смайлик в виде улыбающегося солнышка. Можно было не сомневаться, что фу шан шу будет их стебать всю неделю по поводу и без, чтобы пребывание в порту было особенно эффективным в воспитательных целях.

- От всего, что тут возможно подцепить, - недовольно пробурчала бразильянка, нехотя отпуская Чжоу.

Делать нечего, не стоять же на пороге, верно? Вот она и двинулась дальше, последовав примеру четыреста двадцать шестого, то есть начала разбирать вещи. Правда, разбирать вещи - это очень громко сказано, потому как она не слишком спешила складывать чистую одежду на эти сомнительно чистоты полочки. Тут у нее все вызывало нервную брезгливую дрожь. Только Таурус она положила туда же, где Чжоу оставил свои пистолеты. Отвратительно, мягко говоря.

Сантана подошла к постели, на которую ей придется утром лечь и не поленилась, чтобы поднять двумя пальцами край покрывала. Вид ее говорил все, что она думает о данной местности. Отвратно, все отвратно! Но хоть простыни были чистыми, хоть на этом спасибо, хотя руки чесались сейчас же сесть в машину и поехать в ближайший магазин постельного белья. На плед так вообще без слез было не взглянуть.

- Не помню, чтобы я планировала выходить замуж и заводить детей. По крайней мере в ближайшие лет так цать... - Тут уже присутствовав здоровый скептицизм. Не то, чтобы она не видела в Чжоу отца своих детей или не видела с ним семейной жизни, нет, ведь они и так уже, считай, жили как самая настоящая семья, просто... пока что она об этом не думала. Однако, от размышлений ее отвлек мрачный вид Чжоу. - Что-то случилось?

Идиотский вопрос, будто сейчас могло быть что-то более ужасное и отвратное, чем это место.

- Ничего особенного, - Чжоу заметил, что его вид встревожил Сантану. – Босс интересуется погодой.

Гунмао не мог просто сослать человека в Тянцзинь, особенно за серьезные проступки, ему нужно было незримо присутствовать во время этой экзекуции, чтобы сосланные помнили, по чьей воле они здесь оказались. Радовало лишь то, что он никогда не звонил ранним утром, и порой так и подмывало часов в семь отчитаться ему о том, как весело прошла бессонная ночь. Только это грозило продлением срока ссылки.

- Мэймэй, боюсь, что я тебя не обрадую, но это – не худшее из мест, куда нас может занести по долгу службы, - сказал Чжоу, заметив, как брезгливо Сантана осматривает полки в шкафу и постельное белье. – И явно не худшее место в этом порту, вечером налюбуешься на те заведения, которые нам надо будет охранять.

Сверху доносились громкие вопли чьего-то скандала. Судя по громкости, разборки шли двумя этажами выше, но расслышать можно было все подробности. 天津欢迎你* во всей красе.

* Тяньцзинь приветствует тебя