Особенности портового пейзажа

- Ты права, когда босс ездит отдыхать на море, он почему-то незаслуженно забывает Тяньцзинь, - усмехнулся Чжоу.

Но писать об этом фу шан шу он, конечно, не стал – совершенно не хотелось продлевать срок ссылки в этом небом забытом месте. А насчет менее привлекательных мест Сантана, кажется, не поняла. И ей повезет, если ей удастся не нарваться на офицера Кима всерьез.

- Из мест ссылки хуже порта что-то сложно придумать, но когда нас ловят и сажают, любой бы с радостью согласился обменять камеру на комнату вроде этой, - пояснил Чжоу. – Так что все познается в сравнении.

За окном собрались тучи, и стал постепенно накрапывать мелкий противный осенний дождик. Хороший хозяин собаку в такую погоду не выгонит из дома, а хороший фу шан шу своих людей запросто отправит дежурить. Хотелось верить, что не придется проводить много времени на улице.

Снова пришло сообщение. Чжоу прочитал его и усмехнулся, затем ответил. Писал Бизон, который все пытался выяснить, за что Гунмао отправил в ссылку двух трехзначных. Чжоу не отвечал ничего конкретного – ступили, разбудили фу шан шу с утра пораньше, попали под горячую руку, а там ещё лунтао хватился.

- Бизон передает привет, - сказал Чжоу. – И выражает свои искренние соболезнования.

Несмотря на скверное положение дел, Сантана улыбнулась, когда Чжоу поддержал ее, так сказать, шуточный сарказм. Впрочем, она бы охотно встретила бы тут Гунмао, чтобы быть уверенной, что он видел как работают его люди и что он лично убедится в отвратности местной погоды, которая отказывалась радовать от слова вообще. А дома, в Рио, между прочим, сейчас весна...

- Поверю на слово, но проверять не буду, - не самая приятная тема для разговора, учитывая не только нынешнюю специфику деятельности, но и настоящее место нахождения. Дыра.

Сантана решила, что разбора вещей на нее хватит: косметичка с умыванием поверх вещей в сумке, так что можно не париться. Бразильянка отошла к окну, с горем пополам открыв форточку, после чего достала сигареты и закурила, наблюдая за тем, как темнеет асфальт под напором мелкого дождя. Вид из окна не внушал оптимизма, но нас, упертых и гордых, просто так не сломить.

- Тут и правда все настолько ужасно по ночам, или это просто любители попугать детей на ночь глядя развлекаются такими рассказами? - Голос Сантаны звучал как-то уж слишком обреченно. Выбирая Пекин и Чжоу, она совершенно не подозревала о том, что может оказаться в таком месте.

Чжоу тоже закурил, и даже нашел в нише письменного стола почти вымытую пепельницу. Из окна веяло холодом и теперь ещё и сырым воздухом, пропитанным запахами порта. Каждый раз после поездки в Тяньцзинь хочется дважды перестирать всю одежду, потому что кажется, что эти запахи не выветриваются.

- Тут все ужасно круглосуточно, - ответил Чжоу. – Представь себе место, где постоянно собираются моряки со всего света, которые надеются, что не вернутся сюда снова. Они хотят баб, алкоголя и дури. Они знают, что завтра вернутся на корабль, и никто не будет их искать. Потом представь себе людей, опустившихся на самое-самое дно, такое, с которого почти невозможно вылезти: портовых проституток, спившихся алкоголиков, конченых наркоманов, беспризорников и тому подобный сброд. Дополни все это желающими срубить бабок под носом у нашего лунтао, и будет тебе Тяньцзинь во всей красе.

Порт Тяньцзиня был необходим Тигру, потому что именно через него шла львиная доля контрабанды в Пекин. И денег здесь водилось намного больше, чем можно было бы подумать при виде всей этой прокисшей и провонявшей разрухи, которая недружелюбно встречала всякого, кто оказывался на родине фу шан шу.

Тут не только воздух другой, пропитанный вонью, тут даже сигареты курятся иначе, хотя, казалось бы, привезены из почти родного Пекина. Сейчас хотелось спрятаться под теплым пледом, чтобы рядом стояла большая чашка горячего шоколада с зефиринками, которые принято называть красивым словом маршмелоу, рядом горел камин и слышалось потрескивание дров под напором пламени. Мечта. Далекая и несбыточная.

- Звучит оптимистично, - тяжело вздохнула бразильянка, выкинув в форточку даже на половину не выкуренную сигарету.

Было просто тошно. Вот как, скажите, поддерживать в себе желание жить в этой, по сути, дикой стране? Ради Чжоу, да. Из благодарности за то, что братья помогли выкарабкаться из лап Шанхая, да. Но когда дома ты видишь родного брата, который очень сильно скучает по не менее родной Бразилии, когда сама скучаешь по родному дому, несмотря на все произошедшее там... Наверное, только Чжоу, точнее ее чувства к нему, и останавливает от желания плюнуть на все и взять билет на самолет в один конец. Нет, ей нравится нынешняя работа, это даже довольно забавно, что у нее такое... скажем, разнообразное общение: на работе с образованными финансистами и бухгалтерами, а за ее пределами с брутальными (и не очень) боевиками триады. Экзотика, цхао ни ма.

Ничего не говоря, Сантана просто подошла к своей сумке, вытащила из нее свой ноут. Она даже не стала проверять ниличие в этом захолустьи вай-фая, просто принялась бездумно лазить по личным папкам, то и дело наталкиваясь на фотографии былых времен.

Сантана окончательно загрустила от Тяньцзиньской экзотики, но ничего хорошего о предстоящей неделе Чжоу при всем желании сказать ей не мог.

- Это просто семь дней, которые нужно перетерпеть, - сказал четыреста двадцать шестой.

Он сел на кровать и поставил рядом на покрывало пепельницу. Минут через сорок кто-нибудь начнет ломиться в дверь, напоминая, что порт ждет-недождется дежурных. С другой стороны, там, в компании местных ребят, хотя бы не так тоскливо, как в этом номере, который с каждой минутой все сильнее ассоциируется с камерой.

Чжоу стал смотреть на Сантану, пытаясь по выражению её лица догадаться о том, что она сейчас думает. Понятно, что она была бы рада быть не здесь, но все же неделя в ссылке не казалась такой уж большой драмой, чтобы в её взгляде читалась эта странная холодная печаль.

- Ты сейчас хочешь домой в Пекин или домой в Бразилию? – неожиданно даже для самого себя спросил Чжоу.

Хаотично разбросанные по всевозможным папкам с документами и какими-то расчетами фотографии. Файл с информацией о Гунмао и Тигре, которая у нее была, когда она поехала в Пекин искать поддержку, не имея за плечами, по сути, ничего толкового. Ее могли просто пристрелить и, возможно, были бы тысячу раз правы. Но судьба распорядилась иначе, и она не только осталось жива, но и обрела новую семью, хоть это понятие в данном случае было немного извращено. Но, что самое главное, она обрела человека, с которым была готова делить не только постель, но и каждый день своей жизни. Любовь. Любовь, ни ма де.

- Я сейчас просто хочу домой, - устало улыбнулась девушка, дважды кликнув по очередной фотографии. Кот во всей своей красе с братвой на заднем плане. И Чжоу среди них. Сантана едва заметно улыбнулась, вспомнив их первую встречу, после чего пододвинулась к нему поближе и устало положила голову на плечо. - Дом это же то место, где тебе хорошо, уютно и тепло, да? Мне хорошо в Пекине, нравится заниматься тем, чем занимаюсь, ты всегда рядом, хоть и приходится сходить с ума, когда уезжаешь на поставки, Кристиан тоже рядом, растет, учится... Просто я устала. По-настоящему устала, знаешь. Хочется просто отключить мобильный, выкинуть ноутбук и просто затеряться где-нибудь, лежать, спать, плавать, морально разлагаться и не думать о том, что появится гневный Гунмао и не надает по шее за какую-нибудь хрень. У тебя бывает такое?

Сантана не ответила прямо на вопрос, но Чжоу и не был уверен, что хочет добиваться более прямого ответа. Он понимал то, о чем она говорила, хоть они прожили слишком разные жизни, чтобы их так сравнивать.

- Бывает, - Чжоу улыбнулся. – У всех бывает, думаю. И Кот сбегает в Линь Ян Шо наверняка не в поисках Просветления, а из-за того, что там не ловит телефон. Сейчас вся эта история немного забудется, и можно будет попросить отпуск. И куда-нибудь уехать на неделю, а то и дней на десять. Ты просто устала, - он обнял девушку за плечи.

После недели в «Пионах» неделя в Тяньцзине – это серьезное испытание даже для крепких парней, не привыкших к легкой жизни. Ненависть к человечеству и мысли о массовом геноциде начинают возникать все чаще, а желание послать известной дорогой чуткого босса растет как на дрожжах. Тут уже, так сказать, издержки профессии: тот ты месяц пасешь ёжиков и поплевываешь в потолок, получая легкие деньги по налаженным каналам, то ты впахиваешь, как вол, не видя конца и края свалившимся заданиям. Если воспринимать это все созерцательно, жизнь кажется вполне терпимой. Если сосредоточиться на том, что сидишь ты в Тяньцзине, и осталось тебе тут сто шестьдесят с чем-то часов, проще удавиться сразу.

Забавно звучит. Кот сбегает в Линь Ян Шо. Бразильянка даже улыбнулась, представив себе эту картину: фу шан шу всея пекинской братии бегом по горам и деревенькам туда, где не ловит телефон. Сказка.

- Звучит заманчиво, - она снова улыбнулась, - А когда Гунмао туда уезжает, лунтао один за всех остается, да? Ну, в смысле, он кого-то из вас, четыреста двадцать шестых, назначает или лунтао лично занимается всеми делами?

И лучше не думать что именно сподвигло ее на такой вопрос, потому как он просто взял и вырвался, а ей, по сути, сейчас все равно. Зато мысль о том, что им, возможно, удастся отдохнуть где-нибудь, где не надо будет думать о поставках, деньгах и переводах... Но остается вопрос с Кристианом, не оставлять же его одного в Пекине. Взять с собой? Так ему будет скучно, наверное. Или просто поехать куда-нибудь, где для детей разных возрастов будут специальные развлечения на весь день, где ей не придется думать о том, что она недостаточно внимания уделяет брату, где можно будет просто наслаждаться отдыхом во всей его красе.

- Я бы хотела куда-нибудь к морю... или океану, чтобы золотистый песок, дурманящий аромат кальянов, вкусные коктейли... Море, впрочем, не такое, как тут, - чуть рассмеялась бразильянка, чувствуя, что мысли об отпуске ее оживили.

- Когда Гунмао уезжает, каждый продолжает заниматься своей работой, просто лунтао следит за нами чуть больше, - ответил Чжоу.

Он решил, что Сантана спросила просто из любопытства, иначе пока не её ума дело, как руководство между собой распределяет дела. Если уезжает лунтао, тогда за главного остается фу шан шу. В это время в городе становится забавнее, раньше Кот больше радовался возможности беспробудно пить без строгого контроля со стороны большого брата, сейчас он стал живее интересоваться делами.

- Кальяны здесь, кстати, есть, - Чжоу затушил сигарету и чуть улыбнулся, заметив, что Сантана немного повеселела. – Но пока обойдемся без них.

За окном наступали сумерки. Ржаво-серый порт от этого выглядел ещё более мрачно. Если бы за окном не было по-прежнему шумно, можно было бы вспоминать страшные сказки о призраках и квей-дзин. А ещё продолжал накрапывать дождь, который не ливень, а мелкая мокрая пыль. За контейнерами было видно темное неспокойное море.

- Пора собираться, - нехотя сказал Чжоу.

Поскольку тема кто кого из руководства заменяет и как и кого назначают главным бразильянку сейчас не слишком-то и интересовала, она лишь кивнула в ответ, но говорить что-либо больше не стала.

- Ну да, знаю я ваши кальяны, - хмыкнула Ривера, чуть улыбнувшись, - Я после них на людей кидаться не буду? - они хитро прищурилась, поймав взгляд четыреста двадцать шестого.

Наверное странно, но после того, как онав последний раз перекинулась в пантеру, почему-то уже не было так страшно. Что-то тогда такое произошло, что заставило панический страх исчезнуть. Понимание, что она и пантера - это одно целое? Или здравая мысль о том, что чем больше сопротивляешься и останавливаешь ее, тем хуже? А черт его знает, но факт остаетс фактом. Сейчас даже поселилась некая уверенность в том, что если она вдруг снова перекинется, то сможет держать хищницу под контролем. По крайней мере на Чжоу она не бросится.

- Не хочуууууу, - капризно пролепетала девушка, отставив ноут в сторону и крепко-крепко обняв его, - Еще же есть немножечко времени... Ну пожалуста-пожалуйста-пожаааааалуйста. - Ну вот почти как маленький ребенок, честное слово.