Тревожное утро

Сон был легким и сладким, словно накануне не было никакой потасовки в мотеле, словно никто никого не убивал, словно не было этого порта с его наркотрафиком и представительницами древнейшей из профессий. Словно не было ничего. Просто еще один день, просто еще одна ночь, просто еще одно маленькое счастье...

Девушка лениво разлепила глаза, чувствуя, что проспала уже довольно долго, возможно, и еще пару часиков бы с удовольствием провела бы в постели... Хм, а счастье-то было не таким уж и маленьким. Рядом лежал Чжоу и выглядел как маленький ребенок: милый, безмятежный и бесконечно любимый. Сантана невольно улыбнулась, в очередной раз подумав о том, насколько ей повезло его встретить в том кафе. Ривера сладко потянулась и чуть придвинулась к Мину, самую малость, поскольку ближе-то уже и вовсе некуда было. По-хорошему, надо в душ и привести себя в порядок, а то после вчерашнего рома голова какая-то тяжелая... Но так не хотелось терять это ощущение тепла... Кстати о вчерашнем роме, а ведь она и не помнила как добралась до постели... Кажется, заснула прямо на кухне. Черт, повезло - это не то слово.

Стоило ей немного пошевелиться, как на лбу четыреста двадцать шестого появилась продольная морщинка. Проснулся. Девушка снова улыбнулась, но ускользать из его объятий не спешила, ведь намного приятнее вот так вот нежится в постели и любоваться сонной моськой любимого мужчины, нежели лицезреть этот страшный намек на цивилизацию. Она коснулась губами его носа и снова улыбнулась. Кажется, жарко ему не было.

Ривера уткнулась носом ему в шею, снова закрывая глаза. Ну, раз нос у него такой прохладный, то почему бы его немножечко не согреть? Сантана сделала глубокий вдох, чувствуя, как тепло из солнечного сплетения приятно и разливается по всему телу. Она чуть сосредоточилась, стараясь незаметно вклиниться в его ауру, после чего просто начала делиться с ним теплом. Это не накладно и не сложно, а для любимого человека так и вовсе очень приятно.

Бразильянка мягко коснулась его кожи губами, но ничего говорить так и не планировала. Просто хорошо и тепло рядом. Такое маленькое домашнее счастье. Интересно, ему также хорошо?

Как-то Чжоу слышал, что одна женщина может согреть двух мужчин, а вот даже два мужчины неспособны согреть одну женщину. Ни то, ни другое на практике ему проверять не приходилось, но сейчас от чего-то вспомнилось. От прикосновений Сантаны по телу разливался жар, причем Чжоу не казалось, что кожа девушки горячее, чем обычно. Но сейчас ситуация не располагала к размышлениям о причине происходившего, просто было хорошо.

- Доброе утро, - прошептал Чжоу, улыбнувшись.

Как ни странно, при этом не хотелось приставать к Сантане. Это была такая приятная блаженная лень с легким оттенком похмелья, при которой на свете нет ничего милее, чем просто лежать и не шевелиться. Чжоу не знал, сколько сейчас времени, но, если бы они с Сантаной понадобились, их бы уже позвали. Или скоро позовут. И, как назло, телефон, лежавший под подушкой, сообщил о новом сообщении. Чжоу что-то недовольно проворчал, но смс прочитал. «Слышал о вчерашнем нападении. Подмогу прислать, или справитесь? P.S.: Как погода в Тяньдзине?». Чжоу поморщился, затем с видом великого страдальца посмотрел на Сантану, и только после этого ответил: «Холодно. Справимся». Был второй час дня, даже странно, что фу шан шу не спалось в такую рань.

Бразильянка даже с закрытыми глазами чувствовала его улыбку. Она улыбнулась в ответ, хотя Чжоу вряд ли мог это увидеть, потому как она так и лежала, уткнувшись носом ему в шею. Зато сладко заурчала в ответ на утреннее приветствие. Мин ничего не говорил о тепле, а она как-то и не планировала интересоваться достаточно ли он согрелся. Но, судя по тому, что начал немного шевелиться, согрелся. Знаете, это такая маленькая идиллия: леность, нежность и сонливость. И, что самое главное, рядом с любимым человеком. Что может быть лучше?

Только вот эта идиллия продлилась не так долго. Послышался звук мобильного. Смс. Сантана уже давно успела изучить весь спектр звуковых сигналов на телефоне четыреста двадцать шестого. И, судя по нахмурившейся рожицы Чжоу, писал наверняка Гунмао. И чего ему не спится-то, а? Лунтао поднял пораньше?

- Убери эту бяку, - пробормотала девушка, снова заключая Мина в объятия и уже утыкаясь носом ему в грудь. Не то носом, не то ухом, но ей было слышно размеренное биение его сердца. Словно музыка, самая приятная и сладкая для нее. – Там же ничего срочного, правда? – с надеждой в голосе спросила она, решив, что надо проявить хоть чуточку здравого смысла.

Чжоу отложил телефон в сторону и прикрыл глаза, глядя по волосам уютно устроившуюся у него на груди Сантану. Сейчас в переписке с Котом не было ничего секретного, но просто не хотелось говорить о серьезных вещах.

- Ничего, - Чжоу улыбнулся. – Босс интересуется погодой.

Когда Сантана шевелилась или хотя бы пыталась это делать, её волосы забавно щекотали кожу, при этом возникало ощущение, что здесь вокруг есть только она, а до всего остального нет дела. И не будет, пока кто-нибудь из людей Кайши, а то и он сам, не начнут ломиться в дверь. Она была закрыта на замок, но в зависимости от срочности вопроса для местной братвы это могло не иметь значения.

- С тобой хорошо даже в Тяньцзине, - сказал Чжоу, продолжая улыбаться.

Он заставлял себя не думать пока ни о чем другом, потому что сейчас они имели на это полное право. Потому что даже это утро здесь может быть хорошим, достаточно видеть в нем лишь то, что хочешь видеть здесь и сейчас.

Бразильянка нежилась в объятия молодого человека, словно кошка, нежится по лучиками солнца в теплый осенний денек. Ну, в смысле весенний, потому что у нее на Родине лето наступает тогда, когда в основной части мира наступает зима. Есть свои преимущества жизни по другую сторону экватора. Такие маленькие забавности везде и всюду. Но сейчас было просто хорошо лежать под теплым одеялом, чувствовать тепло его тела и то, как ласково его пальцы касаются ее волос. Маленький намек на утопию? Ну, хотя бы на какие-то минуты, но можно же себе позволить такую слабость, да?

- И чего ему не спится с утра пораньше... - это скорее был риторический вопрос, но в голосе бразильянки не было и намека на упрек. Гунмао, видимо, решил хотя бы по смс их контролировать.

Ей было приятно это маленькое признание Чжоу, хотя бы потому что даже мысль о том, что скоро придется выползать из-под одеяла вне зависимости от их желаний, уже не казалась такой мучительной. Осталось всего шесть дней. Самое сложное уже точно позади, ведь за одну ночь поохранять парикмахерские порта и поучаствовать в перестрелке мало кому удается из гостей этого почти приветливого места. А им повезло. Теперь главное - поберечь печень.

- Ты, главное, никому об этом больше не рассказывай, а то переведут нас сюда навечно... - она тихо хихикнула. - Когда ты рядом, то все кажется не таким страшным.

Наверное, это одно из самых лестных признаний, которые можно услышать от женщины, потому что приятно, когда в тебе видят надежного защитника или как минимум человека. рядом с которым «все не так страшно». Подумать только, эта женщина могла сейчас спокойно находиться у себя дома в далекой-предалекой Бразилии и не видеть всех этих проблем изнанки Поднебесной, куда она нырнула с головой. Она была уже трехзначным номером, но Чжоу по-прежнему немного сожалел о том, что её жизнь обернулась именно так. Она могла быть в настоящей безопасности, а не в иллюзорной, какая бывает между заданиями и перестрелками. Любовь заставляет делать глупости. Чжоу подозревал, что для Сантаны он – одна из главных причин, почему она не удирает из Китая к чертовой матери, потому что только кажется, что из этого мира не вырваться. У неё для этого были все возможности, и не было обязательств.

Иероглиф «любовь» состоит в традиционном написании из трех ключей – когти, сердце и друг. Когти, сжавшие сердце друга. Она – спасение и яд, заставляющий поступать вопреки здравому смыслу ради призрачных эмоций, в реальности которых Чжоу сомневался до встречи с Сантаной.

Чжоу молчал, потому что этими мыслями было бесполезно делиться с Сантаной. Она не передумает и не уедет, зачем переливать из пустого в порожнее, обсуждая то, о чем говорить неприятно?

Бразильянка так и лежала в объятиях своего личного четыреста двадцать шестого всея пекинской триады и просто наслаждалась моментом уединения. Он, этот самый момент, наверное, был даже более интимный, чем физическая близость. Наверное, именно в такие минуты понимаешь, что этот тот человек, с которым готов идти рука об руку по жизни, которому готов доверить собственную жизнь, с которым готов быть до конца этой самой жизни.

А что, если именно вот такие союзы заключаются на небесах? Что значит быть предназначенной кому-то судьбой? Если это вот так, как сейчас у них, то она готова считать себя самым счастливым человеком на свете даже в этом богом забытом мотеле. Но говорить это вслух было все еще страшно. Вдруг скажешь и все этим испортишь? Она просто подняла взгляд на Чжоу и улыбнулась, нежно коснувшись губами его подбородка. Семья, самая настоящая и самая любящая.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. В коридоре раздались шаги, затем кто-то дернул дверь и лишь после этого догадался в неё постучать, и то лишь потому, что дверь оказалась закрытой. Соблюдение правил этикета в этих краях никогда не бывало избыточным.

- Просыпайтесь, - раздался за дверью командный голос Кайши.

Чжоу задумчиво посмотрел на потолок, не спеша подниматься. Сегодняшний день был важным для людей Лысого, потому что вскоре нужно было понять, кто навел грабителей на дом четыреста двадцать шестого Тяньдзиня.

- Брат Чжоу, сколько можно спать? – громче крикнул Кайши.

- Скоро идем, - лениво ответил Чжоу. – Ты – изверг.

- Давайте быстрее, - проворчал Лысый. – Собирайтесь и спускайтесь вниз.

- Угу, - проворчал Чжоу.

Судя по звуку шагов, Кайши не стал дожидаться их под дверью. И на том спасибо.

Кажется, она даже чуть задремала, лежа в объятиях молодого человека. Или ей просто показалось? Вообще, это утро было похоже на приятный сон, когда ничего не тревожит (бдительное начальство не в счет), когда можно просто лежать и нежиться в постели, наслаждаясь щекотливыми прикосновениями друг друга. Сантана вздрогнула от неожиданности, когда в дверь кто-то начал ломиться, а потом уже послышался голос Кайши. Девушка открыла сонные глаза, в некотором непонимании смотря на молодого человека. Скорее вообще не очень понимая чего от нее сейчас хотят.

- Обязательно вставать сейчас надо, да? - сонно пробурчала бразильянка, вновь уткнувшись в грудь четыреста двадцать шестого и закрыв глаза. Лень одолевала с новой силой, теперь даже пошевелить пальцем было не в моготу, а тут вставай и куда-то иди...

Вообще, это ужасно, что людей вот так вот выдирают из такого блаженного состояния. Может из-за этого люди становятся злыми и неадекватными? Злиться и раздражаться сейчас совершенно не хотелось, хотелось просто остаться под одеялом в объятиях любимого человека.

- Не хочуууу, - сонно повторила бразильянка... - Мне нужна мотивация, чтобы подняться... без этого вообще никак...

- И я не хочу, - Чжоу усмехнулся в ответ на слова Сантаны.

Но Кайши мог и дверь выломать, с него станется, так что пришлось себя пересилить. Чжоу сел на кровати, затем обнял Сантану и поцеловал её, надеясь, что такой мотивации будет достаточно. Новый день начинался слишком внезапно, и пожелания ссыльных здесь не учитывались.

Чжоу встал с кровати и быстро оделся, потому что в комнате было холодно, несмотря на светившее в окно тусклое осеннее солнце. Сегодня хотя бы не было дождя.

- Твой ствол в коробке под кроватью, - сказал Чжоу, закуривая. Он был уверен, что окончание вчерашнего вечера Сантана не помнит. – Но на обед пойдем без оружия.

Предатель уже знал, что нападавшие убиты, и мог догадываться, что Кайши всю эту ситуацию на тормозах не спустит. Сегодня можно было ждать чего угодно, в том числе внезапного появления полиции во время застолья. Опыт подсказывал Чжоу, что вероятность опасной потасовки будет ниже, чем вероятность шмона со стороны полиции.

Бразильянка изо всех сил сопротивлялась, нет, не нежеланию вставать, а именно самому процессу. Шевелиться не хотелось. Совсем-совсем. И Чжое ее в этом желании, между прочим, очень даже поддерживал. Только вот он тоже прекрасно понимал, что желания тут, увы, не учитываются. По крайней мере сейчас. Девушка недовольно накуксилась, отстранившись от четыреста двадцать шестого, когда тот решил сесть, даже попыталась зарыться обратно под одеяло и скрыться под ним с головой, только вот он поймал ее раньше. Приятно, надо заметить, поймал. Сантана обняла его за шею, отвечая на поцелуй, и уже было потащила обратно под одеяло, но не тут-то было. Мин решил вставать. С губ девушки сорвалось нечто похожее на "мимими", зато она почти прочнулась, сидела на кровати, местами укрытая одеялом, даже в белье, а не без него... Она молча наблюдала за тем, как четыреста двадцать шестой быстренько натягивает на себя одежду, после чего чуть нахмурилась, когда он закурил. И что за дурная привычка курить едва разлепив глаза?

- Я так не играю, - она нехотя высунула ноги из-под одеяла, пытаясь попасть ногами в собственные кеды, после чего мужественным жестом скинула одеяло, подхватила первую попавшуюся в сумке одежду и косметичку и забежала в ванную. - Я без душа отсюда выходить отказываюсь, - крикнула она из-за двери.

Впрочем, душ за пять минут - это уже давно вошло в привычный, так сказать, рацион бразильянки, поэтому уже через пятнадцать минут она была одета, причесана и почти не хотела спать.

Пока Сантана была в душе, Чжоу созвонился с Гунмао, чтобы обсудить ситуацию в Тяньдзине. Кот уже говорил с Кайши и сейчас официально сообщил, что ловля крота – задача более важная, чем дежурство в увеселительных заведениях. Это можно было считать индульгенцией, потому что Чжоу и Сантана получали право в интересах общего дела забить на ту работу, ради которой их сюда сослали. Хотя бы на пару-тройку дней, но в данной ситуации это уже было хорошо.

Чжоу был спокоен, несмотря на опасность для одной из ветвей семьи. Он знал, что способностей Сантаны хватит, чтобы отличить крота среди собравшихся. Если же тот не явится на обед, вычислить его будет ещё легче. С другой стороны, если ловля продлится больше суток, не только Кайши будет спать в этом доме с пистолетом под подушкой.

- Ты помнишь, что вчера согласилась остаться здесь за старшую вместо ночного дежурства? – на всякий случай уточнил Чжоу, когда Сантана вернулась из душа.