Первый снег

Декабрь близился к середине, а это означало скорый новый год. Нет, в первую очередь Рождество. Только вот не до Рождества в этом году: работы невпроворот, всем что-то срочно надо, всем она все должна... А еще попробуй в такой обстановке просчитать как будет лучше загонять деньги на счета, чтобы после праздников можно было легко и быстро расплачиваться... В общем, работы столько, что Сантана уже думала на пару недель переехать жить в офис.

Была пятница, за окном уже давно стемнело, в офисе, кажется, осталась уже только она одна и охрана, которая тут находится круглосуточно. Аврал. А еще теперь уже совершенно точно не получится съездить на Рождество домой. Нет, она любит Пекин, любит свою работу, но дом она любит не меньше. И очень соскучилась по друзьям. А еще погода тут отвратная... В общем, сейчас все казалось серым и унылым, а что уж говорить про отсутствие рождественского настроения? Тут, в Поднебесной, не празднуют ни Рождество, ни новый год... у них свои праздники, поэтому все остальные не считаются. А ей хотелось маленького рождественского чуда: увидеть праздничные витрины, украшенные дома, кучу Санта Клаусов...

- Иди ты к черту! - она швырнула карандаш в стену напротив, когда в очередной раз сбилась с проверки какого-то отчета. Да уже было сложно понять что именно она считает и для чего это все необходимо. Приходы, расходы, авансы прочая мутохрень. Не просто же так она лейтенантом была... потому что нравилось, не то, что эта тягомотина... И ведь могла бы сейчас сидеть дома, смотреть какое-нибудь кино и не напрягаться, как все нормальные люди, так нет, угораздило же...

Ривера откинулась на спинку кресла на крепко зажмурилась, пытаясь снять излишнее напряжение в глазах. Она повернулась к окну и какое-то время просто смотрела на огни большого города, пока не раздался звонок мобильного. Маркус прочитал ее смс. Сейчас будет возмущаться ей в ухо, будто она сама рада...

- Маркус, только не начинай. и без этого тошно, честное слово…

Сегодняшний день был насыщенным: с утра пораньше Кот отправил Чжоу беседовать с должниками, до которых не успевал доехать Бизон, затем нужно было провести тренировку, а после неё – проконтролировать небольшую поставку, просто довезти товар до склада. А поздним вечером охранники Хусин по дружбе сказали, что Сантана ещё сидит в офисе. Это Чжоу очень не понравилось – он не любил, когда она возвращалась домой после него. В этом было ощущение какой-то неправильности происходящего. Поэтому после того, как товар был доставлен на склад, Чжоу поехал не домой, а в офис Хусин. По дороге он набрал номер Чжэнь, которая давно была дома. Переложила работу с больной головы на здоровую и отдыхает, и ведь слова ей поперек не скажешь, потому что никого, кроме Гунмао и Ху четыреста тридцать вторая не слушается.

Чжоу зашел в офис и сдал оружие охраннику на входе. Так как формально он был одним из руководителей отдела безопасности, его пропуск работал по всему офису, в том числе в финансовом отделе, где сидела Сантана. Чжоу набрал номер девушки, но телефон был занят.

В офисе было тихо, потому что ни один нормальный человек тут в это время не сидит. Те, кто работает по ночам, обычно работают не в Хусин, а «в полях». Круглосуточно тут бывала только охрана, которой требовалось много и для защиты от возможных конкурентов, и от стражей порядка, которые могли нагрянуть в любое время суток.

Чжоу поднялся на нужный этаж и зашел в кабинет Сантаны без стука. Девушка сидела за своим столом и разговаривала по телефону на своем языке. Чжоу почувствовал, что ревнует, ведь вряд ли разговор шел о работе. Он зашел в кабинет и, не говоря ни слова, сел на край стола Сантаны, скрестив руки на груди, тем самым всем своим видом показывая, что не собирается её отвлекать до конца, несомненно, важного разговора.

Маркус рассказывал ей о том, что она ни в коем случае не может пропустить Рождественскую вечеринку, потому что это святая традиция и все такое, а Сантана просто сидела, слушала это все и смотрела на огни ночного города за стеклом. Странно осознавать, что некоторые традиции теперь не вернуть. Грустно это осознавать, грустно и больно, но тут уж ничего не поделать, потому что либо так, либо… либо Рождество и солнечный Рио, но без Чжоу…

- Из-за того, что ты причитаешь мне на ухо, ничего не изменится, - она поморщилась. Тут в дверях кабинета показался Мин, но девушка заметила его не сразу.

Она недовольно объясняла своему закадычному другу, что в Поднебесной нет такого понятия как Рождество, что никого не волнует ее личное мнение и все такое. Объясняла, между прочим, уже раз так в десятый. А недовольный вид Чжоу, сидящего на краю ее стола, заваленного, между прочим, кучей нужных бумаг, и вовсе стал последней каплей. Она попрощалась с Маркусом, после чего вновь перевела взгляд на Мина. Вот честное слово, она сейчас нутром чувствовала, что его недовольство не ограничится одним только скрещиванием рук на груди и взглядом.

- Привет, - она выдавила из себя усталую улыбку, после чего перевела взгляд на отчет, с которым возилась, когда ей позвонил Маркус, - Ты чего домой не едешь?

Не прошло и получаса, как Сантана закончила разговор. Было дико любопытно, с кем она разговаривала – Чжоу услышал, что голос был мужским. Но спрашивать прямо – расписаться в ревности, для которой не было серьезных поводов, то есть потерять лицо, а этого не допускала гордость.

- Я не хочу ехать домой, пока там нет тебя, - ответил он, не вставая со стола. – Кого мне убить, чтобы ты могла послать все это к чертовой матери хотя бы на сегодня?

Было сложно понять, насколько серьезно говорит Чжоу. Сегодняшний день он провел с оружием, несмотря на то, что стрелять не пришлось, в такие дни какие-то из внутренних тормозов отказывают, давая свободу той части натуры, которая крепнет после каждой перестрелки. Просто понимаешь, что есть ситуации, которые можно решать напролом, забив на запреты, нормы приличия и уголовный кодекс. А сейчас Чжоу хотел, чтобы Сантана бросила все дела и поехала с ним домой, пока он сам не полез разбираться со всей семьей, какого черта ей не дают отдыхать. Ему не было дела до того, насколько срочными были эти дела с бумагами, потому что любые бумаги он считал лишь условностью, не заслуживавшей того, чтобы тратить на неё много времени.

Бразильянка несколько удивленно взглянула на молодого человека, который сейчас сказал как отрезал. Оно, конечно, очень приятно и очень льстит, только вот тон, которым он это сказал… Скажем, что Сантане он совершенно не понравился. Она знала, что он весь день работал, вероятно, раздражение лезет наружу из-за усталости, а то и из-за запрещенного допинга. Но нет, взгляд не был таким бешеным, каким бывает после колумбийского снега. Он просто устал. Наверное.

- Никого убивать не надо, просто подожди немного – я почти закончила, - она улыбнулась и кивнула в сторону диванчика. – Если хочешь кофе, то можно сделать на кухне.

Бразильянка вновь уткнулась в отчет, который у нее никак не сходился, но тут дело было скорее в том, что она сама ужасно устала и постоянно ошибалась, нежели в том, что расходы и доходы в сочетании с остатками на начало и конец периода были кривыми. Просто надо подготовить все, чтобы завтра было время проверить все свежим взглядом, выделить основные статьи расходов и пути следования денег, после чего представлять все большому начальству.

- Как день прошел? – спросила девушка, не отвлекаясь от цифр. Сейчас ей казалось, что если он будет с ней разговаривать, то это будет отвлекать меньше, чем его пристальный взгляд. Недовольный взгляд.

Ждать не хотелось, но ещё меньше хотелось сейчас устраивать разборки с Сантаной, потому что закончится это только громким скандалом и взаимными обидами. Чжоу уже понял, что ему не повезло найти подругу с не менее упрямым характером, чем у него самого, и все разборки так или иначе напоминали столкновение двух баранов на мосту. Бороться с этим бесполезно, Сантана никогда не станет тихой и кроткой. Может, тем она и была так привлекательна. Значит, нужно вовремя отдавать себе отчет в том, что будет, если без надобности спорить с ней и показывать характер.

- Я не хочу кофе, - сказал Чжоу. – Тебе сделать?

Он все-таки слез со стола и подошел к окну, за которым уже давным-давно стемнело. Сегодня на улице было холодно, поэтому сейчас было намного меньше людей и машин, несмотря на то, что в этом квартале заведения работали круглосуточно и целый год. Поздней осенью всегда было спокойнее, как будто все, кто хотел бы поспорить с Тигром за власть, точно также хотели спать и не выходить из дома, как члены пекинской триады. Потом будет Новый год, всем тоже будет не до разборок, и лишь к весне можно ждать новых волнений в столице. До этого – долги, которые лучше вернуть до праздников, и поставки, опять же до праздников, потому что в разгар Нового Года никто не хочет гонять суда с контрабандой в Тяньцзинь, а потом машины в Пекин.

Чжоу не стал больше высказывать свое недовольство, вероятно, понимал, что она тут не пасьянсы сейчас раскладывает, а занимается делами. Скучными, нудными, но не менее важными и необходимыми для нормального функционирования триады, чем те же поставки и парикмахерские, ведь деньги от всех этих дел надо было как-то красиво заводить на счета компании, либо хранить на оффшорах, чтобы не валялись просто так в банковских ячейках и работали.

- Нет, спасибо, у меня, кажется, еще остался, - она взглянула на свою чашку, в которой был остывший кофе. Довольно много остывшего кофе. – Я сейчас закончу с этой нудятиной и поедем, ладно? – она на пару секунд перевела взгляд с монитора на четыреста двадцать шестого, который, видимо, тоже решил, что пейзаж за окном заслуживает внимания. Красиво, с этим не поспоришь.

Бразильянка вновь уткнулась в отчет, изучая и сверяя движение денег по всей неофициальной группе компаний, в том числе между теми, кто просто платил за стирку салфеток. В общем-то, все было более, чем в норме, спокойно и прочее, доходно и красиво. Обороты сходились легко и просто, курсовые разницы, как и всегда, были, причем немаленькие, но где-то на них теряли деньги, а где-то получали, так что в сумме картинка была довольно хорошей, да и от последствий войны с японцами все очень даже неплохо восстанавливалось. Это бойцы давно восстановились, а вот в экономическом плане всегда сложнее.

- Все, - она откинулась на спинку кресла минут через двадцать, сладко потянувшись и слушая, как хрустят косточки, - Теперь точно закончила. По крайней мере, на сегодня. Хочу есть, спать и… есть и спать еще много раз.

Сантана ещё минут двадцать возилась со своими делами, все это время Чжоу простоял у окна: он не хотел отвлекать девушку, чтобы она не задерживалась ещё дольше. Она сказала, что освободилась, аккурат в тот момент, когда он уже собрался возмутиться тем, сколько она сидит.

- Тогда поехали, - сказал Чжоу. – Я отпустил твоего водителя, он не виноват, что тебе нравится работать по ночам.

На самом деле, ему было грех жаловаться, что Сантана сейчас работает в офисе. Теперь, когда она стала четыреста пятнадцатой, она не должна была участвовать в перестрелках, ради этого можно было многое стерпеть. Если внимательно проанализировать, что же сейчас особенно злило Чжоу, выяснилось бы, что это – не её работа, а то, что она болтала с каким-то бразильцем по телефону. Если ей было скучно и одиноко сидеть одной в офисе, какого черта она не позвонила ему? Вряд ли вспоминала о том, как его в свое время достала Цянвэй. Впрочем, может и вспоминала – она почти никогда не звонила и не писала, только если по делу.

- Можем поужинать в Ванцзы, - предложил Чжоу. – Юйлун уже наверняка закрыт.

Можно было что-нибудь приготовить дома, но лень. Можно было купить по дороге какой-нибудь фастфуд, но им и так приходилось питаться весь день. Ванцзы был плох только тем, что в нем придется на какое-то время задержаться, особенно если там окажется много братьев.

Бразильянка лениво закрыла все программы, которые работали, выключила компьютер, вытащила зарядку из телефона, который тут же полетел в сумку, после чего она переобулась, сменив туфли на сапоги, а потом уже подошла к шкафу, в котором висели ее пальто и шарф.

- Решил сегодня побыть моим личным водителем? – она хитро улыбнулась, обернувшись на четыреста двадцать шестого, когда уже почти закончила упаковывать собственную шею в шарф, - Звучит также пошло, как если бы я была твоей секретаршей, - она рассмеялась, после чего достала пальто. Черное, теплое, по колено. И да, внезапно, но она завела какую-то нездоровую привычку ходить в офис в юбках или платьях. Правда, несколько коротковатых, но все в пределах приличия, конечно же. Так вот, привычку завела, а вот о том, что на улице бывает чертовски холодно, она забыла, потому и приходилось передвигаться мелкими перебежками: от подъезда до машины, от машины до подъезда или кафе.

- В Ванцзы шумно, а у меня и так голова гудить, - она умоляюще посмотрела на Мина, - лучше домой. Или куда-нибудь, где тихо…

Кристиана она предупреждала, что будет поздно, поэтому он вряд ли будет ее дожидаться, разве что в комп резаться, но кто из детей так не делает? Еда у него точно была – она утром успела что-то соорудить, но на всякий случай оставила деньги, чтобы они заехали с Ченом по дороге из школы в магазин, и он купил себе что захочет.

- Тогда домой, там точно тихо, - сказал Чжоу.

Они спустились к выходу, и он забрал на охране оружие, перекинувшись парой слов с сорок девятым, который был сегодня за главного. Если бы Чжоу не было в офисе, Ли Ятсен сидел бы в отдельном кабинете и смотрел бы телевизор или спал, пока молодежь караулит вход, но сейчас он сам дежурил на проходной.

На улице похолодало ещё сильнее. Чжоу застегнул куртку, затем обнял Сантану за плечи, догадываясь, что она сейчас мерзнет сильнее, чем он. Машина стояла почти у самого входа и вряд ли успела остыть за то время, что он провел в офисе, но в нескольких шагах от Форда Чжоу остановился и посмотрел по сторонам. В рыжем свете уличных фонарей с черного ночного неба падали мелкие снежинки, похожие на серебристую пыль. Они кружились на ветру и оседали тонким налетом на асфальте, одежде и постройках, хоть большая часть из них почти сразу таяла. Чжоу невольно улыбнулся.

- Пока ты сидела в офисе, наступила зима, - сказал он Сантане, затем открыл перед девушкой дверь машины.

Бразильянка чуть поежилась перед входом, мысленно готовясь к тому, что сейчас, как полагается закону подлости, стоит им только выйти из здания, как будет какой-нибудь резкий порыв ветра. Брррр, ну почему Пекин не Рио?

Чжоу приобнял ее за плечи и стало теплее. Чуточку, но так приятно... Только она сначала не очень поняла почему он внезапно остановился.

- Ммм? - продолжая ежиться поинтересовалась девушкм, о потом сподобилась поднять взгляд и даже чуть вытянуть шею, потеряв теплое положение в шарфе.

Снег. Снег это всегда сродни маленькому чуду, особенно для тех, кто живет в жарких странах, где круглый год тепло. Не сказать что бразильянка видела снег впервые, но первый снег... Да, это было в первый раз. Сантана даже вытащила руку из кармана, правда, не снимая перчатки, и попыталась поймать пару мелких снежинок. Маленькое чудо. Может, теперь в воздухе появится теплый дух Рождества?

- Как полезно засиживаться на работе, - улыбнулась бразильянка. - Надо бы еще пару раз, чтобы наступила весна и снова было тепло. А потом меня можно будет назвать ведьмой, которая меняет погоду. - Она села в машину, отметив, что Чжоу становится истинным джентльменом. И это так чертовски приятно... - а поехали пить горячий шоколад с маршмелоу, а? Пожаааалуйста...

Они пили горячий шоколад с маленькими зефирками вместе с родителями, когда прошлой зимой ездили в Швейцарию кататься на лыжах, и это было так по-домашнему уютно, чтт сейчас организм сам просил этого.

- И все-таки лучше не задерживайся на работе, - улыбнулся Чжоу.

Предложение Сантаны его несколько озадачило. Он знал, где в это время суток работают питейные заведения, но вот с кофейнями было намного сложнее. В Ванцзы горячий шоколад не подавали, и Чжоу был готов поспорить, что никто никогда не замечал этого упущения в меню.

- Поехали искать тебе горячий шоколад, - сказал он, заводя машину.

Большинство круглосуточных заведений работало на Ванфуцзин, потому что там рядом был ночной рынок традиционных китайских блюд, и впечатленные лаоваи где-то должны были иметь возможность купить привычную им еду. И оттуда совсем близко добираться домой.

Город уже понемногу обрастал новогодними украшениями. Все больше зданий было наряжено красными фонарями и драконами, улицы светились красными и оранжевыми огнями, а все усиливавшийся снег создавал особую праздничную атмосферу. В ней было что-то забытое, оставленное в далеком детстве. Запах печеной утки, фейерверки, грохот которых ассоциировался с праздником, а не с выстрелами. Даже запах пороха тогда казался радостным. Новый Год – единственное время, когда готов воспринимать мир именно так. Но в это же время остановится особенно трудно думать о том, что во время главного семейного праздника рядом будут только те, кто стал семьей от безвыходности. Не столько благодарность за помощь сейчас была главной причиной лояльности Чжоу к Гунмао. Была другая сила, удерживавшая семью Тигра вместе – у большинства из них не было никого за пределами семьи, кто имел бы для них хоть какое-то значение.

- Я постараюсь, но не могу обещать, - она улыбнулась, пристегнувшись.

Она заметила некоторое замешательство молодого человека, но не стала ничего говорить. Ей даже пришло в голову, что четыреста двадцать шестой скорее назовет все бары в округе, недели кафе, где делают горячий шоколад, но отменять просьбу она не хотела. Как минимум из-за того, что было очень забавно наблюдать за его выражением лица. Такой милый мальчик, и ведь не отказывает в такой маленькой прихоти. Интересно, его бывшая пассия удостаивалась такого внимания? Ривера чуть дернула головой, отгоняя внезапные мысли о прошлом Чжоу. Его, как и ее, прошлое остается там, потому что это все было и прошло, а к призракам давно ушедших дней ревновать просто глупо. Она, конечно, иногда задавалась вопросом о том, что было бы, если бы он тогда не расстался с Цянвэй и еще какое-то время она продолжала бы жить в его квартире. Смогла бы она сама терпеть присутствие другой женщины в жизни любимого мужчины? Как долго сама Цянвэй позволила бы себе жить с ним, прекрасно понимая, что она просто втаптывает себя в грязь? И с чего вдруг вообще в голове появились эти мысли?

- А ты не будешь? - она с некоторым удивлением взглянула на молодого человека, - туда еще добавить чуточку корицы... Мы пили его с родителями в последний отпуск, когда были в Швейцарии. Знаешь, такое ощущение тепла и уюта. Уверена, что тебе понравится. Ну, или хотя бы сделаешь вид, что понравится, - она улыбнулась и чмокнула его в щеку, когда они остановились на светофоре.

Чжоу не понимал этой любви Сантаны к шоколаду. Горячий шоколад в его представлении был и вовсе чем-то несъедобно-приторным, что могло только испортить предновогоднее настроение.

- Я не уверен, что хорошо сделаю вид, что мне понравилось, - честно признался Чжоу. – Так что лучше выпью кофе.

Он остановил машину неподалеку от того места, где начиналась пешеходная часть улицы Ванфуцзин. Сегодня им повезло – неподалеку находилась какай-то европейская кофейня, которая все ещё работала. Людей на улице было много, несмотря на холодную погоду, а снег все продолжал идти. Он уже успел покрыть тонким пушистым слоем улицу, навесы магазинов и кафе и круглосуточно работавшие палатки с сувенирами.

Здесь Ночной Пекин был не таким, как в Веселом квартале. Здесь все было культурненько и достойненько, чтобы не стыдно было показать заезжим лаоваям, и чтобы им было что фотографировать на память о столице Поднебесной. Можно было прикинуться законопослушным гражданином, который просто выгуливает в центре города подругу-иностранку.

Чжоу с Сантаной зашли в теплую уютную кофейню, где несколько столиков оказались свободными. Здесь пахло горячим кофе, выпечкой и карамелью. Странное место, чтобы отдыхать после рабочего дня четыреста двадцать шестого, нужно даже не забывать о том, чтобы никто не заметил под толстовкой пистолет, который Чжоу ещё в машине переложил за пояс сзади, сняв кобуру.

Подошел официант в белоснежной рубашке и длинном фартуке кофейного цвета. Из тех, кто был выдрессирован к олимпиаде чтобы не плеваться на пол во время работы. Чжоу заказал черный кофе, затем велел парню подождать, пока Сантана прочитает меню и сделает заказ.