О мужчинах и котиках

Жизнь несправедлива. Мэйлин только-только недавно вернулась из Пекина в монастырь, стараясь поменьше показываться людям на глаза, а тут...котик. Маленький рыжий котенок, выползший откуда-то неизвестно откуда и не так давно, в принципе, открывший глазки. Мэйлин, конечно, привыкла к тому, что в монастыре полно кошек, но вот этот котенок был особенным, если вы понимаете, о чем я.

И вот сейчас этот самый котенок барахтался в пруду, не так далеко от берега, но и на приличном расстоянии, чтобы Девушка, не умеющая плавать и примерно знающая, как глубоко может быть в их монастырском пруду, бегала по берегу, заламывая руки и причитая на всех тех двух языках, которые знала. Котика было жалко просто до слез. Котик, вероятно, тоже не умел плавать, но пока держался в поле зрения, душераздирающе пища и мяукая. Мэйлин страдала так, словно ее резали по живому, готовая тоже пищать и мяукать от жалости. И даже уже начала стаскивать обувь и носки и закатывать штанины, чтобы лезть в воду. Правда, она не знала, что будет делать дальше, когда уровень воды дойдет ей до колена. Воды она боялась панически, поэтому все ее купание могло кончиться печально. О том, чтобы как-то помочь себе воздухом или другими способностями, Мэйлин не додумалась - некогда было, иначе бы не испытывала проблем при спасении разнообразных котиков.

Котенок в очередной раз пискнул и скрылся под водой. Мэйлин закусила губу, громко шмыгнула носом, а потом увидела, как животное вынырнуло на поверхность, сражаясь за свою маленькую жизнь. Хотелось разрыдаться. Мэй сделала еще шаг в воду - правая штанина намокла почти полностью.

Бывают иногда такие дни, когда всё идёт как-то странно. Кипяток замерзает из-за неточного направления магии, травы, которым положено лежать на месте улетают от неловко открытой двери, дежурство в лазарете не приносит ничего кроме раздражения на явный недостаток практики. Приходят почему-то уже с такими болезнями что только за голову хватайся и костери всех на право и налево. Ну почему так сложно прийти на несколько дней пораньше, провести небольшую профилактику и не заставлять себя страдать а врачевателей тратить уйму энергии. Хорошо хоть что их было двое, а то точно бы пришлось тратить силы камня, а Шалве очень уж этого не хотелось. Этот нефрит он нашёл совсем недавно, долго с ним возился, придавая требуемую форму с помощью наждачки, очищая от примесей, и тратить его на простое лечение сильно запущенного гриппа или язвы...

Не слишком-то радостные мысли грузина прервал плеск воды и чей-то отчаянный писк. Если плеск в виду наличия пруда по близости понятен, то писк как раз настораживал. Шалва внимательно осмотрелся и заметил нечто рыжее, плывущее, нет, даже скорее, тонущее в воде. И девушку на берегу с каким-то отчаяньем на лице бредущую в воду. Долго думать он не привык, поэтому рванул в воду вытаскивать это рыжее, при более внимательном взгляде оказавшееся котёнком. То что его спасёт эта отчаянно трусившая девушка надежды было мало, да и не мужик он что ли?

Раздеться на бегу кавказец не успел, только и смог, что сбросить куртку, ботинки и кофту. Штаны на бегу да ещё в присутствии девушки... Вода неприятно обожгла холодом ноги, но Шалва не остановился, лишь активировал внутри себя водную чакру, готовясь в случае чего быстро всплыть при помощи магии. Что такое судороги он прекрасно осознавал.

Подгоняя себя струёй воды парень доплыл до места затонения мелкого мяукалки и нырнул за ней закрыв глаза, что бы не обморозить радужку. Используя магию Воды Шалва нащупал энергией котёнка и схватив его резко всплыл. До берега он уже добирался стоя на срочно намороженой льдине и подгребая волнами. Рыжий дрожащий комочек на руке грузина с трудом откашливал воду.

И тут! Откуда не возьмись! Мужчина!

Да, вот именно так, в лучших традициях рыцарских баллад и исторических романов. Мэйлин от неожиданности аж поскользнулась на илистом дне, чудом не упала, схватившись за крутой бережок, да округлила и без того не по-азиатски круглые глазенки в жесте удивления. Котенок к тому времени, как спаситель доплыл до места назначения, уже давно ушел под воду, что вызывало в нежной душе Мэй нестерпимые муки. А теперь еще она волновалась и за неизвестного героя, которого в запале рассмотреть хорошенько не успела, ну чтоб знать, кого благодарить за спасение несчастного животного. Ноги скоро совсем замерзли, и Мэйлин выползла на берег ровно тогда, когда на него ступил обратно и мокрый насквозь мужчина.

Мэй по-детски протянула руки к котенку и, ловко сцапав его с широкой мужской ладони, принялась заворачивать мокрого, жалкого и кашляющего котика в полы своей куртки, чтобы немножко согреть бедняжку. Свив, наконец, настоящее гнездо из рукавов и двух частей монастырской тренировочной куртки и части своего теплого свитера, который Мэйлин любила носить в прохладное время года (то есть почти всегда, кроме лета), мастерица удостоверилась, что жалобно пищащему комочку станет теплее, но. в довесок к остальному, еще и осторожно подула на него, чувствуя, как привычно щекочет горло и поток теплого дыхания, слегка усиленный магией воздуха, высушивает сырую шкурку.

- Спасибо! - с чувством неземной благодарности выпалила Мэйлин, наконец удосужившись рассмотреть человека, который рисковал своей жизнью, спасая это бедное кашляющее существо, ныне греющееся в теплых объятиях Мэйлин. Сырым котик выглядел еще меньше, чем был на самом деле - некогда пушистая рыжая шерстка потемнела и прилипла к худенькому тельцу, отчего ушастая голова касалась несуразно огромной на этом тоненькой птичьей шейке. И все равно, даже такой откровенно страшненький, котенок был милее всех холеных домашних красавцев, которых можно купить в питомнике или даже на простом деревенском рынке.

Честно говоря вытащить этого котейку с ледяного пруда была довольно опасная затея. Хотя бы потому что хоть и вена, хоть и тепло, но холодные ключи озера не располагают к купанию. Так и воспаление какое подхватить не долго. Кстати о воспалении, сам-то он если что придёт домой, высохнет - после купания как-то даже не хочется Магию Воды для сушки использовать - и подлечится если надо. А вот котёнок слишком мал, а в воде пробыл больше него. Там не просто простуда. там и до чего-то гораздо опасного дойти может.

- Нэ стоыт благодарносты. Вот толко дай пожалуста мнэ этого котыка, он сыльно слаб, что бы обойтысь бэз помощи целытеля. - Прикоснувшись к рыжему Шалва уже привычно начал передачу энергии из сердечной чакры. которая к большому сожалению грузина светилась уже не так сильно как ранее. но на котёнка хватит с лихвой, ещё и на три таких как Шалва хватит. Или на пять девушек, подобных рядом стоящей азиатке. Тельце рыжего, подсушенного девушкой довольно быстро впитывало энергию, вскоре аура котёнка довольно ярко засветилась, тёмные пятна, которые начали было появляться на ауре растворились. Шалва убрал энергию и стал медленно гладить вызъерошенного зверька, что всё ещё часто дышал от испуга.

- Надо его успокоыть. А то он сэбэ так что ныбудь заработает на нэрвной почвэ. Нэ хорошо получытся.

У Мэйлин в принципе были довольно странные понятия о мужской красоте. То есть вот есть мужчины, внешне очень красивые, ничего не скажешь но...не то. Красивые-то красивые, но какие-то...безлико красивые, идеально красивые, за которые глаз не цепляется. А были мужчины с какой-то очень запоминающейся чертой. Так вот у всех мужчин, которые хоть сколько-нибудь были в жизни Мэй, были такие выдающиеся черты. У сифу Лю это были брови, восхитительные густые брови, которые так напоминали ей черных мохнатых гусениц. Но это было в детстве, лет в тринадцать. Даже был Раджив, и у него были глаза. Очень черные и очень красивые глаза, с таким теплым-теплым и ласковым взглядом. Ей было шестнадцать. Раджив был довольно долгое время, пока снова не уехал обратно в Индию. Потом случился Максим, и вот тут Мэйлин запала, кажется, на улыбку. И на заботу. И на то, как он накидывает плащ ей на плечи. И эта улыбка, когда ехидная, а когда язвительная, надолго запала в душу, мучая все то время, пока Мэй пыталась эту нежную привязанность из себя выкорчевать, как корчуют то, что стало не нужно.

А сейчас она смотрела на незнакомого ей героя - и он был весь словно вылеплен из выдающихся черт. Особенно нос. Выдающийся это был нос, скажу я вам...И еще более выдающимся был акцент, с которым разговаривал мужчина. Так что Мэйлин с трудом вообще поняла, что от нее хотят.

- Так вы врачеватель? - встрепенулась Мэйлин. - Вот здорово. Он ведь не успел простудиться, да? - девушка с очень большой осторожностью передала свою ценную ношу мужчине, бдительно наблюдая за самим процессом, который, в принципе, был виден только если сильно расфокусировать взгляд.

- А хотите, я и вас высушу? Воздухом? Мне не сложно, - почесывая одним пальцем котенка по головке, предложила сердобольная Мэй, которой хотелось как-нибудь отблагодарить внезапного спасителя. О, том, что она сама стоит босиком и с мокрой штаниной, мастерица, естественно, уже давно забыла.

Девушка немного странно смотрела на него. впрочем тут много кто косился на молодого мастера. Иногда возникало впечатление что о грузинах тут и не слышали, а если слышали, то только всякие не слишком хорошие вещи. И все такие прямо подозрительные. Хотя взгляд азиатки был скорее не настороженным, а заинтересованным. Ну что же, это понятно интересоваться тем, кто вот так вот ведёт себя, бросается во всякие неисследованные водоёмы за тонущим котёнком...

- Нэ откажусь от сушкы. Нэсколько прохладно так стоят. А за котонка нэ волнуйтэсь: он полностью в порядкэ физически. Вот только всо ещё дражыт, бэдняга. Кстаты. мэня зовут Шалва. Раз стрэтыться с такой сымпатычной дэвушкой. И, кстаты, вы нэ можытэ подсказать кому можно отдат эту звэрушку, а то мой внутрэнний звэрь нэ слышком хорошо рэагирует на конкурэнцию.

Джапаридзе ещё раз внимательно осмотрел рыжего. придя к выводу что всё с ним будет в порядке. Подумал что надо бы собрать свои вещи, осмотрел раскиданные вещи, примечая что где лежит и внезапно напряжённо опустил руку вниз, в карман. Карман был пуст. Шалва медленно посмотрел на всё ещё лежащего на руке котёнка и слегка печально произнёс.

- Какой ты дарагой, кыска. Целый нэфрыт стоишь. Ну смотры, нэ достану камэнь - натрэнэрую тэбя, будэшь котом-камнэискатэлем.

Мэйлин действительно никогда не слышала о грузинах. И в глаза не видела. Да и то с нее взять, если она до тринадцати лет росла, словно комнатный цветок, под заботой матери, а после тринадцати все время была в монастыре, не уезжая дальше Лхасы. Границ Китая она никогда не пересекала, и мир за пределами родной страны казался пугающим, странным и неизведанным. Он был полностью другим, необычным и непривычным, и девушка никогда не испытывала желания узнать, как же там, на самом деле. Ей было хорошо и тут, в пространстве между монастырем и Пекином.

Получив разрешение действовать, девушка осторожно отступила на шаг назад и подняла руки на уровень груди, вновь ощущая легкую щекотку в области горла. Энергия Вишуддхи послушно потекла к рукам, чтобы, вырвавшись наружу, сформировать направленный поток теплого ветра. Мэйлин чуть опустила руки, чтобы поток шел как бы чуть снизу, и снизила силу напора, отсеяв часть энергии, дабы воздух не был похож на струю о фена, а больше на теплый зефир. Постепенно одежда высыхала, только в области швов оставаясь немного влажноватой, из-за двойной плотности ткани.

- А я Мэйлин, - немного хрипло, как было всегда после использования магии воздуха, представилась Мэй, неудержимо розовея от эпитета "симпатичная". - А можно...можно я котенка себе возьму?

И робко протянула руки к котику, сидевшему на ладони Шалвы. Ну вы поняли, да, тот самый, единственный, пищащий и испуганно моргающий, дрожащий комочек пушистого меха, ласки и мурлыканья. А у нее не было никого ближе того плюшевого, игрушечного. А хотелось чтобы ждало какое-нибудь теплое животе существо, которое радуется просто тому что ты есть на свете.

- А зачем вам камень? - спросила Мэйлин, с трудом разбирая сильно акцентированную речь мужчины. - Вы за ним нырять собрались снова?

Шалва увидел как покраснела Мэйлин и даже немного удивился. Её что, так мало хвалят, что она краснеет от такого невинного комплимента? Или просто такая стеснительная? И то и другое было крайне странно. Первое потому что девушка была действительно очень красивая, а второе... Шалва вспомнил девушек, что без каких либо моральных трудностей вошли в комнату к незнакомому мужчине и подумал что слава Богу тут ещё не все настолько безалаберные. По крайней мере одна девушка от них отличается. И это хорошо.

- Котонка бэры конэчно. Что я эго зра вытаскывал что лы? А так хот Вас порадаю. А камэнь мнэ надо для лэченыя, я его как раз обработал как нада, а тут... ладна, вода вроды достаточно прозрачная, попробою вытащыть его тэлэкынэстычэскы, вот толко надо как-то к ныму подобратся... - задумчиво сказал грузин. Вообще камня от берега видно не было, а создавать льдину и плыть туда только что высохшему и согревшемуся благодаря девушке грузину не хотелось.

Шалва подобрал одежду и на всякий лучай перепроверил все свои вещи, вдруг он ещё чего утопил. Кинжал в ножнах на пояс, мешочек с компонентами животного и растительного происхождения во внутренний карман, медальон на грудь под одежду. Ну вроде всё, осталось только сплавать за нефритом. Лодку что-ли создать изо льда, а то как-то обычные льдины слишком уж неустойчивые. Вот только сколько Шалва не пытался хоть как-то изменить форму льда, тот всё равно оставался льдиной. Значит так придётся. Хотя...

Мужчина стал намораживать неширокий, но прочный ледяной мостик к центру пруда. Работа была достаточно сложная, но бросать камень он не собирался.

Мэй с готовностью взяла котика себе, вновь устраивая ему теплое гнездо из рукавов. Ради такой зверушки она могла пожертвовать и курткой, лишь бы только новому маленькому другу было хорошо и уютно. Разве что вспомнила, что все еще стоит босиком - как-то не сразу почувствовала холод, да и штанина мокрая...Ай, ладно, демоны с ней, со штаниной. Мэйлин присела низ, споро обуваясь и вновь выпрямилась, чтобы не пропустить ничего из того, что делал мужчина.

- А нефрит используется во врачевании? А для чего? - вежливо поинтересовалась Мэй, удерживая пригревшегося котенка в кульке из рукавов и посматривая, как Шалва развешивает свои вещи по своим местам. Вот ей бы такой порядок...А то вечно в карманах какой-то ужас, чего только нету, то веточки какие-то, то камешки, то прочий мусор. так вот хоть камушки она и использует для того, чтобы в телекинезе упражняться, только не всегда с собой камни потаскаешь. Да и вообще, она же девушка. Мэйлин со вздохом признала, что да, девушка. Значит, пора взрослеть. И переставать таскать в карманах всякую ерунду. Только вот сложно это все, меняться вот так быстро...

- Может быть я вам помогу чем? Я телекинезом тоже владею. Правда не так хорошо, как воздухом, - со смущением призналась Мэйлин, понимая, что вот оно - вот именно ради таких ситуаций и надо больше тренироваться, чтобы в случае чего можно было помочь рыцарю найти потерянный камешек. Единственные камешки, о которых она знала, были сердолики, которые они наковыряли с Радживом в пещере - они до сих пор лежали в верхнем ящике комода, на память. Все-таки о старом друге Мэй вспоминала с нежностью.

Мэйлин насторожено наблюдала за тем, как ее новый знакомый, Шалва, осторожно идет по ледяному мостику. Потому что если он упадет - она же не сможет полезть за ним в воду, она же плавать не умеет. Конечно, при этому ему, как магу воды, вряд ли понадобится ее помощь, но как сам факт. Быть бесполезной - что может быть хуже? Разве что занимательный рассказ грузина слегка скрашивал неприятное чувство собственной бесполезности, потому что Мэйлин давно обнаружила в себе тягу ко всему неизвестному и новому. В ее случае - к знанию камней. Хотя она и в травах-то не разбиралась, не то что в камнях. Вообще почти ни в чем не разбиралась, даже противно.

- То есть он накапливает энергию, правильно? И потом ею можно пользоваться при какой-нибудь магии? - путешествие мужчины на середину пруда закончилось успешно, и девушка застенчиво улыбнулась в ответ Шалве. Так странно вот так спокойно разговаривать с незнакомым- ну, пусть десять минут знакомым, - мужчиной. Сейчас подумает, что она совсем глупая дурочка.

- А какой мне будет подходить? - поинтересовалась Мэйлин, внезапно заинтересовавшись всеми этими камешками. - А то я не разбираюсь во всех этих камнях. У меня есть сердолики, я их давно еще нашла в пещере тут неподалеку, могу даже ее показать, если нужно, их там много, вся стена, так я даже не знаю, какие у них свойства.

Стыд и позор - за столько лет не озаботилась тем, чтобы поискать в библиотеке описание сердолика и его лечебных и магических свойств. Да, плохо иногда быть рассеянной и забывчивой Мэйлин Юн. Мэй прямо вот сейчас почувствовала все свое несовершенство. Значит, нужно работать над собой, чтобы стать лучше. Чтобы хотя бы в глазах Шалвы выглядеть лучше.

Шалва осторожно вытер камень и спрятал его во внутренний карман куртки, после чего улыбаясь продолжил разговор со своей новой милой знакомой. Он максимально серьёзно попытался присмотреться к Мэй и понят какой камень ей соответствует. Перебирая мысленно свою не сильно богатую коллекцию Шалва вспомнил об одном маленьком, очень красивом и безумно дорогом камне - чароите. Камень мог послужить талисманом любому бескорыстному человеку, помогает в озарениях... Редкий, красивый и очень возвышенный.

- Мнэ кажэтся тэбэ бы падашёл чараит. Это очнь красывый камэь и мог бы стать тэбэ сыльным талысманом. А насчёт сэрдолыка... Как концэнтратор энэргыи он подходыт Магам Зэмлы, а вот для врачэвания он тожэ вэсьма хорошо, но нэ как энэргэтыческый накопытель, а просто. Грэтыми камнямы лэчат косты, мышцы и кровь. Он очэнь сыльный. Нэмного раньшэ он дажэ был драгоцэнным. Еслы ты мнэ покажэшь гдэ его найты буду сыльно благодарэн.

Ну и конечно просто побыть рядом с красивой девушкой всегда приятно. А ещё можно пойти в комнату и сделать этому рыжему котёнку мятную кашецу. Энергия энергией, но профилактика всегда лучше самого лечения...

- Чароит? - переспросила Мэйлин, не сразу поняв название камешка. - Никогда не слышала, - призналась она. Хотя чего уж тут греха таить. Мэй и слышала-то только про один камень, теперь вот еще про нефрит. И чароит. А о сердолике только что узнала, что он ей ни капельки не подходит, у нее же нет магии Земли. Но, с другой стороны, что она будет и с чароитом делать, если она камнями не умеет пользоваться? Но это. вероятно, уже совсем другой вопрос. Так что сейчас Мэй обрадовалась, что хоть какие-то ее наблюдения за монастырем и его окрестностями могли принести пользу, ведь об этой пещере она так никому и не рассказала. Главное, чтобы эту пещеру не завалило.

- Это в пещере недалеко отсюда, только сегодня мы наверное туда уже не успеем. Давайте завтра? Если вы сможете, конечно, - поспешно добавила Мэйлин, ведь наверняка если этот мужчина многое знает о камнях, он не просто в монастыре, и у него есть какие-то обязанности. Мэйлин ведь до сегодняшнего момента не видела нового обитателя, или, быть может. не обращала на него внимания, потому что была сильно занята своими душевными терзаниями. И старалась как можно меньше появляться в столовой, где, теоретически, могла бы обо всем узнать.

- Знаете, я могу вам сердолик отдать. Произведем бартер? - деловая жилка в Мэйлин все-таки еще не совсем умерла, тем более что принимать в подарок камешек от незнакомого, ну, пусть уже знакомого, но не настолько, мужчины - это прямо таки верх невоспитанности. А вот если они обменяются, то это будет выглядеть вполне прилично и безобидно, тем более если они для дела это сделают, не просто же так. - Он у меня в комнате. И, заодно, можно зайти в столовую, котика накормить. Он, наверное, голодный...

Поменять сердолик на чароит? Замечательный, равноценный обмен, ничего не скажешь... Хотя ради красивой девушки... Но ведь, чёрт, добыть тогда чароит было большой удачей и вот так просто менять его на сердолик? Но ведь он обещал... Примерно в таких терзаниях начал мучится Шалва, поняв что отдавать камушек всё таки придётся. Хотя хозяйственная натура. так развившаяся ещё и от сознания Хорька, очень не хотела этого делать. А вот природная потребность, заложенная где-то в генах, делать подарки понравившемся девушкам наоборот говорила отдать камень в общем и целом капец полный.

- Пошлы покормым рыжего. А зват как его будышь? Нэ хорошо что бэз ымэни он, нэ хорошо... - сказал грузин когда они пошли в сторону столовой. Шалва тем временем поралельно с внутренней истерикой по поводу камня прикидывал чем бы котёнка покормить. Теоретически молоком, но возможно он уже достаточно взрослый что бы есть рыбу. А ещё можно дать хлеба, смоченного в молоке, а то вон какой худой.

- А обмэниваться давай! Надо толко потом как-то камушэк прыцэпыть к вэрёвочкэ, что бы красыво было. Ладно, я прыдумаю как это сдэлать. - наконец решился кавказец, широко улыбаясь. Улыбка кстати оказалась отдельным разговором, видимо в Китае не было принято улыбаться настолько хорошо, как дерар это Шалва. И глаза здесь не прищуривали, хотя у Джапаридзе это уже хорьковое. Так что улыбка получалась очень необычная. открытая, но с потаённой хитринкой.