Место встречи изменить нельзя

Едва лишь лучи рассветного солнца коснулись выжженной поверхности земли, выглядывая из-за заснеженных горных вершин и пробуждая ото сна всех обитателей монастыря, в душу Фабианы закралось совершенно необычное предчувствие - как словно бы именно в этот день должно произойти некое важное событие, которое непременно повлияло бы на дальнейшую жизнь австралийки в Храме Мудрости. Всю сознательную жизнь молодая волшебница привыкла доверять своей интуиции, невероятно обострившейся после обретения ею провидческого дара, оттого настойчивые позывные сознания восприняла как очередное появление своего Таланта. Но способности новоиспеченной наставницы в искусстве предвидения событий будущего были весьма ограниченны - сколько бы Фабиана ни пыталась как можно глубже заглянуть в свои видения, они оставались всё такими же неприступными, словно не желая раньше времени раскрывать вверенную им тайну. Первую половину ясного весеннего дня молодая предсказательница провела в состоянии полной растерянности, полностью погруженная в размышления и не обращая особого внимания на происходящие вокруг события. После обеденной трапезы австралийка собрала свои немудреные пожитки и некоторые вещи, которые собственноручно сделала в стенах монастыря, и отправилась на рыночную площадь ближайшей деревушки. С каждым новым рассветом тибетские просторы постепенно преображались, олицетворяя собою расцвет весны и скорое наступление долгожданного лета. Дома, на родном Скалистом полуострове, Фабиана всегда ухаживала за маленьким садиком, в котором выращивала различные растения и кустарнички. Некоторое время назад девушка задумала попросить у настоятеля участок земли на монастырском огороде, чтобы немного пособить общему хозяйству и перенести в этот новый мир частичку своей прежней привязанности. Теперь же оставалось только приобрести у местных жителей семена - с этой целью воздушная волшебница и направлялась на рынок, надеясь, что обитатели деревушки охотно продадут накопленные с прошлой осени запасы.

День для Мидори начался рано, ещё до рассвета он прибыл в деревушку на старенькой машине какой-то пожилой пары, что благосклонно согласилась подвести его. Всю дорогу с новыми знакомыми Мидо молчал, лишь иногда улыбался или кивал. Пожилые люди, наверное, решили, что паренёк возможно глухонемой, но раз реагировал на их слова, может просто не мог говорить? И потому, наверное, не стали его расспрашивать, просто весело щебетали, рассказывая всю дорогу истории из своей жизни. Наверное, они болтали всю дорогу, чтоб развеселить попутчика, или же, скорее всего, чтоб не уснуть, чего Мидори уже третий день как очень хотелось. «Поспать бы…» - крутилось в его голове, но он лишь сонно, с немного унылым лицом, поглядывал то на стариков, то в окно.

- Приехали, паренёк. Дальше ты сам. – С усмешкой пробормотал пожилой мужчина, поворачиваясь к сидящему сзади Мидори. – Прости, в дом не позовём. Там дочь с маленьким ребёнком, да зять ревнивец. – Как-то странно подмигнул старик и вновь улыбнулся. – Пойдёшь по той улочке, выйдешь к рынку. Наверняка там уже есть первые торговцы, они у нас ранние пташки.

- Да, да, - подключилась к беседе пожилая женщина. – Часа через два, там уже пруд пруди народа будет. Интересно тебе будет, молодёжи ведь нравятся шумные места… - Мидо до конца так и не понял, это был вопрос или утверждение. Но лишь кратко кивнул и вышел из машины. – Береги себя, сынок. Пусть Солнце направляет тебя, – додала она и мягко улыбнулась.

- Благодарю Вас, – произнёс парень, и низко поклонившись пожилой паре, направился в указанном направлении, но всё же успел заметить изумление на лицах стариков.

До рассвета оставалось минут двадцать. Люди и правда уже, нечасто, но попадались на улице. Мидо увидел лавочки и, проследовав к ним, уселся поудобнее. Деревянная лавочка была холодной, и по телу пробежал лёгкий озноб, а еще, наверное, и из-за усталости. Сложив руки на груди, парень прикрыл глаза и очень быстро задремал.

Поплотнее кутаясь в просторный шерстяной плед - несмотря на то, что на дворе светило ясное солнышко, прозрачный ветер приносил с собой ощущение прохлады - Фабиана подошла к занявшим прилавок местным жителям и начала внимательно разглядывать их немудреные пожитки. Развив в себе способности к стихийной магии Воздуха и Воды, молодая волшебница никогда не задумывалась о том, чтобы овладеть силами Земли, оттого её умения в области выращивания растений были не сравнимы с мастерством настоятеля и остальных обитателей монастыря. Однако Фабиана искренне считала, что при надлежащем уходе все высаженные ею овощи в определенный срок дадут хороший урожай, а цветы будут радовать обилием раскрывшихся красочных бутонов. Красновато-коричневые тибетские почвы не отличались особым плодородием, но предсказательница надеялась, что такие неприхотливые представители царства Флоры, как укроп и петрушка, редиска и картофель, в начале осени непременно оправдают приложенные ею усилия. Да и сам процесс выращивания растений и кропотливого ухода за ними значил для молодой ведьмы гораздо больше, чем объем собранного впоследствии урожая.

Для приличия немного поторговавшись с местными жителями - цена на некоторые семена показалась Фабиане излишне завышенной, австралийка приобрела холщовые мешочки, внутри которых прятались мелкие зернышки душистого укропа и кругляшки позднего картофеля, шероховатые комочки редиса и клубни топинамбура. Отойдя от прилавков, заваленных всякой кухонной утварью, разной одеждой, поделками и великим множеством других товаров, молодая волшебница подошла к невысокой сухонькой старушке, бережно сжимающей в руках изрядно потрепанные книги. Фабиана всегда, сколько себя помнила, любила читать и могла за один день, ни на секунду не отрываясь, проглотить сразу несколько книг, показавшихся ей интересными. Пожилая женщина с поблескивающими в морщинистых складках век пронзительными карими глазами была единственной на всём рынке, кто продавал предметы не для тела, а для души, что сразу же выделило её в глазах прорицательницы. Присев на лавочку около старушки, Фабиана спешно перебрала в памяти все известные ей слова на китайском языке и с некоторой нерешительностью заговорила:

- Добрый день, - она медленно поклонилась, стремясь выказать свое уважение, - Отчего вы продаете эти книги? Почему не хотите передать мудрость предков следующим поколениям?

Взгляд воздушной волшебницы мимолетно скользнул по лицам толпившихся на рынке людей, ненадолго остановившись на худеньком черноволосом мальчике, мирно посапывающем на холодном дереве скамейки. Фабиана невольно вздохнула, вновь сосредотачивая свое внимание на старой женщине, - наверное, родители мальчика куда-то отлучились, или он попросту потерялся. Хотя не следует исключать и возможности, что ребенок просто присел отдохнуть после напряженной работы и помимо воли своей заснул - в любом случае, девушка дала себе зарок разобраться с этим после беседы со старушкой.

Прошёл, наверное, не один час пока Мидори наслаждался глубоким сном, причём абсолютно без снов. Или он просто не смог их запомнить? Как бы там ни было, проснулся он абсолютно не по своей воле, а от ощутимого пинка по ногам. Кто-то явно об них споткнулся. Парень медленно приоткрыл глаза, а в сонное сознание волной хлынули звуки шумного рынка. Народу было полно. Сам рынок оказался не столь велик, к которым привык Мидо в более крупных городах и деревеньках, но людей, казалось, было не меньше.

Парень шумно потянулся и, уткнувшись локтями в колени, уронил голову на ладони. «И что теперь? – Мелькали мысли в его пока ещё сонном сознании. – У кого теперь спросить дорогу? Хотя если этот Храм и его обитатели столь хороши, то ведь кто-либо должен знать дорогу, и скажет, куда мне идти.» С этими мыслями он ещё раз потянулся, потёр лицо и поднялся с лавочки. Засунув руки в карманы джинсов, пошёл вдоль рядов. «Нужно бы что-либо перекусить…» - думалось Мидо, а его желудок был с этим полностью согласен. Потому, приблизившись к раскладке с ароматной выпечной, он небрежно указала на желаемое лакомство. Продавец быстро упаковал выпечку в пакет и назвал сумму. Мидори достал кошелёк и с лёгким вздохом отчитал почти всю имеющуюся сумму. «Если я не доберусь до Храма сегодня или максимум завтра, мне придётся устраиваться здесь на работу, чтоб хоть как-то прокормиться. Интересно, нужен ли здесь кому либо помощничек типа меня?» – иронично усмехнувшись Мидо вновь ощутил некое отчаянье. И забрав свой завтрак, он направился к небольшому прилавку, откуда доносился аромат чая, чтоб отдать последние деньги.

Перекусив на той же лавочке где совсем недавно ещё дремал, Мидо со вздохом оглядывал проходящих мимо людей. Ему казалось, что никому нет до него дела. Хотя это и не странно, если даже родному отцу на него плевать, чего он может ждать от незнакомых людей, каждый из которых живёт своей жизнью. Мидо, вновь прикрыл глаза, откинувшись на спинку лавочки, и с некой отрешённостью, слушал шум жизни вокруг.

Возможно, китайский Фабианы еще был слишком далек от идеального, или старушка попросту не расслышала слов обратившейся к ней девушки - однако пронзительный взгляд ее, устремившийся к медноволосой ведьме, был безмолвным воплощением так и не произнесенного вслух. На одно лишь мгновение австралийка ментально коснулась сознания пожилой китаянки и тот час же отпрянула, не в силах совладать с захлестывающими самые потаенные уголки души безнадежностью и отчаянием. Сердце Фабианы пронзила щемящая жалость к встреченной старушке, и она дала мысленный обет никогда не допустить подобного со своими собственными родителями, которые на протяжении всей жизни окружали её бесконечной заботой и любовью. Воздушная волшебница осознавала, что не от самой хорошей жизни старая женщина решила расстаться с верными соратниками, на протяжении многих поколений обитавших среди её предков, оттого подсознательно стремилась помочь старой женщине, оставшейся совсем одной на закате своих лет.

С толикой нерешительности во взгляде предсказательница коснулась коричневой обложки одной из книг, выцветшие золотые буквы на которой гласили: "Сборник произведений Ли Бо" - это восточное имя, известное каждому жителю Поднебесной, ровным счетом ничего не рассказывало девушке, выросшей в условиях совершенно иного общества.
Прикосновение отозвалось в сознании молодой ведьмы ощущением странного спокойствия и умиротворения, как словно бы эта невзрачная на вид книжка хранила в себе безмятежное тепло многих лет, проведенных в семье старушки. Фабиана хранила молчание, и лишь засиявшая на ее смуглокожем личике улыбка, что стерла потерянное выражение из глубины серо-голубых глаз, выказывала собою обуревающие ее эмоции. Достав из холщового мешочка вдвое больше медных монеток, чем того требовала старая женщина, австралийка положила их в еще никем не наполненную простую оловянную миску, в одиночестве примостившуюся около стареньких книг и журналов. После приобретения семян для высадки грядущей весной у девушки еще оставалось некоторое количество медных монеток, принятых в обиходе на землях Тибета, и она не пожалела оставить их сухонькой старушке с необыкновенно ясным для пожилого человека взглядом голубых глаз. Созерцание этого, казалось бы, совершенно обыкновенного для бедных деревушек Китая зрелище, когда жители продавали самые дорогие сердцу вещи, чтобы хоть как-то прокормить себя и свою семью, словно вызвало прозрение в сознании Фабианы, часто пребывающей в заоблачных высях и далеко не всегда серьезно относящейся к проблемам действительности. В этом необозримом мире не каждый человек живет в гармонии с собой и окружающей средой, гораздо чаще жестокое общество подминает его под себя, заставляя плясать под дудку безрадостных обстоятельств. Фабиане было бесконечно жаль маленькую старушку, жаль всех людей, собравшихся в этот утренний час на рыночной площади, чтобы хоть немного заработать на лишний кусок хлеба - она испытывала странное сочувствие и к темноволосому пареньку с печальным взглядом глубоких черных очей, в одиночестве коротающем время на скамейке. С каждым мгновением австралийка начинала все больше и больше проникаться подозрениями - слишком растерянным и нерешительным выглядел этот мальчик, как словно бы окружающий мир внушал ему какую-то непонятную тревогу. Фабиана не выдержала и, отойдя от прилавков с кухонной утварью, приблизилась к темноглазому подростку, отчего-то пробудившему в ней мысленный образ ворона - сходство паренька с этой чернокрылой птицей показалось юной волшебнице очень необычным.

- У тебя что-то случилось? - мягким полушепотом проговорила она, опустившись на скамейку рядом со своим новым знакомым. - Может быть, ты впервые в этой деревне и не знаешь, куда дальше идти?

Шум рынка напоминал парню родной город, где всегда на улицах много народу, где есть шумные вечеринки, где всегда так быстро пролетало время. Этот шум, болтовня, вызывали у Мидори некую ностальгию. Редко за последние месяцы он ощущал это чувство, но всё же иногда оно без спросу накатывало и заставляло задуматься, не вернуться ли домой? Но тогда перед глазами возникал образ отца, вечно занятого, вечно в работе. Мидори даже не мог вспомнить, когда они в последний раз разговаривали, наверное, еще, когда мама была жива. Кажется, ещё совсем недавно она была здорова, разговаривала с ним, с Мидори, просила не задерживаться на вечеринках, звонить если надумает остаться у друзей на ночь, и всё было просто замечательно. Но если вспоминать последние беседы с отцом, то кажется, прошла уже целая вечность.

Мидо вздохнул, но почти сразу услышал тихий женский голос, и ощутил что на лавочку, рядом, кто-то присел. Парень вначале решил, что это обращаются не к нему, но слова о том, что он впервые в этой деревни, заставили Мидо усомниться в своём первом суждении. Парень приоткрыл глаза и повернул голову к рядом сидящей. «Это она мне?» - мелькнул вопрос в голове Мидо. Рядом сидела молоденькая девушка, лет двадцати, иностранка, о чём Мидори мог бы судить ещё до того, как открыл глаза, услышав заметный акцент. Она выглядела довольно спокойной, но немного толи растерянной, толи грустной, а может просто задумчивой. Ходя Мидо это было как-то не особо важно. Он молча смотрел на девушку с неподвижным выражением лица, словно мысленно спрашивая: «И что с того?». Воспоминания о родителях напрочь испортили настроение подростку, и сейчас его вовсе не тянуло на глупые, бессмысленные разговоры с незнакомыми девушками, которые, к тому же, были совсем не в его вкусе.

Мидори хотел было проигнорировать слова незнакомки и принять прежнюю позу, погружаясь в размышления, но тут же понял, что она таки права. Ему нужна была подсказка стороннего человека, так как он совсем не представлял, куда теперь ему направиться в поисках этого загадочного Храма. «Спрашивать дорогу всё равно у кого-нибудь придётся, почему не у неё, тем более она сама предложила…» Быть многословным он не собирался, но всё же:

- Храм, Линь Ян Шо, – практически не меняя равнодушного выражения лица, негромко, но довольно резко выпалил Мидори. Он смотрел на девушку, ожидая, что же она сможет сказать на этот счёт, сможет ли и впрямь помочь ему, как, судя по всему, намеревается.

Темноволосый мальчик явно находился в прескверном расположении духа - насупившийся взгляд из-под густых бровей красноречиво свидетельствовал о том, что он никак не настроен разговаривать с подошедшей к нему незнакомой девушкой. Фабиана только вздохнула и подумала о том, насколько же разнятся подходы к разным людям - если бы подобным образом обратились к ней самой, она бы непременно ответила вежливостью на вежливостью заговорившего. Черноглазый паренек же, очевидно, принадлежал к тому типу людей, для которых учтивое обращение к незнакомцам - лишь пустой звук. Впрочем, это не должно было никаким образом волновать Фабиану - мальчик не желал с ней разговаривать, но своим особенным чувством предсказательницы австралийка осознавала, что сейчас ему приходится несладко. Впрочем, проверить свои необоснованные предположения можно было, лишь используя непосредственно провидческий дар, некогда развитый при помощи профессора Руж Флёр, - медноволосая ведьма вновь взглянула на паренька, однако взгляд её был направлен не на угрюмые черты его лица, но гораздо глубже, в неизведанные никем уголки сознания. Так ясно, как свет и весь окружающий мир, она видела переплетенные между собою нити судьбы, в некоторых местах натянутые до предела или безжизненно повисшие, без единого проблеска надежды. На совершенно интуитивном уровне девушка потянулась к одной из них, пульсирующей неровным тусклым сиянием в полумраке сознания, и в нерешительности дотронулась до нее. Перед умственным взором Фабианы, затмив собою картинки окружающей действительности, возникли расплывчатые образы незнакомых бывшей оккультистке людей - то приближающиеся, то уходящие в тень собственных мыслеобразов предсказательницы. Внимание погруженной в воспоминания мальчика Фабианы привлек образ темноволосой женщины, овеянный какой-то трогательной нежностью. Австралийка рискнула предположить, что перед ней предстала мать черноглазого парнишки - такой теплотой, свойственной лишь чувством ребенка к своей матери, были пронизаны посвященные ей картины прошлого. Фабиана хотела было еще больше углубиться в омут памяти едва знакомого мальчика, но не успела – произнесенные им слова напрочь разрушили её концентрацию, в буквальном смысле этого слова выбросили из нематериального мира в мир совершенно реальный и полный невероятных совпадений.

- Ты разыскиваешь Храм Мудрости? – с неподдельным удивлением в голосе переспросила новоявленная мастер монастыря, не сводя настороженного взгляда с угрюмого подростка. Неужели ей встретился очередной ученик Линь Ян Шо? Ведь, как было известно со слов старших наставников храма, лишь избранный может найти путь к стенам недавно отреставрированной обители благоденствия, слава о которой уже которое столетие гремит по всему миру. – Воистину неисповедимы наши пути, - машинально проговорила Фабиана, вспоминая свое собственное появление в ставшем таким родным Храме Мудрости. – Я помогу тебе туда попасть.

Девушка как-то странно смотрела на Мидо, что заставляло юношу ощущать некое неудобство. Однако почти сразу как он проговорил слова связанные с целью его прибытия в эту деревушку, как сидящая рядом девушка словно очнулась от погруженности в свои мысли при неэтичном рассматривании парня. Она пару раз моргнула и уже немного иначе смотрела на Мидо. Кажется, слова Мидори даже удивили её, заставили слегка растеряться, но ненадолго. Спустя минуту, пробормотав что-то себе под нос, наверное, комментируя свои мысли, однако парень не смог разобрать этих её слов. Но главное, что он отлично расслышал следующие слова девушки, ведь она пообещала, что сможет помочь парню добраться до Храма.

Мидори не особо, почему-то, верил её словам. Она показалась юноше немного странной. Почему это она решила к нему подойти? Почему спрашивала его обо всём этом? Какое ей дело до какого-то там паренька? Он не знал верить ей или напротив не доверять странной незнакомке. За то время что Мидори путешествовал по городам Поднебесной, он встречал много разных людей. Одним он доверял с первого взгляда, другие же до последнего вызывали недоверие парня. Хотя, как нестранно, именно те, кому Мидо верил больше всего, нередко подводили его, а вот те, в ком юноша сомневался, словно желая убедить его в том, что стоят его внимания, всегда помогали ему в любой ситуации. Потому и сейчас парень был растерян. Но другого пути у него не было. Назад дороги нет, там его никто не ждёт. Впереди…а что впереди? Надежда. Какая-то глупая надежда. Да, видимо неслабо парня жизнь побила. И теперь он был готов идти до последнего и поверить в протянутую руку помощи. Мидори молча поднялся с лавочки, неотрывно глядя на девушку, а по взгляду можно было практически без ошибочно, словно вызов, понять его мысли: «..ну тогда, идёмте…».

Провидческий дар сыграл со своей обладательницей очередную шутку – будучи способной без особенного труда проникнуть в прошлое темноволосого паренька, лицом к лицу столкнуться с его матерью вдоль полотна теплых воспоминаний, Фабиана оказалась совершенно бессильной разгадать истинные намерения своего случайного знакомого. Казалось бы, осознание того, что конечной целью его путешествия является столь полюбившийся молодой волшебнице Храм Мудрости, должно было негаснущим светом Александрийского маяка озарять путь австралийки – но на деле всё сложилось таким образом, что самого главного неопытная еще предсказательница и не заметила. Фабиана не смогла удержаться от укоризненного вздоха в свой адрес – именно в это мгновение медноволосой ведьме самым отчетливым образом бросились в глаза пробелы в собственных знаниях, в особенности заметные на фоне устремленной ввысь самооценки. Австралийка никогда не считала себя самой способной и талантливой, однако в глубинах своей души зачастую предавалась упоительным мечтаниям о том, как когда-нибудь исключительно благодаря её эрудированности и магическим умениям найдется выход из невероятно острой, практически безвыходной ситуации. Воздух с детских лет был слишком силен в сероглазой волшебнице, привнося порой чрезмерную мечтательность и легкомысленность, что далеко не всегда нравилось самой Фабиане – однако предсказательница давно смирилась с этим, не переставая, тем не менее, все это время стремиться к сформировавшемуся в сознании идеалу.

Отстраненный в последние мгновения взгляд девушки вновь приобрел прежнюю осознанность – новоявленная наставница монастыря сосредоточила свое внимание на пареньке напротив, с лица которого так и не пропало угрюмое, какое-то недовольное выражение. Мальчишка, очевидно, возомнил себя центром Вселенной, по заблуждению полагая, что все должны ему потакать, провожать его до места назначения, заботливо хлопотать над ними и задавать всевозможные вопросы – так получит же он совершенно противоположное. Фабиана по себе хорошо знала, что замкнутость собеседника и нежелание делиться какой-либо информацией как ничто другое пробуждает любопытство в человеке. Горделиво вздернув подбородок, воздушная волшебница небрежно кивнула своему юному спутнику и, не дожидаясь ответных слов с его стороны, неторопливым шагом направилась в сторону дороги, ведущей из деревни прямо ко стенам монастырской территории. Если захочет – сам всё узнает. Идти им предстояло не менее получаса, однако это не вызывало в сознании Фабианы ни малейшего протеста – день выдался на удивление погожим, дивно солнечным и по-весеннему умиротворяющим, оттого австралийке хотелось как можно больше времени провести на свежем воздухе, наслаждаясь его упоительной свежестью и растворенными в потоках ветра горными ароматами.

Фабиана медленно брела по протоптанной многими путешественниками до нее дороге, что извивающейся змейкой вела к стенам далекого монастыря, пробираясь через заросли диких кустарничков, каменистые склоны холмов и останавливаясь около небольшого, но буйного ручейка, берущего свое начало в тибетских предгорьях. Молодая волшебница старалась ступать как можно аккуратнее, ибо старшие мастера Храма рассказывали, что в его окрестностях можно встретить красных волков – некрупных, но кровожадных хищников, или невзначай наступить в заросли ядовитых колючек, одного укола которых было достаточно для того, чтобы пролежать с лихорадкой несколько дней. Время от времени она останавливалась, дожидаясь, пока её новоиспеченный знакомый преодолеет разделяющее их расстояние, легонько напевая себе под нос слова полюбившейся с детства мелодии. Темноволосый паренек казался неизменно насупленным и угрюмым, как словно бы он находился в состоянии постоянного недовольства окружающим миром – однако окружающая его аура мерцала тусклыми оттенками графитового, и австралийка невольно задумалась, с какой целью будущий послушник монастыря скрывает свои истинные эмоции за маской гордыни и честолюбия. Не будучи она предсказательницей, способной увидеть незримое в зеркале человеческой сущности, Фабиана непременно сочла бы своего спутника вздорным и хамоватым парнем, считающим всех людей вокруг низшим сортом и привыкшим, что его прихотям постоянно потакают. Лишь способность воспринимать мельчайшие оттенки настроения и заглядывать в мысли раскрыла для молодой ведьмы частичку истинной сущности черноглазого юноши, хотя австралийке всё равно иногда хотелось хорошенько наподдавать ему за пренебрежительное обращение с ней, пусть она и понимала, что не имеет над своим новым знакомым никакой власти. Оставалось лишь надеяться, что настоятель монастыря назначит ему толкового и сильного куратора, способного справиться с отрицательными сторонами характера своего ученика и передать ему всю бесконечную мудрость, которой он сам владеет.

Впереди показался тонкий ручеек, дно которого, несмотря на его обманчивую безмятежность, простиралось на значительные глубины – Фабиана невольно ускорила шаг, охваченная плохо скрываемым воодушевлением, что читалось в каждом её движении. В глубинах серо-голубых глаз молодой волшебницы заискрился огонек энтузиазма – вместо того, чтобы чинно перейти узкий ручей по предназначенному специально для этого висячему мостику, девушка решила преодолеть это незначительное расстояние в полете. Но превращаться ради добрых пяти метров водной глади она не захотела, предпочитая сохранить свой рассудок целым и невредимым, что не гарантировалось на её уровне владения данной способностью. Достигнув каменистого берега ручейка, Фабиана остановилась и закрыла глаза, сосредоточив всё свое внимание на окружающих её незримых потоках воздуха. По-весеннему спокойные и прохладные, они мягко касались обнаженной кожи австралийки, заключая её тело в невидимый, однако ясно осязаемый кокон прозрачных потоков стихии. Девушка едва заметно пошевелила руками, и Воздух вокруг неё словно напрягся, с каждым мгновением становясь все более и более плотным, приобретая несвойственную ему упругость. Еще одно резкое, порывистое движение, еще один сдавленный вздох, сорвавшийся с пересохших губ, и молодая волшебница взмыла к небесам, в сладостном блаженстве прижимая ладони к бьющемуся в груди сердцу. Несколько быстротечных мгновений, проведенных в объятиях родной стихии, и Фабиана вновь опустилась на склизкие от влаги камни, усеивающие противоположное побережье ручья.

Впереди появился ручей. Мидори нахмурился «Сколько же ещё идти? И вообще, она точно знает куда идти?» - парень недоверчиво покосился на свою проводницу, что выглядела почему-то весьма беззаботно и была в явно приподнятом настроении. Может ли он быть уверен, что она знает дорогу? Что она действительно та, за кого себя выдаёт? Может ли он ей доверять? Все эти мысли заполонили сознание юноши, и он не сразу понял, что делает девушка. Сам Мидори уже стоял на пороге моста, когда его спутница, оторвавшись от земли, используя потоки воздуха, перенеслась на другой берег. Это настолько поразило юного Мидо, что на мгновение он неподвижно замер, глядя на парящую в воздухе девушку.

«Значит, скорее всего, не врала…» - подумалось парню, и он последовал за ней через мост. Сам, похвастаться своими умениями в работе с Воздухом, парень пока не решился. Он всё ещё ощущал усталость и голод, а потому могло просто не хватить энергии на подобные «фокусы». То, что продемонстрировала девушка, заставило Мидори немного поубавить своё недоверие и раздражение. Он следовал за юной особой, опустив глаза и размышляя о том, что же ждёт его впереди, надеясь что путь сокращался быстрее чем ему казалось.

Легонько коснувшись противоположного берега ручья, Фабиана обернулась и выжидательно посмотрела на своего спутника, наблюдая за тем, как темноволосый юноша переходит деревянный мостик, переброшенный через самый узкий перешеек водной артерии. До монастыря оставалось не больше двадцати минут пути, и молодая предсказательница хотела преодолеть это расстояние как можно быстрее – путешествие в компании неразговорчивого и угрюмого молодого человека угнетало девушку, которая, как и всякий воздушный маг, порой невероятно нуждалась в общении с окружающими её людьми. Кроме того, Мидори, как новоявленного послушника Храма, требовалось представить настоятелю для определения его дальнейшей судьбы – хотя на памяти Фабианы еще не встречалось ни одного случая, когда Бао сяншен отказал пришедшему к воротам Линь Ян Шо путешественнику. При выборе мастера, курирующего ученика на протяжении всей его жизни в монастыре, как правило, учитывались склонности и желания самого ученика – на интуитивном уровне австралийка чувствовала в своем новом знакомом исконно Воздушные черты, стало быть, юный Мидори может обладать потенциалом в развитии данной стихийной магии. Остальные способности юноши оставались загадкой для медноволосой ведьмы, однако Фабиана не сомневалась, что настоятель монастыря никогда не назначит её куратором молодого ученика – мастер, на которого возлагалась такая ответственность, должен непременно быть серьезным и умудренным опытом, способным передать свои знания младшим поколениям, терпеливым и усидчивым. Разве же в состоянии прорицательница, обладающая Воздушной магией и всеми присущими ей чертами, совсем недавно справившая лишь свое двадцатилетие, оказаться пригодной на должность наставника Мидори? Относительно этого девушка даже не сомневалась, и предполагала, что Бао сяншен изберет в качестве куратора юноши её бывшую учительницу Руж или Даниэлу, младшего мастера Храма, которая была очень сильна в стихиях Воздуха и Воды. В любом случае, Мидори сможет значительным образом развить заложенный в нем потенциал под чутким контролем наставников монастыря, стать не таким замкнутым и нелюдимым, каким он был сейчас, избавиться от этой подозрительности и склонности не доверять людям – все эти качества прорицательница читала в его характере, как в раскрытой книге, и искренне надеялась, что безмятежная, полная умиротворения жизнь в Храме исправит его и наставит на путь внутренней гармонии.

Погруженная в собственные мысли, Фабиана не заметила, как их двадцатиминутному путешествию к стенам монастыря пришел конец – перед взглядом волшебницы появились величественные Южные ворота, огненно-алые, с причудливым изумрудным орнаментом и статуями восточных божеств. Девушка остановилась и мечтательно вздохнула, вспоминая, какими же таинственными кажутся эти ворота в свете зажженных факелов по ночам – ведь именно через эти ворота ей довелось пройти вместе с Бенедетто в лунную августовскую полночь. Улыбнувшись своим воспоминаниям, австралийка перевела взгляд на Мидори, который тоже был заворожен открывшимися его взору красотами.

- Добро пожаловать в Храм Мудрости, Линь Ян Шо, - голос медноволосой ведьмы помимо её воли прозвучал торжественно, как словно бы сейчас Мидори готовился вступить в святейшее место Востока, в стенах которого не было места всем изъянам человеческой души. – Сейчас я отведу тебя к настоятелю монастыря, и Бао сяншен обязательно поговорит с тобой, чтобы назначить тебе подходящего куратора и определиться с дальнейшей учебой.