Maldito desgraciado

Дита как бы невзначай поглядывала по сторонам, во-первых, запоминая расположение домов, а во-вторых прикидывая, куда и откуда ей бежать. К сожалению, она не имела, или просто не могла вспомнить, каких-либо навыков ориентирования, чтобы понять, в какой части света вообще находится. У неё светлая кожа и говорит она на английском, но это практически не дает ей никаких подсказок, потому что дырявая память нашептывала: каждый второй в этом мире знает Английский. Она могла быть американкой, могла родиться в Канаде, в Англии, да где угодно. И жить могла тоже где угодно. И этот чертов лагерь мог оказаться где угодно, но точно не около полюсов, а немногочисленные лица, которые она сегодня уже встретила, были разношерстными. В общем, Дита старалась обращать внимание на каждую мелочь, однако не могла сделать ровным счетом никаких выводов.

Одно она знала точно: сбегать нужно прямо сегодня ночью, пока никто не будет ожидать от неё этого. Раз способности к ней вернутся, то и сбегать логично именно тогда, когда одним прыжком она может перемахнуть через высокий забор. А тут она будет действовать вопреки всем законам логики, и возможно, как-то от этого выиграет. Ну а на нет и суда нет...

Ей казалось, что она не найдет в отражении ничего удивительно. Наверное, это будет как со способностями, когда голова разбухает до огромных размеров, словно кто-то наматывает на мозг пленку с информацией, но уже через пару секунд всё встает на свои места. Потому что её способности были естественными и понятными, были неотъемлемой частью её. Со внешностью так же.
Дита взглянула на своё лицо, знакомое и незнакомое одновременно. Некоторое пристально разглядывала себя, крутя мелкое зеркальце в руках так и эдак. Острый нос, веснушки, пронзительные голубые глаза, и сознание тут же подсказало: они нравятся людям. Девушка попыталась зацепиться за эту мысль, понять каким-таким людям они нравятся, но мысль ускользнула прежде, чем она смогла что-то понять. Ох, неужели ей всегда придется жить с такой бестолковой головой?

В общем и целом Оливия нашла свою внешность удовлетворительной, и даже привлекательной. Наверное, она очень неплохо действует на мужчин, но это были всего лишь догадки. Какой-то конкретики она, естественно, добиться от самой себя не могла. Единственное, что она выглядела так, будто повалялась в грязи, да еще не один раз. Волосы спутались, лицо грязное, наверняка давно не умывалась, а еще темные разводы под глазами от косметики, которой она была когда-то накрашена. Когда-то... И ведь жила где-то, не тужила, накрасилась, чтобы быть красивее, а тут БАЦ...
- Хорошо, теперь мне нужно в душ, - заявила она, поворачиваясь к Рико и отдавая ему зеркальце. - Тут есть водопровод? А электричество? А с кем-то из начальства поговорить можно?

Она недовольно скрестила руки на груди и взглянула на мужчину исподлобья. Между прочим, она тоже умела неплохо язвить (не спрашивайте, откуда взялась такая информация), но пока не начинала, не собиралась, и вообще общалась довольно мирно, если учесть тот факт, что пятнадцать минут назад она пыталась запустить в него бутылкой. И обязательно нужно язвить...
Но обидеться у неё не получилось. Неподходящая ситуация - раз, надутые губы и скрещенные на груди руки выглядят слишком по-детстки - два, она знает его меньше получаса - три, на обиженных воду возят - четыре... и пять, и шесть, и даже десять. Мозг словно проснулся после долгой спячки, и выдавал чересчур много ненужной информации.
- Вот в МакДак я бы сейчас сходила с удовольствием, - устало вздохнула она, взъерошивая волосы. Она ощущала себя очень глупо от того, что не помнила родителей, но легко могла перечислить меню этого бистро. Какая-то бестолковая голова, даже память нормально потерять не может.

- Если солью всю горячую воду, поставим какого-нибудь буйного огнедышащего детеныша её греть, - фыркнула она, вдруг понимая, что сделалась бы отличным педагогом. Детский труд, дедовщина, отсутствие свободы слова... Красота. - Полотенце надо. И желательно чистое. Или у вас тут настолько цивилизация, что полотенце одно на двоих? - на самом деле, её конкретно прорвало, и Дита еле сдержалась, чтобы не ляпнуть что-то типа "почему меня никто не спросил, с кем я хочу делить полотенце? Есть тут высокие мускулистые блондины с голубыми глазами?". Справедливо оценив направление своих мыслей, Дита пришла к выводу, что в "прошлой жизни" была идиоткой, а потеря памяти - это дар Божий.

В душе всё оказалось не так плачевно, как она представляла. Девушка встала под горячие струи воды и почти сразу же почувствовала себя лучше. Тщательно умылась, смывая следы косметики, промыла волосы, а затем занялась беглым изучением своего тела. Стройная, достаточно ухоженная, на теле ни единого волоска, и даже любопытно, как она такого добилась. Огненные ванны? Две татуировки, одна на ноге, вторая на талии. С пантерой всё ясно, а вот над звездочкой придется подумать. Проколот пупок... Ничего сверхъестественного, что могло бы вызвать воспоминания.
Честно говоря, ей казалось, что она может провести под душем несколько часов, но, памятуя о цистернах, решила поскорее закругляться. Пока она не располагает личным ребятенком-огневиком, так что губу можно закатать.

Вышла Дита заметно повеселевшая и посвежевшая, будто и не стирали у неё памяти. Подумаешь... Ну не помнит, и ладно, вспомнит еще. Чего зря убиваться?
- Так что ты там говорил про МакДональдс? - поинтересовалась она, закатывая рукава футболки, чтобы было удобнее. С мокрых волос на футболку капала вода, но Дита решила, что в такую погоду волосы и футболка высохнут быстро.
- Честно говоря, мне ужасно не нравится эта позиция вашего Начальства. Потому что меня никто не нанимал, по-крайней мере, я этого не помню, и это всё очень странно, - и да, она всерьез намеревалась качать права. Сидеть и ждать, пока какой-то там жирный мужик соизволит с ней пообщаться, она не собиралась.

Эль Рико нагло ухмыльнулся ничего не ответил. Семпере, ты идиот. Неисправимый и ненормальный. И Эль Рико понял это внезапно и неотвратимо со всей ясностью, как только полез за чистым полотенцем из своих запасов. Задней мыслью он пытался понять, с каких это пор он так расщедрился, что отдает свое чистое сменное полотенце этой красотке, вместо того, чтобы сходить за ее полотенцем в ее же комнату, но мозг отказался думать задним числом, и Рико решил подумать об этом с другой раз. Как только появляется на горизонте незнакомая belleza, как ты сразу, как настоящий солдат, сто лет не видевший девушку, теряешь башку и становишься тупым овощем. Семпере, это прямой путь в могилу. Al infierno - подумал Рико. И решительно перебросил чистое полотенце Дите. В конце концов, раз ее поручили под его ответственность, то почему бы и нет, все равно памяти никакой. И да, Эль Рико собирался этим нагло воспользоваться.

Он задумчиво проследил за тем, как она уходит из комнаты в сторону душевых и, наконец, не вытерпев, закурил. Не тот Винстон, который берег, что зеницу ока, ввиду редкости и недоступности, и которых осталось всего пара пачек, что он привез еще из Испании, а обычные местные сигареты, какого-то кустарного производства, самые дешевые и без фильтра, отчего во рту оставался горький привкус, заставляющий ежеминутно сглатывать вязкую слюну. Но это было все же лучше, чем ничего, чем просто терпеть никотиновый голод, где-то в мечтах гоняя мысли о том, что наконец закурит. Рико глубоко затянулся и какое-то время держал дым в горле, едва не закашлявшись. Это помогло слегка очистить мозг и заставить его думать связно. Он как раз докурил, когда Дита вернулась из душа, разбрызгивая воду с мокрых волос. Рико, присев на спинку кровати и подперев одной рукой локоть второй, сделал последнюю затяжку, с тенью размышления на челе рассматривая посвежевшую и довольную Диту. Сейчас, без вызывающе темной косметики на глазах, размазанной от длительного переезда, всю свою брутальность она как-то подрастеряла, и казалась еще даже младше тех двадцати, что ей широким жестом подарил Эль Рико. Девчонка. Маленькая если не сказать, щуплая, низенькая, не обладающая особенно пышными формами и какая-то угловатая. Рико затушил сигарету и оставил ее в пепельнице, полной старых окурков.

- Смена закончится - и будет тебе и Макдональдс, и КиЭфСи, и даже Сбарро с Баскин-Роббинс. И все на одном подносе, - разочаровывать армейским пайком Рико пока не стал. Да и если смотреть широко, то кормили не плохо, все лучше, чем в родной испанской армии. Так что было бы на что жаловаться. Даниэль, в свое время не видавший огромных денег, в целом был не очень притязателен и, как настоящий мужик, мечта любой женщины, ел все, даже то, что на первый взгляд было абсолютно не съедобно. - В любом случае, тебе придется ждать, пока не приедет Большие Папы. Можешь, конечно, попытаться пробиться в административное здание, но на входе охрана не говорит по-английски. Я вообще сомневаюсь в том, что она умеет говорить. К слову, о памяти, а что ты помнишь вообще?

Даже интересно, что ответит? Не помнит она. Да было бы удивительно, если бы помнила.

Дита с любопытством прислушивалась ко всем этим названиям, которые она определенно слышала впервые, но при этом точно могла сказать, что продается в этих магазинах. КиЭфСи - похоже на МакДак, только, кажется, там всё с курицей, Сбарро торгует пиццей, а Баскин-Роббинс мороженым. Причем, Лив еще могла точно сказать, что её любимое мороженое в Баскин-Роббинс - миндально-фисташковое, такого приятного салатового цвета. Еще забавнее, что она не могла вспомнить ни одной такой кафешки, где была бы лично. Будто бы знания у неё в голове носят сугубо теоретический характер.
И всё же девушка недоверчиво покосилась на Рико, приходя к выводу, что это он так шутит, и никакой вкусной еды здесь и в помине нет. Дита еще раз воспроизвела в сознании пейзаж места, в котором очутилась, и действительно, серые, совершенно неприметные дома навевали тоску, и буквально сигнализировали: ничего хорошего здесь нет. Это касалось, видимо, не только еды.

Они снова вышли на улицу, и Дита первым делом бросила взгляд туда, где до этого дрались дети. Маги-огневики всё еще были на площадке, очень оживленные и веселые, а вот несчастного водника видно не было.
- Они не с проста такие веселые, да? - поинтересовалась она, чувствуя, что начинает проникаться этим местом. Какое-то шестое чувство подсказывало её, что то, как они тренировались (точнее, как они видели, что они тренировались) - это в корне не правильно и даже жестоко. В том состоянии, в каком находился водник, не то чтобы защищаться невозможно, да даже существовать нельзя: хочется лечь и умереть. В любой нормальной школе бой бы остановили и отправили детей отдыхать. Но тут... Девушка оглядела здания, гадая, где здесь находиться медицинский пункт.

Девушка уселась на невысокую скамеечку рядом с решетчатой оградой, за которой находилась площадка для тренировок. Настроение, почему-то, начало ухудшаться.
- Не знаю, мне самой пока не понятно. Не успела, видимо, понять, что помню, а что нет. Но терять память - это как-то очень отвратительно. К примеру, еще полчаса назад я не знала, как выгляжу, а когда взглянула в зеркало, то не удивилась, и поняла, что так и должна выглядеть. То есть, я как будто вспоминаю то, что уже знала. Или что должна знать. Или вот тот же МакДональдс... Я могу перечислить меню, но не скажу, когда там была в первый раз, когда в последний. Вообще как будто не была там, но прочитала все-все брошюрки оттуда, - девушка говорила, но как-то неохотно. Оказывается, всякие там откровения ей даются не очень легко... Особенно когда хочется спрятаться ото всех, забиться в угол и наконец осознать, что же происходит.
- Слушай... Спасибо тебе за полотенце, за экскурсию, но нет тут места, я бы могла посидеть одна? Просто как-то... Не хочется ни с кем общаться, - Дита царапнула собственную ладонь, ужасно недовольная собственным голосом. Что за мямля...