Письмо от брата

Лето было в самом разгаре. Заканчивался первый месяц, и девочке становилось очень скучно. Кажется, никаких прогрессов не предвиделось, и она старалась не разговаривать. Теперь она всё чаще сидела в комнате, хотя погода была удивительная. Она очень много спала и плохо ела. Наступила апатия, ей не хотелось ничего, даже общаться с Дракулой. Щенок был заброшен и забыт. Ей хотелось к брату. Но брата не было. Не было никакой возможности узнать, что стало с ним. И она перестала верить, что он поправится.

Как-то раз она увидела в комнате Аерина странное письмо. Она была любопытной, как и все дети, и поэтому развернула его. Оно было написано на английском, красивым почерком, но внизу стояла подпись Влада. Значит, брат жив. Значит, с ним всё хорошо. Но что написано в письме? Наверное, надо найти кого-нибудь из взрослых и попросить прочесть ей письмо. Но кого? Она боялась всех, после встречи с Куруком в храме снова все страхи вернулись. Но неизвестно, когда Аерин придёт. Тоф не видит, значит, она не сможет прочитать письмо.

Она вышла из комнаты и всхлипнула. Хотелось снова вернуться в комнату, укрыться с головой одеялом и заснуть. Голоса её пугали, но она, найдя своего щенка, прижала его к груди и направилась куда-то гулять. Хотелось найти место, чтобы её никто не видел. Храм уже отпал, она в него больше не войдёт из-а Курука, который её там испугал в самый последний день весны. Ноги привели её к кузнице. Она вошла внутрь и осмотрелась. Было жарко. На наковальне что-то лежало, и она подошла поближе, чтобы осмотреть предмет. Неподалёку был чан с водой, из печи, которая стояла рядом, вырывался огонь. Предмета ей видно не было, и она встала на носки. Кажется, на наковальне лежало что-то похожее на браслет. Стало интересно, и она пыталась рукой дотянуться до него, не думая о том, что он мог быть горячим.

Ронан как раз заканчивал очередной, в этот раз последний браслет для Аерина. Желанная цель в виде наконечника копья Луга. великого артефакта, способного сохранить неугасимый огонь и всегда попадать в цель, ибо как можно остановить само пламя? Когда браслет был доделан и остывал. готовясь к нанесению узоров, Ронан на время покинул кузню. Всё равно надо поесть, а браслет никуда не денется.

Возвращаясь в кузню Ронан думал о том, что пора бы уже браслету остыть. Ну, по крайней мере до нормального, а не раскалённого цвета. Как раз на такой, не холодны металл и следует наносить серебряные знаки. Ронан криво улыбнулся. Интересно как Аерин отреагирует на то, что все четыре браслета будут брачные? Два мужских и два женских, в некоторых странах окольцовывают, а где-то обраслечивают.... Аерин как археолог просто не может не узнать эти браслеты...

ОТкрылась дверь и Ронан в луче дневного света заметил Сашу, тянущуюся к изделию. Вот это уже было не хорошо, если сам Ронан мог ещё прикасаться к расскалённому металлу, да и то, только с использованием магии, то для девочки даже слегка остывшее железо вовсе не будет приятным. Бросившись к ребёнку Ронан закричал:

- Не смей! Ты же обожжёшься!

Она уже почти было дотянулась до непонятного предмета, лежащего на наковальне, как вдруг раздался крик. Она вздрогнула, но по крику узнала, что это Ронан. Значит, его бояться не стоит. Кажется, он разозлился на то, что она просто так пришла туда и ещё пытается потрогать вещицу. Она отступила от него на шаг и выронила письмо. Правда, не заметила это, ибо испуг был сильный. Но вроде мужчина не только разозлился, но... испугался?

- Я... плостите, я не хотела... - шмыгнула носом девочка. - Это вы выка... выкуили? Для па... вашего блата? А можно мне посмотлеть? Или помочь? Я хочу научиться чему-нибудь...

Она посмотрела на него, потом на огонь. Он её завораживал. Правда, от него обдавало жаром, но вот оранжевый цвет... после розового он был её любимым цветом. Хотя такой огонь она видела только по телевизору. Ибо дома на кухне он был каким-то синим. Мама что-то рассказывала про это. Кажется, какой-то газ. Метан. Короче, что-то не для сознания ребёнка. Тогда ещё трёхлетнего. Но синий огонь ей не нравился.

- Мы с Длакулой хотим помочь вам. Ну пожалуйста! - посмотрела она на молодого человека и застенчиво улыбнулась. Про письмо она уже забыла.

Вообще-то Ронана никогда не трогала его вампирская внешность. Тем более что из-за трудоёмкого труда в кузне Ронан обрёл весьма не плохие мышцы, не странно торчащие и не нужные, как у культуристов, а сильные, почти не заметные, разве что худющая как у скелета фигура ирландца внезапно обрела габариты. Короче всё нормально с внешностью, хотя людей всё равно напрягал, особенно если забывался и обнажал один из рунных шрамов. А характер... нормальный характер, нелюдимый правда, но в сущности мирный. Вот только дети всё равно боялись. И это напрягало.

- Вот не надо плакать, это вообще тут лишнее. Помочь... вообще-то подмастерье кузнеца очень не женское занятие... ладно, придумаем что-нибудь...

Ронан осторожно проверил температуру браслета и понял что он даже переостыл. Видимо есть в следующий раз надо быстрее. Хотя ничего сложного в принципе нет. Надо просто опять раскалить металл, а потом искусственно высосать часть огненной энергии... Или вообще прекратить выдумывать какие-то странные вещи, а вспомнить что раньше кузницы просто окунали изделие в воду и наносили на слегка остывшее таким путём изделие... Вот только воды было явно маловато...

Ронан тяжело вздохнул и начал раскалять браслет вновь, дождался ярко жёлтого, крокусного вета и бросив браслет на наковальню обернулся к Саше:

- Вот, найди пожалуйста, ведро, сейчас к роднику за ледяной водой пойдём, ты вёдра туда несёшь, я обратно.

Она испуганно кивнула и отошла к стене. Стала с интересом и живым удивлением наблюдать за парнем, стараясь не шуметь. О письме она уже забыла, да и не обращала внимания на валяющуюся на полу бумажку. Ронан разрешил ей остаться, и она, всё ещё обнимая щенка, стала искать вёдра. Нашла два больших ведра и притащила их Ронану. Маленькой и низкой девочке было достаточно тяжело нести два ведра из-за того, что приходилось высоко задирать руки. Поэтому она, подумав немного, поставила одно ведро в другое и взяла за ручку нижнее. Стало немного тяжелее, но можно нести двумя руками. Или волочь по земле.

Когда-то давно ей брат рассказывал про одну маленькую девочку в каком-то произведении, которая была вынуждена зимой ходить за водой. В сказках тоже были такие девочки, и Алексэндреина подумала, что раз могу они, то сможет и она. Вот только осталось оставить Дракулу, чтобы он сторожил браслет. Она оставила вёдра и снова подошла к наковальне. Встала на носки и потянулась, чтобы поставить туда своего щенка. Потом, когда справилась с этой трудновыполнимой задачей, подошла Ронану, взяла вёдра одной рукой, а вторую руку протянула ему. Улыбнулась.

- Мистел Лонан, а вы мне лазлешите что-нибудь сделать? Мне воспитательница говолит, что я очень способная. Вы научите меня куить... ковать... такие бласлеты? - проговорила она скороговоркой и решила замолчать, чтобы не нервировать его. Вдруг ему не хочется с ней возиться?

Поход за водой - дело не сложное, хотя, наверное, вёдра для девочки тяжеловаты немного оказались. Но так или иначе до родника они добрались, а обратно Ронан понёс воду вообще легко, давно уже не напрягаясь от таких не сложных физических упражнений. А вот просьба девочки немного напрягла ибо как научить это маленькое и слабое хоть чему-то в кузне? Она же этого физически не сможет! Вот просто никак. Но ведь и не отстанет. Ронану пришлось только глубоко и тяжело вздохнуть...

В кузне он быстренько охладил металл до нужной температуры и стал наносить серебряный узор. Вообще-то серебра там было мало, это был довольно сложный сплав, однако расчёт был в том, что после нанесения узора и прокалки часть примясей испариться и останется почти чистое серебро. Вечная проблема всех кузнецов - чистый металл не наносится на хорошую сталь и приходится извращаться.

- Да я бы рад был-бы. если бы ты помогла, но ты же даже кузнечный молот не поднимешь, Саш. Я видишь какой шкафообразный, накачался, а раньше тоже с трудом ворочал, худющий был, как скелет. А Аерин где? Опять этот дурак тебя в одиночестве оставил?

Он не взял её за руку, и она пожала плечами. не обиделась, хотя было немного неприятно. Это ещё раз показывало, что она не нужна никому кроме брата. Он скоро приедет. Но вдруг это не он писал? Она ведь точно не знает, что это он диктовал. Может, её обманывают, а на самом деле он уже умер. Может, Аерин знает об этом, но молчит, чтобы не портить её психику? Она не знала, но она боялась, что именно так и будет. Было неприятно и страшно, и она шла обратно позади высокого ирландца, который несмотря на то что шёл медленно, шёл быстро, и за ним она не поспевала. Приходилось быстро идти, но она заметила, что ни разу не споткнулась.

Они пришли обратно, и девочка заметила бумажку. Тут она вспомнила о письме и поняла, что эта бумажка и есть письмо. Она подняла его с пола и взяла щенка с наковальни. Погладила его. Потом посмотрела на Ронана, который отказался, чтобы она ему помогла. Хотя она сомневалась в этом. Ему просто тоже не хочется с ней возиться.

- А я всё лавно поплобую помочь! - Упрямо возразила девочка и подошла к молоту. Взяла его в руки, но поднять действительно не смогла. Поняв, что и здесь она не нужна никому, она уже была готова разреветься, как вдруг услышала про Аерина. - Аелин? Я не знаю, где он... у меня несколько дней была эта... как её... деплессия, во! Мистел Лонан, а вы плочитаете письмо? Я его нашла в комнате у Аелина, но знаю, что это от Влада. Там написано. Как вы думете, Аелин меня налугает, если узнает, что я письмо взяла без лазлешения? Вот папа... Сабин... меня лугал. И Степан лугал. Но ведь это письмо он для меня написал? Или не для меня? Плочитайте, пожалуйста...

Её голос предательски дрожал, и она не могла избавиться от слёз, текущих по щекам. А вдруг Влад действительно уже погиб? Или вдруг он написал, что не хочет заботиться о сестре. Она не хочет этого слышать. Она боится. Но она протянула письмо Ронану и всхлипнула.

Она чувствовала. Почему-то... что никому не нужна... Хотя почему? Она ещё ребёнок. А детей никто не любит. Она всегда была обузой Сабину, даже Жене иногда. Её любил только брат, но сейчас его судьба написана в этом письме. Благо, хоть Ронан согласился прочитать его. Но сделал он это неохотно, и девочка неуверенно отошла от него и вздохнула. Села на каменный пол и согнула ноги в коленях. Посадила на них своего Дракулу и приготовилась слушать письмо, боясь услышать, что-то плохое. Но она старалась отогнать от себя эти мысли, но это не очень хорошо получалось. Да и не умела она это делать. Голова, правда, не болела.

Родная сестрёнка. Через две недели я прилечу в Лхасу, а оттуда отправлюсь в монастырь. Я надеюсь, что у тебя всё хорошо, что о тебе заботятся, что ты живёшь нормально, и что у тебя много друзей. Моё состояние не очень хорошее, но я девятого июля сажусь в самолёт. Я уверен, что это письмо получит Аерин, так что попроси его, чтобы он меня встретил. Мой рейс прибывает десятого июля в 17:30. Я не знаю, что тебе ещё написать, но я надеюсь, что ты здесь счастлива, и что у тебя есть друзья. Наверное, ты уже познакомилась с братом Аерина. Мне кажется, что он в душе добрый человек, но просто ему тяжело. Если увидишь его, то скажи, что я искренне прошу его меня простить за то, что случилось тогда. Я не хочу никому причинять зла. Я не буду тебе писать всё, что тогда произошло между нами, но я знаю, что это была тогда только моя вина. Я до сих пор виню себя в том, что случилось на выступлении. Я это старался забыть, но это случайно всплыло в памяти, когда я занимался ментальной магией со своей наставницей... Я знаю, что это никому не интересно, но... я не знаю, как мне искупить свою вину перед братом Аерина. Я не... Не могу тебе больше писать, ибо тянут меня на процедуры. Хоть это и на море, но туда меня не пускают. Сбежать чтоли? Ладно, сейчас Ребекка вырвет из моей руки письмо. Передавай привет (зачёркнуто). До встречи, малышка. Твой любящий тебя брат.
P.S. Люблю тебя.

Она слушала письмо, которое ей читал Ронан, и не могла сдержать слёз. Сначала она старалась не плакать, но потом... В какой-то момент они просто полились по её щекам, а она стала судорожно и тихо всхлипывать, помня, что Ронан просил её не плакать. Но как не реветь, если брат вспоминает то провальное выступление в Пекине? Она помнила, как ему было больно тогда, она знала, что брат никак не отвечал на удары Михая. И сейчас... почему он об этом вспомнил?

Но он приедет. Он не бросил её. Он будет с ней, и это заставляло маленькое сердечко биться быстрей. В её душе смешались странные и разные чувства. Значит, он винит себя в том, что произошло на площади? Может, это и так. По крайней мере, она, пятилетняя девочка, не может никак влиять на это. И уж тем более знать, кто прав, а кто виноват. Хотя она хотела бы, чтобы брат был прав. Но и не хотела, чтобы этот ирландец был зол на Влада.

А ещё она поняла, что мешает ему. Надо уйти. Остаться одной. Но почему никто не верит, что она может быть кому-то полезной? Хотя... Она встала с пола и стёрла слёзы с щёк. Оставила Дракулу и вышла из кузни. Пошла в столовую, подумав, что если она не может помочь работой, то может принести ему чай. Она иногда брату носила чай. И папе она пыталась чай принести, только вот споткнулась о порог и пролила чай на себя. Но сейчас она будет осторожной. В столовой никого не было, и она нашла кружку. Налила в неё горячий чай и нашла несколько печенек. Взяла кружку в одну руку, в другой ручке зажала несколько печенек и направилась обратно в кузню. Ронан уже продолжил работать, и она вздохнула. Остановилась на пороге.

- Мистел Лонан, я плинесла вам чай... и печеньки, - тихо проговорила она, но он должен был её услышать.

Ронан максимально вежливым и безэмоциональным голосом читал письмо Влада. И ему казалось что письмо написно каким-то душевнобольным человеком. Хотя кто знает что там твориться в голове у румына? Так или иначе извинения... всё будет видно по поведению парня, когда он вернётся. Извинения сами по себе ничего не значат, если они не подтверждены действиями. Одно для себя Ронан понял точно - злиться на румына он больше не может. На психов не обижаются, с дураками не водятся. Такое вот простое правило по жизни.

Поступок Саши удивил Ронана, однако тот быстро отложил все вещи, вполоснул руки и уселся на верстак, подсадив рядом с собой девочку и с благодарностью взявшись за чай. Где-то внутри он понимал что ведёт себя не слишком красиво, но проявлять эмоции для холодного ирландца было выше его сил. Когда всю жизнь носишь броню, то рано или поздно она в тебя врастает. То же происходит и с масками, хотя те имеют свойство чаще меняться и не застревать надолго...

- Спасибо большое, это было очень своевременно. И не бойся, видишь этот чудик всё же приезжает обратно. А хочешь я тебе что-нибудь скую? - поддаваясь внезапному порыву спросил Ронан. "Кольцо обручальное скуй" Внезапно целой фразой, хоть и по-прежнему тремя словами заявил Луг, заставив Мак-Рейна внутренне напрячься в опасении что его шаманские способности стали улучшаться. Вот только этого не хватало...

Мужчина благодарно взял из её руки чашку чая, а потом усадил её на верста. Саша покраснела от смущения и принялась грызть печенье, а второе отдала Ронану. Что-то ей подсказывало, что мужчине чай нужен. И она была рада, что он не накричал на неё и не сказал, чтобы она убиралась. Он был добрым. И он захотел ей что-нибудь сковать. Это было очень неожиданно, и она покраснела до кончиков ушей.

- Мистел Лонан, вы очень доблый, - улыбнулась девочка и подавила в себе желание обнять его. - Но мне не надо ничего куить. Вы устанете, - она смущённо опустила голову.

Обнимать можно только брата. И папу Аерина. Может, ещё и Ульяну. И всё. Больше обнимать никого нельзя. Она вздохнула и слезла с верстака. Взяла своего щенка и письмо и стала бродить по помещению. Было жарко, и она остановилась около печки. Посмотрела на огонь. Она хотела помочь, но ей не разрешили. Хотя молот она уже пробовала поднять, но даже не смогла его сдвинуть с места. Интересно, а на ручке повисеть можно? Наверное, можно. Жаль, что она слишком низко висит. Но можно сесть на неё как садятся на лошадку. Она обернулась и посмотрела на Ронана.

- А что это за печка? Туда кидают эти железяки? А что с ними потом плоисходит? - спросила она, решив не рисковать и не садиться на ручку молота. Посадила туда своего щенка. - Смотлите, Длакула оседлал лошадку... - проговорила она, стараясь не повышать голос. - А вы можете сделать подкову? Мама говолила, что она плиносит удачу. Можно я вам помогу?

Да, давно Ронана добрым не называли. Нелюдимым, настороженным, иногда даже справедливым. Но не добрым. Потому что добрый это улыбающийся разговорчивый добродушный тип. А никак не такой как Ронан. Хотя дети вроде бы умеют смотреть сквозь маски и доспехи. Может это как раз такая ситуация. Ронан не разбирался в людях, да и не стремился как-то в это всё влезать. Так что...

- Печь называется кузнечным горном, от обычной печи её отличает наличие мехов, которыми раздувается пламя. Металл в горне раскаляется и становится мягким как глина, а если долго его раскалять, то и жидким как вода. А щенка таки убери, если мне надо ковать тебе подкову, то молот пригодиться. - сказал ирландец, подхватывая клещами очередной кусок металла и засовывая его в горн. Если сильно хочется помочь, то раздуй угли мехами. Просто повисни на верхней ручке, а когда опустится отпусти.

Мак-Рейн прикинул что веса даже такой малявки должно хватить, хотя и скорость будет совершенно не та, если бы меха раздувал кто-то более сильный и тяжёлый. Но что есть, то есть...

Она улыбнулась и снова подавила в себе желание обнять этого мужчину. Он ей нравился и она хотела дружить с ним. По её мнению взрослые делились на два типа: хорошие и плохие. Плохим был Сабин. Ещё Степан был плохим. Женя... наверное, она тоже была плохой. Она бросила её одну, хотя обещала никуда не уходить. Но Аерин сказал, что её тоже убили. Но всё равно для Саши она была плохой. Этот человек, Курук, был плохим. Эти люди её обижали. Они причинили ей боль. Влад... он был самым лучшим и самым хорошим. Он любил её. Он спас её. И он возвращается к ней. Аерин, Ульяна, эта светловолосая тётенька, которая спасла его от Курука... они были добрыми. Ронан... он тоже был добрым, но не таким. Что-то внём было интересное. Он был словно заколдованный принц.

Он разрешил ей помочь, и она "закатала рукава", как это делали в каком-то мультике. Сняла щенка с ручки молота и поставила его на верстак со словами "Сиди здесь, охраняй письмо", а потом пошла к этому агрегату. Названия его она так и не поняла, но подошла к верхней ручке. Прыгнула и повисла на ней. Она стала опускаться, а поток воздуха, резко вырывающийся изнутри через небольшое отверстие, делал угли более красными и не давал огню потухать. Саше стало интересно, что будет, если прыгать намного интенсивнее, и она стала так делать. Воздух выходил с более высокой скоростью, и девочке вскоре стало жарко. Жар от огня сначала манил, но теперь пугал. Теперь огонь стал жестоким и сокрушающим. Она продолжила прыгать, нажимать на эту штуковину. Отпускать её и снова прыгать. До тех пор, пока нежно-розовая ткань любимого платьица не стала мокрой в области подмышек. Волосы тоже стали влажными, а с виска по щеке к подбородку потекла капелька пота. Девочка остановилась и отошла на шаг от печи. Кажется, огонь стал интенсивнее. Сначала он затухал, а теперь так хорошо горит. Ей непременно захотелось нарисовать огонь, но вот не было карандашей и листов бумаги. И бросать этого человека в одиночестве она не хотела. Вот и озадаченно почесала затылок, но потом отошла ещё на пару шагов и посмотрела на Ронана. В ожидании дальнейших указаний. Ей понравилось это, и она захотела ему ещё чем-нибудь помочь. Очень сильно. И совсем неважно, что воздух выходит со свистом, а лицо всё красное от усталости и жара огня.

- Мистел Лонан, а что делают с металлом, ласкалённым до жидкого состояния? Сабин как-то смотлел пеледачу, что из него делают олужие. А как его делают? - тихо и неуверенно спросила девочка и застенчиво улыбнулась.

Когда металл раскалился до оранжевого цвета, то Ронан быстро бросил плавящийся, слегка растекающийся по поверхности кусок и стал сильными точными ударами придавать ему форму. Вообще цвет металла говорит кузнецам очень много. Жёлтый означает готовность к литью, благо подковы лить не надо, оранжевый - максимальная мягкость, время для придания формы, закругления и уплощения будующей подковыот отсечение лишнего металла, Красный - средняя плотность, идеально для оформления простой формы и придания индивидуальности изделию. В случае с подковой - отверстия под гвоздь и закруглённые концы.

Вообще работа кузнеца - дело очень не быстрое. Даже банальное изделие требует определённой затраты этого невосполнимого ресурса. Ну да ничего, тем более что разговор - а ответить на вопрос Саши всё-таки надо - убыстряет время. Хотя говорить приходилось всё время задыхаясь. Сила силой, а работа всё равно тяжёлая.

- Для оружия - кстати, литое оружие это в основном огнестрельное, хотя исключения тоже есть - создаются специальные формы, в которые заливается металл. А потом металлу дают остыть. Он затвердевает и, когда форму разбивают получается готовое изделие. Кстати, можешь попробовать сделать что-то подобное. Вон там, на полочке рядом с печкой есть форма для ложки. Выглядит она просто как глиняный цилиндр с дырочкой. Можешь дома залить в неё воду, а потом попросить какого-нибудь водника заморозить эту воду. Когда разобьёшь форму у тебя получится ледяная ложка.

Вообще-то форма была не слишком удачная. Делал вроде всё правильно, две половинки глины, отпечатал в них ложку, потом склеил половинки между собой. А потом оказалось что в глине слишком много воды и при заливки металла заготовка трескается. Поскольку заготовки было две, одна пропала, а вторую Ронан ещё не успел выбросить. А теперь. вот, пригодилась.