Счастливое воссоединение семейства

Ранним утром она была возбуждена и радостна. Она всё утро прыгала на циновке Аерина и просила его взять её с собой в Лхасу. Она очень хотела увидеть брата, но все эти месяцы ни разу не покидала территорию монастыря. К тому же путь был достаточно долгим, но она настолько сильно хотела поехать встречать брата, что Аерину пришлось согласиться. Она готова была разреветься.

Наконец, надев своё любимое платье, розовое с вышитой пандой на груди, колготки и босоножки, а также попросив Тоф заплести ей две косички, она отправилась в комнату Аерина и стала требовать, чтобы он побыстрее собирался. Взяла маленький розовенький рюкзачок и Дракулу. И пошла следом за Аерином. Путь до деревни проходил относительно спокойно, Саша болтала со своим Дракулой и не обращала внимания на Аерина. Идти вниз намного легче, чем подниматься в горы, и она бегала по тропинке, радовалась и смеялась. А вот в деревне она испугалась. Надо сказать, она первый раз в жизни была в деревне, так как приезд нельзя считать из-за её испуганного состояния. Тогда ей было абсолютно плевать на людей, и в себя она пришла только оказавшись на дороге в монастырь. Но вот сейчас она испуганно прижалась к Аерину и сжала в кулачке подол его пиджака. Дракулу она сжимала второй рукой.

Кажется, потом надо сесть в автобус. Её всегда укачивало в автобусах, и она стала хныкать, что не хочет никуда ехать. К тому же автобус был наполнен людьми, очень древний, в нём было душно. Девочка сидела около окна и пыталась как-то забыть о том, что её укачивает. Но всё было неинтересным, и она почувствовала странное состояние. Вроде была дрожь, но спина стала мокрой и холодной. На лбу выступил холодный липкий пот, зрачки расширились. Она тихо всхлипнула и перебралась на колени Аерина.

- Меня тошнит... - пробормотала она, прижимаясь к его груди. - Мы сколо плиедем?

Румыния, Бухарест, аэропорт Отопени
День назад.

- Я не знаю, что мне делать. Мне страшно.
- Ты встретишься со своей сестрой, Влад. Вы должны быть вместе.
- Я боюсь, что кто-то узнает обо всём... Я боюсь, что могу сорваться снова. Что мне делать?
- Прежде всего, не волноваться. Я бы с удовольствием полетела с тобой, Влад. Но меня не отпустят. Постарайся не волноваться. Послушай музыку. Поспи. Это для тебя самое оптимальное.
- Вдруг они меня выгонят? Что мне делать? Мне не разрешат заботиться о сестрёнке...
- Всё будет хорошо, милый. Верь мне. Иди, уже объявили регистрацию. Береги себя, Влад.

Молодой человек поцеловал девушку и подул на свою чёлку. Фыркнул.
- Ребекка, ты можешь выполнить для меня последнюю просьбу?
- Какую?
- Отрежь её. Она меня заколебала уже. Я почти сменил имидж, но эта чёлка мне мешает...
- Ох... Ладно, пойдём...

Через два часа парень садился в самолёт...

***
Перелёт для него прошёл очень трудно. Ему было плохо, но не в плане тошноты и укачивания, а в плане слабости. Два месяца прошло, как он вернулся в этот мир, но это было ничтожно мало. Травмы были очень серьёзные, а воспоминания о том страшном кошмаре его пугали. Он помнил, как делал всё это, и готов был заплакать от безысходности. Никто не знал, каково это побывать в такой ситуации. Наверное, он действительно слабак, раз не смог признаться, что случилось. А ведь к нему как-то раз приходили полицейские, но он говорил, что ничего не знает...

Вскоре объявили о посадке. Парень пристегнул ремень и постарался посмотреть в иллюминатор, но сидел он в центральном ряду, поэтому ничего не было видно. Это, в принципе, не так плохо, особенно когда падаешь. Пассажиры, сидящие у иллюминатора, видят момент столкновения с землёй. А когда не видишь, то и умирать не страшно. Летать он боялся, поэтому в его голове роились такие суицидальные мысли. Может, они были из-за того, что он ещё несильно окреп...

Самолёт приземлился, люди вышли, и парень повесил свой портфель на плечо. Прошёл паспортный контроль, правда китайцы долго смотрели на его физиономию в паспорте и вживую. В паспорте была чёлка, а без чёлки он не сильно был похож. Вот такие дела. Поэтому он от них вышел в ярости и с головной болью. Теперь осталось встретиться с Аерином. Он надел очки, решил их теперь больше не снимать - они хоть немного, но скрывали его зрачки, которые иногда становились вертикальными...

Ну вот, собственно, и пришёл тот день, когда наконец-то выздоровевший Влад приехал за своей сестричкой. А это значит что пора вставать, собирать себя и малышку и ехать в аэропорт. Это долго, скучно и муторно, но надо. Так что ирландец, постоянно то подталкиваемый Сашей, то наоборот говорящий ей что нужно идти, всё же выбрался из монастыря. До деревни они дошли достаточно быстро, а вот дальше начались очередные проблемы. Собственно они и не могли не начаться. Парень терпеливо объяснял что люди в деревне обычные, даже ещё благожелательней многих, что другой транспорт в нужном направлении не ходит. Что когда тошнит надо глубоко дышать или что-нибудь сосать, например карамельку, которая, к счастью, нашлась у одной китаянки лет тридцати. Достаточно симпатичной китаянки, следует признать. А так же пришлось обнимать девочку и отвлекать её рассказами о древней ирландской истории, и так до того самого момента, пока автобус не приехал на конечную.

В аэропорту Мак-Рейн узнал что приехали он рано. Где-то минут на сорок. Тихо бурча себе под нос что раз в жизни и древний автобусный транспорт не опаздывает, а спешит, Аерин зарулил вместе с девочкой в какую-то кафешку. Ловля себя на мысли что после монастырской пищи хочется съесть всего и побольше Аерин кое-как себя тормознул, заказал Саше что она попросила и углубился в пищу, пытаясь не обращать внимания на ссорящихся не так уж и далеко от него отца сыном. Наконец он встал, подошёл к кричащим особям мужского пола и как можно мягче, в трёх словах, объяснил всё что можно про падение социального статуса, про нарушение психики подростков и про "Ну и поесть нормально дайте, а то всех посетителей распугали!". Как не странно вместо того, что бы молча уйти эти субъекты молча пожали ему руку и взяли телефончик. Аер покачал головой и вежливо попрощался.

В зале пришлось ждать довольно долго, однако Влада всё не было. Хотя Аер явно ощущал что Влад здесь. Видимо за пол года он просто забыл как он выглядит. Или ещё какая-то фигня. Ирландец посмотрел на девочку с лёгкой надеждой, как не как родственные узы...

Всё равно что-то осталось от переезда в душном автобусе, который жутко трясся и останавливался через каждые сколько-то километров. А в городе он вообще останавливался чуть ли не на каждом светофоре. Эта поездка была мучительной, и девочка уже заранее не хотела ехать обратно. Вдруг брат не прилетит? Вдруг это не он писал письмо? Вдруг его уже давно нет в живых? Саша боялась узнать правду, но не думать об этом она не могла. Поэтому она даже не особо много ела, когда они сидели в кафе. Она ковырялась в безвкусном, но дорогом, салате и вспоминала, как когда-то ходила в какое-то кафе вместе с мамой и папой. У неё была семья, пусть хоть и не такая, как у всех детей, но она знала, что её любят и что о ней заботятся. Конечно, папа её обижал, но бола мама, которая её защищала. Теперь мамы нет, а папу, который оказался монстром, убил Владислав... Неподалёку от них кто-то ссорился, это было на китайском языке, но девочка чувствовала весь негатив, и ей становилось страшно. Совсем страшно ей стало, когда Аерин куда-то ушёл, но она облегчённо вздохнула, когда увидела, что он подошёл к ним.

А потом они направились в зал прилёта, чтобы встретить Влада. По громкоговорителю раздался голос, и Аерин остановился, а потом повернул куда-то. Саша крепко сжимала его руку и старалась не отставать. Из какого-то помещения повалили пассажиры, и девочка напряглась. Она смотрела в лица китайцев и не узнавала своего брата.

Его не было среди пассажиров, и она всхлипнула. Он не приехал, он бросил её. Он умер. Она думала всё, что угодно, и не знала о том, что он выходит из помещения. Случайно поймав его взгляд, она крепче сжала руку Аерина, вздрогнула, но потом отпустила. Это был он. Точно он. Только какой-то не такой... Странный. Но это было её брат. Она всхлипнула.

- Влааад! - радостно закричала она и побежала к нему. Её кто-то толкнул, и она упала. Заболела рука, на коленке через колготки стало вырисовываться пятно крови. Но она встала, заплакала и побежала дальше. Прыгнула брату на руки и громко заплакала. Болела коленка, очень сильно. Да и почему нельзя поплакать, когда ты сидишь на руках у любимого брата? Когда всё закончилось и началось новое?

Он шёл медленно, так как оставалась небольшая слабость после всего пережитого. Да и перелёт не прошёл для него незаметно. Направляясь к выходу, он думал о том, почему всё не так, как хотелось. К тому же хотелось есть. Надо бы что-то перекусить, но сначала встретиться с сестрой. И Аерином. они должны его встретить, он не доберётся до монастыря в одиночестве. Ему нужна моральная поддержка. Весь полёт он думал над тем, что будет происходить в его жизни и душе потом, через месяц, полгода, год. Не пройдёт это бесследно, но как смириться с тем, что на нём осталась кровь отца? Поможет ли ему Аерин в этом? Он ведь психолог, он должен помочь. Он должен посоветовать, что и как делать, чтобы как можно позже вспоминать об этом ужасе...

Его вернул в реальность голос. Громкий голос человека, которого он любит и никогда не бросит. Голос его любимой сестрёнки. Он остановился и вгляделся в толпу. Увидел что-то рыже-розовое, но потом это исчезло. Потом снова появилось, и он узнал в этом свою сестрёнку. Она бросилась к нему, и он взял её на руки. Она заплакала громко и как-то жалобно, и он увидел, что коленка в крови.

- Родная, я тебя рад видеть... Ну-ну. успокойся... - ласково проговорил он, потом увидел в толпе Аерина и подошёл к нему. Опустил сестрёнку на пол и протянул руку Аерину.

- Спасибо, что позаботились о ней. Я рад вас видеть..

Аерин молча кивнул юноше, довольно улыбаясь. Собственно наконец-то можно будет расслабиться и пожить в своё удовольствие, сплавив малышку брату. Хотя он даже привык немного к маленькой Саше и расставаться будет немного жаль... Интересно, куда теперь пойдёт эта странная семейка румынов? А то натворят потом дел и вся его работа насмарку...

- Взаимно рад встрече. Надеюсь полёт прошёл достаточно хорошо и неприятностей не было. А вообще позволь поинтересоваться общим самочувствием и планами на ближайшее будущее?

А ещё надо бы забрать у явно не хорошо себя чувствующего человека вещи и лучше не ехать в монастырь, а снять номер хоть на сутки. Но ведь не позволит, гордые люди они такие. Слишком часто путают понятия самоуважения и излишней гордыни...

На ревущую девочку уже стали оглядываться люди. ну вот вечное людское любопытство. Интересно, неужели это так интересно: плачущая девочка и слегка качающийся юноша? Но ведь видимо интересно, раз оглядываются. Нечего арод смущать, надо бы отойти что ли...

- Давайте немного отойдём, а то стоим посреди зала, людям пройти мешаем. - предложил ирландец воссоеденившейся семье.

Саша не успокаивалась. Скорее всего, не хотела. Всё-таки она последний раз видела Влада давно, все эти дни боялась, что он погибнет, но вот сейчас она поняла, что он её больше никогда не бросит. Он навсегда останется с ней и будет её любить и заботиться. И не будет ругать за разбитую коленку и испачканные колготы. Он не такой, как Сабин. Он добрый и хороший.

Он опустил её на пол, и она прижалась к нему, всё ещё всхлипывая достаточно громко. Теперь она ловила взгляды прохожих, какой-то ребёнок ей показал язык, и она снова громко заплакала. Сначала она хотела накостылять этому ребёнку, как это делала ещё тогда, в садике, когда кто-нибудь из мальчишек начинал обижать её или девчонок. Но то было тогда, очень давно, а сейчас её психика слишком хрупкая. И она не просто так плачет. Ей просто страшно из-за всего пережитого.

Брат и папа о чём-то разговаривали, и до неё доносились какие-то отдельные слова. Аерин предложил отойти куда-нибудь, и Влад согласился. Он снова взял Сашу на руки, и они куда-то пошли. Она ловила на себе странные взгляды людей. Когда они оказались в очередной забегаловке, девочка посмотрела на Аерина.

- Мне нельзя тепель называть вас папой? А можно я буду плиходить к вам в комнату? А вы мне будете читать сказки? Или вы тепель от меня отказываетесь? - внезапно всхлипнула девочка и готова была разреветься. - А вы купите мне моложеное? Клубничное? Нет, шоколадное. Нет, можно два?

Ближайшее будущее. Что-то определённо есть в этом словосочетании. Какой-то тайный смысл. Но соображалка сейчас работала не особо хорошо, а желудок устал уже требовать еды и начинал медленно себя переваривать. Появилось странное жжение, которое бывает от изжоги, но вот с чем-чем, но с желудком у него всегда было всё в порядке. Хотя множество разных лекарств могли убить микрофлору, но об этом он предпочитал не думать. Неблагодарное это дело.

Саша продолжала плакать, и он погладил её по голове. Надо теперь срочно что-то делать, заниматься её воспитанием. И выстраивать психику. Она пережила сущий кошмар и до сих пор не восстановилась. Даже ни на сколько. Три месяца - это ничтожно мало. Аерин, конечно, работал с ней, но он по сути чужой человек, он не сможет понять, что пришлось пережить Сашке. Он не знает, как она жила раньше, что с ней было на протяжении года, пока брат отсутствовал. Об этом даже он не знал, да и нет больше человека, который может всё рассказать. А сестра вряд ли помнит. Да и незачем ей забивать свою маленькую головку всякой фигнёй.

- Будущее - понятие растяжимое. Вот на самое-самое ближайшее у меня только один план - пожрать. Вы сами знаете, как в самолётах кормят. А уж в самолётах компании "Аэрофлот" - вообще какая-то резиновая пища. Короче, два дня я почти ничего не ел. А самочувствие... если зелёность лица не испугала таможенников, то значит всё нормально.

Он взял сестру на руки и за Аерином направился в какую-то кафешку. Как только они сели и парень начал изучение меню, Саша начала приставать к Аерину. Ему показалось, что парень может устать от этого навязчивого поведения, и покачал головой.

- Малыш, не приставай. Это некультурно... Я понимаю, вы уже поели. Что тут есть нормальное и съедобное? А то мне кажется, что мой желудок вернёт всю еду обратно. Может, просто чай выпить? - посмотрел он на Аерина, потом снова на сестру. - Аерин, спасибо вам, что позаботились о ней. Как она вела себя? Были какие-то серьёзные проблемы?

Казалось что Влад сам не знает что хочет и куда пойдёт. Надо будет предложить ему отдать девочку чете Мак-Ренов, родителям Ронана и Аерина. Девочке будет полезно пожить среди дружного, образованного, прекрасно воспитанного семейства. А родители обрадуются ребёнку, всё равно хотели кого-то взять. Это будет даже не удочерение, просто воспитание, этакая семья друзей. Почему бы и нет, если Влад считает Аерина другом? Девочка задавала вопросы. и хотя Влад явно не хотел давать девочке волю вопросы были правильные. Потому что важные. хотя бы для ребёнка...

- Можешь и дальлше папой величать, я не против. И в гости заглядывать в любое время. И вовсе я от тебя не отказываюсь, вот ещё от такой милой малышки отказываться... А мороженное делим на пополам, один, клубничный шарик тебе пусть брат покупает. а шоколадный я куплю.

Аерин повёл румынов всё в ту же аэропортскую кафэшку и заказал мороженое для девочки. чай для Влада и кофе для себя самого, а потом стал отвечать уже старшему брату Саши:

- Хорошо себя вела, проблемы определённые есть конечно, но после всего произошедшего это вполне нормально... Так, насчёт будущего, если что, то предлагаю отвести девочку к моим родителям, отец является попечителем неплохой частной школы с историческим уклоном, а мама будет рада воспитать девочку, после двух-то мальчишек... Так что думай.

Брат был букой, но она не обращала уже на него внимания. Она показала ему язык и перелезла на колени своего папочки. Как же это хорошо, когда папочка сказал, что она его может называть папочкой, когда разрешил ей приходить к нему в комнату, если он захочет. Она улыбнулась и обняла его за шею. Поцеловала в щёку и села нормально. Но всё равно на его коленях осталась. Официант принёс мороженое, и она начала ковыряться в шариках. Потом унюхала запах кофе и странно посмотрела на этот чёрного цвета напиток. Приблизилась настолько сильно, что чуть не помочила свою косичку. Срочно захотелось этот напиток выпить, и она посмотрела на брата, который уткнулся в меню, потом посмотрела на Аерина. Но он разговаривал с Владом, и она взяла чашку в руки. Сделала небольшой глоток и закашлялась, высунув язык. Напиток был крепким и горьким. Он ей не понравился. На глаза выступили слёзы, и она шмыгнула носом. Потом продолжила есть мороженое.

Шарики были маленькие и какие-то мягкие. И не настолько холодные, как она иногда ела мороженое дома. Там оно было настолько ледяное, что об него можно сломать зубы. А здесь она слопала эти два шарика настолько быстро, что даже не заметила. Не заметила и того, что кусок мороженого упал на её платье, сполз по нему на штанину Аерина. Она зевнула и закрыла глаза. Почему-то несильно закружилась голова, а в груди снова появилось чувство тошноты. Но она зевнула и прислонилась головой к могучей груди папы, который не отказался от неё.

Влад изучал меню. Долго и упорно пытаясь понять, что же там написано. Вот что такое "Чжоу Мейн"? Или "Стир Фрай"? Или... Вот, "китайский грибной суп". Хоть что-то знакомое. Грибы - они и в Африке грибы. И вообще, Влад уже подзабыл и Китай, и китайский язык, но английский он понимал хуже сестрёнки, но уже немного лучше, чем раньше. Всё-таки Ребекка иногда с ним занималась английским языком, за что он ей был премного благодарен. И Аерин выбрал кафе, в котором было меню на английском языке. Так что Влад заказал себе суп и посмотрел на сестру. Она уже ела мороженое, и парень вернулся к реальности. Предложение Аерина прозвучало как гром среди ясного неба, и Влад пожал плечами. Задумался. Потом услышал, что Саша начала кашлять, и грустно покачал головой. Проблемы... возможно, она от этого никогда не восстановится. Он чувствовал свою вину за всё это, так как понимал, что если бы не он, то Аерин сейчас спокойно жил в своё удовольствие. Не надо было ему просить его помогать. А теперь ещё придётся извиняться за сестрёнку, если она что-то не правильно будет делать. Или мешать ему. Вот как сейчас.

Сабину никогда не нравилось, что Саша ползает по его коленям, обнимает его и хочет, чтобы он её поцеловал или обнял. Это нравилось только Владу. Он посмотрел на сестрёнку и вспомнил, как она, совсем ещё крошка, которая только недавно научилась ходить и нетвёрдо стоять на ногах, забиралась к нему на колени, когда он уставал. Как она смотрела на него своими любопытными карими глазами и улыбалась. Обнимала его, радовала ему тем, что пыталась произнести его имя. Он вспомнил, как они гуляли по Брашову, как он её один раз учил кататься на коньках, как учил её плавать в бассейне. Он вспоминал и понимал, что этого больше никогда не будет. Хотел ли он расставаться с ней? Он не знал.

- Спасибо за предложение, конечно, но это пока ещё рано... Я не знаю, что делать буду, но сейчас я бы последовал примеру Саши и попытался бы поспать. - Он вздохнул, чувствуя усталость. Слишком долго он не спал, да и слаб был. Всё-таки три клинические смерти и недавний обморок из-за сбоя в работе сердца - это вам не хухры-мухры, а очень даже серьёзно. - Наверное, спать здесь неудобно... не знаете, здесь есть где-нибудь отель? Или... может, доедем до деревни? - Пробормотал он, глядя на сестру. - Скажите, она... ммм... она днём писалась?

Он обнял руками кружку с остывшим чаем и откинулся на спинку дивана. Он помнил тот случай, когда Сабин её вывел мокрую на улицу. Наверное, надо было его тогда убить... А вообще, всё очень нехорошо, но присутствие людей отвлекает от плохих мыслей.

Видимо Аерин уже успел отвыкнуть от Влада, но на какое-то мгновение Саша показалась ему гораздо менее не нормальной, чем сам Влад. Сколько там ему лет? Собственно не важно. когда видно что психика сформирована не до конца. то взрослым называться человек не может. Иногда Мак-Рейн думал о том. что не плохо бы выдавать паспорта только после нескольких сеансов с психологом, дабы люди не до конца зрелые не могли считаться взрослыми. Кстати, это мнение было несколько самокритичным, так как себя самого Аерин тоже не считал до конца зрелым. Как и брата. Да и вообще истинная зрелость наступает лет с тридцати. А у кого-то с пятнадцати. Встречался как-то ирландец с такой девушкой, и, помнится, страшно удивился её зрелости. хотя учитывая что она в одиночку воспитывала двух младших сестёр, а родители в это время пьянствовали... Аер оценивающе посмотрел на Влада и слегка покачал головой. Румынин не выдержит, это видно. Всё таки отправить Сашу к чете Мак-Рейн действительно хорошая идея.

Саша как всегда не очень аккуратно (явные проблемы с моторикой) поела мороженное и тихо улеглась спать, дополнительно размазывая мороженое по штанине шамана. Аерин осторожно подтянул к себе ребёнка, наплевав на костюм, и продолжил разговор.

- Думаю Вам с ней лучше будет переночевать в отеле, а я заберу твои вещи и отвезу их в монастырь. Побродите завтра по городу, пообщайтесь, повспоминайте какие-нибудь моменты вместе... В общем, Влад, пора жить обычной жизнью, это всё, что вам двоим сейчас нужно. Кстати, в Ирландию можете вместе поехать, думаю родители против не будут. - "А лучше бы ты работать и строить свою жизнь пошёл" - дополнил мысленно ирландец.
"Аер, хватит вести себя как всезнайка, ладно?" немного недовольно покачал головой Донн, висящий над соседним стулом. Этот Бог вообще любил создавать видимость жизни, хотя Мак-Рейну вообще казалось что это бич всех умерших.

- Днём писалась, бывало, но, только если её кто-то пугал. Брат, помню, внешностью спугнул, благо вёл себя пристойно, теперь они с Сашей даже общаются. С Ульяной они подружились, а вот Курука убил бы, но слишком культурный. Но подпускать Сашу к нему и его к Саше не советую.

- Блин, - вздохнул Влад, когда увидел, что сестрёнка размазывает мороженое по штанине Аерина. Покачал головой и достал влажную салфетку. Протянул её мужчине и слабо покраснел. Потом доел суп, который оказался слишком острым, солёным и вообще каким-то странным. Всё, теперь он знает, что суп грибной он есть не будет больше. К тому же не доверял он каким-то сомнительным заведениям. Тем временем он выслушал Аерина и покачал головой. Да, тот был прав. Чертовски прав. Влад сам думал о том, что надо начинать новую жизнь, но вот это всё случилось настолько неожиданно и быстро, что до сих пор не было ничего понятно. Из-за серьёзных травм и трёх остановок сердца у него была незначительная потеря памяти. Он не помнил самого главного. Только несколько дней назад он вспомнил об этом, но потом снова потерял сознание. Весь полёт, пока не спал, он смотрел на повязку на руке, за которой скрывался шрам. Несильный. Он понял, что нельзя вспоминать, как всё было на самом деле. Ему сейчас надо жить ради сестры, ему надо понять, что у них не осталось никого. Только родные отца, с которыми Сабин порвал ещё в молодости. По крайней мере, Влад никогда их не видел и даже не знает, живут они там или в другом месте уже. Да и знакомиться не особо тянуло. Всё-таки он не цыган. А если родственников по биологическому отцу считать, то таковые были только в Молдавии или Украине. Значит, они тоже отпадают. Небось, они даже не знают, что у Степана было двое детей. Тем самым получается, что у Влада есть только его сестрёнка, которая помогает забыть весь ужас расправы, а у неё есть только он, который может дать ей достойное воспитание и образование. Им придётся через многое пройти, ему придётся в корне пересмотреть свою жизнь, но он боится, что не справится. Он не хочет просить о помощи, так как боится, что может за помощью последовать предательство. По отношению к сестрёнке...

- Я не знаю... - просто и неуверенно пробормотал он, чувствуя, что что-то не то. - Я понимаю, что мне надо начать новую жизнь, продолжать жить дальше, но я боюсь... боюсь, что не справлюсь. Понимаете, ко мне много раз приходили представители органов опеки и попечительства... - пробормотал он и сглотнул. Появилось странное чувство, и он слегка вздрогнул. Потом посмотрел по сторонам, увидел туалет, и встал. Саша уже игралась около стола, и он слабо улыбнулся.

- Я сейчас приду. Последите за Сашей? - тихо пробормотал он и направился в сторону туалета. Противный кисло-горький комок стал стремительно вырываться наружу, и он побледнел. Только бы успеть...