Курс молодого бойца ака сутки с Кассием

Итальянка, чуть ли не высунув язык, принялась кое-как прятать его, еще маленькое, но уже мужское и достоинство, в заготовленные пеленки. Только вот получалось оно как-то очень странно. Или криво? В общем, она так и не поняла, что там надо делать, а просто добилась того, чтобы это хотя бы отдаленно напоминало трусы, только вот сделать больше ткани на попе как-то совсем не получилось. Ну и ладно – пусть хотя бы так. Вон и Чин уже вернулся, засранец. А она же так надеялась, что именно Чин будет пеленать, ведь она малыша практически искупала!

- Эмммм, надеюсь, оно через пять минут не свалится, - вот то, что она назвала ласковым «оно», относилось к пеленкам, обернутым вокруг интимных частей тела ребенка. – Ну, ты как хочешь, но укладывай его сам – я с детьми вообще не умею обращаться.

Ага, только вот она как-то смутно начинала понимать, что только что сама же и попала, перепеленав Кассия – Чин теперь явно не притронется к этому делу. Да, а еще она считала себя девушкой довольно-таки умной и сообразительно, но умудрилась такую промашку сделать… Немного заторможено начала болеть голова, поэтому надо было сосредоточиться на энергии врачевания, но сил не было даже для этого. Черт, почему эти дети такие шумные?!

Заметив, что Дани решила зачем-то перетащит матрас, Чин отошел от Кассия, чтобы помочь девушке. Неужели за ребенком ещё нужно постоянно следить, пока он спит? Ученик ирбиса был уверен, что вокальные данные Кассия позволят ему доходчиво сообщить всем окружающим, когда он проснется. Чин сел рядом с итальянкой, затем разлегся на матрасе, положив голову на колени девушки.

- Наверное…, - он чуть нахмурился, делая вид, что крепко задумался, - потому что они – дети.

И пусть после этого ирбис, отец или сифу Бо посмеют сказать, что он не умеет думать. Более логичного ответа на вопрос Дани, по мнению Чина, не существовало. Он вопросительно посмотрел на итальянку, что в его нынешнем положении смотрелось довольно забавно.

- А Кассий, когда спит, просто чудесный ребенок, - добавил Чин, чуть улыбнувшись.

Сегодняшняя логика ученика ирбиса была предельно правильной. Настолько, что иным философам было бы сложно к чему-то придраться. Наверное, сифу мог бы им гордиться. Может быть, к концу суток с Кассием настанет Просветление?

Вот же хитрые, эти тигры. Может, она сама надеялась немного прилечь? Ну и ладно – разве можно ему отказать в подобном маленьком капризе? Итальянка ласково улыбнулась, запустив пальчики в его волосы и ласково перебирая пряди.

- Да, наверное, это самое логичное объяснение, - логики, правда, тут практически не было, хотя иные могли бы назвать ее железной, но, тем не менее, раздумывать сейчас совершенно не было сил. Да и философствовать Даниэла никогда не любила. Или просто не пробовала? В любом случае, она только сейчас почувствовала на сколько устала за эти несколько часов, поведенных в роли няньки этого милого мальчугана, которого тут все любили.

- Кажется, говорят, что все дети такие, когда спят, - устало улыбнулась итальянка, прикрывая рот ладошкой и зевая. – Боже мой, это так все утомляет… Как думаешь, долго он будет спать?

На самом деле вопросы девушка сейчас задавала скорее для того, чтобы отвлечься от усталости и сна, который все пытался ее заманить в свои сети. Пока что борьба велась практически на равных, то есть с переменным успехом. Но это еще не повод отступать, только вот чем бы себя занять, чтобы окончательно не вырубиться, а потом еще и быть в состоянии дальше прыгать вокруг ребенка на цыпочках и развлекать его.

- Надеюсь, да, - Чин довольно зажмурился, чувствуя, как Дани перебирает его волосы.

Усталость куда-то пропадала, сменяясь приятной расслабленностью, граничащей с готовностью заснуть, вопреки наставлениям Будды. Не открывая глаз, Чин нащупал рукой, скажем, талию Даниэлы, приобнимая девушку, насколько это позволяло его нынешнее положение.

- Ты хочешь спать? – запоздало поинтересовался он, все же заметив по голосу итальянки, что она буквально засыпает. Чин привстал, опираясь ладонями о матрас, и улыбнулся, утвердившись в своей догадке. – Иди сюда.

Он обнял Дани за плечи и, лишая её малейшей возможности сопротивляться, уложил девушку на матрас рядом с собой, почти мимолетно коснувшись губами её виска. Он помнил, что рядом спит Кассий, поэтому нельзя шуметь и уж тем более отвлекаться на неизбежно возникавшие не только в голове мысли.

- Отдыхай, неизвестно, когда он в следующий раз заснет, - прошептал Чин, ложась почти на краю матраса и обнимая девушку за плечи. Он нежно поцеловал Дани в лоб и снова улыбнулся.

Что бы ни говорила Дани, она неплохо справлялась с Кассием. Чин даже подумал, что все её попытки показать свое неумение обращаться с детьми были не более чем игрой, которой итальянка пыталась убедить его, что пока не готов заводить собственных детей. Если так, нужно будет ей показать, что он не собирается её торопить.

Девушка в очередной раз устало зевнула. Ей казалось, что сейчас уже должна быть чуть ли не глубокая ночь, потому как это утро выдалось на столько насыщенным, что… да она не помнила, чтобы на столько уставала, когда они восстанавливали монастырь. Ответить на вопрос Чина она не успела, во всяком случае, слишком долго соображала, что же именно он имел в виду (да, совсем мозг отключился). Тигра ласково приобнял ее, укладывая рядом с собой. Итальянка повернулась на бок лицом к любимому, улыбаясь такой его нежности. Губы едва уловимо коснулись сначала ее виска, потом и лба. Черт, она определенно самая счастливая на всем свете женщина.

- Ты такой миииилый, - сонно улыбнулась Даниэла, уткнувшись носом в его шею и чуть приобнимая одной рукой. Дыхание было ровным и спокойным, а в объятиях любимого было так тепло, что девушка сама и не заметила, как заснула.

Сон был легким и дарил долгожданный отдых и покой. Девушка чуть поджала под себя ноги, как-то машинально сильнее прижимаясь к возлюбленному, словно ища защиты и опеки. Волосы чуть разлохматились, а губы были чуть приоткрыты. Она сейчас так была похожа на маленького ребенка… Как речь может идти о ее детях, если она сама еще, по сути, ребенок?

Чин не собирался спать. Он устал за время, проведенное с Кассием, но спать днём не правильно. Можно просто дождаться, пока Дани заснет, и тихо посидеть в ожидании того, как проснется ребенок. Они пропустили обед и наверняка пропустят ужин. Да, не спать. Даже когда комнате спят все. Чин задержал взгляд на лице итальянки, которая во сне была особенно очаровательна, и улыбнулся. Её черты казались ученику ирбиса идеальными – линия чуть приоткрытых губ, чуть вздернутый нос, изгиб бровей, густые ресницы сейчас прикрытых глаз, светлая кожа в обрамлении шелковых прядей почти черных волос, все же отличавшихся свои оттенком и структурой от обычных для ханьцев… Чин понял, что может разбудить Дани, если попытается выбраться, поэтому пока не шевелился. Он сам не заметил, как спустя всего несколько минут заснул, вопреки своим планам. Сон был каким-то причудливо-реалистичным, но в то же время совершенно не запомнился.

Чин проснулся, услышав, что Кассий заворчал во сне. Осторожно выбравшись из объятий итальянки, ученик ирбиса подошел к колыбели. Ребенок потянулся, попытался моргнуть, затем перевернулся на бок и продолжил спать. Чин простоял возле него около минуты, не шевелясь, пока не убедился, что Кассий спит. После этого он укрыл Даниэлу тонким одеялом из ячьей шерсти, которое нашел сложенным возле циновки, и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с подносом, на котором стояли миски с оставшимся после обеда рисом и мясом и чай. Все это он поставил на столик и подошел к продолжавшей спать Дани, решая, стоит ли будить итальянку. Если он сейчас не пообедает, кто знает, когда ещё Кассий даст ей такую возможность. Чин убрал с лица девушки прядь волос и улыбнулся.

- Дани, - он положил руку на плечо девушки, - просыпайся. Пока есть время, нужно пообедать, - Чин говорил почти шепотом, с опаской поглядывая на колыбель с ребенком.

Снов не было, просто спокойствие и восстановление потраченных на увеселение ребенка сил, как магических, так моральных и физических. Итальянка повернулась на другой бок, почувствовав, как что-то изменилось и тепло куда-то пропало. Дани поджала под себя ноги еще сильнее, поудобнее устроив голову на собственной руке. Стало теплее… Ни шагов возлюбленного, ни шевеления малыша Кассия девушка так и не услышала, только легкое прикосновение к плечу и нежный, такой заботливый глубокий и бархатистый голос вывел ее из сна. Даниэла открыла сонные глаза, несколько раз моргнув и пытаясь сообразить что происходит и чего от нее хотят, а затем увидела Чина, который заботливо будил ее, говоря что-то там про обед и время. Девушка ласково улыбнулась и потянула к нему руки, чуть поморщившись из-за не очень приятных ощущений в затекшей руке. Сон все еще спутывал мысли, но она даже умудрилась вспомнить о том, что они сидят с малышом Кассием, что он должен сейчас спать… И она, кажется, тоже заснула…

- Доброе утро, - одними губами прошептала девушка, не без помощи возлюбленного нехотя выбираясь из-под одеяла и потягиваясь, чтобы размять немного затекшие мышцы. – От чая не откажусь, - честно призналась итальянка, приобняв любимого тигру и
Легонько поцеловав его в щеку. Кушать не хотелось. Во всяком случае, организм еще не успел понять чего он хочет, а чего нет, а чай – машинальное желание, с которым итальянка привыкла просыпаться каждое утро. Проснулась, умылась, потянулась, выпила горячего чая, чтобы хоть как-то походить на человека. Порядок действий практически неважен, но чаще всего чай все же был последним. А, не, просыпалась она около полудня, несмотря на то, что вставала с постели часов на шесть раньше.

- Доброе утро, - Чин усмехнулся, обнимая девушку, чтобы помочь ей подняться.

Он коротко поцеловал Дани в губы и отошел к столику, чтобы налить чай. Чин ненадолго задержал ладони по бокам глиняного чайника, чтобы разогреть начавший остывать напиток. Стихия Огня в последнее время становилась все более мирной и домашней, Чин проще воспринимал её в тот момент, когда зажигал светильники или разогревал пищу, и все меньше думал о том, как применять пламя в бою. Ему было неприятно вспоминать, как страх помешал энергии Манипуры, что едва не стоило ему жизни, и в то же время все меньше хотелось отрабатывать боевые приемы. Огонь изначально активен и агрессивен – он рождается из желания и ведет к действию, обуздать эти желания сложнее, чем просто следовать за тем, что хочет стихия. Чин налил разогретый чай в одну из чашек и отнес её итальянке.

- Осторожно, он горячий, - тихо сказал он, протягивая Дани пиалу.

От ароматного улуна шел пар. Чашка не обжигала руки мага Огня, но итальянке она могла показаться горячей – пористая глина, в которой напитку проще раскрыть свой аромат, быстро нагревается и долго держит тепло. Говорят, что исинская глина после тысячной заварки настолько хорошо впитывает аромат, что в неё можно просто налить кипяток, и он станет превосходным чаем.

Легкий поцелуй с утра, заботливые прикосновения и чашка горячего ароматного чая. Разве не об этом мечтает каждая девушка? Да, ей определенно так сильно повезло, что целый мир может завидовать, ведь у нее есть Чин, ее Чин. Такой заботливый и любящий. Девушка ласково улыбнулась, глядя на него пусть и сонными, но любящими глазами. Это, наверное, и называют моментом дзен, когда смотришь в глаза другому и понимаешь, что мир вокруг меркнет, когда ты видишь его взгляд. Время будто бы замирает и дает им возможность еще немного побыть вдвоем, наедине. Только вот в этот раз, видимо, Провидение решило над ними поиздеваться, потому как послушалась возня со стороны кроватки малыша, отчего девушка моментально напряглась и резко повернула голову. Кажется, Кассий проснулся. Интересно, а если сидеть тихо-тихо, он заснет снова?

- Тссс, - итальянка приложила пальчик к губам, практически беззвучно дав Чину знак не привлекать к себе внимание. Да, надежды, надежды… Интересно, когда же малыш подаст голос? Этого момента Даниэла сейчас ждала с содроганием, как-то хищно взглянув на миски с едой – желудок издал какой-то жалостливый стон, что он все-таки кушать хочет… А вот покушает он явно, если только ребенок будет спать, или она снова обернется выдрой и прыгнет в озеро охотится на сладкую, сочненькую и вкусненькую рыбку.

Чин кивнул, прислушиваясь к Кассию. Тот что-то пробормотал, затем снова затих. Кажется, заснул. Чин тихо подошел к колыбели и посмотрел на ребенка. Малыш вновь заворочался, затем улыбнулся, и ученик ирбиса не смог не улыбнуться в ответ. Сколько бы беспокойства он ни причинял своим воспитателям, Кассий был чудесным ребенком. У него была европейская внешность, но в то же время его черты лица были довольно милыми. Интересно, как будет выглядеть их с Дани сын? Он точно не будет похож на европейца, но чьих черт в нем будет больше, его или итальянки? И какая из четырех стихий окажется ведущей у того, кто будет рожден в союзе, отражающем Дао? Чин чуть нахмурился, отгоняя несвоевременные мысли. Он поправил одеяло, замерев на несколько секунд, после чего так же тихо отошел от Кассия.

- Он спит, - почти беззвучно прошептал Чин. – Иди, поешь.

Маг сел возле столика и поднес ладони к мискам с едой, чтобы разогреть остывший рис. Когда привыкаешь есть в одно и то же время, пропущенный обед чувствуется особенно остро. Чин придвинул к себе одну из мисок и взял палочки. Кассий пока молчал, и это внушало надежду, что они с Дани успеют спокойно пообедать, прежде чем начнется следующий этап тяжелых испытаний. Солнце по-прежнему не стремилось к Востоку, напоминая о том, что впереди ещё много времени, которое им предстоит провести, следя за сыном сифу Флёр.

Девушка оживленно и протестующее замахала руками, когда увидела, как Чин подходит к кроватке ребенка. Ну нельзя, нельзя ему сейчас попадаться на глаза – не заснет же. Но нет, к их счастью, Кассий все также мирно спал, просто чуть пошевелился во сне, а она уже такую панику подняла. Почему-то в голове откуда-то всплыл вопрос о том, а что же будет, когда на месте Кассия окажется их ребенок? Странные мысли – не хочет она детей, ну, в ближайшем будущем, а уж лет через пять можно будет задуматься. Ну ладно, через три – не раньше.

Итальянка облегченно вздохнула, аккуратно беря в руки миску с едой, что принес Чин. Интересно, а на кого, все-таки, будет похож их ребенок? Стоп, какие дети? Слава богу, что Чин о них тоже не заикается. Уж она так точно не заикнется.

- Спасибо, - одними губами прошептала Даниэла, садясь поудобнее и перехватывая палочки, как это положено.

Рис был теплым, ровно как и мясо в нем. Спасибо ее ласковому тигре, который так заботился о ней. И это было так безумно мило… Сейчас ей как никогда захотелось быть с ним рядом, особенно холодными вечерами, чтобы можно было просто обнять его и быть рядом, согреваемой теплом его любящего сердца.

- Очень вкусно, - сегодня дежурил кто-то из учеников, но то ли дети действительно стали намного лучше готовить, то ли голод, который она столь внезапно почувствовал, давал о себе знать, а потому еда казалась особенно вкусной.

Лишь приступив к обеду, Чин понял, как на самом деле проголодался. И в то же время вспомнил, что Кассий почти ничего не ел. Наверное, сразу после того, как он проснется, его нужно будет накормить. В ответ на благодарность итальянки он молча кивнул и улыбнулся, отставляя пустую миску, на которую положил палочки. Чин налил чай, снова посмотрев на колыбель. Он чувствовал, что ребенок вот-вот проснется. Внезапно ученик ирбиса улыбнулся запоздалой, но разумной мысли.

- Дани, ты же можешь слышать мои мысли? – произнес он про себя, ловя взгляд карих глаз итальянки.

Чин почти не владел ментальной магией, поэтому рассчитывал на способности Даниэлы. Он ещё никогда не использовал мыслеречь, хоть и слышал о том, что она возможна. Пока ученик ирбиса действовал интуитивно, доверяясь лишь своим ощущениям: распределил чуть больше энергии Сушумны в область Аджны, сосредоточился на своем желании быть услышанным, мысленно открыл сознание, отгоняя мысли о блоках и каменных стенках. Кассий не сможет услышать мыслеречь, и разговоры не будут мешать его сну. Так есть надежда, что он поспит ещё несколько минут.

Девушка неторопливо жевала мясо, приправляя его рисом. Кажется, дежурные взяли за моду мешать разное мясо, чтобы угодить всем. А это уже плагиат на ее, Даниэлкино, гениальное изобретение. Девушка улыбнулась собственным мыслям, мешая в миске рис с наложенными поверх небольшими кусочками мяса. Выглядело довольно забавно, потому как рот у итальянки был набит едой, но в то же время губы выражали чуть ли не высшую степень ее довольства. Но какое-то чувство все же заставило ее поднять взгляд от разглядывания своей еды и взглянуть на колыбельку. Наверное, малыш проспал уже достаточно долго, чтобы скоро проснуться, а еще наверняка надо будет ему снова менять пеленки и кормить… И почему она была практически уверена, что теперь Чин определенно возложит на нее эти обязанности? Она взглянула на возлюбленного, но поймала лишь его взгляд, потому как в следующее мгновение услышала его голос в своих собственных мыслях.

- Когда ты успел научиться этому? – удивлению итальянки не было предела. Она и не знала, что Чин такое может. Но все же взгляда не отводила. А еще, какое-то чувство подсказывало ей, что он и не владеет, а просто пытается сделать так, чтобы она сама прочитала его мысли. Да, кажется, у него это получилось, хотя Дани совершенно не любила подобных вещей – копаться в чужих мозгах не очень-то приятно, хотя бы потому, что это чужие мысли. Потому она и не стала даже пытаться что-то вызнать, а просто задала вполне логичный вопрос. – Я не знала, что ты так можешь, – честно призналась девушка, делая глоток чая, чтобы немного успокоить часто забившееся сердце, но взгляд так и не отводила, боясь нарушить контакт, ведь сама не умела толком пользоваться этой способностью.

Ответ Дани Чин слышал лишь обрывками – отдельные слова, или даже, скорее, их смыслы. «Не знала», «научиться», «можешь». Из этих слов Чин пытался сложить осмысленные фразы, догадываясь об их смысле, пытаясь вспомнить ещё какие-то из почти услышанных слов. Он чуть нахмурился, будто приглядываясь, затем растерянно улыбнулся.

- Я почти не понимаю твои слова. Но знаю, что ты меня слышишь. Чувствую, – Чин, не отрываясь, смотрел в глаза итальянки, готовясь слушать следующую фразу.

Аджна засияла ярче, и перед глазами отчетливо возник образ густого синего цвета, окутывающего разум. Немного заболели виски. В этот момент Кассий захныкал. От неожиданности Чин зажмурился, отгоняя резко усилившуюся головную боль. Он поставил чашку на стол и подошел к колыбели.

- Уже проснулся? – Чин осторожно взял ребенка на руки, завернув его в одеяло. – Ты, наверное, хочешь есть?

Ребенок ненадолго замолчал, затем вновь расплакался, начав брыкаться. Чин вздохнул, вопросительно посмотрев на Дани.