Как жить, если сам себя считаешь убийцей?

Оливия сама не заметила, как склонила голову на бок, а взгляд покрылся легкой пеленой задумчивости. Значит, этот Сабин чувствовал во Владе потенциальную угрозу, так? От того самого Влада, который фактически сидел и сейчас наматывал сопли на кулак, да всё никак не мог перестать жалеть себя, бедного и несчастного. Никто не может с точностью сказать, как изменит человека время, но сейчас... Лив могла бы подумать, что у Сабина было просто очень много времени. Или он был идиотом. Но если и был, то, надо признать, с чертовски хорошей интуицией. Хоть и не сознательно, Влад его-таки угрохал.
И надо признать, Оливия испытывала приглушенное чувство досады от того, что так и не смогла во всем этом поучаствовать. Еще свеж в памяти был тот день, когда они общались с Сантаной, и когда Лив искренне завидовала рассказам о перестрелках и опасностях. И пусть все, кто побывали в передрягах, мечтали бы все-таки в них никогда не оказываться, Хамфри, как упрямая ослица, продолжала всему этому завидовать. Потому что это хотя бы жизнь. А не та фигня, что у неё. Непонятно правда, с чего Оливия решила, что сильнее Сабина. Обычная самонадеянность.

- Здесь бы он её не достал. Монастырь - не обычное место, сюда может попасть только тот, кому суждено, и тот, у кого нет злых умыслов. Сабин мог бы исходить горы вдоль и поперек, но монастырь так и не нашел бы, - ляпнула Лив и только потом сообразила, что в данном случае можно было бы и промолчать. Потому что, знай Влад об этом ранее, он, возможно, все-таки смог бы привести сюда семью и защитить. А теперь уже поздно. И это, по-мнению Лив, еще один пункт, по которому Влад может себя обвиняться.
Чтобы как-то отвлечься от того, какой у неё длинный и бестолковый язык, Лив взяла свою кружку с питьем и влила в себя травяной отвар практически залпом. Поморщилась, хотя вкус был нормальным, просто ей, как хищнице, был не слишком приятен вкус травы.

Влад тем временем пустился по тому пути размышлений, по которому направлялся, когда она его сегодня нашла. Опять ему страшно, что зверь выйдет из под контроля... Оливия с трудом подавила тяжелый вздох, пытаясь убедить себя в том, что к людям нужно быть более терпимой. У Влада все-таки горе, несчастье, умер отец, мать, да и вообще много всего неприятного приключилось.
- Просто не думай об этом, - заключила она, подводя итог всему монологу своего ученика. - Как я сказала, в том, чтобы научиться контролировать своего зверя, нет ничего сверхъестественного. Нужно просто не сидеть на попе ровно, а работать.

Меньше всего Лив ожидала того, что Влад заговорит о наказании. Девушка помолчала пару секунд, размышляя, а затем решила ответить максимально честно: - А я не знаю. Не придумала еще. Как придумаю - скажу.
Вообще-то, её любимым наказанием для таких ночных гулен было дежурство ранним утром, потому что в таком случае особо сильно чувствуется наказание: дико хочется спать. Но сегодня явно был не тот случай, и, раз она ему дает такие травы, то вряд ли он сможет встать даже в шесть часов утра. Иногда можно было чуть-чуть отступиться от строгого расписания монастыря.
- Лучше не стало? - она имела ввиду действие питья. - Еще что-нибудь расскажешь? - в такие моменты Оливия особенно сильно чувствовала землю в своем характере. Вот оно, безграничное терпение.

Он допил напиток и с грустью посмотрел на травы. Наверное, их хватит ещё на одну заварку, и он, вздохнув, поднялся со стула и подошёл к столику, на котором стоял термос с горячей водой. Когда он наливал воду в стакан, руки тряслись как у алкоголика, поэтому много воды пролилось мимо. Он даже не знал, будут ли у него силы пользоваться магией воды, но надо попробовать хоть раз. По крайней мере, чакра у него уже активирована, вот только сможет ли он на начальном уровне в таком состонии убрать воду с поверхности без вреда для здоровья? Он подумал, что это достаточно проблематично, но всё-таки если он живёт в месте, где заключена магия, то должен её хоть иногда использовать. Поэтому он прикрыл глаза и сосредоточился на Сватхистхане. Вскоре в районе пупка появилось тепло, которое распространялось по всему телу. Он расслабил руки, и по ним потекла энергия. Она оранжевыми нитями коснулась воды и собрала много маленьких лужиц в одну небольшую, но на этом парень почувствовал слабость и решил больше не экспериментировать. По крайней мере, после болезни это был первый раз, когда он использовал магию. Он мотнул головой и поняла, что весь мир, а точнее, лазарет, плывёт перед его глазами, да и не хило так плывёт. Он нашёл какую-то тряпочку и протёр лужу, а потом вернулся к столу. Сел на стул и снова прислонился спиной к стене.

- Вроде бы мне стало легче... про крайней мере... - он вздохнул. - Не реву как испуганная девчонка... Я постараюсь следовать вашим советам, когда вы говорили про слежение за мыслями и желаниями... Я надеюсь, что мне это поможет быть добрым с сестрёнкой. Не срываться на ней... Это всё получилось так неожиданно, что я... - он обнял кружку руками. - Я даже не знаю, что нужно делать. Мне придётся ей стать и отцом, и матерью, и братом... я боюсь, что не смогу справиться с этим. У неё сильно разрушена психика, на восстановление уйдёт слишком много лет.

Он тяжело вздохнул, потом уткнулся в чашку с травами и стал смотреть, как они плавают. В лазарете повисло неловкое и гнетущее молчание, и парень проклинал себя, что вообще всё это говорит. Это только его проблема, и нет в этом мире людей, которые могут бескорыстно помочь. Странно, что наказание она ему не придумала. Появилась малюсенькая и шальная надежда, что она сейчас забудет о наказании. Но он прекрасно понимал, что этого не будет. Всё-таки...

Он мотнул головой, понимая, что если наставнице надо, то она всё узнает и без слов. Поэтому подумав, что молчание уж слишком затянулось, он сглотнул и оторвал взгляд от чашки.
- Сифу, мне можно будет через неделю уехать? Сестра хочет пойти в школу, надо её устроить туда. Я не знаю, сколько я там пробуду... И... у вас есть время сегодня вечером помочь моему зверю навык охоты?