Работа над ошибками

После дежурства Юэ договорилась на небольшое занятие по врачеванию с сифу Лю, надеясь. что этим сможет наладить хоть какую-то дипломатию в их совместной работе. Ей надоело мыть полы и делать другую грязную работу, в то время как он корчил из себя гуру врачевания, но ничего толком не рассказывал.

Сейчас старший мастер уже двадцать минут как обещал отойти минут на пять и тут же вернуться, и Юэ, зная сифу Лю, сидела на веранде лазарета и со скучающим видом разглядывала дикий парк. Она не знала, какие вопросы задавать мастеру на занятии, чтобы он отвечал нормально, а не объяснял, почему она – бестолочь, которую нельзя пускать в лазарет иначе как в роли пациента.

Юэ училась врачеванию старательно. Она знала наизусть все про чакры и нади, заучивала учебники по анатомии и запоминала все, что говорили на занятиях. Она считала, что знает уже многое, но все равно сифу Лю всегда придумывал, в чем ещё она ошиблась.

Ян надеялся после дежурства пойти домой, но Юэ почему-то попросила его о занятии по врачеванию. Женская логика слишком причудлива, ведь та же Шэн своей ученице провела бы тренировку быстрее и намного доходчивее. В итоге Лю отошел лишь минут на пятнадцать, чтобы отчитаться перед белогривым цербером о новом занятии, обменялся с ней еще несколькими любезностями, более похожими на взаимные колкости, и потом вернулся в лазарет. И бесполезно рассказывать Юэ, что опоздал он из-за её наставницы.

- Уже ждешь? Ну, рассказывай, что ты хотела знать о врачевании, но боялась спросить, - Ян зашел на веранду и сел за столик напротив Юэ.

Проблема юной тигрицы была в том, что девушка была упряма, как наставница, но ещё менее сообразительна. Причем тугодумность, помноженная на гордость, не компенсировалась жизненным опытом, из-за чего случай получался без пяти минут безнадежный.

Юэ обижалась, когда он прямо говорил ей, в чем она неправа во время работы. А неправа она была почти всегда: не замечала серьезные симптомы, хлопала ушами, когда нужно было следить за тем, как меняется энергия, но потом искренне обижалась, почему её не пускают лечить ничего серьезнее ссадин и насморка. И Ян сейчас с большим трудом мог представить, с чего начать её учить, потому что про чакры и нади она уже слышала, но толку от этого не было никакого.

Сифу Лю опоздал всего минут на двадцать, бывало и дольше. Юэ привстала из-за стола и вежливо поклонилась старшему мастеру, потому что как бы она к нему ни относилась, он был главнее по должности, а сейчас ещё и согласился быть её наставником по врачеванию.

Юэ могла попросить о тренировке Бо-джи, но сейчас она скорее хотела понять, что в её работе не нравится именно сифу Лю, и почему он часто к ней придирается.

- Сифу Лю, почему Вы считаете, что я не разбираюсь во врачевании? – прямо спросила девушка. – Чего я не знаю, чтобы Вы давали мне нормально работать?

Она хотела услышать честный ответ, не боясь, что он заденет её самолюбие. Из-за того, как часто ей приходилось помогать во время дежурств старшему мастеру, она наслушалась уже всего чего угодно. Пару раз даже нецензурного, хоть и сделала вид, что этого не замечала.

Эвоно как, тренировка превращалась в допрос с пристрастием о личных симпатиях и антипатиях. Яну эта тема была неинтересна с точки зрения врачевания, потому что психические расстройства он обычно не лечил. Но тут было все особенно плохо.

- У меня к тебе встречный вопрос, - спокойно сказал Ян. – С чего ты вообще взяла, что во врачевании ты разбираешься?

Он прищурился, глядя на девушку. Каким бы безответственным ни был Ян, к врачеванию он всегда относился серьезно. Он мог забыть или забить на тренировку, хронически опаздывал, довольно часто не сдерживал случайные обещания, хоть и нередко их давал, и вообще не был сильно надежным человеком. Но когда речь шла о лечении живого человека, он становился дотошным и внимательным, и со скрупулезной точностью следил за аурой пациента, чтобы не упустить ничего важного, из-за чего уже не раз спасал жизни.

- Да какая разница, что ты знаешь даже комплиментарные чакры, к слову, основу врачевания, когда ты ни черта не можешь? – спросил Ян. – У тебя есть глаза, руки, уши, но ты этим не пользуешься, когда пытаешься, извиняюсь за выражение, лечить. Потому что ты якобы что-то знаешь.

Он замолчал и посмотрел в сторону со скучающим видом, явно считая, что играет на лютне перед коровами. Юэ была умной в своей личной мифологии, и ей было в этом так комфортно, что, сравнивая куцые познания с реальной жизнью, она всегда делала выбор в пользу своего неправильного мнения.

- В общем, я понял, объяснять тебе нужно не про чакры и нади, а про то, как нужно лечить, - сказал Ян. – Только сейчас меня нужно слушать и слышать. Если собираешься обижаться и спорить со мной, предлагаю не тратить ни твое, ни мое время. Договорились?

Пока Юэ не понимала, о чем говорил сифу Лю, но чувствовала, что доля истины в его словах есть. И она не так просто напрашивалась на это занятие, чтобы сейчас отказываться слушать.

- Договорились, - девушка кивнула и замолчала.

Она даже пообещала себе, что стерпит любую язвительность и любые насмешки, если в результате сифу Лю объяснит ей, что нужно делать, чтобы он допускал её до серьезной работы. Если даже сифу Лю смог выучить врачевание, она, воин клана белых тигров, точно сможет. И будет не хуже Бо-джи, которая не хуже сифу Лю, просто работает по-другому, на чистой энергии, не хитря с водой и травами.

Юэ запоздало подумала, что можно было взять бумагу для записей. Сифу записи не любила, но вот Лю Ян мог сейчас начать говорить очень много, и придется сразу запоминать. Он-то не забудет, о чем говорил, и ещё припомнит при первой удачной возможности, если что-то вылетит из головы.

Иного ответа от гордого и упрямого тигра ожидать не стоило. До чего ж Юэ похожа на Шэн во всем, в чем белогривый цербер бесит до зубовного скрежета. Только эта пока как обезьяна – повторяет за наставницей, но сама ещё думать не умеет. Юншэн и то самостоятельнее, когда дело доходит до личного мнения.

- Тогда сиди и запоминай. Для начала запомни, что каждый раз, когда ты подходишь к пациенту, никогда не думай «я знаю», даже если у него классическая картина какого-нибудь известного тебе заболевания. «Я не знаю», и начинаешь смотреть на все, - сказал Лю. – Если пациент говорит тебе «я знаю, у меня гастрит», ты себе говоришь – «я не знаю», и смотришь сама. Ты – лекарь и не знаешь, он не знает тем более. Или врет. И ещё каждый пациент считает свой геморрой уникальным. Итак, вот приходит к тебе человек, у которого следы ша-ци в области гланд и горла и какая-то муть в анахате. Это на фоне лихорадки. Что будешь делать?

Юэ была теоретиком, поэтому она не была лекарем. Можно выслушать все лекции всех мастеров, но лекции эти основаны на практическом опыте, без которого знания оказываются пересказом баек в жанре фэнтази.

Юэ слушала и кивала, стараясь все запомнить. Гордость гордостью, но сифу Лю все же лучше неё умел лечить людей, и вряд ли сейчас говорил о чем-то лишнем, учитывая его вечную лень. Она задумалась над названными симптомами и была готова сразу сказать «это – ангина», расписав обычное в таких случаях лечение. Но вряд ли все было так просто, иначе не стал бы старший мастер спрашивать.

- Нужно понять, что с Анахатой, - задумчиво сказала Юэ. – Это может быть из-за низкого иммунитета, потому что, скорее всего, это – ангина. Но смотреть на пациента нужно так, как будто я ничего не знаю, правильно?

Пока она не понимала, что должна была ответить, но предчувствовала, что сифу Лю задал этот вопрос исключительно для того, чтобы выставить её в очередной раз дурой. И, кажется, ему это отлично удалось, как обычно.

Юэ как минимум поняла, что ничего не понимает, но лекарем она от этого не становилась. И даже догадка насчет иммунитета была неправильной, интересно, кто и чему её учил.

- Ты права только в том, что ничего не знаешь, - сказал Ян. – Не думала, что ша-ци в Анахате может быть осложнением на сердце? Вот, допустим, тебе разрешили полечить такого пациента, сможешь хотя бы ему не навредить?

Он говорил спокойным усталым голосом, как будто в очередной раз объяснял одно и то же. Впрочем, так оно и было. Юэ скорее могла бы стать программистом, чем врачевателем, потому что человеческий организм слишком сложен, чтобы воспринимать его с точки зрения официальных диагнозов. А учиться на ошибках в данном случае неправильно, потому что речь идет о живых людях, а не о теориях из учебников, так что проще оскорбить чье-то тигриное самолюбие, заставляя и дальше мыть полы, чем рисковать пациентами лазарета.

Юэ прикусила губу, виня себя за то, что не вспомнила по осложнения на сердце. Вернее, ей казалось, что они могли оставаться после ангины, перенесенной на ногах, когда следов лихорадки в ауре почти не будет. Юэ считала, что должна ответить правильно хоть на один вопрос сифу Лю, уже тогда она могла бы считать себя не безнадежной.

- А как нужно было действовать? – спросила она у старшего мастера. – Куда смотреть? Лечить Анахату?

Она бы сначала сняла лихорадку, потом смотрела бы, где в ауре больше ша-ци, и убирала бы негативную энергию, следя за тем, как реагирует организм. И ещё усилила бы энергию Вишуддхи, следя за тем, чтобы не ослабла Муладхара. Но все это Юэ пока не стала говорить вслух, чтобы не нарваться на очередную порцию язвительных замечаний от великого гуру врачевания.

Интересно, как он сам учился? Никогда не ошибался, все делал правильно, и с ходу догадывался, как лечат великие из мастеров? Что-то подсказывало Юэ, что было все совершенно иначе.

- Во-первых, пациента нужно уложить в кровать, и только после этого думать, что делать дальше, чтобы не навредить. Если ша-ци в Анахате – признак проблем с сердцем из-за инфекции в области Вишуддхи, скорее всего, она возникла из-за нарушения режима, - сказал Ян. – Дальше делать то, что знаешь наверняка: горячее питье, щадящее питание, полоскания для горла с нормализацией энергии в первичном очаге воспаления. А дальше смотреть, куда расползается ша-ци. Знаешь принцип воины-пути-крепости? – спросил Лю.

Одна из главных ошибок начинающих лекарей в том, что они стараются своей энергией тут же исправить энергию пациента. Если речь идет о ерунде типа царапины или насморка – флаг им в руки, если не жалко собственных сил. Если проблема более серьезная, грубое вмешательство может вызвать серьезные изменения в энергии пациента, и лекарю может не хватить сил для того, чтобы привести все к стабильному состоянию.

Учитывая, что тигры по своей природе – существа бестолковые, но решительные и отчаянные, такие ошибки с их сторон были ожидаемы. Лун в лекари особо не лез, Шэн и Чин худо-бедно набрались опыта, а вот Юэ была для пациентов лазарета реально опасна.

По мнению Юэ, сифу Лю сказал почти все то же самое, о чем подумала она сама. Только сейчас он сказал логичное объяснение того, почему предпочитал не перенапрягаться во время работы, позволяя пациенту максимально выздоравливать самому.

- Слышала что-то, но не знаю, - призналась Юэ.

Об этой технике пару раз говорил сифу Ху, один раз обмолвилась Бо-джи, но никто не рассказывал Юэ подробностей о том, как работает этот принцип врачевания. Сейчас девушка была готова обидеться на всех сразу, потому что решила, что не знает врачевание исключительно из-за того, что не слышала о технике «воины-пути-крепости», которая ей, как воину клана, наверняка должна была быть понятна.

Может, из этого разговора, похожего на занятие, выйдет больше толка, чем понимание собственной неспособности лечить людей. Иначе сифу Лю не стал бы тратить время. Странно, что он не относится к обучению как к лечению, считая, что авось сама научится.

Юэ перестала вести себя агрессивно и приготовилась слушать, теперь можно было её учить. В принципе, тренировать её – карма белогривого цербера, только на дежурства она почему-то свою гениальную ученицу с собой не брала. А Ян не привык догонять и учить, ему было проще пару раз сделать замечания, а на третий и последующие ограничиться банальным «не лезь».

- Когда работаешь с ша-ци, она стремится остаться в организме. Разрушаешь один очаг – негативная энергия идет в другой, и её часто приходится ловить по всему телу, чтобы заболевание не перешло в хроническое и чтобы не развились осложнения, - объяснил Ян. – С той же предположительно ангиной ша-ци из очага воспаления пойдет в Анахату, в суставы, затаится в гландах, чтобы стать хроническим тонзиллитом, а также с радостью присоединится к ша-ци в тех органах, где уже есть что-то хроническое. В итоге из-за банальной ангины обострится какой-нибудь нефрит или внезапно разорвется миокардит. Эти слова тебе, надеюсь, не кажутся матерными?

Лю неплохо ориентировался в медицинских терминах, но не был уверен, что Юэ тоже их знает. В Линь Ян Шо было более принято говорить в терминах чакр и нади, но Яну казалось, что иногда проще говорить научно.