Поход на ковер к начальству.

"Как-то раз дают ему приказ: чуть свет поутру явиться ко двору", вспоминал Николай пьесу Филатова, подходя к дому Шэн Бо. Как-то так получилось, что именно с тигрицей, а не с ее мужем, ассоциировался этот дом. Может потому, что супруг тигрицы и в монастыре-то бывал редко, а может потому, что именно Шэн боялась половина монастыря, и обходила ее дом десятой дорогой, стараясь даже перед окнами показываться пореже. Но сегодня парню предстояло явится пред ясны кошачьи очи "замполита". Исходя из слов Юэ, ее наставница хотела дать Николаю какие-то советы и указания касательно предстоящей поездки. Ну, что же, советы лишними не бывают, если говорятся заранее, только бы не угораздило проболтаться насчет настоящей цели поездки. Тигрица была умна, и вполне могла задаться вопросом: почему именно он, Николай, должен сопровождать девушку? В принципе, его кандидатура, для непосвященного в планы по расследованию, была не лучше и не хуже всех прочих, но кто ж знает, что об этом думает Шэн Бо? Нужно было быть осторожным и не болтать лишнего.
Подойдя к двери, Николай несколько секунд постоял, приводя дыхание в норму: излишнее волнение тоже показывать не следовало - прегрешений за ним не числится, вон даже экзамен на мастера недавно сдал вполне достойно, и как спутник будет, как минимум, не хуже других. Как следует промотав у себя в голове эти мысли, от которых следовало отталкиваться при построении разговора, он постучал в дверь.

Вода закипела, и Шэн, закончив греть энергией Огня чайник из исинской глины, залила кипятком листья сильноферментированного местного улуна, которые раскрывались в воде, напоминая черных драконов. Комната наполнилась теплым запахом терпкого чая, в аромате которого были нотки гречишного меда. Этот чай был похож на Да Хун Пао, как ароматом, так и свойствами. У него была огненная душа, того пламени, что согревает и придает сил. Шэн любила этот сорт чая, он ей нравился намного больше обычных улунов и тем более больше, чем неферментированный зеленый. Тигрица слила первую заварку в поддон чайной доски и снова залила листья кипятком. В этот момент она услышала стук в дверь. Шэн поставила на чайную доску вторую чашку, и отнесла чабань на столик в центре комнаты.

- Заходите, - отозвалась она.

Кэйлаш сейчас по своему обыкновению был в библиотеке храма, где снова нашел для себя что-то интересное, а Сонгцэн отправился подсматривать за тренировками старших учеников. Шэн не была против такого увлечения сына, которому вскоре самому предстояло изучать боевые искусства, пусть сейчас от него больше требовали знаний по истории и навыков каллиграфии.

- Да, заходи, - Шэн обернулась на Николая и чуть поклонилась.

Она не сомневалась, что Юэ передаст своему другу её просьбу. К Николаю у Шэн было много вопросов относительно поездки в Лахор. Она не доверяла этому младшему мастеру ровно настолько же, насколько верила в него Юэ, ничего толком не знавшая о жизни за воротами монастыря. Шэн пригласила Николая сесть за стол напротив и разлила уже заварившийся чай в две небольшие фарфоровые чашки, каждая из которых была украшена изображением двух золотых рыбок – одного из священных символов. Вторая заварка пахла не так резко как первая, непригодная для питья из-за того, что лишь смывала пыль с чайных листьев. Чай был красновато-золотистого цвета, хоть и назывался бирюзовым улуном.

- Юэ сказала, что вы с ней планируете ехать в Лахор, - сказала старший мастер. – Ты действительно собираешься туда с ней?

Зная Юэ, Шэн допускала возможность, что девушка настроила планы, опираясь на собственные фантазии, и вполне возможно, что Николай вовсе не собирался срываться из Линь Ян Шо и ехать в Пакистан.

Шэн была в обуви, и больше никаких ботинок при входе не было. На всякий случай еще раз осмотревшись, Николай, поклонившись в ответ, прошел к столику, и сел за него на циновку, стараясь, чтобы обувью ничего не зацепить. Чай, предложенный Шэн Бо, был странным и по цвету, и по запаху: красноватый, с необычно длинными чаинками, напоминавших каких-то змей, и пах он... скорее прелым сеном, чем привычным Николаю чаем. Звериный нюх улавливал запахи очень отчетливо, однако сейчас это было не так важно. Николай взял в руки чашку, не отпивая пока. Чай, кстати, был очень горячий, и парень стал задумываться над тем, чтобы остудить его с помощью магии.
Как говорится, началось. Пока, что правда, волноваться было нечего: вопрос как вопрос, пусть и глупый: раз обещал, значит собирается. У Николая было много недостатков, но данное слово он старался сдержать по мере своих сил.

- Да, она попросила меня сопровождать ее, и я согласился.

Как говорится, вопрос-ответ. Давать долгие и пространные пояснения было необязательно, тем более, что ничего плохого в этом и не было: одной ей туда ехать было небезопасно, а вот вдвоем - вполне нормально. Кое-какие подозрения насчет причины этого разговора появились у парня в голове, но озвучивать их он не спешил: тигрица его позвала, вот пусть и говорит, что считает нужным, а он, Николай, будет отвечать на вопросы. Наверняка Шэн, как любой воин, не любит многословные речи и пространные рассуждения, вот и не стоит ее злить...

Шэн внимательно посмотрела на Николая, когда тот отвечал. Она не заметила, чтобы он врал, хоть и удивилась тому, что инициатива шла от Юэ. Пока младший мастер особо не нервничал и вел себя в рамках приличий, на что Шэн всегда обращала особое внимание.

- Я надеюсь, она тебе рассказала о том, что принадлежит к касте воинов клана? – уточнила тигрица. – Это означает, что тебе следует в отношениях с ней соблюдать дистанцию не ближе дружеской.

Она не любила тонких намеков и абстрактных рассуждений. Николай был европейцем, у него было иное воспитание, и он лучше Юэ мог понять причину, по которой Шэн опасалась отпускать их вдвоем в Лахор. И, так как эта тема казалась старшему мастеру самой важной в сегодняшнем разговоре, начать она предпочла именно с неё. Причем говорить прямо и сразу, дабы не возникло недопониманий и разночтений.

Так получилось, что в тех редчайших случаях, когда воинами клана оказывались женщины, все самые серьезные беды происходили с ними не из-за службы, а из-за несоблюдения традиций. Было ли это проклятьем их касты или просто логичной закономерностью, Шэн не знала, но искренне надеялась, что её ученица не будет усложнять себе жизнь подобными увлечениями.

Ну естественно, и как Николай сразу не догадался? Шэн Бо попросту заботилась об "облико морале" своей ученицы. Оно-то, в принципе, и понятно, хотя еще никогда постоянный контроль со стороны воспитателя ни к чему хорошему не приводил: давно ведь известно, что самый крепкий поводок - тот, которому дают слабину. Но лезть в воспитательный процесс парень не собирался... точнее собирался, но не настолько явно.

- Да, я в курсе того, что она является воином клана. Но я, вроде, пока что никаких шагов для сближения с ней и не предпринимал. Я готов помочь ей потому, что в одиночку ей туда ехать опасно, а вдвоем - вполне нормально. И, к тому же, насколько я понял, она хочет увидеть дом, где убили ее родителей. Я, конечно, не знаток восточной философии, - последние слова Николай говорил с легкими нотками сарказма, - но думаю, что ситуация ну аж никак не будет располагать к какому либо сближению дистанции.

Конечно, нарываться сейчас на конфликт не стоило, но однажды Николай уже погорел на безэмоциональном голосе, и теперь решил, что легкое проявление недовольства тигрица стерпит: в конечном счете, она первая завела этот разговор, а уж что-что, а славы бабника за Николаем не ходило никогда. Парня вообще раздражали попытки Шэн Бо превратить свою ученицу в подобие терминатора, выполняющего любые приказы, и не имеющего права на свои эмоции, и, уж тем более, решения. Просто у него не было никакой возможности эту ситуацию изменить, а значит, нужно было терпеть. Тем более, что уже, похоже, наступил тот момент, когда Юэ начнет-таки мыслить и действовать самостоятельно: она уже решилась без ведома наставницы начать свое расследование, не доверила ей эту тайну, и обратилась за помощью к человеку, в общем-то, постороннему. Николай не знал всех мыслей и мотивов тигрицы, но в одном они сходились с его взглядами: Юэ действительно была чересчур доверчива, и ей нужен был рядом человек, способный следить за ситуацией.

Шэн прищурилась, пытаясь услышать подвох в словах Николая. С одной стороны, она считала, что у него были основания ей врать. С другой, она хорошо знала по собственному опыту, что словам мужчин стоит доверять намного больше, чем словам женщин. Особенно хорошо она это выучила в первые месяцы семейной жизни, когда была готова верить воинам клана Кобр, с которыми всю жизнь воевала, но несколько раз нарывалась на неприятности, подстроенные женщинами королевского гарема.

- Я надеюсь, что ты говоришь искренне, - ответила Шэн, после этого сделала глоток чуть остывшего чая. – Юэ понадобится помощь, она никогда не покидала стен Линь Ян Шо без сопровождения. Я даже не уверена, что она сможет отыскать деревню, где последний раз была, когда ей было одиннадцать лет.

Это формально Юэ была воином клана, заслужившим право на ношение оружия и оттого считавшимся самостоятельным. Для Шэн она все ещё была несмышленым подростком, не способным оценивать риск и отвечать за собственные поступки.

- Вы поедете через Непал, международные рейсы из Лхасы есть только до Катманду, - сказала Шэн. – Я дам Юэ билеты и деньги на дорогу. Я напишу отцу, из резиденции клана вам помогут добраться до границы с Пакистаном, а там уже близко до деревни. Не знаю, что затевает Юэ, но если она хочет влезть в какую-то авантюру, скажи ей сам, чтобы не рисковала, - сказала Шэн.

Очень хотелось съязвить в стиле "надейтесь, это согревает душу", но тигрица могла и не понять, что это - шутка, так что лучше было просто кивнуть, и попробовать чай. Вкус у чая был... специфический, если не сказать хуже. Точно, не очень свежее сено. Причем, похоже, так и было задумано.

- Поэтому я и согласился ей помочь: я худо-бедно знаю английский, мне уже доводилось путешествовать самостоятельно, как минимум, добираясь сюда, и, не в обиду будет сказано, к европейцу со спутницей в цивилизованных кругах отношение гораздо лучше, чем к одинокой девушке. Не беспокойтесь: я постараюсь уберечь Юэ от неприятностей в пути, но... у меня есть пара вопросов. Первый: вы упомянули, что добираться до границы мы будем от резиденции клана. Разве это - не закрытая для чужаков территория? Меня туда пустят?

Николай снова сделал глоток "чая", предварительно "заморозив" окрашенной в синий цвет энергией Анахаты язык и щеки, чтобы не чувствовать вкус этого напитка. Благодаря исчезновению вкуса, он мог пить с расслабленным лицом и даже делать вид, что чай пришелся ему по вкусу. По поводу перелета сразу в Пакистан Николай не спрашивал: его загранпаспорт утратил срок годности несколько месяцев назад, виза там была только китайская, давно закончившаяся, и соваться с таким документом на таможню следовало в случае крайней необходимости: как минимум, там, помимо людей, стояла еще и электроника, которую никакой магией не обмануть. А уж в том, что у Юэ был хоть какой-то паспорт, Николай сомневался сильнее, чем в существовании философского камня. Ну а уж по поводу авантюр, здесь парень был почти что спокоен: семь из десяти, что они сейчас с Юэ тянули пустышку, и собиральсь туда для того, чтобы обнаружить развалины дома и пустырь. Наверняка трупы убрали в первые же дни, а уж за десяток лет подмели там все до последней соринки. Парень просто не хотел отказывать Юэ, чтобы не разочаровывать ее, и дать ей шанс хоть попытаться взяться за что-то по своей инициативе, а не по указке наставницы.

Николай даже начал задавать вопросы, то есть принял на себя роль человека, который берет на себя ответственность в этой поездке.

- В Лахоре, как и в Непале, английский знают все. В деревне больше говорят на урду, возможно, Юэ еще может на нем объясняться, - уточнила Шэн. – А в клан тебя пустят, потому что ты будешь с Юэ, я предупрежу отца. Он – один из старейшин, и вы сможете остановиться в его доме.

Где Юэ будет под дополнительным очень бдительным присмотром, потому что после случая со Стивеном Шэн знала, что отец глаз не спустит с её ученицы, которая приедет в сопровождении европейца. Принцип «доверяй, но проверяй» никогда не оказывался избыточным.

- Какие ещё у тебя вопросы? – спросила Шэн.

Лучше было прояснить все сразу, так будет спокойнее. Юэ, помня о билетах и деньгах, ни словом не обмолвилась о документах. Её паспорт был у Шэн, потому что иначе девушка могла просто его потерять за ненадобностью. Шэн и сама не сразу привыкла держать документы в порядке, только после того, как несколько лет прожила в Европе. Так что организационные вопросы было правильнее решать с Николаем, а не с Юэ, подобными вопросами не задававшейся.

В Лахоре и Непале английский-то, может, и знали, а вот в знаниях Юэ Николай сомневался, поэтому и напомнил о себе. Возможность увидеть клан его, естественно, поразила: если это и не приключение, то уж никак не рутина монастырская, будет что вспомнить, называется. Заодно с отцом Шэн Бо познакомиться... Главное не выражать ему свои соболезнования по поводу характера дочери - там за такое и пришибить могут.

- Если от клана нас сопроводят до границы, значит границу мы, насколько я понимаю, будем пересекать совершенно неофициально, я прав? Захотели бы сделать честь по чести - полетели бы в Лахор напрямую. Отсюда вытекает, что с местными стражами порядка нам пересекаться нельзя. Ладно, границу мы в зверином облике перемахнем, не столь уж и сложно, но внутри страны... У меня есть старый загранпаспорт, а у Юэ хоть какой-то документ имется? И даже, если есть - нам может понадобиться отводить глаза местным полицейским. Юэ, насколько я знаю, в ментальной магии не сильна. Я разбираюсь чуть лучше, но в... другом профиле. Я могу долбануть по мозгам так, что человек в нирвану выпадет, могу прочитать чужие мысли, но я почти никогда не пробовал аккуратно на кого-то воздействовать. Полноценное занятие я у вас не прошу, но хотя бы пару общих принципов... Думаю, что возможность избежать конфликта и лишнего внимания будет полезна.

Ментальной магией, кстати, и от местной шпаны будет отбиться гораздо легче, поскольку она незаметна для простых людей со стороны, но про это Николай говорить не стал: в их планы не ходило шляться по подворотням в поисках проблем на свою пятую точку. Пришли, обследовали территорию, и ушли. Прямо как дед на операциях... От последней мысли Николая аж передернуло: он до сих пор тяжело переживал открытие об этой семейной тайне, хотя уже спокойнее относился к этому, даже собирался перечитать ту часть тетради, где была описана спецподготовка, чтобы использовать кое-какие наметки в тренировках.

Николай все планировал основательно, хоть его немного вольный язык пару раз заставил Шэн нахмуриться. Манеры европейцев обычно оставляли желать лучшего, поэтому вслух она претензий не высказывала, тем более что тут Юэ плохого не понахватается, к дисциплине она уже была приучена.

- Будет лучше, если вы перейдете границу так. В Лахор нет прямых рейсов ни из Лхасы, ни из Катманду, а деревня у самой границы, - объяснила Шэн. – С твоим просроченным паспортом чем меньше пересадок с самолета на самолет в разных странах, тем проще. А у Юэ все документы в порядке, - добавила она, потому что по её мнению Николай считал Белых Тигров какими-то австралийскими аборигенами, в то время как воины клана должны были иметь возможность в любой момент сорваться в любую страну. – И, если что, английский язык у неё родной, как у всех в Пакистане и в Непале.

Ещё одна странная черта европейцев, которые считают, будто все азиаты отстали от них на пару тысячелетий, потому что неверно воспринимают верность традициям. А английский, на котором говорили в Индии, Пакистане и Непале, отличался от того, что был принят в Европе, и Юэ в Лахоре будут понимать лучше, чем Николая, если его английский похож на тот, на котором говорят в той же Великобритании.

- Я могу научить тебя паре техник ментальной магии, хоть и надеюсь, что они вам не пригодятся. И не советую брать с собой оружие. Шест Юэ может подобрать на месте, с мечом она все равно не умеет обращаться, - сказала Шэн. – Главное, не лезьте на рожон.

Выходило, что у сект... простите, клана тигров была очень и очень серьезная "крыша" среди властей, раз они спокойно выправляли документы... да и логично, что без прикрытия высоких чинов так свободно процветать эти феодальные кланы не смогли бы, несмотря на всю магию. Да и то, что Юэ владела английским с детства, ситуацию многократно упрощало. Парень никогда особо не задумывался: на каком языке говорят в Пакистане, да и сейчас это было, в принципе, второстепенной деталью. За свой паспорт Николай, кстати, особо не переживал: понятие, именуемое испанцами как "модрида", или же попросту "на лапу" вполне могло решить проблему с несоответствии даты в паспорте с датой в календаре особенно, если подкрепить это легким ментальным давлением.

- Я тоже надеюсь, что не пригодятся, но хотелось бы перестраховаться. Вы ведь сами прекрасно понимаете, что ситуации возможны всякие, а два путника серьезной угрозой не кажутся. Помимо властей там, наверняка, есть и шпана, которая может попробовать прицепиться. А стихийную магию против них использовать не получится. Ментальная магия, как "невидимая" в этом случае может оказаться наиболее полезна.

Николай заметил, что Шэн Бо чем-то недовольна: то нахмурилась, то зрачки сузились. Последнюю ее особенность Николай заметил еще на тренировке по катане, и теперь по ним пытался "прочитать" ее настроение. Стопроцентной гарантии такой способ не давал: вдруг эта мутантка может и контролировать ширину зрачков, но, как ни крути, лишняя зацепка...

- Оружия у меня, кстати, и нет. Да и Юэ... Я видел, как она тренировалась по рукопашному бою, и, честно говоря, в здравом уме приставать к ней не рискнул бы. Но все равно вы правы, на рожон лучше не лезть, а конфликтов избегать, или гасить их в зародыше.

Пока Шэн считала, что все вопросы решены. От Николая она услышала все, что хотела услышать, и предупредила его о том, что считала важным. Мелкие организационные вопросы можно решить в ближайшие дни. В первую очередь, написать отцу, чтобы Юэ и Николая встретили в Непале и организовали им проезд до границы с Пакистаном. Шэн допила чай и поставила пустую чашку на чайную доску.

- В таком случае, заходи завтра в пять часов вечера, проведу для тебя занятие по ментальной магии, - сказала тигрица.

Её взгляд остановился на орнаменте чайной доски, искусно вырезанном на черном дереве. Сейчас появилось какие-то ощущение тревоги, причем тревога эта была связана с Юэ и поездкой, но не с Николаем. В этом ощущении ещё предстояло разобраться, но обсуждать предчувствия лучше уже с самой девушкой, а не с её сопровождающим, потому что дело могло касаться интересов клана.

Шэн всегда доверяла спонтанным предчувствиям, и обычно могла определить некоторые вероятности, хоть и не достигла в этом такого мастерства, как Рё Шэ, просчитывавшая нити судеб с феноменальной четкостью. Но у неё был талант, у Шэн – долгие тренировки в желании быть не хуже.