Выдержка

- Как руки? – учтиво спросил Матиас, оторвавшись от документов и глянув на племянника поверх кипы бумаг, которые ему было необходимо сегодня разобрать и проверить. Утро следующего после их первой тренировки дня было посвящено очередным договорам с покупателями, кои изъявили желание видеть вина семьи Солей в своих коллекциях или ресторанах. Перво-наперво тексты договоров читали менеджеры по продажам. Затем - Матиас, решая, нравятся ли ему покупатели или нет, а затем документ торжественно несся на подпись Цирилле или, если сестрицы не было в поместье, этот вопрос они решали по телефонной связи, что всегда растягивалось на долгие часы, потому что просто так поговорить о делах и положить трубку оказалось практически невыполнимо.

Вторую тренировку Матиас планировал провести совсем не в подходящих для этого условиях – а именно, в его рабочем кабинете, где он бы мог спокойно заниматься делами, а Тео в этой время мог спокойно заниматься под его бдительным присмотром. Учитывая, что в кабинете не было мишеней, малому было велено принести с собой только лук - допускать к стрелам племянника в ближайшее время мужчина не планировал. Во избежание.

Все утро Тео ходил вокруг дедова кабинета, уговаривая себя зайти внутрь и сказать родичу, что он сегодня не готов заниматься стрельбой из лука. Руки отваливались и немилосердно болели, спина, казалось, вообще не сгибалась, даже ноги - и те ныли. С утра младший едва сполз с кровати, чем заработал насмешливый сочувственный взгляд брата. Ну правильно, пока Тео тут корячился и пытался освоить стойку, Тай занимался своими делами и явно сильно не напрягался, раз сегодня собирался пойти и поплавать в бассейне. Тео даже одна мысль о том, чтобы двигаться, доставляла адскую боль.

И все же он так и не смог признаться деду, что не может, не хочет и вообще. Гордыня. В ней было все дело. У младшего просто язык не поворачивался сказать, что ему сложно и что сегодня он, скорее всего, не выдержит тренировку. Ну и еще тот факт, что охота была пуще неволи. Как бы Тео не ныл брату, что устал и не хочет - ему хотелось. До дрожи в руках и до ноющего живота. Хотелось освоить это оружие, даже не столько для того, чтобы хвастаться перед Дином или другими друзьями, столько потому, что это было интересно, полезно и, чего уж греха таить, нереально круто.

- Нормально, - сдержанно отозвался Тео, чувствуя, как руки отчаянно протестую против этого "нормально". Это было явно нормально для ненормальных. Да и дед, кажется, еще издевался, на что Тео постарался не обратить внимания. Он уже привык к язвительности деда, ему бы в острословии соревноваться с Таем. Парнишка перехватил лук поудобнее - тот самый, вчерашний - и переступил с ноги на ногу, чтобы опорная не сильно уставала. Хотелось сесть. Или лучше лечь. Или сразу умереть.

Младший выглядел помятым. И, кажется, не особенно воодушевленным. Но жаловаться не стал, что уже похвально и достойно уважения. Матиас весь вечер и все сегодняшнее утро делал ставки, откажется малой от тренировки или нет. Не отказался. Мужик. Даже суровое лицо сделал.

- Тогда продемонстрируй мне открытую стойку, пока без натянутого лука, - велел Матиас, делая несколько пометок в лежащем сбоку блокноте и сверяясь с книгой учета партий вин пятилетней давности, на которых в этом году был особенно большой спрос.

Первые несколько лет он грозился сломать себе не только ноги, но и мозги во всех этих цифрах, номерах и документах, и при первой же возможности старался свалить все на сестру, хотя у нее также не наблюдалось особенно деловой хватки. Но Цирилла умудрилась окружить себя доверенными людьми, которые довольно быстро объяснили ей, как нужно делать дела. А потом дело оказалось за малым – и Матиас буквально за два года вошел в курс дела и мог бы вести дела индивидуально. Если бы не ленился от хорошей жизни, зная, что всегда можно спросить совета у Цириллы. Его настолько устраивало такое положение вещей, что он сидел ровно, не трепыхаясь. Матиас всю жизнь был солдатом, и выполнение приказов было единственным, что получалось у него лучше всего.

Тео так и думал, что спокойно умереть ему не дадут. Он печально вздохнул, сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, а потом встал в стойку, дабы показать ее деду - левая нога впереди правой, почти на ширине плеч, ноги прямые, хотя так и хотелось их согнуть и встать пошире да поудобнее. Тео довольно долго проверял, правильно ли у него поставлены ноги, а затем поправил таз, подавшись вперед, отчего его снова начало клонить вперед, потом выпрямил спину, а голову наклонил чуть вперед, чтобы спина стала плоской. И руки - одна впереди держит лук - Тео постарался правильно взять упор, но лук был достаточно тяжелым, так что пришлось рукоятку все равно обхватить остальными пальцами, вторая рука ушла локтем назад, кисть возле подбородка.

Сразу начали болеть те самые мышцы, которые до этого вели себя тихо и мирно, заныла натруженная спина и даже ноги - и те начали болеть, словно он сто километров набегал за один день. А он всего-то постоял вчера пятнадцать минут в стойке, а уже умирает, словно его били всю ночь, причем ногами. Младший постарался не думать о том, что у него все болит, а сосредоточиться на чувстве в животе - чувство силы и напряжения, ведь потом, при выстреле, эту силу нужно будет приложить к стреле. И если думать об этом, то становится вроде даже как-то чуть-чуть полегче. Правда, позорные мысли о пощаде никуда не делись, только отступили на задний план. Через пять минут опять вылезут. Зато он научится правильно стрелять из лука - в монастыре ведь это мало кто умеет. И можно будет похвастаться перед Дином...От этой мысли вроде бы тоже должно было становиться легче. Вообще Тео, кажется, всю свою жизнь жил только для того, чтобы выпендриться перед другом.

Пока Тео кряхтел и восстанавливал по памяти правильное положение рук-ног, Матиас внимательно сверялся с внушительным распечатанным перечнем их запасов. Он всегда плохо воспринимал информацию, представленную в электронном варианте, поэтому вокруг него валялись просто горы бумаг и документов.

- Локоть разверни сильнее, - коротко прокомментировал Матиас, почти не отрывая взгляда от бумаг. Распространенная ошибка новичков, которые любят оставлять локоть вихлять как попало. А потом удивляются, почему тетива оставляет синяки на предплечье. – Правое плечо опусти ниже и уведи лопатку, она у тебя торчит, как у курёнка.

Еще одна ошибка, которую он заметил, едва бросил взгляд на малого. Еще немного – и можно бы было пускать на суповой набор, хотя с этого бульон получится наваристый - вон сколько мяса на костях нарастил.

- И не забывай про спину, - Матиас подписал один из договоров, оставив размашистую подпись внизу документа, и отложил в сторону. Позже его нужно будет показать сестре. Следующий документ предлагать подписать договор и поставке вин в сеть крупных французских ресторанов. Матиас подумал о том, что раз у них такая обширная база покупателей, то почему бы не сводить сестру в высший свет. А то, поди в Китае и в люди-то не выбирается.

Теодор демонстрировал краткость ума. Обращал внимания на одно, сразу же забывая про другое, отчего не было смысла указывать ему на третье, пока он не поправит первых два момента. Матиас терпеливо дождался, пока Тео, снесенный с ног своим же весом, не вернется обратно в стойку.

- Будет правильно, если перенесешь две трети своего веса на носки. Ты уселся посередине ног, вынеси таз вперед.

Матиасу порой забывал, что его племяннику всего двенадцать лет. Ему казалось, что малой должен быть более сообразительным, примерно на уровне зеленых курсантов, которым порой бывает достаточно повторить всего один раз, а на второй отправить на наряд вне очереди, чтобы до них дошло. С Тео же приходилось вести себя по-другому, повторяя одно и тоже и постоянно напоминая ему о подробностях и указывая на ошибки. Перспектива обучать молодняк казалась весьма устрашающей - а ведь когда-нибудь ему придется заняться и этим, когда его возраст подойдет к той черте, когда совершать вылеты самостоятельно станет уже невозможным. Впрочем, до этого момента есть еще куча времени, так что можно об этом не думать.

Да чтоб тебя... Тео скосил глаза на собственный таз, который вернулся в обычное и привычное для него положение, а потом снова перенес вес на носки, чтобы встать так, как нужно было, а не как получалось само. Сначала было непонятно, как это - две трети своего веса, но потом он просто встал так, как раньше - чтобы казалось, что он падает вперед. Это положение стало даже каким-то привычным, что ли, знакомым и родным, и уже не хотелось руки вперед выкидывать, чтобы поймать себя, если придется падать вперед.

Младший наконец понял, что вот именно сейчас стоит верно - и ноги на месте, и таз не съехал, и спина-то плоская и ровная, и руки развернуты, и даже держит правильно, короче, он был кругом молодец. Правда, не хотелось даже думать о том, какой ценой досталась ему эта правильная стойка, потому что верхнюю часть спины Тео почти не чувствовал с непривычки.

- Что мне делать дальше? - даже неизвестно, чего Тео ждал ответом на этот вопрос. Наверное, где-то очень глубоко, хотя нет, не так глубоко, внутри он надеялся, что на сегодня это будет все. Правда, верилось в этом с трудом, учитывая то количество документов на столе деда. Он ведь наверняка не отпустит раньше, чем переработает все эти бумаги. И ведь интересно, чего он там делает - что-то сверяет, отмечает, в сторону откладывает. Тео никогда особенно не интересовался тем, как все это в их поместье работает и почему дед может купить все, что тебе хочется, даже настоящую лошадь, заместо того пони, что все никак не мог купить отец. Младший, конечно, уже понял, что лошадь намного круче. Теперь он планировал выпросить у деда машину, но пока не знал, как подойти к этому вопросу так, чтобы не послали.

- А дальше держи это положение, - на столе завибрировал телефон. Матиас отвлекся на телефонный звонок и быстро заговорил по-французски, делая пометки на раскрытом блокноте. Он задумчиво постучал перьевой ручкой по столу, затем, попрощавшись, сбросил звонок и отложил телефон в сторону.

- Завтра показательные полеты. Хотите, возьму вас с Таем с собой на аэродром? - насколько Матиас знал, ни один из близнецов не испытывал к самолетам такой же нежной симпатии, как он сам. Старший, кажется, вообще терпеть не мог высоту, предпочитая держаться поближе к земле. Но на параде будет много другой техники, а Матиас считал, что пацанам будет полезно поближе познакомиться с военно-боевой техникой, чем просто смотреть на картинках и фотографиях в интернете.

- Тео, не задирай плечо, и разверни локоть, - напомнил Матиас, заметив, что малой воспользовался краткой передышкой и его снова перекосило в сторону.

Держать? Дальше? Тео чуть не зарыдал, когда услышал эти слова. Ну сколько дальше? Долго? За что небеса послали ему такого жестокого деда, Тео ведь не хотел учиться всем премудростям стрельбы из лука, он хотел всего лишь научиться из него стрелять. А дедушка, кажется, вознамерился вырастить из него Олимпийского чемпиона по стрельбе из лука.

- А долго держать? - младший прилагал все усилия, чтобы у него ничего не тряслось, хотя руки, кажется, уже вообще онемели, а ног он не чувствовал в принципе. Хотя если так думать, то вроде бы даже меньше больно, потому что он же ничего не чувствует, верно?

- Хочу. Я точно хочу, но не знаю, как Тай, - Тео аж забыл про свою тренировку, впечатлившись тем, что их наконец-то поведут на настоящий аэродром смотреть настоящие самолеты, а быть может, еще и дадут посидеть внутри и что-нибудь потрогать и понажимать. Тео давно думал, еще с того вопроса в школе, когда спросили, кем они хотят стать в будущем, кем же в итоге он хочет стать. Он точно знал, что хочет работать в полиции, потому что это круто, но, наверное, можно будет еще и пойти в армию, чтобы быть как дед. И в армию не китайскую, а тут, во Франции

Мальчишка поправил и вправду задравшееся плечо и сползший локоть, почувствовав, что мышцы скоро начнет неприятно сводить. Никак не получалось стоять твердо, но при этом расслабленно, постоянно что-то зажималось и напрягалось в излишней мере, чем нужно было.

- Долго. Пока не перестанешь задавать глупые вопросы, - Матиас снова взял телефон, набрал чей-то номер и сообщил, что с ним будут двое пацанов. Для них нужно было заказать билеты, так как число мест было ограничено. Матиаса часто звали на показательные полеты, особенно когда приезжало крупное начальство, в целом это было намного лучше, чем проводить вылеты с курсантами, которые тряслись настолько, что путали право с лево. Закончив разговор, он снова взялся за бумаги, но уже после первой же страницы потер уставшие глаза. Документы, словно назло, печатались девятым кеглем. видимо, в целях экономии бумаги. Чертовы борцы за природу.

- Будешь стоять, пока не привыкнешь к правильной стойке, - все же смилостивился Матиас над племянником. В целом сейчас Тео стоял правильно, возможно, излишне зажимал лучную руку, чтобы не уронить оружие, да наклонял голову вперед, отчего наверняка болела шея, но эти две ошибки были не критическими. И обе они исправятся, когда он будет натягивать тетиву, потому что дальше нее опустить подбородок все равно не получится.

Тео печально вздохнул. Он адски устал, как никогда не уставал раньше. Даже тренировки по рукопашному бою были не такими сложными, как эта. После них он чувствовал прилив сил и бодрости, ну еще и легкую приятную усталость, а после этой он не чувствовал ничего, кроме очень сильной усталости. Он очень старался делать вид, что ему нормально, что руки не дрожат и ноги стоят нормально и что он еще лет сто так простоит, но руки то и дело подрагивали, а ноги хотелось потрясти и как-нибудь расслабить. И все же он боялся сейчас ныть. даже не боялся, а просто не хотел, потому что хотел доказать деду, что он действительно уже может заниматься с настоящим оружие. Он не знал, зачем ему это нужно, ему просто хотелось быть лучшим. Особенно когда у тебя нет магии, приходится хвататься за любую возможность доказать, что ты ничем не хуже других. У деда вот тоже не было никакой магии, хотя он про нее, кажется, даже и не знал, но от этого он не становился хуже.

- А что ты делаешь? - что угодно, лишь бы немного отвлечься от тянущего чувства в руках и спине. к тому же, было действительно интересно, почему эти бумаги занимают у деда так много времени. Мама иногда тоже обкладывалась на кухне бумагами, и тога ее лучше было не трогать, потому что она что-то считала и писала длинные столбики цифр, иногда даже просила Тео или Тая помочь ей и посчитать итоговую сумму. Тео в этом все равно ничего не понимал, а мама была не расположена отвечать на вопросы из-за сильной занятости.

Тео откинул со взмокшего лба влажную длинную челку, которая сейчас противно прилипала к коже, а потом вернул правую руку в прежнее положение, проверив, чтобы плечо не поднималось наверх. Он уже даже почти привык так стоять. Ему даже казалось, что он не сможет потом опустить руки, да и шага не сделает, и его придется нести в его комнату на кровать.

Как не хотелось работать, но делать это кто-то должен был. Матиас притянул к себе документ, вчитываясь в мелкие буквы. Местами ему приходилось дважды читать строчку, прежде чем он понимал, что от него хотят. Родной французский официальный был почему-то намного сложнее для понимания. Или может быть, он уже просто запарился. Радовало, что документов осталось всего два - этот и следующий, и потом можно будет заняться делами, более приличествующими его уровню ума. Например подурачиться с племянниками.

- Разбираю документы, чтобы потом из этих документов получились деньги, - Матиас дочитал до конца, поставил подпись и взял следующий. Интересно, как Цирилле удается держать такую сеть покупателей, и при этом заключать все новые и новые соглашения? Не иначе, тут должна быть какая-то природная деловая хватка, но он не сказал бы, чтобы заметил за своей сестрой особый интерес к области торговли и финансов.

- Когда я стану старым, дряхлым и перестану нормально видеть, этим будете заниматься вы с Таем, - Матиас не питал иллюзий насчет поместья. Он прекрасно понимал, что оно по наследству отойдет вовсе не ему, а близнецам. У него нет семьи и нет детей, и как-то не планируются в ближайшем будущем, и он не является полноправным владельцем, чтобы а что-то претендовать. Единственный вариант - если Цирилла перепишет на него, но она этого не сделает. У нее четверо детей, ей нужно их обеспечить. Матиас ее за это не винил.

Довольно странно. Как из этих документов будут получаться деньги? Тео хотел было задать этот вопрос, но дед уже продолжил мысль, так что младший отвлекся на новые размышления. Мама часто говорила, что они с Таем должны вырасти нормальными людьми, практически джентльменами, потому что они - наследники аристократического рода. Только вот Тео пока не понимал ни плюсов ни минусов этого положения. Да, конечно, хорошо, когда много денег и можно купить все, что хочешь, хорошо, когда у тебя свое целое огромное поместье, где столько комнат и помещений, что можно сбиться с ног и даже иногда - потеряться. Но врое этого он больше не видел никаких привилегий. Ему все также нужно было ходить в школу и учиться наравне с остальными, делать домашнее задание и учить стихи Ли Бо, которые он терпеть не мог.

- У тебя лучше получается, - польстил младший, которому естественно не хотелось сидеть целыми днями за скучными бумагами. И было тут что-то еще. - И ты никогда не будешь старым. Обещай, что не будешь?

Прозвучало как-то очень по-детски, но слово "старость" в понимании Тео означало практически конец жизни. А ему вовсе не хотелось, чтобы дед, которого он любил и к которому уже привык, становился старым, потому что старые люди умирают. Мама, например, никогда не будет старой - кто же тогда будет лечить ему сломанный нос или разбитую губу, кто будет напоминать ему про домашнее задание и кто будет гладить по голове, когда плохо, страшно и больно?

И, хотя умом Тео понимал, что обещать это невозможно, он очень ждал, что дед пообещает. Так ему будет намного спокойнее, знать, что никогда ничего не изменится и все будет так, как всегда, привычно и знакомо.