Злая сказка о любви

Где, что, когда она сделала не так?... Арлетта так до сих пор и не понимала. Или наверное, скорее, даже и не пыталась понять - гудящей от терпкого идиотического трагизма ситуации голове было не до вдумчивого анализа прошедших событий, ошалевший мозг просто принимал поступающие факты как данное, и записывал куда-то на подкорку, чтобы потом с ними разобраться, если выпадет возможность. По счастью, событий за последние дни накапало не так уж и много, иначе кто знает - вдруг от цветастого калейдоскопа фактов и лиц девушка сейчас и спятить окончательно могла бы?...
А вот то происшествие, из-за которого разум и сложил с себя всякую ответственность за происходящее, уходя в глухую несознанку, самым издевательским образом укладывалось в три сухих слова. Тэрус - ее - бросил. Точка. Все, конец красивой лавстори...
Причем если бы просто бросил - это еще можно бы было пережить. Порыдала бы какое-то время, потом стерла бы с лица сырость, вдохнула-выдохнула, успокоилась, перестала себя накручивать, наплевала и забыла. Так нет же... Бросил - прямо красиво, хоть в бульварный роман записывай. Одну. В Пекине. С тремя новорожденными детьми. Которых еще и не отдавали врачи, добрый день, на секундочку...
Далеко от роддома у Арлетты отойти не получалось. Как бы по-идиотски это ни звучало - просто ноги не шли. Даже когда пыталась уйти куда-нибудь бесцельно побродить, выдохнуть хоть на полчаса, хоть на несколько минут - все равно умудрялась каким-то образом сделать круги вернуться к проклятому зданию, где-то внутри которого толпа извергов в белых халатах держала ее тройняшек. В какой-то момент Давенпорт просто устала бороться с этой напастью - и теперь так и сидела на какой-то скамеечке напротив, подперев обеими руками подбородок и разглядывая окна, словно могла проникнуть взглядом за стекла и понять, за каким именно окном прячут ее детей...

В команде Чжоу было несколько мелких проблем, и она – серьезная. Серьёзной был Гуаньжун – брат-дебил Йена. Например, сегодня он попал с ножевым в обычную клинику. Было бы любопытно посмотреть, как он рассказывал, что случайно упал на нож, но врачи в такие истории все равно не верят, когда доблестный офицер Ким уже ночей не спит, как хочет поймать Гунмао. Причем считает, что в этом как-то могут помочь несвязные рассказы Гунаьжуна.

И рана была ерундовой – так, по ребрам царапнуло, можно встать и бегать, но так просто никто не выпустит. Пришлось ехать к врачу с поклоном от Чжоу, чтобы дело замяли, поверив в сказки. И, так как Йен сегодня был занят, на это ответственное задание отправили Цхао, который просто неудачно попался начальству на глаза.

К счастью, врач не был принципиальным, и за конверт с приличной суммой, в которую оценивалась благодарность за молчание, тут же сам придумал, что и как писать в медицинской карте. Даже еще раз обработал рану и насоветовал Гуньжуну каких-то чудо-средств, чтобы быстрее зажило. Парня решили выпустить завтра, потому из здания больницы Цхао вышел один.

Новых заданий не было, идей, куда идти – тоже. В Ванцзы в это время ездят только безнадежные алкоголики и Бизон, а все братья были еще заняты. Цхао достал из пачки сигарету и попытался прикурить, но зажигалка, как назло, села. Он пару раз её встряхнул и тихо выругался, но все эти манипуляции не помогли. Сорок девятый осмотрелся, ища хоть кого-нибудь, у кого можно было попросить закурить, и заметил только сидевшую на скамейке европейку. Говорят, европейки курят чаще, чем китаянки, а иногда они понимают путунхуа.

- Добрый день, - Цхао вежливо поклонился незнакомке. – У Вас не будет зажигалки?

Арлетта в этом своем полуобморочном состоянии на все реагировала ужасно медленно - а иногда такое чувство, что и вообще забывала путунхуа. Родной язык, к счастью, помнила, хоть и тоже до нее вопросы, наверное, доходили бы с трудом, очень медленно - а уж ушедшему в отказ мозгу и вовсе было не до всяких тонов и полутонов китайского языка. Так что когда к ней пытались обратиться на улице - ну очень редко у кого получалось дождаться от наполовину выпавшей из реальности девушки ответа...
Давенпорт вежливо-равнодушно осмотрела джинсовые колени подошедшего к ней человека. Почему-то все никак не доходило, что над коленями должно быть лицо, на которое нужно бы посмотреть, у девушки же вроде как что-то спросили - но Арлетта по-прежнему утыкалась взглядом в чужие колени. И только спустя чуть ли не вечность - подняла наконец голову, скользя по чужому лицу невидящим взглядом, словно смотря одновременно и на парня, и куда-то за него... Мозг тем временем разобрался наконец с услышанной фразой на китайском - и вовсю услужливо подсказывал девушке, что от нее хотят зажигалку.
Странно, что только зажигалку... Давенпорт, после того как сегодня с утра пронаблюдала в витрине одного из магазинов свое отражение, ничуть бы не удивилась, если бы с нее спросили шприц - или вообще дозу в той или иной форме, как с предполагаемой наркоманки, раз уж отсутствие характерного запаха перегара не позволяет предположить, что у девушки в рукаве спрятана бутылка пива на предмет опохмелиться...
Медленно, как робот, у которого вот-вот кончится батарейка, Арлетта ощупала собственные карманы - и в одном из них нащупала что-то компактное и по первому впечатлению прямоугольное, при извлечении из кармана действительно оказавшееся зажигалкой. Зажигалкой Тэруса... И уж черт его знает, зачем она ему была нужна и почему оставил - на память, что ли? Да нужна она, такая память... Арлетта протянула молодому человеку зажигалку - и вновь опустила взгляд на его колени, почему-то смотреть другим людям в глаза сейчас было непередаваемо сложно...

Девушка показалась Цхао странной. Пьяная? Вроде, нет, запаха не чувствовалось. Могла быть обколотой или укуренной, но странно, что при этом была на улице, где её могли заметить местные стражи порядка. Возможно, она еще и не поняла вопрос, заданный на китайском, но английский Цхао все равно не знал. В том же Рио за всю компанию с иностранцами разговаривал Чжоу. Бизон тоже пытался, но его иностранный язык не понимал никто. Тем временем европейка протянула зажигалку. Значит, понимает.

- Спасибо, - Цхао прикурил и протянул зажигалку девушке.

Теперь можно было развернуться и идти дальше, потому что какое ему было дело до состояния человека, которого он видел впервые. Но что-то заставило Цхао задержатся. Он вспомнил, что находится возле больницы, и у людей здесь могут быть другие поводы находиться в прострации. И казалось, что если он развернется и уйдет, он поступит неправильно. Даже если окажется, что девушка просто болеет с бодуна, потерялась или переживает из-за несчастной любви, фантазия смело дорисовала бы, как он мог спасти человеку жизнь, но забил. Потому он задержался.

- С Вами все в порядке? – спросил Цхао.

Он заметил, что девушка вряд ли старше него. А молодые европейки тут легко могли ввязаться в серьезные неприятности, несмотря на традицию не обижать иностранцев, которая была заведена среди местного криминального мира, возникшую после Олимпиады. Тогда народная милиция на некоторые вещи приподзакрыла глаза. Вроде как после того, как кто-то из больших боссов тогда обещал не позорить страну перед миром.

Переключатели в мозгу работали очень лихо - но абсолютно не к месту. Щелк - и Арлетта напрочь забыла о том, что только что отдала другому человеку свою зажигалку. Собственные проблемы, лихо орудуя локтями, опять вылезли на первый план и все собой заслонили. Честно говоря, Арлетта и понятия не имела, что ей делать дальше. Пытаться искать Тэрри? Где, как? Глупо... Идти сейчас в больницу, что-то там просить, требовать, о чем-то умолять? Да ходила уже, сто раз ходила... Давенпорт покосилась на протянутую ей зажигалку - даже с каким-то удивлением, не осознавая, зачем ей суют этот предмет. Наконец сообразила - и качнула головой, поднимая глаза на молодого человека: - Да оставь себе. Все равно я не курю, и поджигать никого тоже не собираюсь...
Странно, вроде и о чем-то он ее уже спрашивал, и как-то там взаимодействовали по мелочи - а как следует, никуда не уплывая взглядом, Арлетта посмотрела на парня только сейчас. Посмотрела... и снова перевела взгляд на окна здания. Да даже если сейчас она это лицо зачем-нибудь попытается запомнить - все равно через полчаса забудет, и уж тем более - не распознает в толпе, тут все лица друг на друга похожи, особенно когда ты к этим лицам равнодушен...
Что парень вдруг решит около нее зачем-то притормозить - вот этого Арлетта не ждала. И обращенный к ней вопрос едва не прослушала, все же умудрившись осознать его каким-то чудом почти в самый последний момент. От этого вопроса мгновенно стало больно - от воспоминаний о тех светлых, безоблачных днях, когда у нее и впрямь все было хорошо... Арлетте почудилось, что у нее на груди расползается дыра, огромная, страшная своей пустотой, с кровавыми пульсирующими краями - в попытке хоть как-нибудь прикрыт эту воображаемую дыру от окружающих девушка обняла саму себя обеими руками. И ответила на вопрос молодого человека грустным вопросом: - А я похожа на человека, с которым все в порядке?...

Цхао убрал зажигалку в карман. Он не был уверен, что получит ответ, или что получит вежливый ответ, хотя заданный им вопрос был одним из тех, на которые существовали общепринятые ответные реплики. Так, например, если спросить знакомого «ты сегодня ел?», что было одной из форм приветствия, тот ответит «да, спасибо», даже если не ел сутки. Потому что иначе задавший вопрос по логике должен будет предложить обед, и ответ «нет» создаст ненужную неловкость. И на вопрос «с тобой все в порядке?» или «как дела?» было принято отвечать «хорошо» или «нормально». И в то же время Цхао спрашивал именно потому, что был уверен, что у девушки какие-то проблемы.

Она ответила, причем, в понимании Цхао, вежливо, и этим уже давала повод говорить с ней дальше. Более того, после этого ответа точно неправильно просто развернуться и уйти. Парень сел на скамейку возле европейки, но на достаточно вежливом расстоянии. Он выдохнул дым в сторону и стряхнул пепел.

- Нет, потому и спросил, - честно ответил он. – Может, помощь нужна? – спросил Цхао, мельком посмотрев на девушку.

Сейчас у него было время рассмотреть её немного подробнее. У неё был взгляд человека, потерявшего все на свете или загнанного в тупик. При этом запаха алкоголя он все также не чувствовал, а зрачки были нормальными. У Цхао был богатый опыт работы на обратной стороне Пекина, чтобы он мог безошибочно отличать взгляд человека, находящегося под какой-нибудь дурью.

Несмотря на то, что парень сел не вплотную к Арлетте, а даже напротив, чуть ли не на другом конце скамейки - все равно девушка вздрогнула и нервно дернулась. Нервы, нервы, дурацкие, никчемные нервы... и расшалились же на ровном месте... хотя - так уж на ровном ли? Если считать это состояние американки последствием ухода Тэруса - а ведь оно, очевидно, так и было - то ни к черту не годящиеся нервы тут же начинали казаться чем-то логичным и даже вполне себе закономерным.
- Помощь... наверное, нужна, - неуверенно повела плечами Арлетта. - Только вот я сама не знаю, чем тут помочь можно... - И неожиданно легко призналась: - У меня там, - короткий кивок в сторону здания больницы, - дети. А их отец от меня смылся. Идиотизм, правда? Как в мыльной опере, - слова Давенпорт роняла легко, почти небрежно. Ей не казалось, что она сейчас выкладывает о себе какую-то сокровенную информацию, на основании которой можно разрушить ее жизнь, и без того на данный момент основательно раскуроченную... А может, выговорится - легче станет. Может, она себя ведет, как сомнамбула, только потому, что до сих пор эту проблему в себе держала и пережевывала... От этой мысли Арлетта вдруг даже как-то встрепенулась - и уже несколько бодрее добавила: - А вообще, знаешь что? Не надо тебе этим грузиться, моя проблема - я как-нибудь и разберусь. И спасибо тебе, - спасибо, что хоть поинтересовался. Остальные все мимо проходили - и не факт, что заинтересовались бы, если бы Арлетта в корчах билась на тротуаре и волосы себе вырывала клоками...

Девушка немного нервно вздрогнула, когда он сел рядом, но Цхао не увидел в этом ничего странного. Более странно было то, что она заговорила. Как-то честно и открыто, вроде как не рассчитывая ни на что, но будто ей хотелось сказать о своих проблемах вслух. Дети в клинике, отец скрылся. Она, лаовайка, сидит одна в Пекине, явно не зная, куда ей деться. Цхао немного удивленно посмотрел на европейку. Интересно, сколько лет её детям, когда она выглядит чуть старше школьницы? И с чего вдруг эти дети оказались в больнице? Вслух эти вопросы прозвучали бы слишком невежливо.

- Бросил – забей, - уверенно сказал Цхао. – С детьми-то что случилось?

Он проигнорировал слова девушки о том, что свои проблемы она решит сама. Не стала бы рассказывать, если бы не было смутной веры в то, что это что-то изменит. При этом Цхао понятия не имел, как можно ей помочь, кроме как найти отца детей и набить ему лицо. Детей из больницы это не вернет, но какое-никакое моральное удовлетворение, а для него – практически работа по специальности.

К слову, девушка, несмотря на измотанный уставший вид, выглядела весьма симпатично. Не повод строить планы в отношении женщины с детьми, но сделать для неё хоть какую-то мелочь было бы приятно как минимум для того, чтобы почесать собственное самолюбие.

Ответ девушки немало удивил Цхао. Он не был силен в этой теме, но ему казалось, что мать, только что родившую детей, да еще и недоношенных, не должны были выписать из больницы, пока не выписали детей. Она же, наверное, кормить их должна? На фоне этого отец детей, о котором сорок девятый слышал только одну фразу, уже показался типом, достойным того, чтобы как минимум поправить его портрет. Но девушке это вряд ли поможет.

- А почему ты тогда не в больнице? – спросил Цхао. – Ты же по идее с ними должна быть?

У него закралась нехорошая мысль о том, что в клинике, где вопросы так легко решаются денежными благодарностями, новорожденные дети могут быть ценным товаром. Если отец детей – китаец, внешность у них вполне могла быть ханьской. Если там еще и сыновья, кто-то из врачей мог обеспечить себе безбедную старость за счет иностранки, которой некуда жаловаться. Причем в этом не будут замешаны его боссы – Цхао помнил, какой кипиш Гунмао поднял в хутунах, когда там пропал ребенок леди Грей.

Можно было как минимум договориться о том, чтобы детей этой девушки перевели в клинику Сина, там с ними точно ничего не случится. Но для начала Цхао все же захотел лучше понять, что произошло, чтобы не создать девушке больше проблем, чем у неё уже есть.

Он выбросил сигарету в ведро возле скамейки. Не докурил до фильтра, но стало как-то неудобно дышать дымом на только что родившую молодую мать.

Должна, не должна... Арлетта устало запустила пальцы в волосы - да она тут уже ничего не понимала, что здесь творится, в этом Пекине, по каким дурацким законам общества функционирует и эта больница, и вообще все вокруг... А самое то ли главное, то ли страшное, то ли и главное, и страшное одновременно - девушка вообще не понимала, за что это все ей на голову свалилось. Неужели же - как наказание за излишнюю смелость, за то, что решила все-таки рожать детей от любимого человека? То есть, было бы лучше их убить, пока не родились? Или что вообще с этой жизнью происходит, что она на уши встает и наизнанку выворачивается?...
- А я, видишь ли, не стерильная, - вяло пожала плечами Давенпорт. - Или что-то в таком духе они мне выдали... точно не помню, говорю же, их спрашиваешь, а они бормотать начинают... - Что там варилось, в головах у здешних врачей, уставшая девушка и близко себе не представляла. Да еще и не знала, с чего это ее вдруг понесло откровенничать с первым встретившимся пекинским молчелом - так, как будто он может дунуть-плюнуть, и все станет хорошо. Вероятнее всего - парень ее дослушает, посочувствует и пойдет дальше по своим делам. Ну кому охота возиться с чужими детьми, вот скажите? Тем более - молодому парню, которому вряд ли есть двадцать пять лет, на кой черт ему этот головняк? Если вдруг он останется и попытается что-то с этой ситуацией сделать - Арлетта, может, даже со скамейки упадет от изумления.
И вот еще... жалко, что никого знакомых в Пекине нет. Вообще никого. Если бы хотя бы знакомые были, было бы легче... А еще лучше - были бы друзья. Например, если бы в Пекин каким-то чудом занесло нежно любимого Арлеттой португальца - наверняка она со всем бы справилась, только бы он за плечом стоял. А так...

Слова девушки еще больше насторожили Цхао, и он задумался. Странно это. В больницу могли пустить кого угодно, а очередь, дожидающаяся приема прямо в кабинете врача – это часть национальной традиции. На фоне этого отмазы о том, что мать не может видеть детей из-за того, что якобы может занести инфекцию, выглядели неубедительно.

- Не хочу тебя пугать, но странно все это, - сказал Цхао. – Их бы в другую клинику перевести, а то мало ли.

Он не стал рассказывать о своих догадках вслух, чтобы не доводить девушку до паники. Хотелось верить, что дети еще остаются в больнице, тогда ситуацию можно решить довольно быстро.

- Пойдем-ка туда говорить, - он кивнул в сторону больницы. – Нужно хоть понять, что они там о себе думают.

И Цхао уже знал, через кого будет правильнее начать диалог, хоть и не хотелось смешивать личные дела с делами семьи. Главное при этом не попасться на глаза Гуаньжуну, а то завтра весь Пекин будет рассказывать сказки о его личной жизни. Братва любила такие истории, обраставшие сенсационными подробностями с каждым новым пересказом.

Цхао встал со скамейки и посмотрел на девушку. Вряд ли у неё были причины ему доверять, но в той ситуации, в которую она попала, у неё все равно не было выбора.

Арлетта испуганно взглянула на парня - по статистике, обычно именно фразы, начинающиеся со слов "не хочу пугать", до сердечного приступа чаще всего и доводят. С сердцем у Давенпорт было все в порядке, причин на эту тему волноваться не было - но все равно, рефлекс, велевший немедленно переполошиться, никто еще не отменял... Да еще, на секундочку, и собственное воображение, периодически подкармливаемое сюжетами смачных боевиков и драм, не к месту разыгралось не на шутку, подавая в мозги порции самых отборных ингредиентов, на основе которых легко и удобно замешивалась яркая и фееричная истерика...
С желанием такую истерику замешать Арлетта успешно справилась. И даже исхитрилась проглотить и не озвучивать все просившиеся на язык "Ты думаешь?", "Ты так полагаешь?" и прочие бессмысленные вопросы. Давенпорт вскочила со скамейки, готовая следовать за парнем - неизвестно, откуда в ней вдруг вылез такой ядреный материнский инстинкт, но за своих детей полезла бы в любое пекло, в эпицентр любой разборки... От резкого движения закружилась голова - Арлетта чуть покачнулась, но на ногах устояла. И с натянутой улыбкой кивнула молодому человеку: мол, все хорошо, никуда не падаю, ловить меня не нужно, своими ногами дойду...

Девушка встала следом, но потом еле удержалась на ногах. Цхао хотел было ей помочь ей идти, но она весьма выразительно показала, что справится сама. Ей бы самой к врачу, а не на лавке у больницы сидеть.

Цхао уже не думал, зачем он во все это лезет. Просто так получилось, что он задал вопрос, за которым ввязался в историю, которая как минимум внесет разнообразие в его сегодняшний день. И, если повезет, удастся помочь человеку. У судьбы всегда странные пути, а в триаде было принято верить в везение, потому без надобности лучше было не гневить подругу-удачу. Если тебя ставят в ситуацию, когда для разнообразия нужно сделать что-то хорошее, нужно попытаться такой воле судьбы подчиниться. Тогда, возможно, следующая пуля пролетит на пару цуней менее точно.

- Тебя как зовут, кстати? – спросил сорок девятый. – Меня – Ван Цхао.

Он задал этот вопрос не из праздного любопытства. Было бы странно идти в больницу на разборки, не зная имени человека, за которого идешь просить. Да и странно, что он до сих пор не задал девушке этот простой вопрос.

На входе в клинику к ним вышел охранник, но затем промолчал и отошел в сторону – запомнил, что Цхао при нем общался с одним из местных уважаемых профессоров, так что теперь было несолидно придираться к отсутствию бахил.