Неправильная охота

Если бы кто-то когда-нибудь поинтересовался биографией Джесси Йорка, он бы узнал, что отец этого самого Йорка был охотником. И тоже был Йорком. Удивительное совпадение…
После того, как Ловкач как-то неожиданно для себя прописался в Линь Ян Шо (хоть и и каждый день убеждал себя, что это все временно, и очень скоро он свалит из этого сумасшедшего места), он понял, что нужно как-то возвращать полузабытые навыки. Не потому что ему было нечего есть, нет, просто все вокруг умели нечто такое, невероятное, особенное, а Джесси.. он не умел ничего полезного. И не особенно стремился постигать что-то новое. Добавьте к этому явно отталкивающую внешность, и получиться, что те немногие, которых он не избегал, были единственными, с кем он мог общаться. А учитывая, что учиться здесь Йорк не хотел, получалось, что и общаться-то с ними особо не о чем. Не в карты же с ними играть, в самом деле?
Поэтому Ловкач и убегал в горы. Здесь он мог все хорошенько обдумать, спокойно наслаждаться одиночеством, и делать вид, что изучает что-нибудь жутко важное. Например, следопытство. Тем более, что изучать его особого труда-то и не нужно.
Сегодня Джесси решил поймать себе что-нибудь. Достал из мастерской силки, и направился в горы, искать себе приключений на пятую точку. Долго искал. Не нашел. В конце концов, Йорк наткнулся на что-то, что отдаленно можно было принять за звериную тропу, и на перекрестке этой тропы и поставил свои силки. Штук пять сразу. Чтобы уж не мелочиться.
И завалился спать. Неподалеку. Звери тут были жутко непуганые и наглые, пора было их проучить, чем Джесси и решил заняться. Точнее этим займутся силки, а он пока поспит. Вот такой план. Работа что надо, и пусть кто-то скажет, что он бездельничает!

У Элизы Стенфорд, она же Лиз Данглар, почти всегда было хорошее настроение. Адаптация к новому месту, новому климату и новой жизни проходила более-менее нормально, и девушка этому была рада. Пробыла она пока здесь не так много времени, но точно сказать, сколько, у неё не получалось. Дни слились воедино. А горы ей по прежнему нравились. В них оказалось что-то иное, даже доисторическое. В Альпах были специальные тропы для прогулок, где-то были горнолыжные спуски и города, а здесь, наверное, даже спусков не было. Доисторическая местность, ничего примечательного. Но можно найти место, чтобы почитать. Чтобы был воздух, никто не мешал. А это можно только за пределами монастыря. Главное, к отбою вернуться.
Так что направилась француженка в горы, что располагались на севере. Волосы были собраны в хвост, на ней была монастырская форма, достаточно удобная, кроссовки, а в руках она держала книгу. Найдя что-то вроде плато она осмотрелась и подняла голову вверх. По небу пролетала птица, и девушка, следя за ней, отступила на шаг назад. Вдруг ногу что-то сжало, какие-то верёвки, а противный звон колокольчика возвестил о том, что она угодила в ловушку. Она села на корточки и стала себя освобождать. А колокольчик всё звенел.

Громкий звон колокольчика мгновенно разбудил Джесси, образ жизни которого заставил его научиться спать очень чутко. Сони и ленивые шуллеры долго не живут.
Смахнув с себя остатки сна, Ловкач тихо подошел к своей жертве. К его удивлению, в силки к нему попался не зверь, а совсем даже девушка. Странно.
Звук его шагов заглушался звоном колокольчика, так что ему удалось подобраться незамеченным. Несколько секунд Джесси смотрел на девушку, стоя за ее спиной и размышляя о своих последующих действиях. Затем пожал плечами, и накинул сторожевую сеть прямо ей на голову. Девушка забилась, но парень равнодушно освободил ее ногу, и, закинув сеть вместе с незнакомкой на плечо, потащил к заранее подготовленному месту у костра.
- Ты извини, если что, - преувеличенно горестно вздохнул Джесси, не слишком крепко связав брыкающуюся девушку сетью, – но я собирался поймать себе сегодня еду. Ты всю еду распугала, так что оставаться мне сегодня голодным. Но голодным мне быть не хочется, поэтому, я, пожалуй, схарчу тебя… Ну, а чего ты хотела? Мы – горбуны, отродья тьмы, все поголовно людоеды, поэтому и горбуны. Такие дела…
Проверив направление ветра, Йорк начал сооружать костер из хвороста, что был натащен заранее. Вскоре тот весело затрещал, Ловкач протянул руки к огню, радуясь теплу. При этом Джесси позаботился, чтобы девушка лежала в тени большого валуна, защищенная от ветра и солнца, а под ней был постелен теплый плед. А что? Хорошая еда заслуживает хорошего обращения.
- Ну-с, - произнес он, поворачиваясь к своей пленнице. – Приступим…
Задумавшись на пару секунд, Ловкач долгим взглядом оценивал девушку, потом пробормотав что-то вроде: «Что за еда, кожа да кости», заговорил:
- Ответьте-ка мне, уважаемая, в каком виде вас лучше употреблять в пищу? Как вас лучше подавать к столу? Варёной, жареной, пареной, запечённой в золе, маринованной, солёной, вяленой, сушёной, мочёной, сырой... - тут горбун замолчал, снова задумался на пару секунд, а потом выдал: - Последний способ искренне не желателен… Ну, знаете, вдруг у вас там глис… болезни там нехорошие? Мало ли чем болеют современные представительницы прекрасного пола?.. Ну-ка отвечайте честно, чем болели?!

А из силков-то выбраться не так-то просто. Помнится, в мультике про оленя тот перегрыз верёвку зубами. Нет, сейчас перегрызать верёвку не хочется. Может, это Рут силки наставила, так что всё спокойно. Из-за колокольчика, который звенел от её дыхания или от порыва ветра Лиззи не услышала звука приближающихся шагов и сильно вздрогнула, когда на неё сверху упала сеть. Она зажмурилась и стала брыкаться, когда её взвалили на спину. Потом из её уст послышался французский мат. Интеллигентные девочки тоже умеют ругаться матом.
Оказавшись на земле, да ещё связанной, она подняла глаза на незнакомого и снова вздрогнула. Первое, что бросилось в глаза, был большой горб. Но не сочетался этот жуткий порок с миловидным лицом. Девушке вспомнился Горбун из романа Гюго, но тот вроде не был каннибалом.
- А зачем меня есть? Я не вкусная. К тому же каннибализм не приветствуется в большинстве обществ. Я буду кричать, если что. Здесь неподалёку есть монастырь, они услышат мои крики и придут на помощь... - фыркнула девушка, пытаясь освободиться. Почему-то ей не было страшно. - Может, вы меня отпустите? Я вам принесу еду из монастыря?

Джесси с трудом сдерживался от того, чтобы не захохотать в голос и не сорвать так хорошо начавшееся представление. Он и сам, вероятно не смог бы сказать, что на него нашло, но отказать себе в удовольствии похулиганить – не мог.
- Ну, мы уроды-горбуны вообще-то изгои общества и всякое такое. Да еще у нас и витаминов не хватает. Так что нам одна дорога – в людоеды. Такие дела.
С этими словами Джесси вытащил нож, после чего повертел его в руках, и засунул обратно, так и не придумав, что бы с помощью него порезать.
Девушка не боялась. Это было так здорово, что и описать сложно, ибо так его сумасбродство приобретало оттенок чистого веселья.
- Так? На чем мы остановились?.. Ах, да, как мы будем тебя есть? – вопросительно изогнул бровь Джесси, присаживаясь неподалеку от своей пленницы.
Костер весело трещал сухими ветками, и, казалось, готов был рассмеяться вместе с Ловкачом.
- Признаваться в своих болезнях не хочешь – значит, было что-то очень плохое, - заключил горбун, делая вид, что погрузился в размышления. – Наверняка какой-нибудь грипп. Свиной там или птичий. Обязательно… Так что, сырой тебя есть не будем. Маринованной, наверное, тоже, к тому же долго это... Сушеной? Долго. Да и рискованно… О, придумал! Мы тебя сварим в кипятке, с солью, побольше перчика, корицы, пучок укропа, пару свежих помидоров... зелёный лук... немного уксуса... Совсем чуть-чуть, а то бульон станет кислым...
С этими словами, Джесси полез в свою сумку, в поисках всяческих вкусных специй. К несчастью специй у него не было, но знать об этом девушке было вовсе не обязательно.
Джесси подозрительно глянул на свою пленницу, на секунду отвлекаясь от поиска несуществующих ингредиентов:
- Или у тебя есть другие предложения, как тебя лучше кушать... вкушать... Смаковать, наслаждаться вкусом, втягивать ноздрями дивный аромат, медленно отщипывать кусочки, растягивая удовольствие и негу...в неземном наслаждении прикрывать глаза, ощущая на языке взрыв сверхновой, появление вселенной, зарожденье жизни, её расцвет, падение и гибель, безумие и смысл существованья, спрессованные в краткий миг, что наш касается язык кусочка жареной... Так... прости, увлекся... О чем это я? Ах, да, если есть идеи, давай, не стесняйся, высказывайся, пока есть возможность. Я открыт для предложений.

- Фр, - фыркнула девушка, показала горбуну язык и отвернулась, гордо вздёрнув носик. Оторвать свой взгляд от этого человека было сложно, горб притягивал будто магнит, но она справилась с этой непосильной задачей. Молодой человек блефовал, и ясно было, что он не будет её есть. Значит, надо тоже блефовать. Болезни. Чем там люди болеют? Туберкулёз, грипп, рак. Бубонная чума была истреблена.
- А можно мне встрянуть? Корица в сочетании с перцем, помидорами и уксусом даёт очень противный вкус. Меня можно скушать на десерт, тогда корица будет в тему. А для супа... во-первых, костёр достаточно маленький, чтобы меня сварить. Да и большого чана я не вижу. Может, вы меня всё-таки отпустите? - Лиз говорила достаточно ласковым тоном, скрывая свой страх. - А если вы будете меня варить в качестве супа, то советую добавить базилик или мускатный орех. Да и поверьте мне, вам не идёт быть каннибалом. Давайте поймаем зайца, и я помогу вам его сарить? Идёт? Меня, кстати, Элиза зовут.
Она посмотрела в его глаза и улыбнулась. В голове не укладывалось, как может такая красивая внешность сливаться воедино с таким жутким горбом. Внешность обманчива, но не настолько же, чтобы пугать бедных девушек, гуляющих по горам?

- Толковая девочка, - умилился Джесси, краем глаза с интересом наблюдая за Лиззи. Хотелось думать, что девушка приняла этот интерес за гастрономический. То, что какого-какого, а гастрономического интереса у Ловкача не было изначально, не имело никакого значения.
Главное было продолжать веселиться, тем более, что девушка его по-прежнему не боялась. И от осознания этого Джесси был просто счастлив. Как, в сущности, мало нужно человеку для счастья, оказывается!
- А, может, я тебя по частям собираюсь схарчить, - заявил Йорк, и в глазах его заплясали веселые искорки. – Вот сложу твои очаровательные ножки в котелок, сварю в специях и в помидорном соусе, и съем. Потом, через некоторое время сварю руки. Потом голову. Такой вот план…
Ловкач сделал вид, что на несколько секунд задумался:
- А вообще ты не права, - обиделся он. – Если правильно рассчитать, то корица с помидорами и уксусом – очень даже покатит… Хотя, я вот тут думаю, может быть тебя выпотрошить, набить твое стройное тельце лесными орехами пополам с фаршем из мяса птицы, и всё это сжарить на медленном огне до готовности?... Или вот, например, еще неплохой рецпетик…
Несколько десятков последующих минут Джесси посвятил тому, чтобы выдать еще парочку известных рецептов, с той лишь разницей, что главным блюдом там выступала хрупкая тушка Элизы.
- …После чего всё это заливается кипящим соусом, поджигается и прямо в таком виде подаётся к столу. Прелесть, а не блюдо! А ещё возможен вариант... – проникновенно вещал Йорк, от души веселясь. Что именно в этом было такого веселого, от него ускользало, но так весело, ему не было уже давно.
Наконец, пришло время заканчивать, тем более, что пленница предложила весьма неплохой вариант решения проблемы:
- Ладно уж, - сделал великодушный жест Ловкач. – Не буду тебя есть… Да и зайцев тоже не буду…
А потом добавил грустно:
- Язва у меня. Нельзя мне ничего такого… Одна трава, овощи, всякая безвкусная гадость, на которую смотреть противно, не то, что есть... Представляешь, как тяжело?! Я ж гурман, я люблю все самое вкусное! Я рецепты, может, собираю, а попробовать даже нельзя…

Конечно, она его боялась. Не каждый день попадаешь в руки маньяка, а вёл он себя примерно как маньяк. Судя по американским фильмам, где маньяков играют симпатичные на лицо парни, это было правдой. Вот Горбун из произведения был ужасен лицом и телом, а потому был добрым в душе. А этот наоборот, и это бедной француженке в корне не нравилось. Но она не подавала вида, что чего-то боится. А вот когда он сказал про части тела, она передёрнула плечами. Это, наверное, больно.
- Кричать буду, - буркнула она, стараясь скрыть свой страх перед этим маньяком. - И меня услышат. Знаете, в сказке про Красную Шапочку та закричала, и пришли дровосеки на её крик. И убили волка. - Господи, что она несёт?
Глубокий вздох, внешнее спокойствие, но сердце сильно и часто билось в груди. Этот странный человек замолчал, и Элиза посмотрела на огонь. При свете дня это было не красивое зрелище, да и красивым оно не может быть, когда ты сидишь связанной и наблюдаешь за приготовлениями к готовке. Но горбун потом сказал, что есть её не будет, и она издала вздох облегчения.
- Язва... у моего папы была как-то язва желудка. Мы готовили ему варёное мясо, и он быстро поправился. Попробуйте варёного кролика. Думаю, вам поможет справиться с язвой, а потом можете есть меня. Хоть два раза. Только говорят, что человечинка сладкая и невкусная.

- Так это у него не раскрытая язва была, - отмахнулся Джесси, слегка поморщившись. Разыгрывать комедию сразу перестало быть интересно: девушка начала бояться. Жаль. А ведь только стало по-настоящему весело…
Йорк тяжело вздохнул. И почему никто вокруг не понимает его чувства юмора? Ведь весело же! Весело! Нет, блин, сразу бояться. Ужас. Как жить?
- А знаешь, о чем я мечтаю? – вдруг мечтательно проговорил Джесси, даже зажмурив глаза от удовольствия. Пару секунд смотрел на девушку, словно ожидая ответа, но ответить ей не дал: - Не знаешь… а между прочим, это так просто…
Ловкач поднялся, пересел ближе к девушке:
- О картошке с салом! – выпалил он. Потом подумал с секунду и уточнил: - И с луком. На постном масле.
Джесси вполне натурально подобрал слюни, наполнившие рот:
- Ох… - глаза австралийца томительно сузились. - Как вспомню: шкворчащее на чугунной сковороде сало, мелко порезанная картошка, лучок... Знаешь, что самое главное в приготовлении такой картошки? Соль! Вот всегда картошку надо солить только после жарки, иначе она не будет поджаристой... Поняла?
Джесси требовательно взглянул на пленницу, словно пытаясь убедиться, что она действительно поняла, и солить она теперь будет только после жарки. И никогда: до или во время.
Кажется разговор о еде, главным блюдом которого она не станет, немного успокоил Лиззи. Зря. Так оставлять это дело Джесси не мог.
- А теперь, - преувеличенно грустно произнес Йорк. - Я должен тебя убить. Жаль... хорошая ты девушка, просто, не повезло тебе со мной встретиться.
Увидев непонимание в глазах пленницы, Джесси снова тяжело вздохнул, словно был вынужден объяснять самые простые вещи:
- Ну, вот… теперь, как я понимаю, ты считаешь, что я поступаю плохо, - Джесси тоже почти натурально поморщился: - Ты думаешь, что раз я не могу тебя съесть, мне и убивать тебя незачем, да?.. Что, ж, ты ошибаешься! Ибо человек, отличается от зверя как раз таки тем, что убивает не только для пропитания или самозащиты, но и в других, недоступных для понимания целях. А я ведь не зверь. Так что я могу найти причину, чтобы тебя убить, и кроме еды…
Ловкач вдруг понял, что сейчас должен срочно найти причину, иначе все это будет совсем нелогично. Он настолько наслаждался бредовостью ситуации, что не замечал очевидного: логичности в его словах и раньше никакой не было:
- А причину найти не долго, - поспешил «успокоить» девушку Джесси. – Например… э-э-э… месть! Да, точно месть! Ибо ты можешь есть жареную картошку с салом, а я - нет. Такие дела…
Ловкач снова бросил быстрый взгляд на Лиззи, стараясь не согнуться от хохота:
- Если ты думаешь, что этого мало, то ты снова ошибаешься, - наставительно произнес он. - Запомни: есть вещи, за которые стоит убивать, и картошка с салом - одна из них...

Разговоры о еде. Странно это всё, особенно учитывая, что этот горбун, чьего имени она так и не узнала из-за того, что он не говорил, а может и сказал, но оно прошло мимо ушей, сказал, что ему ничего нельзя есть из-за язвы желудка, открытой, хотя об этом девушка как-то не задумывалась, так как не болела, а у папы быстро прошла язва, хотя он какое-то время перед этим лежал в больнице, после чего лечился дома, ел варёное мясо, варёные же овощи, принимал какие-то лекарства. Это только потом выяснилось, что причиной язвенной болезни желудка является какая-то бактерия, за это даже Нобелевскую премию дали.
- Я не знаю, какая у него была язва, но он вылечился. - Посмотрела она на него, фыркнула и опустила голову. Потом только до неё дошло, что она связана совсем слабо, а потому можно выбраться и накостылять этому горбуну. Будет знать, как есть невинных девушек.
Пока он говорил про картошку и про то, что будет с ней делать дальше, она высвободила руки и стала распутывать сеть, чтобы резво накинуть её на этого маньяка. Да, он маньяк, она его боялась, по-прежнему стараясь скрывать свой страх за маской дружелюбия, а эти слова, что он её убьёт просто так из-за чрезмерной человечности, её пугали и злили. Нет, она не дастся.
Момент был выбран, когда он отвернулся. Она скинула с себя сетку, вскочила на ноги и набросила сетку на него, повалив его на бок и пнув в живот. Не сильно; не имела она привычки бить людей. Потом посмотрела на огонь, хищно улыбнулась и села на него. Склонила голову. Прядь её волос упала на его лицо и, наверное, щекотала.
- Что ты там говорил про то, как меня приготовить? Запомни, милый, нельзя легкомысленно относиться к бедным одиноким девушкам, гуляющим в одиночестве в горах. Они могут быть опасны. Ну так, как тебя приготовить?
Неподалёку брякнул колокольчик.

Сидеть было крайне удобно, и девушка не желала вставать. Только вот противное бряканье колокольчика навязчиво говорило о том, что "еда стынет". Надо убить попавшегося в силки зверя и приготовить его. Может, зайчатина, сваренная в воде, без всяких приправ, поможет этому горбуну избавиться от язвы. Вообще, женская логика не поддаётся описанию, она очень своеобразная, и логикой её назвать язык не поворачивается. Минуту назад тебя хотели скушать, обглодав твои косточки, а сейчас ты помогаешь этому человеку. Вместо того, чтобы его убить. Самооборона, и все дела.
- Ничего, я не побрезгаю человечинкой. В тебе мяса много, наверное, если правильно приготовить, то будет очень вкусно. Я всё же попробую кориандр, зелёный базилик и молотый мускатный орех смешать. И всё это подаётся в соусе из белых грибов и с бокалом красного вина. Жаль, что вы не попробуете, наверное, это вкусно, - усмехнулась она. Потом встала с него, потянулась и размяла мышцы. Протянула ему руку и подмигнула. - Там животное надо обескровить. Не люблю этот процесс, так что подожду здесь. Меня, кстати, Лиззи зовут. - И она протянулла ему руку, чтобы помочь встать или просто познакомиться. Женская логика - опасная вещь.

- Какая ты кровожадная! «Обескровить» животное, подумать только! – натурально испугался Джесси, сжав ее маленькую ручку в своей огромной лапище, и поднимаясь почти без ее помощи. Были, честно говоря, у него сомнения, что она его не удержит, и они вместе поваляться обратно. Соблазнительная перспектива, конечно, но явно не слишком удачная.
- Я тебя боюсь, - Ловкач пожал губы, которые вот-вот готовились растянуться в веселой улыбке. – Сегодня убьешь ни в чем не повинного зверя, завтра – еще кого-нибудь, а послезавтра – меня. И съешь. С соусом из грибов и красным вином… кстати, красное вино и белые грибы – неплохое сочетание, но с мясом получиться слишком жирно. Попробуй с рыбой, может получиться лучше.
Он бросил очередной косой взгляд в сторону девушки и пробормотал, но недостаточно тихо, чтобы его не услышали:
- Подумать только, и эту кровожадную фурию я хотел съесть? Кошмар!
Усмехнувшись, Джесси направился в сторону расставленных силков. Подойдя, он первым делом срезал раздражающий его колокольчик, потом глянул на добычу. Заяц. Толстый, однако. Почти ничем не отличающийся от зайцев, на которых охотился его отец.
- Девушку съесть не получилось, - сочувственно произнес Йорк, вытаскивая добычу из силков, - придется сожрать тебя. Ничего личного, брат, просто бизнес…
С этими словами, парень поднял зайца за задние лапы, и быстрым ударом по затылку прекратил его земную жизнью Затем ножом перехватил зверьку горло, быстро обезглавил, подвесил за задние лапы, чтобы кровь стекла. Одновременно начал разделку тушки. В принципе, весь процесс занял минут 10, не больше. Вытер нож об шкурку, стирая кровь, расправил ее (шкурку) и повесил на дерево, чтобы сушилось. Несъедобные внутренности и всю требуху выкинул под куст справедливо пологая, что здесь они долго не простоят и вскоре обязательно будут съедены каким-нибудь хищником.
Потом пошел, умылся в ближайшем ручье (благо, он был недалеко), отмыл тушку от крови и грязи и потащил ее в сторону лагеря.
- Воду разогрела хоть? – хмуро спросил Джесси, честно говоря, немного удивившись, что девушка все еще тут. Он-то ожидал, что она уже сбежала подальше от «страшного горбуна людоеда».

- К рыбе лучше всего подходит белое вино. Преимущественно сухое. И рыба с грибами не сочетается. Больше с овощами. Горошек, картошка, морковь, капуста Брокколи. Всё это можно сделать на пару. А рыбу при приготовлении приправить розмарином. И положить веточку руты, - мечтательно просмаковала Лиз и посмотрела вслед удаляющемуся горбуну. Оторвала взгляд от его горба и перевела взор на огонь. Костёр весело трещал и не готовился потухать.
Неподалёку послышался глухой визг, потом всё стихло, и Лиззи вздрогнула. Горбун, кажется, убил жертву, а значит, её участь предрешена. Её не съедят, так что можно уйти. Но зачем? С ним интересно, можно порассуждать о кулинарных идеях, рецептах. Неподалёку радостно бежал извилистый ручеёк, и она взяла котёл и наполнила его водой. Установила над костром и стала копаться в рюкзаке горбуна. Его имени она так и не узнала, а значит, есть о чём поговорить.
Прошло ещё несколько минут, и вернулся горбун. С тушкой зайца.
- Позволь мне поинтересоваться твоим именем? А то я должна же знать, кого мне потом предстоит скушать, - улыбнулась девушка, помешивая воду в котле.