Драмкружок имени пекинского лунтао

В конференц-зале собралось много журналистов, среди которых были и те, что приехали из бразильского посольства. Примерно половина приглашенных были теми, кто умел писать то, что просила написать Чжэнь, но от некоторых участников можно было ждать каверзные вопросы.

До начала мероприятия оставалось пятнадцать минут. Главные виновники уже должны были подойти, а лунтао сидел в кабинете напротив конференц-зала и пил кофе, с невозмутимым видом следя за всем происходящим. Только Чжэнь бегала ошпаренной белкой по всему офису, чтобы ничего не забыть, все организовать, со всеми договориться, заплатить кому нужно, подружиться с кем не знакома и подготовить публику к концерту начинающих актеров самодеятельности.

Больше всего сомнений у четыреста тридцать второй было в отношении Чжоу, который в её представлении мало походил на влюбленного Ромео. При этом он плохо врал, был скуп на эмоции, а на его физиономии было проще увидеть выражения, подходящие обычному бандиту, чем хорошему мальчику, не изуродованному печатью интеллекта.

Техник сказал, что оборудование уже настроено, а секретарша отчиталась, что пресс-релизы отправлены по электронной почте и в распечатанном виде вложены в папки, выданные журналистам вместе с сувенирами от компании.

У Чжоу было ощущение, что он женится уже сегодня, а предупредили его об этом только с утра. Кольцо он успел выбрать еще на свежую голову, а дальше пришлось бегать по магазинам в сопровождении Сантаны и подбирать костюм, который бы в её представлении соответствовал имиджу панды.

Переодевшись, Чжоу поднялся на этаж с конференц-залом, но сначала пошел в переговорную, где Чжэнь велела им с Сантаной дожидаться особого приглашения. Он был гладко выбрит и аккуратно причесан и уже переоделся в серый костюм с белой рубашкой, но без галстука, чтобы не совсем быть похожим на преуспевающего менеджера среднего звена. Чжэнь еще велела снять цепь с шеи, но он наотрез отказался, потому что подарок Сантаны носил всегда, и как раз эта цепочка была искренним элементом в сегодняшнем реалити-шоу.

Чжоу подошел к окну и закурил, думая о том, насколько справится с ролью, в которой кроме его отношения к Сантане не было ничего правдоподобного. Ему было не по себе от мысли о том, что там собрался полный зал журналистов, подготовивших каверзные вопросы, и что придется что-то говорить перед всей этой публикой, еще и на камеру, еще и по сценарию. Еще и прикидываться непонятно кем и опровергать незнамо что. Если все это, действительно, устроил Асака, он знал толк в извращениях, потому что если бы нужно было снова воевать на улицах, все было бы намного понятнее и в какой-то мере проще. Если бы нужно было ловить кротов, с этим тоже можно было справиться с учетом способностей Сантаны. Но корчить из себя не пойми что перед камерами… Пока Чжоу сомневался в том, что хорошо справится с этой задачей.

Да уж, денечек выдался очень насыщенным. Сначала звонки из Рио, потом утренняя проверка счетов и составление платежного календаря, планирование на обналичивание не очень чистых денег, потому что впереди маячит день зарплаты для тех, кто получает ее не на карточку, а заодно и для тех, кому на карточку столько не помещается, ну а потом... потом началось представление, руководителем которого назначили Чжэнь. Только вот актеры для этого дела подобрались не самые лучшие. Впрочем, если за себя она была еще довольно спокойна, потому что с журналистами ей уже доводилось общаться, причем довольно часто, то вот в Чжоу она не была уверена. Ему можно доверять на все сто-пицот-мильенов процентов, но он не умеет врать. Вообще. А тут надо быть виртуозом, чтобы заставить поверить страну - Родину мыльных опер - в то, что все на самом деле сладко и красиво. Тем более, что под таким давлением со всех сторон работать совершенно не хочется. Зато можно было отвести душу, заглянув в несколько магазинов, чтобы найти Мину хороший костюм, который наверняка очень понравится публике. Например, Армани. Благородного серого цвета, белую рубашку, не полностью шелковую, но с шелковой нитью, Чжоу во всем этом был бесподобен. Оставались еще ботинки, но тут не нужно ничего придумывать. Черные. Классика. Кожа. Мммм, какой мужчина. Так бы и вышла за него за муж, если бы позвал. Ой, стоп. Так уже позвал же!

Оставив Чжоу прихорашиваться, Сантана решила заняться своим внешним видом, что уже было сложнее. Не хотелось выглядеть простым офисным клерком, поэтому деловой костюм она отмела сразу же. Потом была идея платья, но слишком по-служебному уж оно на ней сидело. Поэтому выбрала она себе все-таки платье, вроде бы строго, но, в то же время, очень изящное и уютное. Трехцветное. Естественно, юбка выше колена. Персиковый, белый, а снизу небольшая черная полоска, подчеркивающая изящную линию ног. Волосы чуть завить, глаза поярче, губы более пастельные...

- Привет, - она подошла к Чжоу и обняла его сзади. - Шикарно выглядишь.

- Привет, - Чжоу обернулся к Сантане и коротко поцеловал её в губы, стараясь не перепачкаться в её помаде.

Мэймэй смотрелась отлично. Скромно, мило, по-домашнему, и ей это даже шло, хоть было несколько непривычно, что она завила волосы. Но и он выглядел не совсем так, как привык обычно.

А потом пришла Чжэнь, и продолжился инструктаж. Как бы ни старалась она придумать минимально похожую на реальность легенду, в чем-то она оказалась права. Только вот на словах о красивом ухаживании Чжоу почувствовал себя немного неловко. Вот не был он романтиком, и отношения начинались с пьянок в Ванцзы и дежурств в борделях, а не с парков, конфет и цветов.

- А мы и познакомились на площади Тяньаньмэнь. Вернее, в кафе возле площади, - сказал он. – Так что почти не придется врать.

В это время он смотрел на Сантану, а не на Чжэнь. Если отбросить часть необходимой мишуры, все казалось уже не так уж плохо. По крайней мере, смотрел он на будущую невесту искренне влюбленным взглядом. Просто это был взгляд не панды, а хищника, но кого волнуют такие мелочи?

Ну вот, в самый интересный момент появилась Чжэнь, поэтому пришлось поправлять чуть задравшееся платье (а нечего было лезть к Чжоу с обнимашками). Четыреста тридцать вторая принялась напоминать о том, что они сегодня уже слышали, только в больших подробностях. Забавно, но познакомились они и вправду на Тяньаньмэни. Рядом с площадью, в кафе, когда она случайно обронила фотографию Гунмао. Роковая фотография, на самом деле, но благодаря ей все сложилось так, как сложилось.

- Кстати, да... Не забудь, что меня зовут Сантана, а не мэймэй. Бразильцы не поймут прикола, а вместе с местными активистами еще начнут рассказывать о твоей любви к маленьким девочкам, - четыреста пятнадцатую аж передернуло от отвращения от одной такой мысли.

И хорошо, что жених может быть абстрактным, потому что иначе слишком палевно получилось бы. Да и неправильно. А вот на словах о визгах и бросаниях на шею Ривера лишь оооочень, ну оооооочень скептически взглянула на четыреста тридцать вторую. Она, конечно, может устроить такой спектакль, но это точно будет выглядеть очень ненатурально. Впрочем... девушка взглянула на Чжоу и хищно улыбнулась ему в ответ. Не обязательно разводить сопли, можно показать страсть и притяжение, а это публика тоже очень и очень любит.

- Да-да, рестораны, кино, парки, ночи под Луной и прочая мишура, - не сказать, что бразильянка была очень романтичной натурой и ей остро не хватало подобных вещей, но иногда очень даже хотелось романтики. Но Чжоу есть Чжоу, поэтому она с него ничего подобного не требовала. Он умел удовлетворить все ее потребности другими способами. - Переводчик на месте? Я же не очень хорошо говорю на путунхуа, верно? За несколько лет на бытовом уровне ориентируюсь, но могу не всегда понимать... Не хочется, чтобы офицер Ким внезапно захотел со мной пообщаться после этого шоу, честное слово.

- Переводчики на месте, там будет синхрон на португальский, английский и путунхуа, - сказала Чжэнь. – Старайтесь отвечать на все вопросы, потому что «без комментариев» - это повод для новых сплетен.

Она затушила сигарету и выглянула из комнаты в коридор. Народ уже заходил в зал, подходило время начинать концерт. Вот эти пять-десять минут до мероприятия всегда самые нервные, потому что в них либо выясняется, что не готово что-то архиважное, либо все готово, но кажется, что все устроено не так, как хотелось. Стоит начать – можно забить на все остальное и работать на автопилоте.

- Готовы? – спросила Чжэнь у героев пресс-конференции.

Она так и осталась стоять в дверях, готовясь в любой момент выпустить Чжоу и Сантану на растерзание любопытным журналистам. Лунтао собирался подойти на пресс-конференцию, но не к самому началу. К нему тоже могли быть вопросы, и он неплохо умел на них отвечать, но тяжелую артиллерию лучше оставить на потом.

- Хорошо, Сантана, - Чжоу улыбнулся и кивнул. – Постараюсь не перепутать, хотя у нас девушек часто мэймэй называют, в этом ничего такого нет.

Чжэнь пошла открывать дверь, и остатки уверенности куда-то пропали. Интересно, сколько продлится это действо? Час, два? Это время просто нужно как-то пережить, не натворив ничего, что усугубит ситуацию. Улыбаемся и машем, если тебя сочтут идиотом – не страшно, тебе идет. Сантана, а не мэймэй. Прогулки под луной, кино, кафе рестораны. Кино, кстати, тоже смотрели вместе. В Ванцзы, по поручению лунтао. Быть пандой, понравиться журналистам. Отвечать на вопросы, можно на английском. В любой непонятной ситуации делать Сантане предложение. Или улыбаться, а предложение делать, когда о планах спросят? Прикидываться идиотом, хотя, что там прикидываться. Проще застрелиться, ей-богу.

- А есть варианты? – спросил Чжоу у четыреста тридцать второй. – Надо – значит, готовы.

Он взял Сантану за руку, потому что это было и началом концерта, и возможностью немного успокоиться. Неизвестно, кто из них на кого должен был рассчитывать в этой ситуации, но Чжоу был уверен, что после сегодняшней пресс-конференции он не будет волноваться даже на свадьбе.

Сантана. Уже хорошо, что помнит. Теперь главное, чтобы внезапно не забыл на конференции. Хотя, это будет как минимум забавно. Как там говорится? Если насилие неизбежно, то расслабьтесь и получайте удовольствие. Так вот, если что, то пусть Чжэнь тогда и развлекается потом с журналистами. Вряд ли Чжоу или она сама ляпнут что-то лишнее, что действительно спровоцирует новые сплетни о ее, якобы, насильном удержании в Поднебесной. Бразильянка кивнула Чжэнь, чуть крепче необходимого сжала руку Чжоу и вышла за ним из комнаты к журналистам, где тут же послышались щелчки фотоаппаратов и многоязычный гул. Это все, на самом деле, не так страшно, как кажется. Просто надо улыбаться, быть милой няшкой, еще раз улыбаться, иногда даже можно делать комплименты журналистам. Она еще может задавать им каверзные вопросы в ответ, или отвечать очень двусмысленно – это в ее стиле. Но пока что не очень понятно насколько оно будет уместно. Посмотрим.

- Oi a todos, - Сантана была первой, кто нарушил этот гул с принимающей стороны. Она даже очень мило улыбнулась. Сегодня самым главным было не спалиться со своим знанием китайского. По крайней мере с тем, что у нее он на довольно-таки неплохом уровне теперь. Бразильянка сказала бы и еще что-нибудь эдакое, например: рада вас видеть, сколько лет, сколько зим, мне приятно ваше внимание, но вы совершенно напрасно волнуетесь. Или что-нибудь более грубое, но грубить с самого начала – неправильно чисто политически, а говорить что-то кроме привет – слишком рано. Не стоит давать им даже малейших зацепок для сплетен. И без того хватает. И так доигрались, что теперь замуж выходить придется досрочно.

Чжоу не успел толком понять, как он оказался в конференц-зале, но его сразу ослепили вспышки фотоаппаратов и шум толпы, говорившей на трех языках. Неприятно быть в центре внимания, еще неприятнее, когда все хотя выяснить подробности твоей жизни. Сантана что-то сказала на португальском, видимо, поздоровалась. И что дальше? Сразу слушать вопросы, что-то сказать в дополнение к приветствию, или ждать, когда придет Чжэнь и всех спасет? Но Чжоу заметил, что четыреста тридцать вторая осталась у дверей, чтобы наблюдать за цирком на расстоянии. Большое ей за это человеческое спасибо.

- Добрый день, - сказал Чжоу на путунхуа и постарался как можно более приветливо улыбнуться.

Он накрыл ладонью руку Сантаны, решив, что это будет уместно, да и так как-то спокойнее. А вот в зал смотреть было страшно – там было полно людей, навскидку сотни две-три, и все что-то фотографировали или записывали. Интересно, что можно было записывать после всего двух фраз приветствия? Дофантазировать все остальное: кто как посмотрел, кто во что одет, и что в их нынешнем появлении доказывает все сегодняшние сплетни? Если об этом долго думать, становится вдвое страшнее.

Чжоу нельзя было назвать пугливым. Он мог забывать о страхе в перестрелках или во время ответственных и незаконных заданий, выполнявшихся по поручению фу шан шу или лунтао. Но от такого повышенного внимания к его персоне, как сейчас, ему становилось не по себе.

Стоило Чжоу и Сантане появиться в конференц-зале, поднялся шум, так как журналисты подготовили кучу вопросов, которые они пытались озвучить наперебой. Ситуацию немного спасла секретарша Чжэни, которая отвечала за то, кому дать в руки микрофон.

- Лина Гарсиа Рамирес, Рио Тудей, - представилась полная немолодая бразильская журналистка, возле которой вертелся в кресле долговязый фотограф. – Сеньорита Ривера, как вы прокомментируете слухи о том, что в Китае Вас удерживает местная мафия?

Дальше началась буквально драка за микрофон, и до того, как Чжоу или Сантана могли что-либо ответить, остальные журналисты начали спрашивать наперебой.

- Ли Мэйхуа, СиСиТиВи, Ривера нюйши, а это правда, что в Китай вы переехали из-за того, что в Бразилии вашей семье угрожала местная мафия?

- Келли Ван, Вимен Чайна, Мин сяншен, а как Вы отнеслись к известиям о том, якобы Ривера нюйши занималась проституцией?

- Джессика Смит, портал Интернешнл Ньюз, миссис Ривера, вы ждете ребенка от мистера Мина?

После этого секретарша все же отняла микрофон у журналистов и, опасливо озираясь по сторонам, как хищник, который поймал добычу и боится, что вот-вот налетят конкуренты и отнимут, отошла на несколько шагов в сторону, встав возле шкафоподобного охранника.

Девушка мягко улыбнулась, повернувшись к Чжоу, когда почувствовала, как его рука легла на ее руку. В этом простом жесте для нее было столько нежности и трепета, что улыбка еще какое-то время не испарялась с ее лица. Та самая, очень искренняя, которая предназначена только ему. Но стоило журналистам получить в свои руки микрофон, как моментально посыпался шквал вопросов о ее жизни, но, к слову, один из них был адресован даже не ей, а Чжоу. Мило, что их типа интересует его мнение.

- Меня не удерживает местная мафия. Я не работаю проституткой, дома мне никакая мафия не угрожала, и я не беременна. Даже ежиком. Мне очень льстит, что вы все так внезапно обеспокоились моим переездом из Бразилии в Китай, но если бы меня здесь что-то не устраивало, то вы же понимаете, что я бы давно уехала обратно. Мне приятно ваше внимание, но я не понимаю причин для беспокойства.

Бразильянка чуть крепче вжала руку Мина. Она едва не ляпнула лишнего, но грубости, как назло, так и крутились в ее голове. Очень хотелось поинтересоваться у этих охотников за наживой, почему они вспомнили о ней только спустя несколько лет после переезда. Но одного взгляда на Чжэнь пока что хватило на то, чтобы чуточку умерить пыл.

- Еще вопросы, пожалуйста, - само обаяние и очарование, честное слово.

Когда посыпались вопросы, первый естественный реакцией Чжоу было набычиться и начать огрызаться, потому что кто такие эти Смиты, Ли и Рамиресы, чтобы докапываться до его и Сантаны личной жизни. Но Чжэнь в дверях мотивировала не забывать о спектакле, потому поначалу Чжоу просто промолчал, слушая, как отвечает мэймэй. Она держалась довольно уверенно, и немного наглые ответы отлично лакировались очень милой улыбкой. Но один из вопросов все же был обращен к Чжоу, поэтому приходилось придумывать ответ и даже что-то говорить в микрофон. И, да, улыбаемся. Не скалимся, а стараемся казаться пандой. Минут пять прошло, да? Часа на два всего? Никогда в жизни четыреста двадцать шестой номер триады Пекина так сильно не хотел убивать.

- Ван нюйши, я не сомневаюсь, что это – всего лишь сплетни, и не вижу причин как-либо к ним относиться, - сказал Чжоу, затем заставил себя снова улыбнуться.

Казалось, что в конференц-зале невыносимо душно, сразу захотелось курить, и чтобы это все уже закончилось. Считается, что хорошо быть пандой в зоопарке: все тебя кормят, фотографируют, и ты всегда в центре внимания. Сегодня Чжоу понял, что быть пандой хуже, чем попасть в авичи. А он сам в добавок, в отличие от черно-белых медведей, пока не умел няшно есть листья бамбука, делая вид, что ему по барабану, смотрят на него или нет.

Секретарша опасливо передала микрофон обратно журналистам, и после небольшой возни, чуть напоминавшей драку, собравшиеся продолжили засыпать Чжоу и Сантану вопросами.

- Келли Чжан, Бэйдзин Ивнинг. Ривера нюйши, а как Вы общаетесь с Мином сяншеном? Вы знаете путунхуа, или он – португальский?

- Саманта Санчес, Рио Монинг. Сеньера Ривера, а как Вы думаете, откуда могли возникнуть все эти сплетни, и что за кадры на видео, попавшем в ютуб?

- Джон Маккриди, Румоз. Мистер Мин, а как ваша семья относится к вашим отношениям с миссис Риверой? Я слышал, что в Китай не пускают незамужних бразильских женщин без сопровождения, если им от пятнадцати до шестидесяти восьми.

- Тони Чан, Дзин Ньюз. У меня два вопроса. Ривера нюйши, насколько Вам сложно привыкать к Китаю после Бразилии? Мин сяншен, а какие у Вас отношения с братом Риверы нюйши?

После этого микрофон снова был отобран секретаршей, чтобы Чжоу и Сантана успели ответить хоть на что-то из прозвучавших вопросов.