(Ученик для мастера всегда ученик...)

Признаться честно граф уже искренне надеялся, что спихнул хоть одного своего ученика. Ну не совсем спихнул, а он сам «спихнулся» прямиком в младшие мастера, но оказалось, что даже тогда граф все ровно остается куратором. А чего он в принципе ожидал? Вот Шэн Бо когда граф прибыл в храм все ровно считала, что несет за него ответственность, так что расслабляться было рано. К тому же сам граф хоть и надеялся, что его роль кураторства уже будет чисто формальностью, но все ровно приглядывал за Николаем. Все-таки человек в чужой стране и круг его знакомых ограничивается всего лишь жителями монастыря.

В последние годы в образовании Триколенка сам валлиец принимал лишь поверхностное участие, но зато основам он его научил неплохо, раз тот достиг звания младшего мастера. Но видимо граф решил исправить ситуацию, выкроив свободный вечер между занятиями с новыми учениками и отцовскими заботами. Занятие по владению катаной для Николая уже давно было в списке долгов валлийца, а граф хоть и не был Ланнистером, но все время платил по счетам. Поэтому облачившись в тренировочные одежды граф явился в уже знакомую комнату в храме, где все было готово к занятию теперь не хватало только ученика… пардон младшего мастера.

Как-то так получилось, что Николай все реже и реже пересекался со своим куратором. Особых причин к этому не было: ни разногласий, ни напряженности, ни малейших трений, просто не складывалось. У парня хватало ума не влезать в неприятности, и вмешательство Роберта как куратора не требовалось. С тренировками было примерно то же самое: парень просто вышел на тот уровень, когда маг начинает заниматься сам, обращаясь к мастерам только в том случае, если "застревал" на каком-то участке, и не мог самостоятельно справиться с проблемой. Ну, или если всплывали серьезные пробелы в знаниях, как во время планирования путешествия в Лахор, когда пришлось провести экстренное занятие по ментальной магии.

До отъезда оставалась всего пара дней, когда парень, пересекшись с Робертом, вдруг вспомнил про давным давно обещанное занятие по катане. Хоть у куратора забот и хватало, но время своему подопечному уделить валлиец, к счастью, смог. Да-да, несмотря на статус младшего мастера, Николай продолжал считать Роберта своим куратором, и планировал, помимо тренировки, предупредить мастера о своей поездке. Специальное разрешение ему, в принципе, не требовалось, и если бы Роберт был в отъезде, парень все равно уехал бы, но коли представилась возможность - следовало сказать.

В комнату, где должно было проводиться занятие, парень пришел на пару минут раньше назначенного времени, однако граф уже был на месте. Одет Николай был, как и Роксбери, в тренировочную форму, а в руках держал боккен, взятый из мастерской. Николай помнил, что тренировки велись только с деревянными муляжами, да и рано еще ему было браться за настоящий меч, валявшийся сейчас в углу комнаты против всех правил и указаний тигрицы. Подставку для катаны парень выточить так и не удосужился, поэтому просто как следует натер клинок маслом, и поставил в углу.

- Добрый вечер, мастер, - Николай поклонился, едва зайдя в комнату, - спасибо, что нашли время для меня.

Ученик не заставил долго ждать. Граф ответил легким кивком на приветствие украинца, который даже был одет подобающим для тренировки образом, правда даже если бы валлиец смог это увидеть, то радость от этого вряд ли бы компенсировала разочарование при виде обуви, которая почему-то была на ногах Николая, а не покоилась у выхода. Хотя граф уже мог вполне нормально вести занятия, не подвергая свое тело постоянным трансформациям в зверя и обратно он нечасто обращался к помощи бонского кольца все-таки от старых привычек избавляться порой сложно.

- Добрый вечер. Не стоит благодарностей все-таки это моя обязанность, а вот обувь на будущее для удобства предлагаю оставлять у выхода, - Роберт был в курсе, что Николай уже осваивал основы работы с мечом под присмотром мастера Бо, однако обувь на ногах ученика свидетельствовала, что он плохо ее слушал. Правда может они тренировались на площадке, а это правило было опущено. Входить в зал для тренировок в обуви было категорически запрещено. Шэн Бо твердила об этом всегда и странно, если она не упомянула об этом, правда граф, который считал эту женщину… вернее воина клана святым в смысле святой очень сильно в этом сомневался. Он вообще сомневался во всем, что могло уменьшить заслуги или бросить тень на честь и умение его наставницы.

Мастер сел на пол, поджав под себя ноги и положил боккен у правого бедра лезвием от себя после чего жестом пригласил сесть ученика напротив.

- Поскольку ты уже кое-что знаешь, то ты расскажешь, что необходимо знать в начале работы с мечом, договорились? – спокойно произнес Роберт, обратив свои серебристые глаза на ученика.

Кивнув, Николай вышел из комнаты, разулся там и оставил мокасины за дверью. Было слегка непривычно ступать по полу босыми ступнями вне комнаты. Только потом парень подошел к мастеру и сел напротив него. Боккен он сначала по привычке хотел положить слева от себя, поскольку держал в левой руке, но, спохватившись, переложил на правую сторону: про необходимость следовать этикету Шэн Бо рассказала достаточно, чтобы понять, что это - не просто традиция, а регулярная необходимость. Вопрос Роберта тоже не был неожиданным: в таких вещах лучше все проверить и перепроверить самому.

- Катана - традиционное оружие самураев. Существует строгий свод правил обращения с этим мечом. Меч не достается из ножен просто так. Из ножен его достают в двух случаях: для ухода за оружием, и для поединка насмерть. В остальных случаях попытка достать меч из ножен, или даже клацание цубой о ножны считается оскорблением и вызовом на поединок. То же самое касается стуком ножен меча о чужие ножны. Меч при входе в дом оставляется у входа, либо кладется справа от себя, как это сделали вы. В бою все базируетсмя на принципе первого удара, и чаще всего поединок заканчивалсчя, едва меч долставался из ножен. Из-за особенностей стали, в бое на катанах отсутствуют блоки.

Парень неуютно чувствовал себя под взглядом Роберта: необычное ощущение, что слепой мастер видит тебя насквозь, да и смотреть в глаза все еще было... не то, чтобы неприятно, скорее неуютно. Впрочем, Николай вообще редко смотрел прямо в глаза: тренировки по ментальной и рукопашному бою отучили его раскрываться перед кем либо. А еще парень очень надеялся, что Роберт не станет докапываться до причин, по которым парень решил всерьез заняться владением этим оружием: не самые приятные воспоминания пришлось бы ворошить.

Николай говорил общие вещи, так как видимо вряд ли мог запомнить все тонкости сразу, которые следовало знать мастеру меча. Но ученик, который сидел перед слепым мастером и не претендовал на звание мастера. Можно было упомянуть, что отдав катану слуге или оставив у входа можно было оставить себе веер, который в знающих руках довольно весомый довод острой дискуссии. Хотя мастера меча и без веера могут хорошо постоять за себя, если кроме тумаков собеседник ничего не понимает.

- Все верно, все правила в боевых искусствах возникают из соображений разумности, но следует больше посвящать себя изучению правил и традиций, которые столь же важны, как и силовые упражнения, – начал граф. – Твой поклон в начале занятия является частью этикета наших тренировок, как и вещи, которые следует оставлять у входа. К тому же кланяться залу нужно вне зависимости от того, есть ли здесь кто-нибудь. Мы занимаемся в храме, и эта традиция является железной. Перед выходом также положено кланяться залу. Этого пока что будет достаточно, но по мере работы будем пополнять эту «сводку». Перейдем к практической части.

Затевать разговоры о мотивах пока было не время, да и раз Шэн обучала парня, то повод для обучения был. Сейчас было важно понять, что Николай уже умеет и как продолжать с ним работу.

- Начнем с базовой стойки, прошу продемонстрировать её с подробным комментарием, договорились? – граф поднялся на ноги и отошел на пару шагов назад, чтобы дать ученику побольше простора.

Парень кивал после каждого замечания, сделанного Робертом: раньше он тренировался только во дворе, а в зале занимался исключительно магией, и этих тонкостей не знал. В принципе, парень считал, что некоторая часть этого этикета уже отжила свое, но спорить не решился: как писал Алексей Толстой, "Будь настойчив в важном споре, в пустяках уступчив будь."
Коротко поклонившись, Николай взял боккен в левую руку, и поднялся с пола. Просто встать в ханми было бы проще, чем сопровождать это комментариями, но мастеру действительно нужно было знать, что ученик понимает, а что делает неосознанно.

- Сама Ханми подразумевает стойку с мечом перед собой. Правая нога впереди, стопа развернула прямо, левая – под углом примерно 45 градусов, пятки на одной линии, колени согнуты, вес тела распределен равномерно между ступнями. Видимо, вооруженный катаной человек по определению может не бояться подсечки или пинка под колено.

Последнюю фразу Николай сказал с хорошо заметной ноткой сарказма: в рукопашном бою вес смещался на заднюю ногу, и равномерное распределение веса заставляло парня чувстволвать себя неуютно. Однако стойку парень постарался принять именно такую, как описал, особенно внимательно следил за спиной, поскольку все время хотелось ссутулиться.

- Поскольку поединок начинается с выхватывания меча из ножен, то, с вашего позволения, я попытаюсь показать, как становятся в Ханми с этого момента, включая нанесение первого удара. Меч в ножнах у левого бедра, поскольку я - правша. Левой рукой придерживается боккен, или в реальном бою - ножны.

Парень, придерживая боккен, левой рукой, взял правой за рукоять боккена близко к тому месту, где у катаны располагалась цуба, сделал короткий шаг вперед, чуть развернув бедро для более удобного выхватывания меча из ножен, после чего правая рука вынимает боккен, совмещая это движение с рубящим ударом, а левая пытается перехватить рукоять под правой рукой, чтобы задать направление удара. Увы, получилось не до конца: пальцы левой руки сначала стукнулись о движущуюся рукоять, и только потом перехватили ее уже в самом конце, движенние явно не было доведено до рефлекса. Остановил меч парень, впрочем, как положено: острие на уровне солнечного сплетения, и потом поднялось до переносицы, руки прямые, хотя и приходилось бороться с желанием немного согнуть их в локтях. Комментарии тоже прекратились, поскольку трудно было выполнять не до конца отработанное движение, и одновременно говорить.

Роберт внимательно следил за учеником, но ничего не говорил, пока тот не закончил свои красивые речи, которые были немного не к месту. Движения ученика показались графу не слишком уверенными, но от первых демонстраций не стоило много ожидать, по крайней мере, первый блин не был комом. Валлиец слегка кивнул в знак того, что его устроило выполненное упражнение.

- Вообще-то я просил исключительно «ханми», но вышло неплохо, - произнес граф, будучи как всегда скупым на похвалы для ученика. – Ты совершенно прав и достаточно хорошо понял стойку, но советую не воспринимать все так однобоко. Что же касается выхватывания меча и сопровождающего удара, то стоит быть более решительным. К тому же с реальным мечом дела обстоят намного сложнее все зависит от того каким образом сдвинуть хабаки с мертвой точки, чтобы вынуть меч.

Многие атаки неважно с оружием или без него в бою , наносятся усиливаясь движением корпуса. В данном случае удар можно усилить за счет движений бедра и плеча, граф не озвучил это вслух, так как хотел, чтобы ученик сам пришел к этому.

- Попытайся понять очевидные вещи, которые все еще скрыты от тебя чисто интуитивно с помощью рефлексов и тогда твои движения станут более естественными

Возможно, стоило все объяснить поподробнее, но невозможно описать словами микроскопическое движение в сторону замаха перед тем, как идет удар, его можно лишь почувствовать в движении мастера, когда он показывает свое исполнение этого удара.

- Смотри теперь мое исполнение, - граф поставил ноги вместе и опустил руки. Левая стопа стоит чуть впереди правой, а боккен прижат к левому бедру воображаемым лезвием вверх. Валлиец положил правую руку тыльной стороной где-то на средину рукоятки. Затем не спеша, сделал шаг, левой ногой немного разворачивая бедро. После чего, направив меч вперед левой рукой, в результате этого движения правая рука мужчины развернулась вниз ладонью и ухватила меч недалеко от основания лезвия. Выхватив меч из воображаемых ножен и разместив левую руку у основания рукоятки граф провел резкий рубящий удар, по воздуху сверху вниз, а потом сделал шаг правой ногой вперед переместил на нее вес тела. Выполнив это движение, мастер оказался в ханми. Так просто и почти не напрягаясь. Постояв несколько мгновений в стойке, Роберт приставил правую ногу к левой, выпрямился и резко опуская меч вниз так, что он почти коснулся пола, затем, развернув меч в воздухе убрал его в воображаемые ножны. Граф специально не выполнил удар, так как к нему он имел еще кое-какие претензии.

- Нельзя описать ощущение легкости, возникающее в кисти перед ударом или внутреннюю убежденность в правильности движения за мгновение до того, как меч со свистом разрубает воздух. Это надо понять и понять не за один день, а во время длительных тренировок и внимательного обучения. Только используя живое восприятие можно постичь мудрость, а вместе с ней и мастерство. Повтори все движения еще раз, а также дай ответ на вопрос для чего перед тем, как убирать катану в ножны, мы её опускаем? И почему лезвие в ножнах должно быть постоянно направленно вверх?

Николай понимал, что выполнил задание мастера не в точности, и можно было не проявлять инициативу, но так у него была возможность сразу показать все, что он успел изучить на двух занятиях и отрабатывал сам до отъезда. К тому же, в конце он все равно показал ханми, как и просил Роберт. Насчет решительности мастер был совершенно прав, вот только парень никак не мог приноровиться хватать рукоятку меча второй рукой, потому и двигался медленно, чтобы не путаться в руках и не промазать. А вот по поводу хабаки Роберт подметил совершенно верно, Николай раньше об этом не задумывался: эта деталь как раз и препятствовала случайному "гулянию" меча в ножнах, и, чтобы быстро выхватить оружие, нужно было чуть вытащить меч так, чтобы хабаки вышла из ножен, либо научиться дергать резко и сильно, преодолеваая сопротивление этого "фиксатора".

- Ну, с настоящим мечом я пока тренироваться и не рискую, мне бы с боккеном управиться для начала.

Но как только мастер начал показывать, Николай тут же замолк: сейчас нужно было ловить взглядом каждое движение, чтобы заметить то, что не получилось на групповом занятии. Вот мастер берет рукоятку гораздо ближе к середине, затем... вроде почти то же самое, но он специально сделал удар одновременно с подшагом. Похожие техники встречались и в рукопашном бою: не все восточные стили одобряли использование плеча при нанесении удара, очень часто удар наносился только с помощью движения локтя, а усиливался подшагом. Здесь, похоже, был тот же принцип. Да и дальность удара так можно было увеличить, не рискуя при этом ни раскрыться, ни полететь вперед из-за смещенного центра тяжести. Да и разворот бедра, похоже, не только для удобства выхватывания меча предназначался.
Парень снова встал в вольную стойку, придерживая боккен левой рукой у левого же бедра. Чтобы не запутаться, еще раз прокрутил в голове все движения, и все поправки к ним. Шаг вперед, легкий разворот бедра, правая рука выхватывает боккен "из ножен" и начинает наносить удар, левая рука все еще неуклюже перехватывает рукоять боккена у нижней части рукояти и завершает удар, нанесенный чуть ниже, чем нужно, до уровня живота, шаг вперед правой ногой, вновь распределение веса равномерно на обе ноги, и меч поднимается чуть выше, так, чтобы острие находилось на уровне переносицы. Это Николай запомнил хорошо. Потом парень повторил последние движения мастера, благо ничего сложного или непонятного в них не было, а чтобы ответить на вопрос, достаточно было хоть иногда смотреть фильмы, и внимательно слушать пояснения на первом занятии.

- Катана носится лезвием вверх для того, чтобы кровь стекала от лезвия, а не на него в том случае, если нет времени сразу обтереть клинок. Ваше движение предназначено как раз для того, чтобы стряхнуть с меча кровь, насколько это возможно.

Граф внимательно слушал ответ Николая, пытаясь понять, как украинец прочувствовал оружие, все-таки сначала нужно было проработать базовые движения с реальным мечом, чтобы понять всю ответственность и опасность, а уж потом переходить ко всему остальному. Ответ молодого человека мастера приятно удивил, видимо он понимал, чему учится. Граф чуть улыбнулся и кивнул.

- Что-то типа того, - произнес граф. – Эти движения ты еще встретишь в разных вариациях, когда мы будем изучать связки ударов. Из понимания мелочей постепенно начинает выстраивается истинный навык мастера меча, для которого меч превращается в часть тела, успевая отреагировать на опасность раньше, чем эта опасность достигнет сознания.

Очень хорошо, что ученик связал все действия и сделал все почти идеально, но когда идеально для одного, то не значит, что идеально для другого. В работе с мечом не бывает слишком длинных связок все они искусственные. К тому же катана это оружие не для фехтования, а для убийства. Смертоносный инструмент, который обязывает к ответственности и ко многим другим не менее важным вещам. Граф надеялся, что ученик успевает понимать то, что он говорит. Со временем все это станет понятно на интуитивном уровне, главное не позволять ошибкам закрепиться в памяти тела, чтобы не возникло необходимости переучивать движения.

- Теперь попробуй сделать вот такой замах, чтобы закрепить пройденное движение.

Достав боккен из воображаемых ножен, нанося удар по воздуху, Роберт оказался в ханми. После граф приставил правую ногу к левой, опираясь на носок ноги и перенося на неё вес своего тела. Колени согнуты. Поза не совсем устойчивая и поэтому удар будет намного сильнее, чем из других замахов. Тыльная сторона правой руки касается лба валлийца, левая кисть раскрывается, держа рукоять лишь большим и указательным пальцем. Большой и указательный палец словно давили внутрь кисти, к ладони, чем способствовали максимальному слиянию с оружием в этой позе. Тем временем меч почти касался левого плеча. Локти и оружие почти находятся в зените, когда грудная клетка и плечевой пояс расслабленно и мягко стекают в низ, давая дополнительную опору. Центр тяжести был где-то посредине, и воображаемая вертикаль проходила примерно через него и правую руку. Направив рукоять указательным пальцем левой руки, Роберт, делая шаг правой ногой, плавно нанес удар в воздухе, во время удара левая рука постепенно обхватила рукоять всей пятерней. Вернувшись в исходное положение, маг перед тем, как вложить меч в ножны, стряхнул с него предполагаемую кровь.

Николай не понял: это "что-то типа того" означало, что он понял причину, но не до конца, или что он ничерта не понял, и мастеру не хотелось ученика расстраивать. Следующая техника, показанная мастером, была украинцу почти совершенно непонятна: после постановки в ханми, Роберт только сильнее сместил центр тяжести, поставив ноги вместе, в такой позе не было ни малейшей возможности быстро сделать шаг в какую либо сторону, а сбить человека с ног было бы проще простого: заблокировать его меч, и оттолкнуть лезвие вместе с кое-как удерживающим равновесие бойцом. Естественно, того, что катаной удары жестко не блокируют, парень не учел: тяжело не знать, да еще и забыть.
Сам по себе удар был понятен: похожий Николай отрабатывал на занятии с Луном, только там стойка была устойчивее, и меч заносился аж за голову, а не держался над головой. В этом плане показанный Робертом удар был быстрее, а проигрыш в силе компенсировался качествами самой катаны: даже слабый удар наносил тяжелую рану, если и не убивавшую, то выводившую из строя. А добить раненого противника можно следующим ударом.

Повторить удар, правда, оказалось тяжелее, чем ожидалось. Выхватывание меча с постановкой в ханми особых проблем не составляло, но вот переход в "неустойчивую стойку" едва не закончился потерей равновесия. Правда, как и у Роберта, смещение центра тяжести добавило удару силы, но Николай не расслабил мышцы груди и плеч, от чего удар вышел медленнее и скованнее, да и обеими руками парень слишком крепко держал меч, что еще убавило пластичности. Нормально восстановить равновесие удалось только во время шага вперед, когда парень именно на переднюю ногу сместил вес, и нанес слегка неуклюжий, но сокрушительный удар. Потом парень вернулся в Ханми, и повторил движение стряхивания крови с меча. Бессмысленное, по мнению Николая, движение: в самом бою не до стряхивания крови, там это движение - лишнее, и может стоить жизни, если боец по привычске уберет меч от туловища, а лишние пять минут катана выдержит кровь на клинке, потом просто тщательнее протереть и смазать надо будет, когда спокойная минутка выдастся.

Граф без особо энтузиазма наблюдал за исполнением ученика, используя весь арсенал своего восприятия, пытаясь прочувствовать все без зрения. И хотя технически удар в принципе можно было назвать удовлетворительным, но некоторые погрешности портили всю картину. Граф немного помолчал, а потом, громко втянув носом воздух, произнес:

- Как для первого исполнения было выше ожидаемого, но руки с мечом тянутся в зенит, а по твоим ощущениям я понял, что тебя скорее всего подвесили к потолку. Не вцепляйся в рукоять как мартышка за банан. Меч нужно держать крепко, но в то же время не пытаться его задушить. Это что касается техники.

Техника техникой, но как говорил его старый друг из Эфиопии, если меч направляет техничная рука без сердца и без целеустремленности, то даже идеальный удар превращается лишь в бессмысленное «махание». Что касается самого графа, то его целью была месть, его мотивом была ненависть, и если он наносил удар, то он был для чего-то что было нацелено на кое-что особенное.

- Эти погрешности тебя затормозили, но затормозила тебя и твоя рука. Нанося этот удар, ты должен быть настолько настроенным, как будто собираешься перерубить противника до самого копчика.

Роберт еще раз исполнил удар, и его клинок со свистом рассек воздух это и была истинная музыка клинка, музыка боя, смерти и крови.

- Повтори исполненное тобой движение еще несколько раз.

Далеко не всегда пояснения графа были понятны, но ученик уже приноровился к его манере разговора, как и к тому, что мастер ухитряется "увидеть" то, что заметит не каждый зрячий. Например то, что парень слишком сильно вцепился в меч. Что тут, что в рукопашной, чрезмерная напряженность мышц приводила к скованности в движении, именно поэтому кулак сжимался, и максимальное напряжение достигалось за мгновение до удара. С этой стороны все было более-мене понятно. Но вот вторая часть пояснений до Николая не дошла совсем. Он просто не понял, что хотел сказать Роберт: сам парень сперва начал изучать вдладение катаной просто ради интереса, применение этого искусства в реальной жизни не предполагалось вообще, и даже схватка в горах почти ничего не изменила - Николай хотел обучиться владению катаной, чтобы не оказаться беспомощным в ближнем бою, но ему в голову не приходило, что разорвать дистанцию для применения магии ему не удастся, и, даже нанеся ментальный удар, противника придется добивать именно мечом. Все это оставалось для него теорией, почти не пересекавшейся с практикой.

Парень вновь встал в ханми, прокрутил в голове движения, и начал отрабатывать удар. Раз за разом, пытаясь слегка расслабить руки, напрягая их, когда меч оказывался на уровне плеч предполагаемого противника, и стараясь наносить более резкие удары, осознавая, что в бою движения как в замедленной съемке недопустимы. Но при этом ни на лице, ни во взгляде ничего не отображалось: для Николая это так и оставалось упражнением, отработкой приема, а не нанесением удара.

- Достаточно, - произнес граф через какое-то время. Николаю еще не хватало практики и знаний, но на сегодня упражнений было достаточно к тому же переходить к отработке субури или даже блоков было пока рано. С учетом того, что занятие было в самом разгаре, Роберт решил дать ученику шанс продемонстрировать свои намеренья.

- Это упражнение, как и все предыдущие тебе следует отработать до автоматизма к следующему занятию, если конечно оно будет, - спокойно начал валлиец. Роберт некогда не показывал много эмоций, особенно во время занятий, да и учил других он в свойственной только ему манере. Все свои задания и упражнения он давал не для того, чтобы сделать ученика сильнее, а для того, чтобы понять как проще и главное эффективнее обучить его. – А теперь попробуй атаковать меня любым известным тебе способом, естественно с помощью боккена.

Граф мгновенно встал в ханми и приготовил клинок к атаке ученика. Роксбери было очень интересно узнать какую стратегию предпримет ученик и как, в конечном счете, закончится его маленький эксперимент. Но всё же валлиец не уделял внимания мыслям и ожиданиям, мужчину больше волновали окружающие звуки, дыхание молодого человека, который стоял перед ним и свист деревянного клинка, который должен был вскоре рассечь воздух.

Комментарии Роберта оставались неутешительными. Фраза "если конечно оно (занятие) будет" наводила на мысль о том, что Роберт откровенно не в восторге от своего ученика. Парень понимал, что ударам в его исполнении далеко от совершенства, но, полное впечатление, здесь было что-то еще: то ли мастер был просто не в духе, то ли Николай еще где-то провинился, вот только где? Как бы там ни было, сифу Роксбери девушкой не был, и Николай не обязан был судорожно догадываться, что мастера раздражает. Захочет - сам скажет.
Следующее задание было интереснее: попытаться достать мастера боккеном. Николай еще раз посмотрел на стойку мастера, прикинул в уме несколько вариантов. Можно было попытаться нанести удар Богуна: замахнуться справа, резко перебросить меч в левую руку, и ударить слева, но этот прием требовал отработки, да и мастер мог, не разменисаясь на блоки, просто ткнуть Николая боккеном, пока тот деревяшку из руки в руку перебрасывает. Вообще, парень уже удостоверился, что Роберт, даром что слепой, ориентируется в пространстве не хуже зрячего. Можно было попытаться обмануть его, сделав ставку на его сильные и слабые места. Чтобы не затягивать, Николай тоже встал в Ханми, продолжая обмозговывать идею. Зверооблик Роберта - гепард, то есть никакого "радара" как у летучей мыши нет. Все, что у него есть - это магия земли, слух и видение ауры. Про способность прорицания Николай не знал. Отсюда следовало, что...

Ученик мягким приставным шагом скользнул вперед-влево, занося меч для такого же рубящего удара, какой только что отрабатывал, только двигаясь не по прямой, а по диагонали, оказавшись от Роберта чуть сбоку. Стойка оставалась устойчивой с расставленными ногами, и равномерно распределенным на обе ноги весом. Уже держа меч над головой, Николай с шумом выдохнул воздух, издав подобие рыка, которым надеялся отвлечь великолепно все слышащего мастера, но, вместо рубящего удара в голову, парень резко упал на правое колено, подныривая под защиту Роберта. Сила удара идет от правой руки, направление – от левой. Парень опустил вниз правую руку, уводя ее вправо же, а левой дернул за рукоять меча, разворачивая его параллельно земле, пытаясь таким образом нанести горизонтальный рубящий удар в бок или живот мастера. В случае неудачи, правда, ему осталось бы только откатиться в лево, и то если успеет, но это было лучшее, что Николай смог придумать с ходу.