Я не знакомлюсь с незнакомыми

- Внимание пассажирам! Объявляется посадка на самолет авиакомпании « Air China», следующий рейсом № CA 4112 сообщением Пекин-Лхаса в 9-00. Посадка производится у выхода № 7, - приятный женский голос заставил Мэйлин поднять голову от анатомического атласа, который она взяла с собой в дорогу, чтобы скоротать время, и найти взглядом информационное табло, подтверждающее, что посадка в самолет действительно началась. Мэйлин аккуратно сделала последнюю карандашную пометку в книге, заложила страницу закладкой и закрыла атлас, с удовольствием потягиваясь и разминая затекшую от неудобного сиденья спину.

В пятницу в международном аэропорту, впрочем, как и в любой другой день недели, царило оживление. Мимо прошли монахи в оранжевых одеждах, а следом пробежало несколько английских детишек, от скуки не знающих чем заняться. Ближе к зоне дьюти фри можно было заметить немцев - Мэй узнала их по характерной для них "туристической" одежде и тяжелому рубленому выговору, хотя и ни слова не понимала из их разговора. Рядом с ней сидел пожилой индус, с серьезным видом читающий электронную книгу, а чуть дальше - молодая пара делала последние фотографии перед тем, как покинуть страну. Наверное, аэропорт Пекина казался им чем-то удивительным. Мэйлин поднялась, чтобы пройти к своему выходу. Со всех сторон подтягивались люди, также, как и она, следующие рейсом до Лхасы, и возле указанных ворот уже собиралась толпа. Какой-то нервного вида мужчина, подтверждая общераспространенное мнение, что в Китае нет очередей, но есть тот, кто пролезает вперед через толпу, протиснулся вперед Мэйлин, довольно ощутимо толкнув ее в плечо и оттеснив в сторону. Мэй покачнулась, по эффекту домино нечаянно задев ручной кладью рядом стоящего.

- Простите, - машинально извинилась Мэйлин, вежливо опуская взгляд в пол, что могло бы означать высшую степень покорности. В ожидании своей очереди девушка переступила с ноги на ногу, постоянно пропуская вперед более наглых и уверенных в себе пассажиров. Уподобляться остальным Мэйлин считала неправильным и очень некрасивым. В конце-концов, она подождет.

Что он забыл в Пекине? В международной аэропорту Пекина. В очереди на посадку у выхода номер семь. Наверное, потому что его природное любопытство все же взяло верх, и он отпросился у отца, чтобы посетить тот-самый-волшебный-монастырь. Линь Ян Шо. В памяти юного воина все еще были очень живы воспоминания об экзамене на право ношения оружия, который сдавала Юэ Шэ, дочь Рё Шэ, белогривого цербера Ляна Бу, которая погибла много лет назад в Пакистане. Он сам когда-то сдавал этот самый экзамен, видел, как его сдают другие, но то, что происходило в тот день, сильно задело его за живое. Все это время он пытался понять почему Шэн была настолько жестока, а Юэ настолько упряма. Они в самом прямом смысле боролись не на жизнь, а на смерть. На смерть Юэ. И Дин мог поклясться, что Лун дернулся вперед, в ту секунду, когда Юэ все же ударила по татами, в знак покорности и проигрыша. Он тоже не понимал. Словно это было настолько личное выяснение отношений, что иначе, кроме как на глазах у всего клана, их выяснять было нельзя.

Зачем он направляется в этот-самый-монастырь? Наверное, чтобы понять то, что с постоянной периодичностью не давало ему покоя все эти несколько лет. Почему не поехал раньше? Наверное, не был уверен, что это настолько необходимо. Или не мог даже для себя сформулировать причину.

Стоя в очереди на посадку, где нетерпеливые китайцы пихали друг друга, стараясь побыстрее пролезть вперед, Дин предпочитал немного подождать. Проще быть умнее и сдержаннее, тем более, что аэропорт – не место для агникая. Когда на него налетела миловидная девушка, Дин лишь улыбнулся, придержав ее за талию, чтобы она не упала. Эти громоздкие мужчины и женщины, которые пихают всех локтями, такую девчушку и зашибить могут. Пропустив барышню вперед (ох уж это английское воспитание), молодой человек следом за ней отдал свой посадочный, после чего получил от него корешок, и прошел по рукаву в салон самолета. Поправив наушники, молодой человек прошел внутрь. Оказалось, что с девушкой этой они сидят на соседних креслах. Мило ей улыбнувшись, он закинул сумку на полку для ручной клади, после чего сед на свое место у прохода, так и не соизволив снять наушники и выключить музыку.

Поблагодарив юношу, что пропустил ее вперед, Мэйлин отдала посадочный билет, поздоровалась с бортпроводницей и заняла свое место, которое, по счастливой случайности, оказалось прямо у окна. Мэй очень нравилось сидеть возле круглых иллюминаторов, рассматривая проплывающие внизу облака, похожие на куски мягкой ваты, а иногда можно даже увидеть, как внизу тянутся ленты рек и лужицы озер, а сам Тибет сверху был похож на какую-то язву, покрывшейся подсыхающей корочкой болячки. Словом, он ни разу не был красив, серый и голый, но почему-то раз за разом туда что-то тянуло, заставляя возвращаться. пусть сейчас у нее практически нет возможности ездить туда на каждые выходные, раз в месяц или два появляется шанс вырваться из Пекина.

Мэйлин мимолетом улыбнулась в ответ ее соседу - тому самому, что оказался воспитан намного лучше других и даже пропустил ее в самолет первой - и поспешно уткнулась в свой учебник, стараясь не привлекать к себе внимания. Интересно, что он, выглядящий ну ровно как исключительно городской житель, хочет найти в Лхасе, ведь там нет ничего, кроме монахов, ступ и...опять монахов. Не монахов же он ищет, в самом деле.

Из внушительных наушников молодого человека ощутимо грохотало музыкой. Мэй, конечно, тоже любила музыку, но предпочитала, чтобы вместе с ней ее музыку не слушала еще целая половина самолета. Ну или как минимум два ряда. Она постаралась сосредоточиться на анатомическом атласе, но уже через десять минут поняла, что не помнит название ни одной кости, которые пыталась выучить к очередному коллоквиуму, которые щедрые преподаватели совали в расписание едва ли не каждую неделю. Девушка заложила пальцем страницу, которую читала и повернулась к своему соседу.

- Извините, - Мэйлин робко тронула парня за плечо, привлекая к себе внимание. Она не была уверена, что ее тихий голос был расслышан из-за громкой музыки, так что решила подождать, пока ее сосед по креслу приоткроет хотя бы одно ухо.

Мыли то и дело крутились вокруг того экзамена, который уже несколько лет не давал ему покоя. Зачем? Почему? И, главное, с какой целью? Возможно, он не понимал этого только потому что вырос в Англии, где также находится резиденция Клана. Но разве может воспитание быть настолько разным? Как небо и земля. Как вода и пламя.

И зачем ему так сдался этот-самый-монастырь? Чтобы посмотреть на эту-самую-Юэ и эту-самую-Шэн? Или попытаться понять? Неужели без этого он не сможет спокойно реализовывать свои цели? Иногда моральное спокойствие все же гораздо важнее, чем просто желание чего-то добиться. Достижение поставленных целей можно немного отложить, в конце концов, это не вопрос жизни и смерти, а всего лишь его желание соответствовать тому уровню, которые все от него ждут. Нет, быть лучше, чтобы никто не мог сказать, что он просто слабенький воспитанник западного аппендикса Клана.

- Прошу прощения? – из-за всех этих раздумий он даже не заметил, как музыка в его наушниках стала громче. Она просто отделяла его от общего шума в самолете, поэтому прикосновение этой миловидной девушки было довольно внезапным. Музыку он поставил на паузу.

Когда перед Мэйлин извинялись, она почему-то всегда начинала чувствовать себя виноватой, словно бы в том, что вынуждает человека вот так извиняться. Окончательно оробев от ответного извинения, Мэйлин опустила руки, сложила их аккуратненько, как прилежная школьниц, и подняла глаза на молодого человека, ровно на столько времени, сколько позволило бы отметить приятные черты лица и вообще внешнюю...привлекательность. Но насчет отншений и вообще возможности наличия их у нее девушка уже успокоилась - сейчас не до этого. И не обязательно в каждом встречном мужчине видеть будущего мужа, хотя матушка именно на это ей и намекает каждый раз, когда Мэйлин возвращается домой. Пришлось даже снять крохотную квартирку чуть ближе к университету, чтобы не тратить много времени на дорогу. и не тратить нервы в принципе.

- Вы не могли бы сделать музыку потише? - девушка чуть кивнула на заложенную страничку атласа, где красовался полный скелет человека с ужасающе длинными названиями костей на латыни. К слову, латынь для Мэй, как для человека, не имеющему способностей к иностранным языкам, казалась темным лесом, через который продираться приходилось едва ли не с факелом в руках. Но Мэйлин, от природы ветреная и неусидчивая, намеревалась идти до последнего, с упорством раз за разом зубря все сложные названия и термины. Как бы ни было сложно учиться днем, а ночами работать, сейчас Мэйлин чувствовала себя намного счастливее и увереннее, чем раньше, теперь, когда у нее была какая-то цель в жизни. Она словно нашла свое место, вокруг которого ходила долгие годы, не зная, зачем вообще остается в монастыре. Конечно, пройдет еще много времени, прежде чем хирургия и прочие области медицины перестанут казаться ей чем-то из области фантастических знаний, но ведь она никуда и не торопится.

Девушка, кажется, выглядела несколько смущенной. Странно, она ведь сама привлекла его внимание. Но указывать милой соседке на подобные вещи было бы очень глупо и нетактично. А он же джентельмен. Без пяти минут. Ну, вроде того.

- Оу, прошу прощения, - он обворожительно улыбнулся, - Не хотел вам помешать.

В этот момент самолет начал двигаться по взлетно-посадочной полосе, набирая скорость для взлета, отчего тело сильнее прижало к спинке сидения. Незабываемые ощущения, словно проводишь пером по оголенным нервам.

Стоило самолету набрать высоту, Дин потянулся обратно к наушникам, но взгляд упал на атлас девушки. Или ее колени? А потом взгляд остановился на ее милом личике. Юна, красива, явно не глупа. Какое удачное соседство.

- Вы будущий доктор? – очень хороший предлог для знакомства. – Меня Дин зовут, - он протянул руку. Все же европейское воспитание оставляет свой след в характере и привычках.

Девушка выглядела смущенной. Очень смущенной. И это было так чертовски мило, что Дин никак не мог заставить себя отстать от бедной девушки. Такая милашка, что даже слов нет, одна улыбка на половину фейса. Теперь главное - не ударить этим самым фейсом об тейбл.

- Уверен, что вы будете замечательным доктором, - ну же, лыба, убирайся прочь с лица. Ну неприлично так с девушками, не прилично. Ты же не в Англии, дружище. - Вы с такой любовью рассматриваете книгу, - он кивнул на атлас не имея ни малейшего понятия о том, как он правильно называется.

Части человека, разложенные на картинке для лучшего врачебного изучения. Их врачеватели тоже такие картинки иногда изучают. Наверняка, а то как они будут понимать где кость, а где не кость. Но все это несколько далеко от него, ведь ему вроде бы как типа полагается изучать еще всякую дипломатию, помимо военных искусств. Отец прочит его в свои преемники. Ну, когда-нибудь, в далеком будущем. Значит, жить в Англии и поддерживать контакты клана, как это делает отец сейчас. Скука.

- Практически, - он продолжил улыбаться, чем, наверняка, все больше походил на идиота, - Путешествовал по Непалу какое-то время, теперь вот попробую изучить Тибет. А вы там уже бывали? На Тибете?

Если бы атлас, лежащий на коленях, сейчас приподнял свой корешок и треснул Мэйлин по затылку, как обухом, она бы и то меньше удивилась. Девушка с неопределенным выражением лица покосилась на атлас, как минимум подозревая его в том, что он прикидывается. С любовью. Это надо же. Вероятно, да, костно-мышечную систему можно еще рассматривать с некоей любовью, чего уж точно не скажешь о нервной. Хорошо хоть не головной мозг в разрезе со всеми причитающимися ему извилинами.

- Ну что вы, - скромно отозвалась Мэй, воспитание которой не позволяло сразу вот так признать, что она будет зашибенным врачом. Может быть, через полгода ей все надоест и она так и не закончит обучение. Хотя, конечно же, хотелось добиться в жизни чего-то большего, чем просто ставка официантки в каком-нибудь пекинском кафе. Например, стать очень знаменитым на весь Китай врачом. Да, это уже чего-то, да стоит. Мэйлин не хотелось заранее загадывать, но она очень надеялась, что некоторые знания врачевания помогут ей уже в ее медицинской практике. - Да, несколько раз. Мне нравится тибетская медицина.

Говорить о монастыре чужим людям не принято. Да и вообще о монастыре говорить не принято. Так заведено, и не Мэйлин эти правила нарушать. Потому что она всегда и во всем следовала правилам.

- По...почему вы так улыбаетесь? - осмелилась поинтересоваться Мэй, тоже предпринимая робкую попытку улыбнуться, чтобы, если уж и в ней увидели что-то смешное, то хоть сделать вид, что она тоже считает это смешным. Но почему-то ей казалось, что она никак не может найти причину этой улыбки.

Скромная. Скромная и милая. Что же ему раньше-то не попадались никогда таким приятные девушки. Знакомы, казалось бы, минут пять, а ему настолько приятна компания вот этого вот милого немногословного создания, что даже в уме не укладывается. Будучи Белым Тигром по рождению, он прекрасно знаком с жизнью в Клане, даже несмотря на то, что практически всю жизнь провел в Англии, в представительстве, а не в самой резиденции. Возможно, именно поэтому такая милая особа ему была настолько приятна.

- Мы с вами практически незнакомы, а вы уже не первый раз подтверждаете мои догадки о вашей любви к той профессии, которую осваиваете, - подметил тигр, - Значит, я абсолютно прав, что вы будете превосходным специалистом.

Улыбается. Ну да, улыбается он сейчас как дурак. Ну что поделать, если внезапная компания оказалась такой приятной даже на такой большой высоте. Ну, подумаешь, улыбается. Американцы, например, делают это постоянно. Вообще. Всегда. Наверное, даже во сне.

- Просто подумал, что мне чертовски повезло с попутчиком… - он увидел приближающуюся стюардессу, которая предлагает пассажирам напитки и закуски за дополнительную оплату (вот он и весь секрет дешевых перелетов) – Позвольте угостить вас… Чай или кофе?

Только не краснеть! Не краснеть, я сказала! И все равно Мэйлин зарделась от похвалы. Ее не так часто хвалили. Точнее, ее почти никогда не хвалили, воспринимая все, что она делает, как само собой разумеющееся. Что, впрочем, не мешало ей продолжать делать все с должным прилежанием. Пожалуй, единственное, с чем у нее не ладилось - это с каллиграфией, но не будем о ней.

Безуспешно пытаясь справиться со смущением и собственным косноязычием, девушка какое-то время молчала. Нет, не подумайте, что Мэйлин была неприятная компания молодого человека, просто так получилось, что ей не очень везло с противоположным полом. И каждый раз, когда это случалось, она естественно расстраивалась, подозревая, что все дело в ней. И, в общем-то, научилась не видеть в каждом встреченном мужчине какую-либо потенциальную жертву. Да и вообще, пробовали ли вы когда-нибудь, будучи на месте Мэй, заводить знакомства, сидя в кресле самолета?

- Чай, пожалуйста, - невнятно брякнула Мэйлин, выпадая в осадок от такого внимания. Как можно догадаться, вниманием ее тоже не особенно часто баловали. По-хорошему, правильнее бы было отказаться - по правилам приличия - но девушка даже растерялась. Еще немного - и она начнет тупо мычать вместо того, чтобы нормально говорить. Вот если бы он просто передал ей стаканчик с чаем - это было бы нормально. А когда он готов угощать ее этим чаем - это уже нонсенс. В Китае так не делают. Может быть, он слишком много времени провел в Европе? Дикий край, ей-богу.

Улыбка Дина стала еще шире и еще более глупой, чем несколько мгновений назад. Девушка так мило залилась краской и так старательно пыталась сделать вид, что ничего не происходит. И теперь Дин не был уверен в том, что сам выглядит нормально. Чертовски милая девушка. Очень. И, наверное, если бы он верил в какие-нибудь высшие духовные силы, которые говорят о непонятной любви и прочей фигне, на которую так удобно иногда ссылаются люди, то, вероятно, решил бы, что это почти любовь с первого взгляда. Нет. Фу. Звучит ужасно.

Просто Мэйлин очень милая девушка, скромная, судя по всему, и странно, что так остро реагирует на безобидные, довольно-таки нейтральные комплименты. Видимо, с мужским вниманием у нее не очень хорошо, что, собственно говоря, очень странно. Милая, красивая, умная. Ах, да. Китайцы не любят умных женщин. Дураки.

- Чай, - он подал Мэйлин ее стакан, после чего взял свой и рассчитался со стюардессой. Наверное, будь он в Европе, то не стал бы сейчас молча пить свой чай и спокойно наблюдать за девушкой. Просто Китай – это совсем другой мир.

Вообще, странно, чтобы ему вот так внезапно стала очень симпатична такая девушка. Она тихая, спокойная, милая и очень симпатичная. Может, в этом тихом омуте водятся очень большие черти, и именно это стало так любопытно? Да нет, не очень похоже. Она просто милая. А ему просто скучно лететь уже второй рейс подряд, вот и нашел себе маленькую жертву, чтобы хоть как-то скрасить свой досуг.

Бортового врача, срочно. Мэйлин начала подозревать в постоянной улыбке какую-то болезнь, со всей несвойственной ей подозрительностью. Ну в самом деле, может у него лицевой нерв защемило? Мэйлин осторожно краем глаза глянула на ауру молодого человека (краем глаза это сделать довольно сложно, но не смотреть же на него косым взглядом в открытую), но никаких отклонений не заметила. Совершенно нормальный и здоровый парень. Значит не нерв. Даже печально. Если бы это был нерв, это могло бы многое объяснить. А так его улыбка ну ничегошеньки не объясняет. Девушка поспешила уткнуться в свой чай и какое-то время сидела молча. Вообще-то неизвестно, чего хотела сама Мэйлин - то ли чтобы полет поскорее кончился и она могла бы спокойно отправиться из Лхасы в деревню на планере, либо чтобы полет наоборот не кончался подольше, ведь как бы она не стеснялась находиться рядом с Дином, после серости и нескончаемости экзаменов, зачетов и коллоквиумов было приятно просто побыть рядом с человеком, который вытряхивает из нее хоть какую-то реакцию на происходящее. Ну и еще он странный. Мэй всю жизнь испытывала тягу ко всему странному. К тонущим котятам, ушам Луна и вот теперь к глуповато улыбающемуся Дину.

- Что вы хотите изучать на Тибете? У вас есть какая-то конкретная цель? - наконец поинтересовалась Мэйлин, испытывая потребность что-нибудь сказать. Нет, нуачо. Она уже помолчала, пора поговорить. Тем более чай как-то подозрительно быстро закончился, так что прятаться в стаканчике стало нецелесообразно.

Некоторое время каждый был занят своими мыслями. О чем думает Мэйлин, он не знал, возможно, смог бы даже считать ее мысли, но зачем им обоим жуткая головная боль? Он с ментальной магией не очень дружит, а девушка слишком мила и невинна, чтобы вот так вот нагло врываться в ее сознание и наводить там бардак. Да и не по-джентльменски эти. Раз уж его называют джентльменом, хоть и забавы ради (о, эти злые языки), то надо им быть. В конце концов, не просто так же он всю жизнь в Англии жил, учился и тусовался. Жизнь в Европе расхолаживает - это факт, но от нее также очень много разных полезных бонусов. Например, умение общаться с интересными девушками не только для утоления своих физических потребностей, как это делают в резиденции клана. Отсюда и все эти косые взгляды, потому что общаться не умеют.

- Я слышал много занимательных, а порой и по-настоящему невероятных историй о Тибетских деревеньках и поселениях, - ну не говорить же о монастыре открыто, даже несмотря на то, что Мэйлин ну очень миловидна и вселяет доверие. Просто есть такие вещи, о чем простым смертным, как бы пафосно это ни звучало, знать не стоит. - Займусь саморазвитием, пока есть такая возможность. А вы туда летите осваивать тибетскую медицину и отрабатывать навыки?