Медведи и цветы

Дел вокруг полно, но душа тянется к прекрасному... и родному. Кропотливая работа над созданием чего-либо красивого была той редкой вещью, что в течение всей жизни не надоедала ветреному японцу. Он уже давно не шил и не лепил кукол, не красил их и не одевал. В одном лишь себе не отказывал: в резьбе по дереву. Вот и сейчас, удобно устроившись на полу беседки с набором инструментов под боком, Чжэфу вырезал небольшую фигурку медведя. Этого зверя он выбрал после недавнего похода в деревню, по пути в которую видел следы косолапого. Основной контур уже был намечен, как и общие очертания деталей, теперь мужчина брался за менее крупные резцы, вытачивая лапы и меховой воротничок на груди. Медведь стоял на задних лапах, прижав к телу передние, и морда его повёрнута чуть вправо. Пока ещё грубо отесанная подставка должна была держать фигурку прямо.

Вокруг будущего деревянного зверя словно крупный снег были разбросаны опилки. Иногда их сдувало ветром, иногда дыханием японца, которому они попадались под руку. Он работал сосредоточенно, осторожно выбирая положение для левой руки, чтобы не порезать её. Эскиз остался в жилом корпусе, но Чжэфу уже не нуждался в нём, он очень хорошо помнил то, что нарисовал, и с непривычным для его непоседливого характера усердием следовал задуманному плану.

Недавно прибывший в монастырь японец здоровался со всеми и говорил тем, кто интересовался, что он из Гифу. Пока у него было не очень много знакомых, но это ничуть не смущало и не стесняло в общении. Улыбка всё также появлялась на лице каждое утро, магические способности учеников и мастеров удивляли, а любопытный нос лез везде, где успело задержаться тело его обладателя. В то же время Фу не считал, что он "свой", просто так легче. Легче не чувствовать себя чужим и делать вид, что всё именно так, как должно быть. Легче сделать приятное другим, ни с того ни с сего пожелав им доброго утра или предложив отнести посуду в мойку. Жизнь и мелочей, сменяющих друг друга. И только при появлении инструментов в руках круговорот событий замирает.

Погода на улице стояла наипрекраснейшая, было тепло и солнечно, не сильно ветряно и именно в такую погоду Куколка находила приключения на свою голову. Надеясь сегодня снова пообщаться с ветром, именно на их языке, который понимала лишь он и она. Эмили отправилась в беседку у обрыва, напевая про себя веселую песенку. Обычно в это время там никого не было, но в этот раз там сидел какой-то мужчина. Глен стало интересно, и она подошла поближе. Он сидел и что-то вырезал из дерева, какую-то фигурку. Любопытство охватило Эмили еще сильнее, тогда она все-таки набралась храбрости и подошла к беседке, ближе рассматривая фигурку в его руках:
- Здрасте, я Эмили, а как вас зовут? А что вы делаете? Ой, а он похож на мишку.

Слова снова потекли непрерываемым ручьем из ее уст, ну не могла девчонка их остановить, когда в голове крутилось много вопросов, Куколка предпочитала задавать их всех и сразу. Вот и выдала она все.
Эм обратила свой взор на мужчину вырезающего фигурку и начала его разглядывать. Он точно был японцем, может даже из местных или вообще из мастеров. Как-то об этом Куколка не подумала. Еще у мужчины было дружелюбное, но сосредоточенное выражение лица и добрые глаза. Эмили всегда смотрела на глаза и определяла хороший человек или плохой.

Ещё несколько стружек неторопливо упало на скамью, когда по дереву точным движением скользнула узкая стамеска. Теперь следовало поработать с головой будущего медведя, но над самым ухом японца вдруг раздался женский голос. В былые времена Фу в такой ситуации срезал бы что-нибудь либо себе, либо податливо мягкой фигурке, но сейчас у него даже рука не дрогнула. Он пока не собирался орошать своей кровью местную землю и древесину, хотя предполагал, что так из его будущего творения может выйти что-нибудь волшебное. Инструмент был отложен в сторону.
- Пока только похож, потом будет мишкой.

В следующее мгновение Чжэфу увидел её. И первым делом забыл про свою работу и дотронулся пальцами до щеки девушки, проверяя, не фарфор ли это. Но нет, только кожа. Однако это не убедило мужчину, он вскочил и сделал круг, оценивающим взглядом цепляясь за каждую деталь внешности незнакомки. Срочно потребовалось море пурпурного шёлка, белых кружев, чёрная и золотая нити. Эти колени нельзя прятать, - про себя решил кукольных дел мастер, возвращаясь на место и важно упирая руки в бока. Потом он ещё раз коснулся белой кожи пальцем и с сожалением обнаружил, что это не кукла, но с удовольствием подумал, что одеть можно и человека.

- Настоящая. Или я заработался и с непривычки вижу призраков прошлого? Меня уже ничто не удивит, даже прекрасные галлюцинации. Хотя им можно радоваться. Чжэфу, - мужчина наконец протянул руку для знакомства, улыбаясь так, будто только что выиграл в карты как минимум половину Японии.

Сначала он не обратил внимание на девушку и что-то пробубнил. Но потом все же повернулся к ней лицом. И тут по непонятным ей причинам дотронулся до ее щеки. Это было очень странно. Но не смотря на странность, прикосновение было осторожным и теплым так, как буд-то он боялся, что Куколка может разбиться или растворится. Эм лишь улыбнулась, видя его завороженные глаза . "Раз ему нужно то я не против, но не больше, а то это будет уже как-то черезчур странно и пугающе".

После обошел вокруг нее и оценивающе посмотрел. "Он ведет себя как сваха. Нет ну серьезно". Наконец все-таки он сел на место, но вновь дотронулся до Эмили и тогда его слова немного удивили Куколку. "Да что он к моей щеке то пристал, на ней, что мёдом намазано?" Девушка явно радовала Чжэфу, только почему или как сама она не понимала. "Какое странное имя, но красивое. А, что за призраки прошлого?" Эм рассмеялась:
- Да я настоящая. Приятно познакомится, извините, а можно спросить, что за призраки прошлого?

Лицо Глен озарила улыбка, ей нравилось присутствие этого мужчины. Он не вызывал никакого страха, он был больше похож на большого доброго волшебника из сказки. Эмили всегда пыталась с кем-то сравнить повстречавшегося ей человека, так было легче воспринимать окружающий ее мир.

Нет, баклажановый. Убрать кружева и золото, оставить только черную нить. А колени определённо должны быть открыты. Мысленно Чжэфу моделировал то, что подошло бы этой ожившей кукле. Будь у него материалы и инструменты, он непременно создал бы копию девушки, одев так, как того хотела настроенная на работу фантазия.
- Прекрасные призраки, - лукаво улыбнулся мужчина, уходя от ответа. Карие глаза изучали каждый дюйм идеально сотворенного тела, а в голове лепилась заготовка из глины. Японец чуть не застонал от бессилия - нет ведь никакой глины. Разве что рисовать...

Даже когда Фу впадал в редкие минуты задумчивости, он двигался. Вот и сейчас он постоянно менял положение рук, то подпирая ими подбородок, то поправляя футболку на спине, то просто постукивая пальцами по ногам.
- А зовут-то тебя как? Может, я занял твоё место? Я здесь недавно, так что пока особо не разбираюсь, где, кто и что.

Судя по акценту, незнакомка тоже не так давно. Причем не только в монастыре, но и в Китае вообще. Через некоторое время это сгладится, но пока происхождение выдаёт не только внешность. Хотя личико этой бисёдзё скорее сделал такой же кукольник, как и сам Фу. Только наделенный особым даром оживлять произведения искусства, учить их дышать и думать. Вдохновение, не меньше. До вечера, а то и дольше, иностранная красавица с глазами цвета карамели будет музой мужчины. Он видел японок с точёными фигурками и совершенными линями лица, которые достойны рук мастеров искусства росписи по шёлку, поэтов, скульпторов. Чжэфу делал таких кукол, предпочитая их привычных для мальчиков воинам. Но чужеродная красота Запада в такой точной форме ему ещё не встречалась, а потому была удивительной.
- А ты очень занята или не очень? Ну, может, тебе иногда нечего делать и ты не против помочь бедному-несчастному мне, позируя карандашу и чернилам? Не как в этом вашем Титанике, а с положенной японской скромностью.

Ответ мужчины успокоил Эмили. "Раз призраки прекрасные, то это не страшно, а наоборот, здорово". И все же Эм никак не могла не заметить его оценивающий взгляд, это немного смущало. "Да, что же он на меня так смотрит? На меня еще так отчим начал смотреть, когда мама умерла" лицо Куколки стало немного печальным и задумчивым, казалось это было так давно.

"Зовут? Куда зовут? Ой, это же он про имя. Я все еще не очень хорошо понимаю, этот язык. Стоп, так я же уже представлялась, хотя он был тогда занят, наверно, не услышал".
- Мое имя Эмили Глен, - в шутливом реверансе, представилась Эм. - Но друзья обычно зовут меня Куколкой.
Чжэфу девушка решила, назвать свое прозвище, он не был похож на мастера или кого-то слишком серьезного, поэтому это не считалось неправильным:
- Нет, что вы я просто люблю здесь сидеть и говорить с ветром, это ни в коем случае не мое место.
Глен села рядом с мужчиной и повернулась к нему лицом, как же было легко с ним общаться. Создавалось впечатление, что ему можно все-все рассказать и ничего не будет, в отличии от других взрослых.

После его слов, девчушка наконец поняла почему он так ее рассматривал, он был творцом! А у этих творцов всегда странное понимание мира, особенное:
- Извините, но что такое Титаник? Не слышала о таком. А помочь я не против, только я думаю, что из меня получится плохая натурщица. Не могу долго сидеть на одном месте, да и внешность у меня не для портретов.

Куколка вспомнила слова отчима, он всегда говорил, что у нее не настоящая красота. Что она -подделка. Это часто обижало Эмили, но сестренка всегда утешала ее.

- Куколкой? Какое подходящее прозвище, - расплылся в ещё более довольной улыбке Фу. Теперь у него в кармане точно вся Япония. - Говоришь с ветром? Это как? Вроде волшебной способности, да?

Оторвавшись от созерцания идеально вылепленного лица юной особы, мужчина занялся изучением медведя. Широким резцом доделал ему подставку, сбрасывая стружки на пол, и вновь взялся за тонкие, то выводя рисунок лап, то очерчивая густую шерсть на шее и спине. Фигурка медленно оживала, хотя да полной готовности ей ещё далеко. Шаг за шагом пролегали в дереве линии, ложбинки, срезались изгибы, воспроизводя идею, детально воплощённую в голове.

Эмили. Где он уже слышал это имя? Наверное, девушка успела представиться до того, как Фу отложил работу. Обычно он запирался в мастерской один, но здесь не личный дом, здесь рядом может оказаться прекрасный образец кукольной женственности, от которого очень тяжело оторвать взгляд. Не то, что имя расслышать с первого раза! Успех уже в том, что он его запомнил. Раньше приходилось придумывать ласковые клички подругам, но с ними он бессовестно встречался, а здесь другая ситуация. Ну, по крайней мере, сейчас Глен представлялась ему несколько в иной роли.
- Эмили-сан не слышала о Титанике? - нарочито вежливо, но отстраненно (всё-таки за работой) поинтереосвался мужчина. - Вообще это такой британский пароход был, очень большой и знаменитый. Но затонул от столкновения с айсбергом. И про эту трагедию сняли фильм. Может, не один, но я больше не смотрел. Что? - Чжэфу отвлёкся от медведя, отводя руку с инструментом в сторону и почти удивленно глядя на Куколку. - А для чего у тебя внешность?

Чжэфу начал расспрашивать про разговоры с ветром. Его предположения и догадки смешили Эмили:
- Ну, можно и так сказать, но скорее я с ним говорю, чем он со мной. Он лишь слушает, да подвывает иногда. Но зато слушатель он хороший и советчик тоже.
Эм говорила и одновременно вспоминала недавнюю беседу. Которая скорее на монолог было похоже, чем на беседу, но девушке всегда казалось, что он ей отвечает и при том не просто отвечает, а с умом. Конечно, это были лишь ее фантазии, но только для всех остальных, для Куколки это была сущая правда.

Мужчина вновь принялся вырезать деревянную фигурку, теперь она все больше и больше принимала очертания медведя. Чжэфу умело пользовался лезвием, было сразу видно, что он мастер своего дела. В свою работу он вкладывал душу и сердце, свой талант. Сама же девушка в это время сидела на скамейке и разглядывала будущую фигурку, а так же пыталась понять, как у него так ловко все выходит. Куколка бы через полчаса уже бросила бы это дело, не может она так долго заниматься одним делом.

Когда мужчина добавил к имени Эмили обращение –сан, то девчушка невольно улыбнулась. Это было смешно и необычно слышать, но для него вроде бы привычно. Может это у них культура такая? «Надо будет узнать об этом Титанике, интересно, посмотреть». И тут Чжэфу нескрываемо удивился. «А, что такого я сказала?» Глен не могла понять, что такого она сказала, что даже заставила творца оторваться от его дела:
- Ну, может для того чтобы манекеном в магазинах стоять и все пожалуй. Да и все равно я долго не выдержу стоять неподвижно, так, что ни для чего моя внешность не подходит.
Эм опечаленно вздохнула, она верила, что ее отчим был прав. Ее красота никогда не была натуральной, она казалось куклой. Ненастоящей, фарфоровой…

- У меня такие разговоры с ветром обычно складываются очень молчаливо, зато активно. Ветер в лицо, ветер в спину, ветер в ухо... - отвлекающийся на болтовню Фу чуть не порезал палец соскочившей с медведя стамеской. Ругаться при девушке он не стал, но очень громко и нецензурно подумал о том, что так вообще можно разучиться работать, без практики-то. Хотя главная проблема заключалась в том, что древесина срезалась криво, не так, как нужно, всё-таки мягкое дерево слишком податливо даже когда речь идёт об ошибках. "Следи за руками", - сам себя наставил на путь истинный мужчина, продолжая сорить опилками в беседке.

- Да, манекены неподвижные, и в этом ваше главное отличие. В том, что ты живая, можешь улыбаться, корчить рожи и гоняться за любимым ветром, который непременно испортит прическу. У манекена таких радостей нет. Не знаю, есть ли они у него вообще, разве что любой манекен всегда знает, что сейчас модно, и имеет на себе парочку хороших вещей. Ну-ка, покажи язык! - и Чжэфу, развернувшись к Эмили лицом, наморщился, изображая несуществуюшего монстра, и высунул язык. - Бэ-э-э!

Пока они дурачились, ему в голову пришла идея. Он быстро прокручивал в памяти путь до обрыва, вспоминая, не росли ли где цветы. Хоть какие-нибудь, главное, не ядовитые. Кажется, он видел яркий солнцецвет, каждое утро начинающий со встречи солнца и каждую ночь примерно ложащийся спать, как только на небе возникает луна. Да, это растение подошло бы ему. Совсем чуть-чуть, в планы не входило разорение местных растительных запасов.

Эмили поняла, что Чжэфу тоже говорит с ветром, по своему. Значит, Эм такая не одна и это ее радовало. Чувство, что кто-то тебя понимает, не считает, что ты странная или сумашедшая, делает человека счастливей. Так к ней относилась только Камила, единственный родной человек, тот кто никогда не оставлял ее, никогда не осуждал и ни разу за всю жизнь не сказал злого слова. Невольно по щеке скатилась слезинка, слишком тяжелые были воспоминания, но Глен быстро ее смахнула. Не хотелось распускать нюни перед новым знакомым, да и вообще поздно слезы лить.

Увидев, что мужчина как-то резко дернул лезвие и молча ругнулся. Эмили решила помолчать, ее слова отвлекали его от работы, а еще он мог пораниться, чего девушка точно не хотела. Чжэфу пытался объяснить Куколке, что она не манекен и имеет радости в жизни, даже рожу скорчил. От этого Эмили во всю рассмеялась, ее смех был чистый и звонкий, он раздовался эхом по округе. Наконец успокоившись Эм не надолго задумалась:
- А вы смешной, я рада, что встретила вас.

- Рада, рада, а языка пожалела! - мужчина усмехнулся, небрежным движением выравнивая ошибочно срезанный угол у фигурки. Приятно, когда люди смеются. Пусть даже над тобой, зато искренне. Если бы удалось рассмешить каждого жителя планеты, стал бы мир чуточку светлее? Или это только глупые мечты мальчишки, которому почти тридцать? Чжэфу не знал, он просто делал своё дело - пытался угодить, пока есть желание. Правда, когда последнего не будет, люди начнут обижаться на равнодушие, но что поделать. Не всем свойственны долгосрочные привязанности.

Стружка, стружка, с каждым разом всё мельче. Но сегодня вряд ли будет готово, ещё ведь в масле варить. Именно поэтому Фу отложил медведя, знаком показал девушке, что сейчас вернётся, и выбежал из беседки. Лёгкое дыхание бега, тёплый воздух пробирается под футболку, а над головой отцветшие глицинии. В иное время года парк, должно быть, невероятен. Радужно-разноцветен, естественен, гармоничен. Чжэфу считал первозданную красоту природы образцом творения, а потому пока не видел в себе настоящего мастера, потому что не мог создать чего-то столь же совершенного. А потерянное время не прибавит умений, только заберёт то, что ещё осталось. Иногда посещали мысли о том, что надо оставить всё в прошлом и найти себе новое занятие. Выращивать лаванду на балконе, лечить людей. Сменить приоритеты, ведь в других делах они меняются сами собой. Вот только сердцу тоскливо, а рукам скучно.

- Вот ты где, - мужчина сорвал небольшой жёлтый цветок, понюхал его, сетуя, что нет рядом ничего более ароматного, и засеменил обратно к обрыву со своим недолговечным подарком, который сразу же был вручён Эмили. - Вот. Научись раскрываться каждое утро, как этот цветок, радуясь восходу солнца и показывая себя миру. Вообще я не об этом. Тебе нравятся медведи, Эмили-сан?

Куколка снова рассмеялась от слов мужчины. "Ну раз ему ьак охота, могу и показать". И для того чтобы не обижать человека, она высунула кончик языка и тут же его спрятала. По идеи это было не прилично, очень неприлично. Но с Чжэфу, Эмили было легко, он казался для нее не взрослым мужчиной, а большим маленьким мальчиком, который вырос телом, но головой остался в детстве. Эм это нравилось, словно она вновь окунулась в ту беззаботную пору, лишь на мгновение вернулась в детство, котоое болбше не вернуть.

Только Куколка хотела, что-то еще сказать, как мужчина убежал. "И куда он? Неужели я так быстро ему надоела? Или может, он за материалами для мишки побежал, ведь тот еще не закончен". Глен снова немного взгрустнулась, посмотрела на недоделаную поделку и вспомнила маленького медвежонка, которого встретила когда была маленькая. Это было летом, на улице стояла невыносимая жара и Эмили решила прогуляться в соседем лесу, хотя мама и запретила ей, но она не послушала. А в это время из цирка сбежал медвежонок-жонглер и все его искали. Эм тихо, мирно погуляла по лесу и когда решила повернуть назад увидела за собой мишку. Небольшого, лохматого, коричневого мишку, инстикнт самосохранения сработал сам. После этого девочка никогда больше не видела медведей.

Через некоторое время прибежал Чжэфу, да еще и не один, а с цветком в руках. " Он, что его мишке собирается нацепить?" Но вместо того чтобы вернуться к фигурке, мужчина отдал желтенький цветочек Глен. Она с радостью приняла его, ей еще никогда не дарили цветов:
- Благодарю. - Эмили одарила японца милой улыбкой. - Не знаю точно, нравятся ли мне они, но они очень милые и забавные.

Эмили была еще под влиянием того счастья, которое доствил ей подарок, в виде цветка. А пока она разглядывала и подправляла желтое чудо, мужчина что-то очень быстро говорил и собирался. До Эм дошли его слова только тогда, когда он протянул ей руку.

"Подарить?!" Куколка не могла поверить словам, которые сказал Чжэфу. Неужели он подарит его ей?! Глен была просто на седьмом небе от счастья. Не выдержав такой радости переполнявшей ее, она подбежала к мужчине и обняла его. Настолько счастлива была девчушка:
- Большое спасибо за все.

Вспомнив кто она и он, и где они находятся, Эмили отпрянула от него и проговорила невиным голоском:
- Извините, просто я очень счастлива. Конечно я вам помешаю, то есть попозирую.

После этого Глен взяла его руку и крепко пожала, глаза ее светились как солнышко, а на лице была широкая улыбка:
- Ага до свидания. Мне тоже нужно кое что еще сделать.