Поединок с Водой

Не воину решать, когда будет окончен его путь. А до тех пор, пока он продолжается, остается верить лишь стали и собственной воле. С возрастом этот путь лишь закаляет, будто умирает все то, что мешает быть клинком, послушным приказу. Шэн разучилась бояться, сомневаться в правильности своих поступков, быть слабой, а ещё она разучилась мечтать. В такой ситуации особенно сложно ставить перед собой новые цели, и нужен кто-то, кто будет дразнить, показывая, что предел остается недостижимым. Стремление к самосовершенствованию – добродетель, о которой нельзя забывать воину, и в то же время перед глазами должны быть примеры того, к чему стремиться. Сейчас Шэн знала лишь одно – что она должна стать сильной за двоих. Это была не мечта, это был долг. Перед вождем, кланом и памятью Рё Шэ. И был лишь один способ исполнить этот долг – тренироваться, пытаясь освоить новое в том, что казалось изученным до предела.

До рассвета оставалось чуть больше двух часов, но тигрица уже проснулась и была готова к новой тренировке. Днём на занятия почти не остается времени – в монастыре у неё немало обязанностей, которые необходимо ответственно исполнять. По-другому Шэн не умела. Поэтому для собственных тренировок, в основном, оставались ночь и раннее утро. Было ещё прохладно, и лишь к полудню воздух прогреется настолько, что погода станет по-настоящему летней, но на тигрице была только тонкая тренировочная форма – так проще сосредоточиться на энергии Огня. Она вышла из ворот монастыря, ступая босыми ногами по влажной от росы каменистой земле, и направилась в сторону горной речки, находившейся недалеко от западных ворот. Шэн не любила холод, но сейчас это ей только помогало. Она подошла к воде и сделала глубокий вдох, после чего исполнила жест «дарую», активируя энергию Сушумна-нади. Пламя в области солнечного сплетения активировалось почти рефлекторно, тело лучше разума понимало, что за упражнение предстоит пройти.

Шэн вошла в воду, не обращая внимания на то, как острые камни колют стопы. Вода текла с ледников, возможно, от самого священного Кайласа. Она была настолько холодной, что, возможно, лишь бурное движение мешало ей превратиться в лед. Сила возникает в противостоянии, для того, чтобы плыть по течению, она не нужна. В любом упражнении нужен противник, и сейчас им становилась противоположная стихия Воды. Тигрица зашла дальше в реку, теперь вода доходила до пояса, а брызги долетали до лица. Мышцы сводило от холода, стопы почти не чувствовали камней, на которые наступали. Глубокий вдох, и желтая энергия начинает растекаться по сухожильным усилениям, возвращая ощущение тепла, которое мгновенно гаснет, лишь стоит ослабить контроль. На смуглой коже начали появляться языки пламени, будто слизывавшие пытавшиеся проступить мурашки. Этот огонь мгновенно гас от ледяной воды, отставляя лишь пар, но вновь загорался от энергии Манипуры. Шэн поплыла, не обращая внимания на липнущую к телу одежду. Она привыкла плавать в форме, это было частью тренировок в клане. Во время движения возникало естественное тепло, но сухожилия хуже чувствовали энергию Огня. Шэн нырнула. Тело отвыкло и ленилось, поэтому так неохотно принимало энергию. Как только ледяной холод достаточно сковал мышцы, чтобы в них появилось ощущение боли (смазанное из-за тренировок «железной рубашки»), энергия Манипуры активировалась сама, возвращая ощущение тепла. Шэн плыла под водой, вытянувшись во весь рост и выставив вперед руки, за счет мышц спины и живота. Так движений меньше, и приходится больше полагаться на внутреннее пламя. Когда не умеешь мечтать, ослабевают желания, а именно в них берет начало магия Огня. Поэтому её приходится подгонять волей.

Течение усилилось. Шэн вынырнула и перевела дыхание. Чуть в стороне находился водопад. Тигрица направилась к нему, и вскоре почувствовала под ногами дно. Вот и идеальное место для тренировки, одной из самых сложных для мага Огня. Шэн подошла к отмели под самым водопадом и села на камни в позе лотоса. Теперь вода стекала на неё постоянным ледяным потоком, который невозможно успеть нагреть, можно лишь постоянно с ним бороться. Шэн сняла с запястья четки и сосредоточилась на дыхании. Пока ей было достаточно тепло. Она закрыла глаза, стараясь осознать течение энергии по всей Сушумне, затем собрала внимание на золотисто-желтой воронке Манипуры, гревшей, подобно Солнцу. Одно из основных упражнений для новичка магии Огня – десять раз за час высушить на себе одежду, сидя на заснеженной вершине у горного потока. Как только халат, накинутый Учителем на плечи, высыхает, его снова мочат в ледяной воде. И так до тех пор, пока внутреннее пламя не станет достаточно уверенным для того, чтобы разобраться с этим упражнением. Они с Рё обычно сидели рядом в одних нижних рубашках без рукавов. Тренировки для учениц вождя из-за этого проходили отдельно от других учеников, но это было единственной поблажкой, которая позволялась женщинам-воинам.

Настоящая сложность этого упражнения заключается в том, чтобы занять сознание чем-то другим, чтобы тело и энергия работали сами по себе, без постоянного контроля внимания. И здесь оказывалось полезным странное для воина клана увлечение поэзией – достаточно вспомнить и рассказать вслух сто восемь стихов. Четки были помощником, чтобы не сбиться со счета. Шэн перекинула первую бусину от кисти и начала шепотом твердить строки четверостишья Ли Бо «Думы в тихую ночь». Прочитав стих, тигрица выровняла дыхание, и начала читать другое четверостишье, вновь перекинув бусину. На пятом начал появляться легкий озноб – энергия вышла из-под контроля. Шэн вновь восстановила дыхание, постепенно ослабляя контроль над энергией Огня, как будто убирая руки от сложной конструкции из камней, с трудом выставленных в равновесии – один вздох, и все рассыплется. Она чуть нахмурилась, вспоминая любое другое стихотворение, и начала читать «Провожаю друга». На последних строках вода будто превратилась в лед – проснулись эмоции. Шэн злилась на себя, что не может справиться с не самым сложным заданием из-за того, что потеряла сноровку. Её отвлекла мысль о Рё. Глубокий вдох, полная концентрация на энергии желтой чакры до тех пор, пока не вернется уверенное ощущение тепла. В этом упражнении нельзя торопиться, его нужно выполнять уверенно, чтобы избежать соблазна прочитать все 108 стихов как можно быстрее и выбраться из воды, не добившись контроля над внутренним Огнем. Подготовка Шэн позволила бы ей высидеть под ледяным водопадом около часа, не обращаясь к энергии, и отделаться легкой простудой, но сейчас цель упражнения была другой.

Тигрица перекинула следующую бусину и начала читать стихотворение про пик Пяти Стариков. На этот раз эмоции не помешали работе с Огнем. Следующая бусина, следующий стих и так несколько минут в уверенном контроле энергии и противоборстве с ледяной водой. Строки «так жарко мне, лень веером вздохнуть» тигрица читала почти без усмешки, они помогли ещё лучше настроиться на энергию Огня. Предрассветная тьма сгущалась, лишь ночное зрение позволяло Шэн хоть что-то видеть среди летящих во все стороны ледяных брызг, но она все же закрыла глаза, чтобы в них не попадала вода. Кожа вновь начала покрываться мурашками, говорить было трудно, при этом малейший сбой дыхания тут же сказывался нарушением контроля Огня. Замкнутый круг, который приходится каждый раз разрывать волевым усилием, кажущимся невозможным.

В этом и заключается суть упражнения – понять границы собственного пламени и сделать ещё один шаг от них. Шэн знала, что высидит под водой столько, сколько нужно – ни разу она не сдавалась при этом упражнении. Холод – лишь иллюзия, как и весь мир, находящийся в четвертом круге медитаций Агни Будды. Какой бы сильной не была боль от холода, как бы не пытался озноб перерасти в судорогу, это все окажется в прошлом. Но Шэн никогда не подгоняла время – любой момент нужно прожить полностью, и этот тоже. Пальцы нащупали уже вторую маленькую бусину, скоро закончится первый круг из тридцати трех стихов. Тигрица четко читала следующее стихотворение о молодой сосне, которая готова пронзить небо. Кожа покраснела от постоянной борьбы льда и пламени, но ей удавалось сдерживать холод, несмотря на постоянно лившуюся на кожу ледяную воду. Немного ныли виски. Одежда промокла насквозь, но Шэн лишь уверенно делила внимание между стихами и пламенем, держась за дыхание.

Пальцы нащупали кисть со ступой, первый круг окончен, ещё два. Шэн начала читать песню о восходе и закате Солнца. Стихотворение было длинным, и пару раз холод ощущался сильнее, чем должен, но она чувствовала себя все увереннее, отчасти привыкнув к воде. Это тоже опасно – стоит забыть о пламени, поверив, что вода не такая холодная – энергию стихии будет очень сложно вновь взять под контроль. Это было ещё одной причиной для чтения стихов вслух – так проще замечать, когда сбивается дыхание. Шэн начала читать стихи, которые Ли Бо посвятил Ду Фу. Их было много, и каждое из них повествовало о близком друге танского поэта. Иногда привыкаешь к определенным мыслям и ассоциациям. Читая о Ду Фу, Шэн часто думала о Рё. В последние годы они редко виделись. Сейчас мысли были прежними, затем колющая горечь напомнила, что подруги больше нет.

Из прически выбились отдельные локоны, по которым, как и по одежде, текла обжигающе ледяная вода. Пальцы, перебиравшие четки начали замерзать. Шэн открыла глаза, различая лишь брызги перед лицом и редко вдохнула воздух, чему пытались помешать лившиеся, в том числе на лицо, потоки воды. Пламя Манипуры разгоралось с новой силой, тигрица стала читать стихи чуть громче. Сейчас некогда думать о том, что тревожит сердце, внимания и так еле хватает на стихи и пламя.

Дальше были стихи о женской доле. Шэн редко перечитывала эту часть сборника, но выучила и их, в основном для тренировок. Многое в этих строках было непонятным, о прочем проще было вовсе не думать. В основном стихи были думами о мужьях, ушедших на войну. Эти переживания были неведомы тигрице, которая не могла находиться в стороне от сражений, где участвовали близкие ей люди. Она сама была воином – сильным, опытным и пользующимся доверием вождя. Пока она сражалась, в клане её ждали, но не так, как тоскуют солдатские жены. Её ждали с верой и надеждой, при этом с полной готовностью к тому, что она может не вернуться. От неё ждали результатов, а не простого возвращения живой. Смерть в бою ради цели ценилась бы выше, чем собственная шкура, спасенная ценой победы.