Долгая дорога к храму

Дорогу осилит идущий (с)

Путешествие вещь совершенно особая, мало похожая на обычную повседневную жизнь. Кажется, что стоит только ступить на дорогу и перед тобой открывается новый, совершенно особый мир. И совершенно неважно, путешествуешь ты пешком, на машине или поднимаешься по трапу самолета. Магия дороги захватывает и ведет за собой. Если конечно, ты хочешь ей поддаться, вслушиваешься и готов слышать незнакомый напев дальних земель и удивительных приключений. Жаль, но в наш век люди чаще смотрят на часы и в экраны ноутбуков, торопясь закончить или начать новые дела. Куда-то торопятся и совсем забывают остановиться и посмотреть вокруг. А ведь так можно пропустить много интересного.
Яшими не торопилась никогда и одноклассники за это считали ее тугодумкой. Впрочем, это было чуть ли не самое ласковое определение. Но Файр точно знала, что действительности оно не соответствует, потому и не обижалась. Зачем куда-то торопиться? Река жизни все равно вынесет в нужном направлении. Нужно лишь плыть и получать удовольствие. Во всяком случае, она всегда рассуждала именно так.
Камушек вывернулся из-под ноги, девушка покачнулась и взмахнула руками, чтобы удержать равновесие. Ох, кажется она выбрала не лучшее место, чтобы придаваться философским размышлениям. Надо внимательнее смотреть под ноги. Но как раз это удавалось Яшими намного хуже. Она всегда хорошо видела то, что находилось далеко, и ухитрялась пропускать самые важные вещи у себя под носом. Девушка удрученно покачала головой и, поправив лямку небольшого рюкзака, что несла за спиной, двинулась дальше.
С точки зрения здравого смысла отправляться в горы без проводника было плохой идеей. Она не была уверена, что ей удастся отыскать нужное самой. Яшими сомневалась, что ей по силам даже найти дорогу обратно. А между тем день уже давно перевалил за свою половину. Девушка опять остановилась, и прикрыв ладонью глаза, посмотрела вперед. Дома ей казалось, что она найдет нужное место сразу. Ведь сон был такой живой, а дорога в нем четкой и узнаваемой. Но вот на деле все оказалось совсем иначе. Яшими малодушно подумала, что отправляться куда-либо вообще было плохой мыслью. Осталось бы дома, а не ловила в горах призрачные виденья. Файр снова вздохнула и обернулась назад, в ту сторону, откуда пришла. Вернуться до темноты она точно не успеет. Даже если посчастливится найти верную дорогу. Да и возвращаться было бы как-то.. стыдно что ли. Яшими покачала головой, пытаясь разобраться в собственных противоречивых мыслях и двинулась вперед, поднимаясь все выше по горной дороге. В конце концов – если решил, надо делать. Последняя мысль ей понравилась и придала необходимой уверенности. Шаг стал бодрее, как будто и не было до того тяжелого подъема.
Правильные мысли – залог правильных действий, а правильные действия ведут к верному результату. Именно так решила Яшими, когда всего через полчаса дорога вильнула и открыла перед ней величественный силуэт монастыря. Он был в точности таким, как она видела в своем сне. Девушка облегченно улыбнулась и ускорила шаг, приближаясь к заветной цели. Все ближе становились ворота, такие огромные, что казалось они построены для великанов, а не для обычных людей. Они становились все ближе, вот уже можно было как следует разглядеть покрывающий их узор и прочесть начертанную иероглифами надпись.
- Добрый видит добро, а мудрый – мудрость, - прочла вслух Яшими. Перед самыми воротами ее охватила робость. Она мялась с ноги на ногу, все не решаясь подойти ближе и позвонить. Как никак там, за этими воротами все будет по-другому. Так во всяком случае думала девушка. Сейчас ей предстояло свернуть с дороги известной, проторенной и вступить на совершенно незнакомую тропу. Куда она ее приведет? Глубоко вздохнув, Яшими взяла себя в руки и быстро, чтобы не успеть передумать, позвонила в колокол. Глубокий и чистый звук, далеко разнесшийся в вечернем воздухе, набатом грохотал в ее ушах, а сердце билось где-то под самым подбородком. Она все дрожала, только неясно было – от страха или же от предвкушения грядущего. Откроются ли ей ворота? А если откроются, то что же ее там ждет?

Ши Ньяо уже долго жил в Линь Ян Шо, и все годы, проведенные здесь, он не считал скучной стабильностью, неприятной самой натуре мага Воздуха. Однообразие было такой же иллюзией, как и все остальное, что происходило в мире. И путь может быть не менее однообразным, чем жизнь на одном месте, в то время как рассветы, которые можно наблюдать, стоя на краю обрыва, никогда не бывали одинаковыми. Но иногда разнообразие вносили и внешние события, как, например, новости об учениках, которые прорицатели узнавали до того, как горные тропы приводили очередного новичка к воротам Линь Ян Шо.

Услышав звон колокола, мастер ускорил шаг, направляясь к воротам. Все, что сказали ему о новой ученице прорицатели, сводилось к тому, что прибыла она из дальних краев, а настоятель решил поручить её обучение именно Ньяо. Больше информации и не требовалось. В Линь Ян Шо было негласное правило: каждый волен сообщать о себе столько, сколько считал нужным. Здесь отродясь не было списков учеников или мастеров, ни у кого не спрашивали документы и никого особо не расспрашивали о жизни. Как ни странно, при этом здесь нечасто попадались люди, которым в действительности было что скрывать.

Ньяо увидел девушку, звонившую в колокол. У неё была не совсем азиатская внешность, но можно было заметить восточные корни. Хотелось надеяться, что она понимала китайский, потому что мастер говорил только на путунхуа и родном кантонском.

- Добрый день, добро пожаловать в Линь Ян Шо, - произнес он и приветствовал девушку полупоклоном. – Мое имя Ши Ньяо, я буду твоим наставником. Как тебя зовут?

Он говорил с едва заметным южным акцентом, который все сильнее стирался за годы жизни на Тибете.

Колокол замолк и снова замер в неподвижности, однако Яшими все еще казалось, что она слышит его звон, хотя на самом деле это был всего лишь стук ее собственного сердца. Девушка сжала руку в кулачок, вцепившись в лямки своего рюкзака так, что побелели костяшки – настолько сильным было ее волнение. Она до боли вглядывалась в ворота, ожидая, когда они откроются. Там, за воротами ей виделась дорожка, но то, что ее окружало, терялось в тумане, но главное – ей виделся силуэт человека, который становился все ближе и различимее, и Яшими думала, что вот-вот увидит кого-то очень важного для нее и непременно узнает. Тут ворота дрогнули и стали медленно открываться, девушка невольно сделала шаг назад. Видение тропинки пропало, как будто его и не было, но Файр уже и думать забыла о нем, стремясь разглядеть, а что же было за воротами на самом деле.

Дорожка там и вправду была и даже человек на ней, вот только девушка не знала, тот же самый, что ей привиделся или совсем другой.

- До-обрый вечер, - медленно, почти по слогам повторила Яшими приветствие встретившего ее человека и поклонилась, соединив ладони лодочкой. На путунхуа она говорила, но очень плохо. Скорее знала несколько самых общих и распространенных фраз, которых нахваталась во время своего путешествия на Тибете. Из сказанного она разобрала только приветствие, название монастыря, заданный ей вопрос и два слова, которые предположительно были именем встретившего ее человека.

- Яшими Файр, - представилась девушка, приложив руку груди, так на всякий случай. Наверное стоило что-то сказать, объяснить свое появление здесь. Яшими готовилась к этому моменту, даже заучила соответствующую фразу на путунхуа, но сейчас от волнения все слова просто вылетели у нее из головы. Она подумала, что это очень глупо, просто молчать и смотреть, да еще наверное и невежливо. Девушка почувствовала, что щеки начинают гореть и заволновалась сильнее.

По тому, как говорила девушка, Ньяо понял, что китайский она знает не очень хорошо. Это могло создать определенные сложности, потому что он говорил лишь на двух диалектах языка Поднебесной. Но пока Яшими объяснялась так, что он её понимал.

- Я покажу тебе монастырь и комнату, где ты будешь жить, - сказал Ньяо. - Пойдем.

Он вышел с девушкой на главную площадь, находившуюся за воротами. Впереди на камнях были видны восемь священных символов буддизма и две эмблемы Линь Ян Шо, а справа под навесом находился большой колокол, который созывал обитателей монастыря на трапезы и общие собрания. Также справа шла дорожка, которая вела к мосту через ручей.

- Ты пришла, чтобы учиться? - спросил Ньяо, обернувшись на девушку.

Пути, что вели к воротам Линь Ян Шо, бывали самыми разными. Кто-то прятался, кто-то искал, кто-то приходил за знаниями. Никто не находил это место случайно, но не все знали, зачем они пришли, в тот день, когда впервые видели ворота обители. Ньяо считал это нормальным и правильным, ведь путь всегда умнее идущего, и лишь Провидению известно, какие пути и где должны пересечься.

Сказанное Яшими поняла больше интуитивно – часть фразы, похожей на ту, которой ей в деревне показывали, где она сможет переночевать, жест и движение за ворота. Все это вместе можно было понять как приглашение следовать дальше. Девушка облегченно улыбнулась – прямо сейчас ее за дверь выставлять никто не собирался, что само по себе можно было считать достижением. Она поправила лямки рюкзака, чтобы так сильно не давил на плечи, и поспешила следом за удаляющимся Ши Ньяо. Еще не хватало отстать и заблудиться! Что она тогда делать будет?
За воротами Яшими только и успевала, что крутить головой во все стороны. Монастырь оказался весьма живописным местом. Клонящееся к закату солнце, бросающее резкие, густые тени на колокол, возвышающийся над ним величественный храм – все это хотелось нарисовать, запомнить и увезти куда-нибудь с собой. Или остаться здесь, день за днем впитывая красоту.
Файр старалась не позволять себе уплыть слишком далеко в своих мыслях – вдруг у нее что-нибудь спросят или что-нибудь скажут, и без невнимательности хватало непонимания. Вопрос британка понимает, он слишком похож на ту заготовленную фразу, с которой она шла сюда, и ответ кажется простым и очевидным, но длится это ощущение лишь в первое мгновение.

- Да. Нет, - девушка сама удивляется сорвавшемуся с языка отрицанию, но опровергать его – глупо и бессмысленно, потому как внутренне согласиться с фразой «Да, я пришла сюда учиться» она сейчас не может. Этот ответ кажется не настоящим, неправильным и не отражающим сути той дороги, что привела сюда ее.
- Я не знаю. Мне нужно было сюда прийти. Так было правильно, - этот ответ нравится Яшими намного больше, он не вызывает противоречий в ее мироощущении, но с объективной точки зрения оставляет желать лучшего. Пришла туда, не знаю куда, ищу то – не знаю что. Разве так бывает?

Ньяо не очень хорошо понимал то, что говорила девушка. Он пытался догадаться, что крылось за её противоречивыми ответами, списывая многое на трудности в общении на китайском. Язык, в котором 30% - омофоны, понятен лишь из контекста.

- А что ты хочешь здесь найти? - Спросил Ньяо. - Если ты здесь, очевидно, ты должна была здесь оказаться, - добавил он.

Обед давно закончился, и обитатели монастыря были заняты на тренировках и дежурствах. В стороне жилых корпусов было не многолюдно. Кто-то подметал веранды жилых корпусов, кто-то из дежурных вынес ведро грязной воды после мытья посуды. У двери в столовую сновали местные кошки, которые то ли ловили мышей, то ли ждали, что им перепадет от общей трапезы. Монастырь жил своей жизнью, той, на которую Ньяо редко обращал внимание. погруженный в собственные мысли об иллюзорности дхарм.

- Здесь находятся жилые корпуса, лазарет и столовая, - объяснил он ученице. - Ты голодна с дороги? - поинтересовался мастер.

Он был уверен, что в столовой после обеда осталась пищу, которой можно угостить усталого путника, чтобы тому не пришлось дожидаться ужина.

Яшими и так не очень хорошо понимала, что ей говорят, предпочитая зрительное или тактильное восприятие окружающего мира, но когда понимаешь из сказанного от силы слова два и пытаешься догадаться о значении остальных исключительно по контексту, трудности начинают расти в геометрической прогрессии. Британка честно старалась хотя бы понять, что от нее хотят в данный момент, запомнить же что-то и вовсе казалось непосильной задачей. Они проходили мимо различных зданий, иногда вокруг них суетились люди – все были чем-то заняты, надо сказать девушка пока не увидела ни одного праздношатающегося человека. Даже кошки не грелись на солнышке, а шустро перебегали с места на место и, кажется, что-то вынюхивали. Но при всей занятости, Файр отметила во всех встречных нечто необычное для нее – как ей показалось, никто не торопился и не суетился. Да, все были заняты делом, но выполняли свою работу так, будто впереди была целая вечность. Эту местную черту Яшими отметила еще в деревне, но здесь, в Линь Ян Шо контраст был еще заметнее. После оглушившего ее шумного, огромного Пекина здесь определенно был настоящий рай тишины и спокойствия. Девушка подумала, что это возможно и есть часть того, что она ищет здесь, на Тибете, и поспешила дополнить свой ответ.

- Наверное, я ищу тишину. Хочу понять, кто я есть и зачем, - так уж совпало, что ее фраза прозвучала после вопроса мастера о цели ее поисков.
- Я никогда не была на Тибете, - Файр обернулась назад, в сторону ворот, которые привели ее сюда, - Но мне кажется, видела этот Храм тысячу раз, - объяснить это было сложно. На Западе ее скорее всего сочли бы сумасшедшей, но здесь, на Крыше Мира, это казалось самой естественной вещью из всех.
- Да, голодна, - вопрос был простым, чтобы понять его знаний Яшими оказалось достаточно. А учитывая, что в последний раз она ела утром в деревне, очень актуальным. С собой в дорогу девушка взяла только воду.

Девушка отвечала прямо и просто. Это можно было списать на незнание языка, но Ньяо предпочел счесть это её личными чертами. Яшими была ему симпатична, и он надеялся, что в Линь Ян Шо она найдет то, за чем шла.

- Возможно, здесь ты найдешь то, что ищешь, - ответил мастер. - А к Тибету привыкнуть несложно, разве что в первые дни может болеть голова от нехватки воздуха, - он чуть улыбнулся.

Ньяо повел Яшими к столовой. Он кивнул уходившим из здания дежурным, затем зашел внутрь здания. Здесь были низкие столики, вокруг которых были расстелены циновки. Просто и по-своему уютно.

- Подожди, я сейчас принесу что-нибудь из еды, - сказал Ньяо, указав открытой ладонью на один из столов.

Он прошел в ту часть помещения, что служила кухней. На плите были еще теплый рис скурицей и овощи. Он поставил чайник, наполнил две миски едой, поставил на поднос их и чистую миску, чашку, положил палочки и чуть теплые шарики рисового хлеба и отнес это за стол Яшими.

- Приятного аппетита, я сейчас принесу чай, - сказал мастер.

Он снова отошел к кухне и принес чайник с кипятком, глиняный чайник, чахе и вторую чистую чашку, расставленные на чахе - чайной доске. Ньяо заварил чайные листья крепкого бирюзового улуна, слил кипяток в поддон чайной доски и залил листья снова. Когда напиток достаточно заварился, он разлил его себе и Яшими.

Яшими почти всегда говорила именно то, что думала, если только не успевала вовремя прикусить язык, чтобы не сказать вообще ничего. Молчание – золото. Этот простой принцип она знала давно и старалась ему следовать, слишком уж быстро убедилась, что ее мысли, обличенные в слова, не нравятся тем, кому они адресованы. Лучше уж промолчать, чем что-то объяснять и доказывать.

- Спасибо, - Файр поблагодарила сразу за все и прошла к столику, который ей указали. Сидеть на циновке не было так уж непривычно – бабушка стульев не признавала, и в ее комнатах были исключительно низкие столики, подушки. Для особо привередливых в наличии имелся низкий табурет.
Девушка огляделась по сторонам, ища, где можно вымыть руки. На глаза ей попались ведра с водой, не было похоже, что они предназначены для питья, так что наверное, не будет особой беды если она намочит в одном из них край полотенца, чтобы хотя бы протереть руки влажной тканью. Неплохо было бы вымыть еще лицо, да и вообще умыться – после дороги она ощущала себя почти такой же пыльной, как и ее обувь, но этим придется заняться позже.

- Спасибо, - Яшими с интересом посмотрела на содержимое мисок. В еде привередливой она точно не была, так что чтобы не принесли – все было бы хорошо, но интересно же, чем обычно питаются обитатели монастыря. Еда оказалась простой и сытной, то что нужно после долгого дня. Пользоваться палочками девушка умела, так что и тут трудностей не предвиделось. Но все-таки было как-то неловко есть одной. Хорошо, что мастер налил себе хотя бы чаю, избавив ее тем самым от лишних трудностей этического толка.

- Замечательный аромат! – чай Яшими ценила, любила и сама готовить, и считала, что хороший чай можно определить по одному аромату. Запах того, что на этот раз оказался в ее чашке, был незнаком, но определенно говорил о том, что и вкус должен ему не уступать. Интересно, что это за сорт.
Но все-таки стоило в начале немного поесть, а потом уже проверять соответствие чайного аромата вкусу. Файр не могла пить чай с чем-то вприкуску, как это делали многие, для нее чаепитие всегда было чем-то вроде небольшого ритуала, требующего полного погружения в процесс. Отвлекаться можно было только на разговор, но только если он был интересным и подходящим к чаю.
- Это.. местный, - подобрать слово из ее небогатого арсенала оказалось не так просто, - чай? – все-таки любопытство прорвалось, не дав как положено закончить трапезу, а потом задавать вопросы.

- Да, этот чай выращивают здесь, - ответил Ньяо с вежливой улыбкой. - Говорят, он похож на фуцзяньский Да Хун Пао.

Он понял, что эта фраза могла быть несколько сложной для Яшими, с трудом подбиравшей слова в разговоре. И не был уверен, что она не слышит его акцент, который мог мешать восприятию.

- Фуцзянь - это родина чая, - пояснил Ньяо. - Там есть гора У И, где добывают высокогорный чай, из которого делают бирюзовый улун. Он похож на огонь - красный и терпкий.

Мастер говорил медленно и четко, чтобы Яшими было удобнее понимать его речь. Ньяо не стал рассказывать историю про дев, грибы и Просветление, традиционно сопровождавшую историю про Да Хун Пао, потому что не был уверен, что словарный запас девушки позволит её понять.

- Ты владеешь магией? - спросил Ньяо, внимательно посмотрев на девушку.

Многие из тех, чьи пути приводили их к воротам Линь Ян Шо, замечали за собой магические способности, и здесь они находили возможность их раскрыть, потому ничего странного или не тактичного в своем вопросе Ньяо не видел.

Название «Да Хун Пао» Яшими было известно, в целом фраза вышла понятная, во всяком случае девушка кивнула, соглашаясь с тем, что аромат действительно похож. Под беседу, пусть и сопровождаемую изрядными лингвистическими трудностями, содержимое мисок быстро уменьшалось. Девушка и сама не ожидала, что настолько проголодалась - вот что значит длительная прогулка по свежему горному воздуху. Но совсем уж объедаться было бы как-то неприлично, потому вскоре британка отложила палочки, взяла чашку с чаем и по мере сил попыталась поддержать беседу.

- Настоящего Да Хун Пао уже не осталось наверное, - легенду об этом чае ей в свое время рассказывала бабушка. Хотя маленькая Яшими так и не поняла, зачем нужно было обряжать халатами чайные кусты. Рассказ о горе У И был менее понятен – слишком много трудных слов, которые не относились к тем, которые приходилось часто упоминать по дороге на Тибет.

- Ма-ги-ей? – Файр нахмурилась, даже переспросила на всякий случай, пытаясь подобрать перевод адекватнее. Слово было ей незнакомо, а догадаться по контексту оказалось сложно. Кажется суть вопроса состояла в том, умеет ли она нечто, обозначаемое этим словом. Британка беспомощно улыбнулась и развела руками, показывая, что вопроса она не поняла.

- В моем родном Гуанчжоу на чайном рынке можно еще найти, но это непросто, - ответил Ньяо о чае, вновь улыбнувшись.

А вот вопрос о магии девушка не поняла, потому мастер задумался, подбирая другие слова, чтобы объяснить суть того, что он хотел выяснить.

- Здесь довольно много тех, кто обладает особыми способностями. Управлять ветром или огнем, предвидеть будущее и даже превращаться в животных. Это называется магией, - объяснил Ньяо. - Довольно часто те, кто сюда попадает, тоже что-то умеют и хотят научиться управлять своими способностями.

Он снова старался говорить четко и медленно, следя за тем, чтобы акцент на шипящих звуках был менее заметен, чем обычно. Говорят, южане не отличают четыре от десяти

, и Ньяо, зная это, старался избавиться от своего акцента, что за годы жизнь в Линь Ян Шо начало у него получаться.

Ньяо провел ладонью над столом, и поднялся легкий вихрь, сдвинувший с места пустую чахе. Мастер сжал руку в кулак, и легкий ветерок стих, будто его и не было.

- Это - магия, - пояснил он.

Яшими слушала чрезвычайно внимательно, про себя повторяя произносимые слова и пытаясь в своих скудных знаниях отыскать их значения. Она уже чувствовала, что, если здесь останется, то первым делом будет учить местный язык, потому как объясняться вот так – это настоящее издевательство. Девушка надеялась, что в монастыре будет хоть кто-нибудь понимающий английский, а то трудностей не оберешься. Из сегодняшней же беседы за чаем Файр уже вынесла для себя значение одного нового слова – и все труднопонимаемые фразы вдруг стали понятны, будто пронесшейся над столешницей ветерок разогнал все сомнения и неясности в ее голове, и она поняла, что хотел донести до нее мастер. Магия, чудо, волшебство. Именно так и никак иначе. Британка отчего-то поверила сразу, не стала строить в голове каких-то логичных объяснений или списывать на случайности. Вот только за собой она никаких чудес не замечала. Если не считать странных снов и того, что иногда удавалось почувствовать эмоции других людей. Но это вряд ли можно было назвать настоящей магией, сдвигать чашки с места взмахом ладони она точно не умела.

- Нет, - Яшими отрицательно качает головой, - Я ничего такого не умею, - на мгновение становится страшно, вдруг если не умеет – придется вставать и уходить куда-нибудь, а покидать это гостеприимное место не хочется совсем. Не сейчас, когда она так устала. Страх заставляет быть откровеннее и разом припоминать все случавшиеся с ней странности.
- Только иногда вижу сны, которые сбываются и еще цветное свечение вокруг людей, когда они злятся или им больно, - да уж, точно не Гарри Поттер с его полетами на крышу столовой и отрастающими за ночь волосами.