Друзьям раздайте по ружью, и дураки переведутся.

Отец не спросил, а Тай не сказал, но его самого внезапно пробрала нервная дрожь, с которой удалось справиться только путем волевых усилий и крепко сжатых, до ломоты в костях, кулаков. Он вспомнил, как его увели в хутунах незнакомые люди, когда он был совсем маленьким - и тогда ему даже ума не хватило заорать или начать брыкаться, как должен был сделать нормальный ребенок. С высоты своего нынешнего роста Тай сейчас прекрасно понимал, что тогда лишь идиотски безропотно пошел куда-то, ведомый двумя незнакомцами. Это, конечно, слишком пафосно и громко назвать самыми худшими днями в его жизни, но приятного все равно мало.

Память - такая забавная штука. Вроде личного палача. Прошлое подслушает, вильнет хвостом и пойдет гулять по свету, чтобы вернуться каленой стрелой в спину или удавкой в ночи. И когда тебе начинает казаться, что ты надежно забыл что-то, оно неизменно выползает наружу, такое очевидное и банальное, что в первое мгновение хочется нервно рассеяться и сказать "ну да, как же, как же я сразу не догадался". Но Тай не умеет смеяться и тем более не хочет смеяться нервно - но отчетливо понимает, что стало причиной его страха - страх вновь оказаться...отдельно.

Старший упрямо тряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли - ему вновь надо настроиться на работу, несмотря на то, что сейчас бы он с удовольствием забился в угол в их с братом комнате и подумал о том, что произошло. Может быть, наоборот, работа сейчас заставит его отвлечься - и Тай покорно поднял взгляд на отца, ожидая его дальнейших распоряжений. Тео съест его живьем, если узнает, а мать будет возмущаться, если узнает. Если. Если - это хорошо.

Гунмао видел, что Таю не по себе. Он заметил и то, как парень сжал кулаки, чтобы унять дрожь в руках, и как поменялся его взгляд. Эта черта характера старшего была достойна уважения среди братвы, но могла принести ему серьезные проблемы. Кот и сам знал это ощущение, когда тебе плохо, больно, страшно, а ты должен делать морду кирпичом, потому что «тыжмужик». И давать себе волю он мог только чуть-чуть при Тигре, на уровне пожаловаться на жизнь или сказать, как устал. Только у Тая это все появлялось в подростковом возрасте, когда у Кота был ветер в голове, и он думал о том, как стать крутым бандитом и нравиться девочкам, а не держать лицо после больших неприятностей. А Тай был предельно серьезен даже в тот день, когда Гунмао нашел его в хутунах.

- Тай, запомни, ничего не боятся только клинические идиоты, - сказал Кот, когда они остались на стрельбище вдвоем. – Выдохни, уже все в порядке.

Единственным способом побороть страх, по мнению Кота, было сделать что-то, чтобы исправить ситуацию. Для Тая – понять, как действовать при нападении, и уметь обращаться с оружием. Для самого Гунмао – срочно сделать что-то, что поможет его сыну защититься от нового нападения, потому что если что и могло всерьез напугать вдоволь нанюхавшегося пороха фу шан шу – это опасность для его семьи. Кот достал оба своих пистолета и передал Таю один из них.

- Держи. Дуло направляй только в сторону мишеней, - сказал Гунмао.

Он пока не стал объяснять стойку, давая Таю возможность получше рассмотреть оружие. С непривычки пистолет, да еще и с полной обоймой, мог показаться тяжелым. Еще тяжелее он покажется, когда во время тренировки его придется долго держать на вытянутых руках, не говоря уже обо всем спектре ощущений, какие новички получают, впервые поняв, что у оружия есть отдача.

- Чего ты боишься? - со свойственной ему прямотой просил Тай, когда ему все же удалось замять свою предательскую дрожь рук - не хватало еще, чтобы он держал оружие, а у него руки дрожали, словно он кур крал. Наверное, справиться со своими страхами легче, когда знаешь, что не ты один боишься. Насколько Тай помнил,отец никогда не показывал, что ему страшно, и постепенно начало складываться мнение, что он ничего не боится. Умом, конечно, старший понимал, что это не так, просто отец прикидывается хорошо, но выяснить конкретно, чего именно боится Кот, так и не смог.

Тяжесть оружия была даже приятной. Она была основательной, прохладной, но на самом деле как-то внутренне чувствовалось, что металл теплый, словно земля. Рукоятка удобно ложилась в ладонь, хотя и была несколько великовата для его руки - в силу небольшого роста и общей крепости телосложения, близнецы не отличались такими уж габаритами, которые были бы сравнимы с размерами небезызвестного Бизона. Тай посмотрел на отца с таким выражением лица, которое яснее ясного говорило "ты меня за идиота принимаешь?" и снисходительно направил дуло точно в сторону мишеней. Парнишка деловито взвесил оружие в руке, примеряясь к ощущению, и понял, что если двинуть в основание черепа вот этой рукояткой, то можно кого-нибудь убить.

- Что это за пистолет? - в отличие от Тео, Тай никогда особо не интересовался оружием. Его не привлекало ни холодное, ни огнестрельное, потому что всегда можно было воспользоваться своими способностями, но сегодня старший понял, что нельзя полагаться исключительно на то, что ты можешь рыть копытом землю. Как выяснилось, это не всегда помогает.

Гунмао прямо посмотрел на Тая, когда тот задал свой вопрос. Странно, но Кот не чувствовал ничего постыдного в том, чтобы ответить честно, потому что именно это пытался объяснить сыну – все боятся, и будь ты хоть трижды крутым, если ты не идиот, ты хоть чего-то будешь бояться.

- Того, что что-то случится с вами или с Кошкой, - ответил Гунмао. – Боюсь свалиться и стать беспомощным. Много чего на самом деле, - он чуть усмехнулся. – Из страха возникает осторожность, а без неё в нашем мире не выжить, - добавил он уже серьезно.

Другой стороной медали была грань между осторожностью и паранойей, которую, например, знал Тигр, но иногда терял Цзин Ван. Для Гунмао была чуть более характерна другая крайность: в непонятной ситуации ему было проще лететь с шашкой наголо, чем думать и просчитывать риски. Впрочем, лично для него эта тактика обычно оказывалась выигрышной. Но это не означало, что у него есть особый иммунитет к адреналину.

- Это – НЗ-75. Отечественная копия чешского чезеда, - ответил Кот на второй вопрос. – Очень толковый ствол, такими по всему миру мусора и армия вооружаются. Обойма на шестнадцать патронов люггер парабеллум. Запоминай стойку.

Гунмао встал напротив мишени, находившейся через одну от той, в которую предполагалось, что будет целиться Тай. Он поставил ноги на ширине плеч, чуть развернув носки, выпрямил колени и чуть прогнулся корпусом назад, а пистолет держал двумя выпрямленными руками. Обычно Кот так не стрелял – некогда выстраивать все эти треугольники, высовываясь из движущейся машины, даже если стрелять доводится только из одного ствола. Но обучать нужно было по науке.

- Ноги на ширине плеч, не дальше, колени прямые. Локти прямые, смотришь прямо и сразу двумя глазами, - Гунмао убрал свой пистолет и подошел к Таю. – Теперь запоминай. Правая рука – стреляющая, указательный палец на курке, большой обхватывает пистолет сбоку. Левая рука – поддерживающая, она будет ловить пистолет, чтобы он меньше дергался. Держишь четырьмя пальцами за спусковую скобку, основное усилие на эти пальцы, большим пальцем левой придерживаешь большой палец правой, - во время этого объяснения он сам вложил пистолет в руки Тая и расставил его пальцы так, чтобы хват был правильным, потому что тут проще один раз показать, чем сто раз объяснять. – В стойке левая рука подает усилие назад, правая – вперед, - добавил Кот, отходя на шаг за спину Тая. – Тут мишень в двадцати пяти метрах, прицел будет под яблочко, в реальном бою с такого расстояния будешь целиться в пояс, тогда, скорее всего, попадешь в сердце. Если готов, снимай с предохранителя – такая длинненькая хрень над твоим большим пальцем, её нужно сдвинуть вниз, чтобы показалась красная точка.

Тай обдумал папины слова. Он сам никогда не задумывался над тем, чего именно боится. Боялся сам себе в это признаться, поэтому каждый страх заталкивал настолько глубоко в себя, насколько это бвло возможно. Это был не сколько страх чего-то конкретного, навроде темноты или высоты, сколько страх почувствовать себя неспопобным что-то решать, делать и держать под контролем. Наверное, это тоже нормально. Может быть его осторожность всегда была продиктована страхом. Тай тряхнул головой - ну нет, бред какой-то. Его осторожность явно не подчиняется его страх. Подумает об этом дома.

Он постарался как можно точнее воспроизвести стойку отца, расставив ноги на ширину плеч, выпрямив ноги и руки, удерживающие пистолет. Самым сложным было с первого раза запомнить расположение пальцев, потому что Тай привык иметь руки свободными, чтобы в иметь возможность ими воспользоватьсяв любой необходимый момент. А тут был такой переплет, что, захоти он сейсас отбросить оружие, ему бы пришлось долго и муторно развязывать вензеля из собственных пальцев. Однако, когда отец отшел на шаг назад и у старшего появилась возможность самомуразобраться, куда чего ставится и как все это работает, то стало намного понятнее.

- Что значит под яблочко? - нет, то, что есть так называемое яблочко, Тай знал, но, опять же, на этом его познания в стрелковом оружии и технике стрельбы заканчивались. Даже если он кидался камнями, ему было легче смять мишень целиком пластом земли, чем рассчитывать тонкие ораектории. Он пока не стал снимать пистолет с предохранителя, хотя от он, маячит перед глазами, дожидаясь, пока получит ответ на свой вопрос. Пистолет на вытянутых руках казался раза в два тяжелее, чем был на самом деле, а напряжение в руках, натруженных передвижением каменной стен получасом ранее, уже давало о себе знать. Но не говорить же об этом вслух - и потерять такую чудесную возможность научиться хотя бы пистолет не ронять на ноги всем окружающим.

- Корпус чуть назад отклони, - подсказал Гунмао. – «Под яблочко» - это когда прицел не на мишени находится, а на волос под ней.

Тай пока немного медлил, видимо, ему нужно было время, чтобы запомнить стойку и разобраться с положением рук. Вопрос о прицеле сейчас казался Коту не принципиальным: если первый выстрел придется хотя бы примерно в ту сторону, где находится мишень, уже повезет. Спусковой крючок двигается с заметным усилием, и в момент выстрела рука с непривычки дергается куда угодно, что не добавляет кучности стрельбе.

Если бы тренировка была спортивной, на ней были бы уместны очки и наушники, но Гунмао считал, что все эти меры предосторожности от лукавого, потому что в реальном бою некогда защищать глаза и уши, и нужно привыкать к условиям, приближенным к боевым. И Таю, как сыну фу шан шу, придется в реальной жизни стрелять не по тарелочкам в тире.

- Снимай с предохранителя, целься и плавно нажимай на спусковой крючок. Держи как можно крепче, - сказал Гунмао.

Несмотря на то, что Тай был еще подростком, Кот был достаточно уверен в его физической подготовке хотя бы для того, чтобы он удержал пистолет в руках во время выстрела, потому так и стоял в шаге за спиной сына.

В голову полезла всякая ересь, вроде того - как высчитывать этот волос - по длине или толщине, но в вопросе длины волоса возникал еще один, следующий - какую среднюю длину использовать. Какая только паранойя не привидится, ей-богу. Тай слегка отклонил корпус назад, но это положение показать ему не то чтобы неустойчивым, но уж точно неудобным лично для него самого. Но он ни разу не слышал, чтобы кто-то на это жаловался, наверное, корпус и должен быть прогнут назад, иначе...иначе что?

А еще выстрелы - это громко. Очень громко. Пусть сейчас они были на открытом воздухе, а не в помещении, где звук выстрела кажется едва ли не громом прямо над головой, все равно это очень громко. Об отдаче Тай пока не думал - вернее, даже не знал про нее. Он только покрепче сжал рукоять пистолета в руках, следуя велению "держать крепче". Зато прицелился на ура, тщательно выискивая это расстояние волоса под мишенью.

С первого раза нажать на спусковой крючок плавно - это задача, скажем прямо, не из легких. Потому что плавно он не совсем жался. Нужно было приложить определенное усилие, но с непривычки Тай вместо того, чтобы действовать нежно, как с женщиной, просто рванул палец на себя, чтобы дожать крючок до конца. Пистолет дернулся в руке куда-то вверх и вбок, Тай буквально почувствовал, как пуля с треском задела самый верхний край мишени и улетела куда-то. Сложно описать весь спектр ощущений, что сопровождали первый выстрел - по ушам ударило с такой силой, будто ему прямо в ухо стрельнули, правое плечо отозвалось тупою ноющей болью, палец на крючке свело от напряжения, а еще только спустя пару мгновений после того, как звук выстрела растаял эхом, понял, что зажмурился в самый ответственный момент. Стрелок, однако.

- Цхао, - открыв глаза, многозначительно произнес старший, совершенно не слыша своего голоса из-за звона в ушах. Хоть оружие не выронил, уже спасибо.

Раздался грохот выстрела, и пуля чудом зацепила верхний край мишени, несмотря на то, что Тай рванул спусковой крючок, не особо удерживая ствол в правильном положении, да еще и зажмурился. Для первого раза было отлично, несмотря на то, что Тай явно не рассчитывал, что будет отдача от выстрела. А вот словарный запас дитеныша просто не мог не радовать: одно слово описывало все ощущения, эмоции и мысли лучше, чем долгие рассуждения о том, где больно, а где громко.

- Слышишь меня? – громко спросил Гунмао. – Молодец, даже мишень зацепил. Зря зажмурился. Ствол не трогай, горячий. Как ощущения? Повторить сможешь?

Сейчас можно было лишь надеяться, что Тай сможет все это расслышать и тем более понять. А уже после того, как привыкаешь слышать во время тренировок по стрельбе что-то кроме грохота выстрелов, следующим этапом подготовки становится умение орать так, чтобы слышали тебя. Обычно оно отличает командиров от тех, кто слушается приказов. Кот умел орать громко.

Где-то на днях к тренировкам стоило подключить еще и Тео. Несмотря на то, что младший с детства проявлял нездоровый интерес к оружию, Гунмао подозревал, что его будет учить чуть сложнее, чем Тая, который был более упрямым и ответственным. И обычно младших приучали к стрельбе в более взрослом возрасте, сам Кот начал стрелять лет в шестнадцать. К этому времени и сил побольше, и лучше понимаешь, для чего тренируешься. Просто японские черти напали на Тая уже сегодня, чем внесли корректировки в планы Гунмао относительно обучения близнецов.

Кого зацепил? Кого не трогать? Что повторить? Тай секунд двадцать пытался как можно более осмыслено смотреть на отца, чтобы не приведи небеса тот подумал, будто Таю выстрелом отшибло все мозги, на всякий случай кивнул, но вот сказанное ему достаточно громким голосом уяснил чуть позже, когда вата, забившая уши, пропала, а звон малость поутих. Старший отцепил одну руку от пистолета, все также держа его дулом к мишеням, потер левую бровь, словно это как-то могло помочь ему лучше слышать или даже стрелять, потом аккуратно и кропотливо вернул все пальцы на свои места. По мнению Тая, папа упустил пару очень важных вещей в своем ликбезе.

- Громко, - поделился Тай, и собственный голос показался ему чужим. Он был не самый большой любитель громких звуков - даже музыку в наушниках никогда не делал громче пятнадцати (из максимальных тридцати), терпеть не мог громкий посторонний шум, а уж когда Тео орал, так и вовсе моментально приходил в бешенство. - Могу.

Несмотря на то, что сведенный палец гнулся не так послушно, как раньше, а правое плечо ныло. Как и везде, нужно было просто набить руку, а это невозможно сделать, сидя на диване и баюкая свои болячки. Тай проверил положение ног и корпуса, выпрямил руки, тщательно целясь "под яблочко", но твердо решил не жмуриться от выстрела. Как маленький, чесслово. Он вспомнил, что говорил отец о направлениях усилий, и, цепко удерживая пистолет на идеально прямых руках, постарался как можно плавнее нажать на спуск, уже мысленно готовый к тому, что будет надежно звукоизолирован еще на ближайшие секунд двадцать. По ощущениям было похоже на то, как тебе добрый тренер на тренировке выдергивает руку из плечевого сустава. Непередаваемо словами. Если прибавить к этому еще хлопок ладонями по ушам, а потом сильный тычок в грудь, который сопровождает отдачу, то можно примерно представить, какие это прекрасные чувства.

Несмотря на то, что выстрел оглушил Тая, парень собрался, чтобы повторить попытку. Гунмао мог догадаться, что у сына уже болят руки, но на этот раз Тай даже не зажмурился, и пуля снова зацепила мишень, пусть и далеко от центра. Для новичка результат был практически идеальным.

- Уже лучше, - громко сказал Кот. - Сил пока маловато, но с двух рук уже можешь попадать в цель. Тебе над руками работать надо. И, если громко, можешь тренироваться в наушниках. Только я это не одобряю, лучше привыкать к реальным условиям. Пусть руки немного отдохнут, теперь такое упражнение. Прицеливаешься, потом опускаешь ствол, потом стараешься как можно быстрее вернуть его в исходное положение. Это нужно, чтобы получалось так.

Кот отошел чуть в сторону, достал свой пистолет, снял его с предохранителя и, быстро подняв правую руку с оружием, выстрелил по мишени, попав точно в её центр. После этого он опустил руку, затем поднял её снова и выстрелил на этот раз в центр соседней мишени.

- Ты должен целиться так, как можешь показать на что-то большим пальцем, на уровне рефлекса. Сейчас у тебя есть время смотреть в прицел и выверять положение ствола относительно цели, но в перестрелке этого времени обычно не бывает, - пояснил Гунмао.

Он вновь убрал свой пистолет и отошел за спину Тая, хоть и не думал, что тот будет сейчас стрелять.

Сил маловато?! Тай едва проглотил готовый сорваться с губ возмущенный протест - это у кого тут сил маловато? По сравнению с кем маловато? Если с отцом - то и понятное дело, ему всего четырнадцать лет. А если по сравнению с пацанами своего возраста и комплекции - то уж как минимум в полтора раза сил больше, иначе бы его заломали еще в первый день в школе. Словом, если бы Тай был Тео, то он бы точно не смолчал.

А еще, если бы Тай был Тео, то он бы не сдержал восхищенных слюней при следующей демонстрации мастерства. Собственные потуги просто хотя бы выстрелить в сторону мишени показались ему жалкими и убогими. Мишень на расстоянии двадцати пяти метров казалась не просто маленькой, а очень маленькой, и попасть в такую так, с ходу, не производя сложные баллистические расчеты и не делая поправок на ветер, туман, солнце, бьющее прямо в глаз, неровности стрельбища, а также желаний левой пятки - это надо еще искорячиться. Либо лет пять как минимум каждый день проводить в тирах, пристреливаясь. Хотя на самом деле меньше, конечно же. Просто на фоне ноющих рук и общего паршивого настроения Тай был настроен весьма скептически по отношению не только собственных способностей, но и окружающего мира в целом. Даже еще не приступая к заданию, старший понял, что это как минимум сложно.

Тай поднял опущенные после предыдущего выстрела руки и навел оружие на цель. Долго и тщательно выравнивал, планировал и думал, после чего все же быстро опустил оружие и снова его поднял. Получилось при этом, что целился он почему-то чуть ли не в соседнюю мишень. Старший саркастически хмыкнул и выровнял прицел относительно своей мишени. Его нестерпимо сильно тянуло прищуриться хотя бы одним глазом, чтобы якобы повысить точность стрельбы, но даже он, при всей своей неосведомленности в стрельбе, что это никакого положительного результата не принесет. А потом снова опустил и поднял руки. И еще раз. И еще. И еще несколько - до тех пор, пока разница между исходным и последующим положением не сократилась хотя бы до пары-тройки другой цуней. А это утомительно, честно надо вам сказать...

Как бы ни был соблазн дальше учить Тая стрельбе, Гунмао понимал, что парень сегодня и так устал и несколько перенервничал, а Тео потом придется догонять, и разумнее обучать обоих более-менее синхронно. При этом все, что он объяснял сегодня, относилось к технике стрельбы, но никак не касалось ни этикета, ни техники безопасности – того, за что с братвы традиционно драли три шкуры.

- Это будет вам с Тео главным упражнением в ближайшее время. Главное всегда целиться двумя глазами, - сказал Гунмао. – А теперь запоминай, что делается после каждой тренировки. Направляешь ствол в мишень и нажимаешь кнопку задержки магазина большим или средним пальцем, у тебя она слева. Левой рукой ловишь магазин, - Кот достал из пистолета почти полный магазин с патронами, но на его пистолете кнопка была переделана на правую сторону, потому что этот ствол обычно оказывался в левой руке. – Удерживаешь магазин мизинцем правой руки, левой рукой отводишь затвор назад, патрон из патронника выпадает тебе в ладонь. Все это время смотри, куда направлен пистолет. Патрон убираешь в магазин, целишься в мишень и нажимаешь на крючок. Если не стреляет – все правильно сделал, - Гунмао нажал на спусковой крючок, но разряженный пистолет лишь тихо щелкнул. – После этого идешь чистить ствол.

Он подошел к длинному столу, находившемуся у входа в здание, и достал из-под этого стола небольшую коробку, в которой был дежурный набор по уходу за оружием.

- За оружием всегда нужно ухаживать, если не вычистить после стрельбы – может подвести в следующем бою. А это нам нахрен не надо, - объяснил Гунмао. Он обошел стол и встал напротив Тая. – Отводишь курок, он цепляется за предохранитель. Просовываешь левый большой палец под скобу и отодвигаешь затвор, чтобы вот эти риски выровнялись. Дном магазина нажимаешь на затворную задержку – вот эту мелкую хрень. Так ты можешь её вытащить. Вытаскиваешь, и теперь ствол легко и непринужденно разбирается. Затвор и ствол достаешь вперед, вытаскиваешь пружину и её направляющую. Вот это и сборку обратно все сорок девятые умеют с закрытыми глазами. Теперь берешь салфетку, - Кот достал сухую разовую салфетку из небольшой коробки и один из нескольких шомполов. – Наматываешь на шомпол и протираешь патронник и канал ствола. Салфетки меняешь до тех пор, пока они не будут оставаться чистыми. Сейчас стволы почти чистые, достаточно просто слафеток. Если они успели сильнее изгваздаться, нужно чистить керосином или слюнями.

Под конец упражнения Тай даже взмок, повторно за сегодняшний день. Футболка на загривке налилась темным пятном, прилипла к телу, и спина незамедлительно начала зудеть.Было жарко и сложно сосредоточиться. Тай нашел пальцем кнопку задержки ствола, стараясь делать все так, как говорил отец. У него, правда, получалось это не в пример ловчее, чем у Тая, который неуклюже долго возился с тем, чтобы догнать патрон в обойму. После этого он нажал на спуск, молясь всем известным ему богам, чтобы сделал все правильно, и испытал некоторое облегчение, услышав негромкий щелчок. А вот с разборкой Тай разобрался достаточно быстро, благо что ломать не строить, да и не было там ничего такого удивительно сложного. С закрытыми глазами не смог бы, конечно, но самостоятельно бы покопался.

Они с Тео часто думали (ну ладно, Тео часто думал) о том, как вот они вырастут и папа научит их стрелять из пистолета. Это будет практически посвящением во взрослую жизнь. После ухода их настоящего отца все детство они только и мечтали о том, чтобы поскорее вырасти - думали, наверное, что как-нибудь отвяжутся от этого воспоминания или просто перестанут воспринимать его так болезненно. И кто-то же должен был защищать мать. А теперь Тай получил в свое руки настоящее оружие, холодное, способное разогреться за долю секунды до обжигающего, смертельно опасное и, можно признаться, притягивающее взгляд. А он не почувствовал себя ни капельки более взрослым и уж тем более абсолютно не готовым к этому моменту. Ему впервые в жизни захотелось просто уткнуться кому-нибудь в бок, закрыть глаза и, сцепив зубы до боли, признаться, что ему было чертовски страшно, просто до ужаса. Но не Тео же это говорить и не матери, да и отцу как-то стыдно.

- Мы сейчас домой? - подал он голос, когда тихо и мирно, можно сказать даже идиллически, начищал шомполом канал ствола. Зная Тая, можно было быть уверенным в том, что после такой чистки оружие само начнет стрелять, само же приводить себя в порядок и приносить по утрам газету и тапочки. Ему пока не хотелось домой. Вернее, полчаса назад ему, конечно, хотелось домой, а сейчас он просто не знал, что ему нужно.

Тай довольно внимательно и аккуратно разрядил и разобрал пистолет. Такие вещи он быстро освоит, у него было правильное чутье в отношении того, где должен быть порядок. Но Гунмао сейчас волновало не это. Он чувствовал, что сыну не по себе, и сложно было понять, где грань между необходимой поддержкой и опасностью задеть гордость парня. Тай был сегодня напуган, и взгляд у него при этом был не как у одного из сорок девятых, рвущихся быстрее влезть в первые бои, а как у ребенка, который оборачивается на родителей, когда дожидается от них подсказки. Кот не знал, осознает Тай это или нет. Тай не любил ни от кого зависеть, потому что с детства боялся, что его предадут. Гунмао бы не удивился, узнав, что его старший сын все еще помнит своего родного отца, потому что ему потребовалось много лет, чтобы терпеливое смирение со стороны Тая сменилось принятием маминого мужа как члена семьи.

- Если хочешь, можем сначала пойти куда-нибудь проветриться, - ответил Гунмао.

Это было не безопасно, но давало бы Таю время собраться с мыслями перед тем, как возвращаться домой и показываться на глаза матери и Тео почти сразу после неудавшегося похищения. Понятно, что Кошке в общих чертах придется рассказать о нападении в спортивном центре, хотя бы для того, чтобы объяснить усиление охраны, но Гунмао считал, что Таю нужно дать возможность прийти в себя.

- Теперь собираем обратно и заряжаем, - сказал Кот, когда пистолеты были вычищены. Он довольно медленно показал процесс обратной сборки пистолета, чтобы Тай успевал повторять действия за ним. – Вставляем магазин до щелчка, целимся снова в мишени, передергиваем затвор, чтобы дослать патрон в патронник, ставим на предохранитель и убираем.

Гунмао убрал пистолет в кобуру, затем обошел стол и подошел к Таю. Парень старался казаться взрослым. Он с серьезным видом возился с пистолетом, внимательно слушал то, что ему объясняли, пытался понять сложные взрослые вещи, с которыми столкнулся, и которые не мог в полной мере осознать просто из-за возраста. При этом сам Гунмао, умевший испытывать страх, сегодня боялся даже допустить мысль о том, что было бы, если бы Сантана не справилась. Кот потрепал Тая по волосам и приобнял его за плечи.

- Надеюсь, что в ближайшие несколько лет тебе не придется стрелять нигде, кроме тира, - признался Гунмао. – Ты быстро научишься. Просто... не хочу.