Особенности чайной церемонии

Чайный домик Яшими нравился, нравился еще с того, самого первого в ее жизни занятия по рунам. Здесь можно было привести свои мысли в порядок, спокойно все обдумать. Конечно, в Храме было еще множество мест вполне для этого подходящих, но большая часть их находилась на улице, а в такую погоду находиться на свежем воздухе как-то не очень хотелось. Пусть и было не очень холодно, но девушка мерзла и мерзла сильно. Вот и проводила много времени в чайном домике. Тут хорошо было думать, а думать за чашкой горячего чая было намного приятнее, чем без нее. К тому же Файр доставлял удовольствие сам процесс приготовления чая.

Яшими неторопливо перебирала свертки чая, принюхивалась к запахам, выбирая, что же ей подойдет сегодня. Хотелось чего-нибудь.. необычного? Нет, не так. Девушка замерла, склонив голову к плечу, и прислушалась к своим ощущениям. Чего хотелось, к чему тянуло? Покой и что-то сладковатое. Вербена. Она улыбнулась и отыскала на полке нужный чай. Вода как раз закипела. Пока она немного остынет, можно как раз успеть прогреть глиняный чайник и засыпать туда чай. Яшими действовала неторопливо, выверяя каждое действие. Но не потому, что не могла делать быстрее или не знала, как правильно. Просто потому, что ей так хотелось. Эта неторопливость и точность движений для нее была такой же частью церемонии, как и сам чай.

Вдох-выдох, закрыть глаза, мысленно досчитать до трех и можно продолжать. Яшими переливает чай в пустую плошку, стараясь не расплескать при это ни капли. Снова залить кипятком и подождать, пока он настоится. За это время можно успеть подумать о чем-нибудь приятном или вспомнить что-нибудь. А лучше протянуть руки вперед, ловя ладонями пар и тепло, поднимающееся над плошкой. Она представила, как тепло от ладоней поднимается вверх, распространяется по телу и согревает. Замечательное ощущение. Девушка улыбнулась и, взяв плошку обеими руками, перелила ее содержимое в гундаобей. Она поставила на небольшой поднос две чайные пары и перешла с ним в чайный зал.

Из двух имеющихся в домике девушка облюбовала для себя восточный, ей нравился приглушенный свет, он не так отвлекал от мыслей, да и сам зал находился дальше от входа. Здесь было теплее. Поставив поднос на низкий столик, Яшими встала на колени на циновку и принялась аккуратно переливать чай в вэнсянбэй. Она всегда почему-то брала две чашки, хотя чай пила в одиночестве. Маленькая и не до конца понятная ей самой странность. Возможно, стоит это обдумать? Яшими закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат чая. Действительно, то что нужно. Успокаивает и расслабляет.

Вламываться посреди чужого чаепития и служить проводником хаоса в чужой спокойный и уравновешенный мирок Д'Орнано вовсе не хотела - а, получается, именно это и сделала. Влетела в чайный домик, как торнадо местного значения - да так и замерла на пороге. Ну черт. Ну прекрасно, тут девушка пьет чай, причем красиво так пьет, со знанием дела... Развернуться и скорее бежать искать другое место? Или уже поздно?...

- Не помешаю? - наконец спрашивает Франсуаза,делая небольшой шаг вперед.А кто знает - может, это такой тонкий намек, что сама она в той зубодробильной головоломке, в которую не так давно превратились ее чувства, не разберется никоим образом - поэтому, мол, вот, дорогая Азочка, тебе советница, и консультируйся ты с ней до умопомрачения?

А дело ведь, как всегда, простое - упирается в парня. Казалось бы, проблем-то... Ан нет Франсуазе в таком сумасшедшем и вязком болоте увязнуть случилось впервые. И как теперь выбираться из всех этих противоречивых "хочу", "могу", "не могу" и "должна" - нет ни малейшего представления...

Возможно, она не зря захватила сегодня вторую чайную пару. Мысль, промелькнувшая в голове, была неожиданной, чуть ли не чужой. Будто кто-то невидимый шепнул вдруг в ухо. Девушка резко открыла глаза и опустила вэнсянбэй на доску, накрыла второй чашкой, называемой чабэй, и сложила руки на коленях. Пальцы отчего-то подрагивали. Вдох-выдох. Руки ее снова пришли в движение, крепко прижали обе чашки друг к другу – быстрое уверенное движение и чай переливается в чабэй.

И все-таки руки дрогнули. Яшими посмотрела на несколько капель чая, выплеснувшихся на доску, а потом на ту, чье появление в чайном домике знаменовал громкий хлопок дверью, послуживший косвенной причиной небольшой аварии. Первым образом, плотно увязавшимся в голове Файр с Франсуазой, была птица, яркая, экзотичная, южная. Эдакое создание немного странно смотрелось в полутемной чайной и, не менее странно, сочеталось с сырой и прохладной погодой. Теплый ветерок и второй образ – весенний ветерок и цветы. Вкусные, пахучие предвестники летнего тепла.

- Нет, - ответ на вопрос последовал с небольшим запозданием. Ровно столько времени потребовалось Яшими, чтобы отвлечься от детального разбора ассоциаций, которые ее новая знакомая у нее вызывала, и переключить внимание непосредственно на француженку.

- Садись, - и Файр гостеприимно кивнула в сторону второй чайной пары. А руки уже уверенно наполняли чашку порцией ароматного чая с вербеной и ванилью. Вторжение в свое чаепитие Яшими приняла абсолютно спокойно и безропотно – если чему-то суждено случиться, значит, оно случается, а раз что-то случается, то оно случается зачем-то. Осталось только выяснить зачем.

"Садись"? Простите, как - "садись"?

Несколько секунд Франсуаза бестолково хлопала глазами - как-то уж чересчур легко и быстро ее пригласили присесть к столу и присоединиться к чаепитию. Не то чтобы Д'Орнано прямо протестовала против таких легких-легких знакомств - просто, во-первых, оно всегда ошарашивает и вгоняет даже и в столбняк на несколько секунд. А во-вторых, настроение у француженки сейчас было неразговорчивое. Хотелось наоборот - сесть в тишине и поковыряться в самой себе, понять, а как это ее угораздило... Но на такое радушное предложение - ответить отказом было бы банально невежливо.

- Спасибо, - Аза растянула губы в вежливой улыбке, слегка склонила голову набок и сделала несколько шагов вперед, чтобы присесть за столик. Пробежала пальцами по гладкой поверхности придвинутой к ней чашки и как-то не к месту сказала: - Франсуаза, - после чего непременно пришлось уточнять: - Так меня зовут. Франсуаза, или Аза, если полное имя слишком длинное... - Вот что случается, когда бОльшую часть места в голове занимает парень. Сразу и мысли медленные и на одном человеке зацикленные, и язык черт знает что мелет...

Ее невольная знакомая явно удивилась. Чувство это было столь сильным, ярким и незамутненным, что даже не слишком больших способностей Яшими в прорицании хватило, чтобы его ощутить и, что бывало с ней редко, правильно интерпретировать. Вероятно, я повела себя как-то не совсем верно. Но вряд ли тут можно было что-то исправить, а значит оставалось лишь перешагнуть и двинуться дальше.

- Яшими, - Файр с запозданием вспомнила, что необходимо представиться. И поздороваться. И с тем и с другим у нее вечно были какие-то проблемы из-за чего многие знакомые считали ее попеременно то слишком высокомерной, то попросту невоспитанной.

Формальное знакомство состоялось. По идее тему надо было как-то развить, спросить о чем-нибудь, но вот бедя – Яшими совершенно не умела вести светские беседы и разговаривать о разных пустяках. Потому она просто молчала, что кто-то мог счесть за угрюмость, грела руки о чашку с крепким горячим чаем и из под тишка разглядывала новую знакомую. Ей все было интересно – как та выглядит, движется, как держит чашку, морщится или нет от горячего напитка. Впрочем, в этом интересе не было чего-то необычного, с той же живостью Яшими интересовалась всем, что попадалось ей на пути.

- Яшими... Красивое имя, - совершенно искренне сказала Франсуаза, мелко постукивая ногтями по краю чашки. На мгновение задержала взгляд на собственных аккуратно накрашенных ногтях - и мысли с почти осязаемым щелчком опять потекли не в том направлении. Вот какой толк в этом французском маникюре - если тот единственный парень, на котором не повезло зациклиться девушке, ничего этого не замечает? То есть, замечает, конечно - но никакой реакции, кроме вежливого "красивая девушка", от него дождаться не получается...

Опрометчиво сделав большой глоток горячего чая, Аза закашлялась - по горлу такое ощущение, что потек раскаленный металл, обдирая и обжигая все на своем пути и мучительно плавно проваливаясь в желудок. Но, по меньшей мере, это помогло прийти в себя - а то наверняка было невежливо сидеть, молчать и отстраненно пялиться в пустоту... Кое-как прокашлявшись, Франсуаза с виноватой улыбкой взглянула на Яшими и хрипло объяснилась: - Прости... У меня сейчас, понимаешь, некоторые проблемы на личном фронте - вот я на них и зацикливаюсь, постоянно и безнадежно. Но если ты хочешь пообщаться, то я честно очень постараюсь обо всем этом не думать - правда-правда, обещаю! - и Аза даже преувеличенно выпрямилась, демонстрируя свою бескрайнюю готовность не быть букой и общаться на любые темы. Вот только в личный фронт лучше не лезть, а не то опять безнадежно зациклит - или наоборот, если выговориться, то легче станет?...

- Это я должна была сообразить, что чай горячий, - по-прежнему хрипло отозвалась Франсуаза, осторожно ощупывая горло - и решила, что с такой глоткой продолжать разговор невозможно. Сперва Аза аккуратно "заморозила" боль синей энергией - а потом принялась "лечиться" оранжевой и желтой энергией, исходя исключительно из своей личной, возможно, неправильной логики - там же ожог, хоть и от воды, но ожог, верно?... И только когда горло вроде как вернулось в адекватное состояние, рискнула продолжать беседу: - Ну да, проблемы, они звери такие, вредные донельзя, их в личном зоопарке накапливать не стоит, а то они потом вокруг подожгут...

Выговориться? Нет, вы серьезно - выговориться? Вот так вот, перед первой встретившейся девушкой? Прямо взять и рассказать ей, почему да как француженка мечется? И рассчитывать, что сарафанное радио не сработает? Франсуаза с сомнением подняла глаза на Яшими - и тут же вдруг устыдилась своей параноидальной подозрительности. К ней ведь, кажется, и в самом деле по-хорошему - а она колючками наружу, как дикобраз какой паршивый... Вот точно, ошибся мастер Рейс - дикобраз она, а никакая не птица, где уж ей... только если птица-дикобраз, наверное, а по-другому никак...

- Да... проблема, в общем-то, банальная, пошлая и старая, как этот мир, - пожала плечами Франсуаза, наконец-то открывая рот и от волнения крепко сжимая в руках чашку. - Знаешь, как всегда - все дело в парне. Я его так люблю, что, кажется, без него с ума сойду, причем и сама-то не заметила, как влюбилась - а он... он вежливый, - последнее слово Аза произнесла так, словно ее от этого прилагательного вот-вот стошнит. Прохладная вежливость вместо теплой взаимности - да что может хуже быть?...

Яшими с интересом наблюдала за своей собеседницей, та явно что-то делала - уж больно сосредоточенное выражение лица было, да и говорить после неясных манипуляций стала лучше. Что именно было сделано, к сожалению, так и осталось невыясненным, а ведь интересно!

- А что ты сейчас такое сделала? - любопытство оказалось слишком сильным, и вопрос буквально сам сорвался с языка. Яшими чуть подалась вперед, будто могла что-то рассмотреть, но, конечно же, ничего не увидела.

Эмоции Франсуазы снова стали очень яркими, видимо Файр опять ухитрилась удивить ту чем-то, и на этот раз даже было понятно чем.
- Дальше этой комнаты разговор не уйдет, - прямо и серьезно пообещала девушка. Рассказывать кому-то чужие тайны было совсем не в ее стиле. Правда, откуда Франсуазе знать об этом?

Проблем с парнями у Яшими не было никогда. Наверное потому, что этих самых парней на ее горизонте пока не наблюдалось. Было время, когда этот факт ее чрезвычайно огорчал, а потом наслушалась вот таких историй и поняла - и к лучшему. Меньше проблем и меньше головной боли. Это же ужас какой-то так мучиться! Так что Франсуазе она посочувствовала совершенно искренне, вон как переживает, бедная. И нервничает и даже может быть плачет по ночам. Представить все это было трудновато, потому как Яшими все на себя примерить пыталась. И не получалось. То ли эмоции нужной не было, то ли еще что. Самой влюбиться наверное надо, чтобы понять.

- Вежливый? - а вот такую характеристику отношений девушка еще не слышала. Как-то вот черствый, невнимательный - да, а вот чтоб вежливый... Это явно что-то новое и необычное.
- А что тут плохого? - спросила осторожно так, боясь не то обидеть, не то спугнуть момент откровенности и так и не узнать, что же такого в этой вежливости, что так переживать можно.

- Я? Подлечилась, - как ни в чем не бывало пожала плечами Франсуаза, с радостью пользуясь возможностью отвлечься от своих мрачно-депрессивных мыслей. - Моему горлу, как ты понимаешь, кипяток не понравился - вот я и слегка устранила последствия... Ты что - хочешь сказать, ни разу не видела здесь, как работают врачеватели? - Аза удивляется старательно и слегка наигранно - это отвлекает. Отвлекает от волнующих и грустных мыслей - тем более, француженке все равно сейчас об этом рассказывать, так что лучше не думать ни о чем таком даже и лишние три минуты...

- Согласна, вежливый - это обычно хорошая характеристика. Но не в данной ситуации. Это, знаешь... такая же вежливость обычно применяется к любому незнакомому человеку на улице. Вежливо, дружелюбно... и ничего личного, - объяснила Франсуаза, чувствуя, как в уголках глаз собирается предательская влага. И вообще хочется преклонить голову на вот этот вот столик и зареветь. Оплакивать свою неудавшуюся любовь - и вообще неудавшуюся жизнь, потому что сейчас кажется, что забыть Джастина невозможно. Невозможно найти кого-то другого, потому что угораздило влюбиться по самые уши... в общем, во Франсуазе явно пропадает великая трагическая актриса, никак не иначе...

- Не видела, - Яшими неловко пожимает печами и смущенно улыбается. Не самое приятное чувство, когда сталкиваешься с чем-то что все вокруг знают, а ты нет. Оно будто разом возвращает ее домой к притворно жалостливым взглядам одноклассниц и наигранному «Как, ты этот фильм не видела? Его же все знают!» Наверное, из-за этих ситуаций Файр так нравилось искусство прорицание, возможность увидеть нечто, недоступное другим. Жаль только, что его результатами ни с кем делиться не рекомендовалось. А здесь, в Храме, и не нужно было – своих прорицателей хватало.

- Не доводилось сталкиваться, - зачем-то спешит она объяснить свое незнание, - Занятий по врачеванию у меня не было, а в госпиталь пока, к счастью, не попадала.

Яшими дальше слушает Франсуазу и задумчиво кивает, соглашаясь. Действительно неприятно, когда ты к человеку со всей душой, а он тебе – здравствуй и досвидания. Ей подумалось, что этот неведомый парень видимо очень нечувствительный и невнимательный. А может наоборот просто хочет дать понять, что с этой девушкой ему не по пути? Но говорить что-то такое было бы жестоко и Файр только сочувственно вздыхает.

- А, ясно. Ну вот, зато теперь столкнулась, - улыбается Франсуаза. Действительно, если девушка здесь относительно недавно - вполне могла еще ничего такого не видеть. Улыбка вышла неубедительной и несколько кривоватой - да и вообще, губы опасно дрожали, словно француженка вот-вот собиралась разреветься. Хотя... почему "словно"? Именно это и было у Д'Орнано в ближайших планах - наконец позволить себе не выглядеть гордой и какое-то время поразмазывать по лицу слезы вперемешку с потекшей косметикой...

- Ты извини, что я так тебя своими проблемами нагружаю, - шмыгнула носом Франсуаза, чувствуя, что буквально еще минута - и она превратится в самую что ни на есть обыкновенную зареванную девчонку. - Просто... честное слово, я, кажется, впервые такую безысходность чувствую... - И, подавшись вперед, Аза оперлась обеими руками на стол и издала первый рыдающий звук. Если Яшими сейчас убежит, не пожелав участвовать в чужих соплях - это будет закономерно и не обидно вовсе...

- Только не поняла ничего, - честно отвечает Яшими. Она вообще пока с трудом понимает, как работают все эти чакры и как направлять энергию туда, куда нужно. Наверное, стоит больше времени уделять обучению. А не как у нее получается. Но это дело будущего, сейчас же было необходимо сосредоточиться на настоящем.

Настоящее же подкинуло Файр очередную непростую задачку. Что же делать с плачущей девушкой? Уйти и оставить все как есть казалось в высшей степени неприемлемым да и вообще невозможным. Поэтому Яшими поднимается с циновки, пересаживается поближе к Франсуазе и пытается неловко гладить ее по спине, бормоча при этом что-то вроде того, что все наладится.

- Ничего. Все пройдет. Пройдет немного времени и все успокоиться, ты обязательно придумаешь, как с этим быть. Ты красивая, так что он обязательно внимание обратит. Не может не обратить, - утешительница из нее плохая. Яшими и самой так кажется, она-то в такой ситуации не была и выходов из нее не искала. А советовать - все горазды. Пользы только с тех советов. Но наверное, Франсуазе сейчас нужны не советы, а просто плечо, в которое можно выплакаться? А потом она уже сама разберется, что и как ей делать.

Надо бы в этой ситуации, конечно, было сказать - что ничего такого страшного, что Яшими с врачеванием пока незнакома, что в монастыре таких товарищей хватает, что всегда легко можно научиться, было бы желание - и, возможно, даже что-то объяснить из того, что француженка тут мудрила... вот только Азе сейчас совершенно не до этого. Потому как Д'Орнано рыдает. И рыдает не театрально, не постановочно, а очень даже по-настоящему, в голос, громко всхлипывая. Слезы вперемешку с тушью и румянами текут по щекам, стекают по шее и впитываются в моментально прилипающий к коже воротник блузки - повезло еще, что француженка не хватается руками за лицо, а то были бы полоски на щеках, как у бурундука, черные и несмываемые...

Когда ревешь в три ручья, быть красивой архисложно - Франсуаза уверена, что если бы Джастин мог видеть ее в этот момент, пропали бы последние призрачные шансы на взаимность. А так... Аза судорожно всхлипывает и кое-как кивает головой в ответ на утешения Яшими. Главное, что они есть, эти успокаивающие и обнадеживающие слова - и неважно, что от реальности в них не так уж и много...

- Спасибо тебе, - сквозь рыдания выдавливает из себя девушка. Ужасно неловко, что она вот так вот вломилась к человеку посреди тихого спокойного чаепития и начала едва ли не с завываниями реветь на чужом плече - но пока ни сил, ни возможности остановиться пока не предвидится...