Я слушаю вас, мне больно...

А что, собственно, осталось?...
Как и обещал, Джастин направлялся к дому Арлетты, намереваясь заглянуть в гости к сестре, о чем та время от времени начинала настойчиво просить - но никаких сил думать о предстоящей встрече не было. Совершенно спутанные мысли, смятые и небрежно скомканные, не повиновались никаким более или менее волшебным словам о необходимости.
А все она...
В памяти, как назло, то и дело проплывали то нежные губы, чуть припухшие и что-то отчаянно шепчушие, то четкая и удивительно хрупкая линия ключиц, то мягкие изгибы обнаженного плеча... И непрестанно - яблочно-зеленые глаза. Франсуаза - все дело в ней. Едва стоило смириться со своей полубезжизненностью - она ворвалась в неосторожно оставленную распахнутой душу подобно порыву свежего ветра, снова заставляя и тревожиться, и желать, и ждать... Ждать - верно, собственной гибели, вряд ли в этом сюжете предусмотрен другой, счастливый конец...
У сестры сегодня, никак, день гостей? Еще издалека Джастин заметил поднимавшихся по крыльцу Катару и незнакомую ему смуглую девушку - а когда вошел, племянники уже вовсю облепили не прикрытые спортивными брюками голени смуглянки. Эмиль, правда, свои приоритеты быстро поменял - сделал несколько спотыкающихся шагов к Джастину, и Давенпорт наклонился, подхватывая светловолосого племянника на руки. Любит всех троих, да, но все же Миль среди них - сплошное очарование...
- Всем доброго дня, - пожелал Джастин так спокойно, словно его мысли и не бродили невесть где. - Привет, мелкая. У тебя девичник? Я не вовремя?

- Мишель! Привет, рада тебя видеть! - без преувеличения улыбнулась Арлетта, наблюдая, как Валентин и Эмиль метнулись к бразильянке, только что локтями друг друга не отпихивали. И что они, любопытно, такого в ней находят? Почему Катара вниманием сыновей безжалостно обделена? Ну вот по какой логике действуют эти два бесконечно очаровательных существа? - Я... ведь я могу попросить тебя присутствовать при моем разговоре с братом? Боюсь, кто-нибудь из нас может ляпнуть что-нибудь лишнее - сможешь ведь, если что, вовремя нас заткнуть?
Впрочем, Мишель купалась во внимании "мужиков" недолго - стоило войти Джастину, и Эмиль тут же дезертировал к нему. Валентин же остался верен смуглой голени бразильянки - кто куда, кто почем... Арлетта же в изумлении замерла, пристально разглядывая брата - какой-то он весь утомленно-встрепанный... а уж алое пятно на шее, чуть выше ключицы, подтверждает правоту Катары так, что дальше уже и некуда. Это не от удара, ни в коем случае, такие следы получаются только от чужих настойчивых губ...
- Нет-нет, почему же, а мы как раз тебя ждем, - поспешила заверить брата Арлетта, ссаживая Дарси на диван, чтобы удобнее было с негодованием махать руками, если понадобится. - А расскажи-ка нам, пожалуйста, про такую Франсуазу - что у тебя там с ней за такая интрига?...

Катара не стала дожидаться, пока слоноподобная Мишель дойдет до дома Теруса и Арлетты и ушла вперед. Детишки её не облепили, они лишь смотрели на неё, будто спрашивали : "ты кто такая? давай до свидания". А Мишель-то они любят. Ну, вроде как Арлетта и Мишель были лучшими подругами, потом дружба переросла на качественно новый уровень - во-первых, у обоих было звание мастера, они жили в собственных домах, рядом, свободно ходили друг к другу в гости. Во-вторых, это, безусловно, дети. Дети сближают. Потом и они будут дружить и вообще этой дружбе может не быть конца. Из поколения в поколение... Пока кто-нибудь из семьи Рейсов не выйдет замуж или не женится на мисс Давенпорт. Ну, тогда дружба будет на самом пике. Хорошо это или плохо сказать сложно, но дружба, во всяком случае, никогда никому еще не помешала.

Не много времени прошло, прежде чем появился Джастин. Катара не видела его, она уже сидела, сложив руки на коленях, разглядывая стены этого милого домика. Ловеласа она услышала почти сразу же после массового налета ребятни на Мишель. Мелкая? Он назвал Арлетту мелкой? А, ну да, она же его младшая сестра. Но в его голосе, по мнению девушки, не было и намека на сожаление, такое ощущение, что ему действительно было приятно провести время с этой крысихой Азой. Интересно, чем же этот каламбур закончится... И скорей бы уже. Катара скоро совсем эмоционально выдохнется... Чью сторону примет Мишель? Пусть только попробует вступиться за эту Крысу... Тогда она точно с ней в сговоре... Надо было звать Джильди... Почему вышла эта слоноподобная?..

"Слоноподобная", как вы выражаетесь, вышла потому, что Джильди не было дома. Точка. И хватит искать десять скрытых причин там, где она одна явная, да к тому же простая, как веник...
- Сделаю все, что в моих силах, - пожала плечами Мишель, поглаживая льнущие к ней детские головки - блондинистая голова, однако, очень быстро дезертировала, рванувшись к новому предмету обожания. Механически проводив взглядом улепетывавшее дите, бразильянка подняла глаза - и наконец увидела брата Арлетты, о котором до сих пор получалось только слышать от подруги.
И этому-то парню уже глубоко за двадцать? Это ему-то двадцать семь, если не двадцать восемь? Для Мишель разница в шесть-семь-восемь лет еще казалась почти непреодолимой пропастью, поэтому удивленная девушка просто прикипела к Джастину взглядом, пристально рассматривая его и напрочь позабыв о совести, банальных правилах приличия и прочей подобной фигне.
Так весь сыр-бор из-за девчонки, которую угораздило оказаться в объятиях Давенпорта? Все они, сестры, с одинаковым ревнивым собственническим рефлексом по отношению к старшим братьям, что ли? А Джастин... ну да, видно, видно, что практически только что от девушки. Общий слегка встрепанный вид, который бразильянка тем не менее смогла бы все же охарактеризовать, как нечто близкое к блаженной истоме, красноречиво припухшие от поцелуев губы и не менее красноречивый алый след чужих губ на шее, уже начавший понемногу наливаться синевой... И было в этом мужчине после любви что-то дьявольски притягательное - обманчиво безобидная ленца опасного и уверенно грациозного хищника... Сглотнув, Мишель поспешно отвела взгляд - дьявол, да упавшую в объятия Давенпорта девчонку можно понять. Если бы бразильянка не была замужем и не любила бы своего мужа до беспамятства - она бы сейчас ой как позавидовала той девушке, которую Джастин обнимал полчаса назад. Катара вот, кажется, на мужчину и не смотрит - что это, она такая подчеркнуто-стыдливая - или с ней при виде этого уверенного и притягательного самца творится какая-нибудь ересь, сходная с той, что происходит с бразильянкой?...
- Меньше пены, - вполголоса напомнила Мишель, присаживаясь на корточки, чтобы обнять прильнувшее к ней голубоглазое дитя. От матери эти симуляторы горных озер прихватил, не иначе... Слушайте, да вряд ли бразильянка будет тут пригодным судией - с такой-то симпатией к обвиняемой стороне???...

Неужели в этом монастыре и впрямь так быстро распространяются сплетни?...
Джастин спокойно обводит взглядом всех присутствующих девушек - нет, загнанным в угол волком он себя не чувствует. Наоборот - Давенпорт полон стойкого ощущения, что это не вполне уверенное вторжение Арлетты на его личную территорию окончится ничем. Если сестренка желает обсуждать это все при свидетелях... что ж, пожалуйста, Джастину от этого ни жарко, ни холодно - основательно подзабытое, но такое теплое и надежное ощущение непоколебимой уверенности в самом себе...
- А что именно тебя интересует? - невозмутимо уточняет Джастин, бережно ссаживая Эмиля на стул. Давенпорт чувствует себя достаточно уверенно для того, чтобы говорить сейчас на любые темы и любыми словами, и даже сам предлагает Арлетте не ходить вокруг да около, а говорить напрямую, не подбирая слов: - Тебя что, так волнует тот факт, что я сплю с Франсуазой? Ты предпочитаешь, чтобы я в целомудренном одиночестве продолжал вздыхать по своей бывшей жене? - мог бы, поднял бы шерсть на загривке дыбом, чтобы слова возымели больший эффект. Как же это все же раздражает - чужое вторжение в личную жизнь, а уж тем более - в самые отдаленные, самые интимные ее уголки...

- Это не твоя личная жизнь, это твоя личная смерть, - оскалилась в ответ Арлетта. И, подражая брату, слегка подалась вперед, стараясь говорить так же легко и спокойно, как и он. Хотя внутри все клокотало - не то, чтобы американка не желала ни с кем делить своего брата, но представлять его рядом со здешней приблудной девкой было больно... Уж лучше Леа. Та хотя бы на общественное место не похожа...
- Я считаю, что ты не должен был хвататься за первую попавшуюся на пути давалку! - несмотря на уместно прозвучавшее предупреждение Мишель, сдержать пену никак не получалось, Арлетта только что не рычала. - Ну что тебя жгло? Куда ты торопился? Как - приятно делить девушку с половиной монастыря, а? - Давенпорт откровенно бесилась, кажется, пугая детей своим не в меру разъяренным видом - похоже, поутихнуть получится, только если кто-нибудь ее перебьет, причем желательно - не Джастин...

Катара сидела и молча слушала. Старалась казаться тише воды и ниже травы. Она вообще здесь не причем, и пусть Джастин не думает, что это она его спалила. Хотя, больше и некому, но ведь он-то её не видел! Поэтому, будем считать, что она просто тут... в качестве одной из судей. Или адвокатов, если надо будет. Короче, судить будут Джастина, и она будет обязана отдать ему свой голос. Или Арлетте. Она, конечно же, выберет сифу Давенпорт. Интересно, за кого проголосует Мишель? Катара осторожно посмотрела в сторону бразильянки, медленно поворачивая голову в её сторону. Так-так-так... Судя по её взгляду она совсем не против таких выходок Джастина. Нет, определенно надо было звать Джильди. Уж он бы рассудил здраво. А Мишель-то женщина! Она, наверное, тоже захотела бы переспать с Джастином! Ух, куда ж катится этот мир...

И не смотрите вы так на Катару. Она не будет спать с каждым встречным-поперечным, даже не пытайтесь заставить. Будет защищаться, как мать-кошка, оберегающая своих малышей котят. Обет целомудрия она не приносила, но давно усвоила одну простую истину - спать надо только с мужем. Кстати, а ничего, что их тут всего 4 человека, если Мишель проголосует за Джастина, то... произойдет нечто странное. Вообще, все это казалось очень странным, младшая сестра вызвала на суд своего старшего братца... Смехота. Он имеет полное право послать всех к черту и идти искать новую проститутку для удовлетворения своих эээ... мужских потребностей. Интересно, а сколько проституток проживает в Линь Ян Шо? Хотя стоп, они по идее не живут здесь - ведь Аза ей как бы намекнула об этом еще в самом начале... Чертова девка! Конечно, если б она здесь проживала, её б уже 100 раз спалили и наверняка лишили бы... чего там лишить-то можно? Ладно, связали бы где-нибудь, в крайнем случае... Мастера же против этого или как? Катара не на шутку переволновалась. А что если "за"? Этот мир определенно катится к чертям...

Все же так неудобно было высиживать эти минуты. Она здесь явно лишняя. Хоть бы победила справедливость, так хочется верить в то, что все это было затеяно не зря. Интересно, где сейчас эта крыса... если Катара её хоть раз увидит... Что-нибудь она её обязательно сделает. Что-нибудь пакостное. Чтоб запомнилось далеко и надолго. Ведь... А что если на месте Джастина оказался бы парень Катары? Да она бы с обрыва скинула эту шлюху продажную! Точно ведьма какая-то. Опрыскала себя, небось, какими-нибудь афродизиаками... Кинуть бы её в какую-нибудь яму с навозом, чтобы она пропахлась насквозь. Хрен потом какой мужик с ней захочет переспать! Во время всех размышлений мимика лица Катары постоянно менялась, как бы девушка не хотела просто сидеть и смотреть, у неё это явно получалось с трудом. Больших усилий ей стоило взять и публично не осудить Джастина, а еще заодно чего-нибудь колкое в адрес Мишель кинуть - она тоже, знаете ли, Джильди у всех из под носа увела! А в конце рвануть к этой мерзавке. Хотя, сказать честно, Катара не питала к ней такой ненависти, как если бы та переспала с его парнем. Ну, проститутка, и что с того? Их на белом свете очень много развелось... Но то, что проститутки и в Храм забрались, это очень и очень плохая новость... А вообще, Катара могла поступить хитро. Выставить эту дуру крашеную перед всем Храмом, пустить какую-нибудь грязную сплетню. Не с Джастином переспала, нет. А с каким-нибудь местным лошарой. Или нет, все равно тогда всплывет, что с Джастином, и Катара сама будет в полной заднице, ведь получается, что она Джастина назовет лошарой. Хорошо. Тогда оставался еще один вариант - подкараулить её где-нибудь... А дальше что? Промыть мозги она ей не сумеет, разве что косметику смоет и она предстанет перед ней в "сыром виде". И ничего это не изменит. Вот, так и живешь - вроде как за мир во всем мире, а не знаешь даже, как поступить с той, что совратила твоего... друга? Или знакомого. Да Катара б её банально пленила в глыбе льда. Что уж тут мелочиться. Под страхом смерти та бы отреклась от своего образа жизни. Если уж на то пошло... Главное - поймать её точно в полнолуние, когда силы Катары удвоятся. Вот тогда-то...

Девушка заерзала на стуле. Если на все посмотреть с другой, положительной стороны. Предположим, что не Солнце познакомило её сегодня с этой куртизанкой, а Луна - значит, она должна вынести со всего этого положительный урок. Ну, да - про "фу таким быть" все и так уже знают, это даже не в счет. Что-нибудь более весомое? Девушка закрыла глаза, пытаясь припомнить свои последние сны. Может, она в них найдет ответы на свои вопросы. Нет, слишком волнуется, но вроде в ежедневнике она записала свой сегодняшний сон. Так, она хотела завести новые знакомства. Но ничего не вышло, виновата Аза. И что? Какой в этом крылся глубинный смысл? Неизвестно. Далее. Пошла к мастерскому корпусу, хотела застукать любовничков. Интуиция повела её в беседку на берегу обрыва. Там она и спалила их... И дальше что? Сейчас идет суд на Джастином. Она уже не уверена, сделала ли она плохо ему, себе, Арлетте, да даже той же Азе. Но, наверное, она сейчас купается в лучах блаженства... А остальные? Вдруг они действительно не правы, что вмешиваются в личную жизнь Джастина? Он, все-таки, уже не подросток, ему 18 есть... Вот и стыдно после этого. Щеки девушки порозовели. Она искоса поглядела на единственного взрослого мужика в этом доме, потом быстро спрятала взгляд. Да уж... Он еще и такой разгоряченный, как бы это не переросло в нечто... Ну, Мишель так поглядывает на него, может, она и Джильди уже разлюбила? Нет, Катара, не надейся, у них уже есть куча детей. Обратно ты их в живот не затолкаешь, так что все... Но смотреть она все равно не имеет права. И вообще, если трезво посмотреть на ситуацию, разбиватель сердец тут далеко на Франсуаза... Катара покраснела еще больше. Как бы до инцеста дело не дошло. Если что, она -- могучий маг воздуха, вылетит отсюда хоть через окно. А то даже и страшно стало рядом с ним находиться...

- Меньше пены, - настойчиво повторила бразильянка, продолжая возиться с Валентином - существо со льдистыми голубыми глазками уже нащупало на пальце Мишель обручальное кольцо и с выдающимся упорством тянуло блестящую вещицу к себе, а девушка не менее упорно раз за разом стряхивала с кольца маленькие пальчики. Вот потеряет еще - что потом мужу скажет?...
И все-таки сестры все одинаковые, без вариантов... Арлетта клокотала и вопила - и Мишель уже серьезно опасалась взрыва. Нет, дело не в том, что Джастин может ответить тем же, его, как и Джильди, невозможно представить себе нервно и яростно орущим - но вот уйти он может запросто. Холодно поджать губы и выскользнуть за дверь - чтобы больше не возвращаться... Вряд ли Арлетта хочет добиться именно этого, верно? Мишель взглянула на Катару - та кидала на Давенпорта короткие взволнованные взгляды и нервно розовела. Все-таки да, обаяние и сила этого хищника прошибают насквозь, от них не загородишься, их не заметить нельзя...
Да что же, блин - из присутствующих здесь дам у одной бразильянки глаза есть? Мишель поднялась, деликатно вывернувшись из цепких ручек Валентина, и подошла к Джастину. Приложила ладонь к чужому лбу, чувствуя под пальцами нервный жар чужой кожи, и мягко спросила: - Дело ведь не в девушке? Дело... в тебе самом, верно? - Бразильянка не знала, как это выразить точнее, но надеялась, что Джастин ее поймет. Точно так же, как ее полунедомолвки понимает Джильди - слишком уж похожими ей кажутся эти две души, хоть внешне Джильди и Джастин и разнятся - как набегающая тень и солнечный блик...

- Чтобы что-то делить, для начала нужно это иметь, - парирует Джастин. Словно чувствует, как руки сестры деятельно шарят по душе, не пропуская ни миллиметра - и это ощущение настолько омерзительное, что хочется спрятаться и захлопнуть ставни, словно моллюску какому... Что Давенпорт, в общем, и делает: - Жизнь, смерть, неважно, главное, что, обрати внимание, личная. Это подразумевает, что рулить ею со стороны не надо!
Вот так бы, пожалуй, и рассорились бы в хлам - если бы не смуглая подруга Арлетты. В какой именно момент она оказалась так близко, Джастин не понял - но от прикосновения ко лбу теплой ладони захотелось застонать, застонать с невыразимым облегчением...
- Верно, - негромко ответил Давенпорт, тихо радуясь тому, что хоть один человек в этой комнате его понимает. И устало опустил веки - словно пытаясь хоть на мгновение отгородиться от сыплющихся на него градом колких упреков сестры. Теплая ладонь смуглой девушки странным образом успокаивала, даря какое-то душевное равновесие. И не так уж важно, каким образом она ухитрилась так точно понять, что творится у него на душе - сейчас ладонь латиноамериканки опустилась на Джастина подобно занавесу, отделяющему один акт представления от второго...
Дело и впрямь не в девушке - а в нем самом. В его долгом и безответном ожидании женской руки, женского зова... Франсуаза лишь первая позвала, вот и все - и даже сил нет удивиться, как смуглая подруга Арлетты смогла прочитать его так точно и безошибочно... если только, конечно, она не имела в виду нечто другое - но уточнять не хочется совершенно, Джастин предпочитает блаженно обманываться...

Арлетта в полнейшем изумлении открывает рот - да в таком непрезентабельном виде и застывает в изумлении. Чтобы уже вздыбивший было загривок Джастин вот так запросто взял да успокоился - это, воля ваша, уж что-то феноменальное... Обычно упрямства у брата хоть отбавляй, если уж он взялся спорить, то ни за что не бросит на полдороге - а сейчас? Что это такое было?
Не исключено, правда, что Мишель вмешалась очень вовремя - и все равно, по большей части смысл действий бразильянки остался для Арлетты тайной за семью печатями. И то, как брат вдруг неожиданно расслабился и "потек" под ладонью Мишель - стало полнейшей неожиданностью. А уж таинственный диалог Арлетте, очевидно, и вовсе не дано постичь. Что значит - дело не в девушке, а в самом Джастине? Это что еще Мишель имеет в виду? И почему Джастин так спокойно с ней соглашается?...
Сдвинув брови от напряжения и силясь хоть как-нибудь постигнуть происходящее, Арлетта делает аккуратный шажок ближе к разворачивающейся перед ее глазами картине - но нарушать идиллию пока что не лезет. Мишель отлично справляется - и флаг ей в руки. А то пущенная на самотек Арлетта чуть родного брата не загрызла, ну нельзя же так...

Хищник, да уж... Конечно, с Джильди ему не тягаться - кажется, было время, когда вокруг него женская половина монастыря чуть ли не строем ходила. В очередь выстраивалась, на посещение сего чуда небесного... И они с Арлеттой, кажется, до сих пор купили бы билет на посещение этого неприкасаемого ноне чуда, крепко-накрепко заклейменного жирной печаткой с надписью "Мишель" даже за баснословную сумму, Катара бы ради этого хоть все деньги на билет к бабушке отдала. Ничего, поработала б еще несколько месяцев, правда проклинала бы тот день и свою глупость, но оно того бы стоило. На какие-то мгновения Катаре кажется, что все имена, начинающиеся на "Дж" несут в себе некий притягательный смысл. Эдакий магнит ходячий. Альфа-самец. Вот и Джастин отбился от всех атак своей старшей сестры, да еще и неплохую поддержку получил в виде неожиданного голоса "за" от Мишель. Все-таки, интересно, а она поддалась бы соблазну, пока Джильди не видит? Джастин еще такой горяченький, вкусненький, все такое... Осталось найти какую-нибудь комнатушку, чтоб никто вроде Катары спалить не смог и все - хоть до самого прихода Джильди. Катара стыдится своих мыслей, ей хочется провалиться куда-нибудь поглубже, желательно под самую мантию Земли. Она прячет взгляд, старается стать тише самого бесшумного ассасина в мире. Она не верит в то, что могла такое подумать. Наверное, это прорезается ментальная магия! И это были мысли мужеподобной Мишель, сто процентов!!

Катара больше не смотрит на всю эту троицу, она ориентируется на другие органы чувств. Судя по всему, перепалка между братом и сестрой закончилась в пользу брата, так как контр-аргументов от Арлетты не последовало. Ну, а что они могли ожидать? Ведь это взрослый самостоятельный человек! Не им, в конце концов, его судить! Пускай идет с миром и дальше кувыркается со своей грязно-дешевой продажной девкой! Нарожает детей - будет сам воспитывать, ибо свет еще не видывал, чтобы куртизанки детей сами воспитывали!

Катара сейчас почему-то думает о Джильди. Она недоумевает, почему Артлетта её до сих пор не выгнала из своего дома - вроде как она свое дело уже сделала, дальше-то что? И почему она вообще её на дух переносит - ведь Катара- одна из тех, с кем раньше приходилось делить вакантное место на первом ряду с Джильди и его стихами! И Аза, кстати, тоже, кажется, мелькала среди желающих поболтать с волчиком, а то и на ночь остаться... Только Катара этого не помнит, она не следит за всеми обитателями монастыря, у неё, слава Луне, была своя личная "книжная" жизнь, отнимающая у неё 90 процентов свободного времени и выживающая с Южанки все жизненные соки.

Мишель с каким-то абсолютно идиотским, словно девчачьим, и необъяснимым волнением наблюдает, как медленно опускаются темные стрельчатые ресницы, скрывая теплые карие глаза - и одновременно чувствует дикую неловкость. От того, что ее ладонь что-то забыла на лбу чужого мужчины - а в том, что он полностью, душой и сердцем чужой, пусть даже Франсуаза и не имеет к нему никакого отношения, бразильянка и не сомневается. От невольной жалости, просыпающейся при мысли о том, что глаза Джильди чуть более холодного и темного оттенка, не такие теплые. От того, что притягательность Джастина сейчас отрицать невероятно трудно, и даже немного завидно, что этот отпечаток губ на шее Давенпорта оставлен совершенно другой и вообще какой-то случайной девушкой...
- Сядь, - настойчиво просит Мишель - и даже сама подталкивает Джастина к стулу. Становится за его спиной - и осторожно разминает пальцами сведенные холодной яростью напряженные плечи. Успокаивает Давенпорта так же, как успокаивала бы своего мужа - с той только разницей, что Джильди она бы целовала, а Джастин ей чужой, совершенно, то есть абсолютно. Понятия не имеет, что за девушку, безраздельно царящую в сердце Давенпорта, она сейчас заменяет - но мысленно желает неведомой дамочке найтись прежде, чем Джастин подобными темпами успешно угробит свою жизнь окончательно...
- Все хорошо, все образуется, - мягко уговаривает Мишель, продолжая неторопливыми движениями массировать плечи мужчины. И, убедившись, что все слова соскальзывают со слуха Джастина, как мокрое мыло, поднимает голову, обращаясь к Арлетте: - Ну вот зачем ты к нему полезла? Маленькая дырка у него в груди, еще поковырять захотелось, чтобы повнушительнее была? Кто тебя вообще надоумил его личную жизнь обсуждать? - и бразильянка с подозрением косится на Катару, которая пока неясно, что здесь забыла и как сюда забрела...

Джастин пребывает в какой-то странной уверенности - "она знает". Два слова, намертво прилипшие к подкорке головного мозга, словно выжженные на внутренней стороне век... Давенпорт безоговорочно подчиняется рукам Мишель - а если в дополнение к закрытым глазам еще и не слушать звучащий совсем рядом голос, то с легкостью можно представить, что касающиеся плеч тонкие пальцы принадлежат Леа. Что дыхание, чуть шевелящее волосы на затылке - это дыхание Леа... и так, постепенно, деталь за деталью, нарисовать себе образ Леа целиком - такой, какой она была в те дни, когда еще принадлежала Джастину.
Не составляет ни малейшего труда вспомнить рассыпающиеся по плечам светлые локоны, искрящиеся светлые глаза, белоснежную улыбку, чуть вздернутый кверху нос... И мало-помалу Джастин укрепляется в заблуждении, что рядом с ним сейчас стоит Леа. После чего самым сложным становится - не оборачиваться. Нельзя бросить соскучившееся тело навстречу, запрещено обнять тонкую талию... потому что иначе и без того уже караулящее впереди разочарование, что набросится, стоит только открыть глаза, ужалит еще больнее... Не открывая глаз, Джастин полностью тонет в нарисованной воображением мечте - пусть будет больно. Пусть. Это ничего, это все ничего, главное - что это все будет потом. А сейчас... Леа представляется такой четкой, такой реальной, как никогда ранее, кажется, можно протянуть руку и прикоснуться к танцующему перед глазами образу улыбающейся девушки, ощутить под пальцами теплую кожу и живое, отзывчивое тело... И, по стойкому убеждению Джастина - эта его маленькая, несуществующая реальность, в которой на несколько мгновений получается спрятаться от всего окружающего мира, стоит того, чтобы платить за ее успокаивающую нежность болью. Какой бы эта боль ни была...