Песочница как поле боя

Есть такая профессия - замки строить. На самом деле, вы не ослышались, Тай именно этим и занимался, то есть строил песочный замок на берегу озера, сидя в монастырских брюках на коленях на песке и ничуть не волнуясь, что что-то там извозит грязью. Но строил Тай не руками, как примитивно стоят дети у моря, куличиком оформляя крепостные стены, а строил, посылая через землю энергию красного цвета.

Работа с песком все еще представлялась ему самой сложной в области магии земли, он была достаточно тонкой, чтобы Тай ее ненавидел до зубовного скрежета. Но даже работа с песком относилась к магии земли, а, значит, по определению должна была приносить удовольствие. Вот Тай и пытался сразу убить двух зайцев - найти свое очарование в песке и немного потренироваться в ненавистной ему области магии. Мало ли когда ему это понадобится, а готовым нужно быть ко всему.

Он сидел, положив ладони на землю по обе стороны от невыразительной кучи песка, которой заканчивалась длинная великая китайская стена, построенная из песка и идущая вдоль всего берега от того места, где росла старая толстая ива - именно оттуда и начинался песчаный бережок. Вода весной в озере все еще была холодной, так что обилия желающих испробовать на своей шкуре температуру не наблюдалось, за что Таем берег и ценился. Обувь он принципиально не носил с того самого момента, как земля немного прогревалась, но и даже в случае холодов оного не чувствовал, постоянно подогреваемый тяжелой теплой энергией земли, а рукава рубашки закатал по локти, чтобы не мешались. Со стороны могло показаться, что Тай просто сидит - но песчинки упрямо набегали друг на друга, формируя сначала небольшую бесформенную башенку, а потом эта башенка начала приобретать узнаваемые черты.

Как управлять тонкими ногами - непонятно совершенно. Так что в общем и целом - Арно пока чувствует себя абсолютно не в своей тарелке. Наверное, пока дело в основном в том, что как раз-таки к управлению ногами Сэ и не подпускают - оба Олененка, что внешний, что внутренний, одинаково не в меру упрямы, и пихаться кто локтями, а кто коленками, готовы до скончания веков...
Одним словом это состояние, кажется, можно обозвать - домедитировался. А как еще скажешь? Вот что значит - полез темный лес осваивать самостоятельно, без мастера Давенпорт. И тут же заблудился, да еще капитально так - остается только надеяться, что не безвылазно...
На берег озера уже бесконечно паникующий Олененок вылетает на подгибающихся ногах - и там животное захлестывает какая-то необъяснимая волна страха, необъяснимая потому, что Арно не в силах расшифровать ее. Да, честно говоря, и не до этого - именно в этот момент одно из двух упрямств ломается, и очаровательное четвероногое копытное начинает стремительно съеживаться, уменьшаясь в размерах и отступая. Кое-как Сэ еще успевает сообразить, что это, очевидно, предвещает обратное превращение - а сделать вывод, хорошо это или плохо, уже не получается. Но в любом случае - очевидно, день везения...

Стоит выйти на озеро - как сюда набегает толпа. Причем у Тая возникло ощущение, что толпа по меньшей мере из двух человек. Но вылетевший на берег молодой олень не то, чтобы напугал, но немного дезориентировал старшего. Песчинки, так упрямо набегающие друг на дргуа, дрогнули, и рассыпались, а следом и рассыпалась вся недостроенная башня, словно ее ветром сдуло. Парнишка почувствовал наступающее откуда-то из глубин раздражение, что случалось с ним каждый раз, когда кто-то непрошенный становился свидетелем его работы или кто-то, также непрошенный, разрушал результат его работы, вот как сейчас. Тонкое копытце оленя угодило прямо в аккуратно построенную китайскую стену, и звон разбегающегося песка отозвался в ладони Тая протестующим покалыванием, как иголочками.

И было еще что-то. Что-то чужеродное. Тай повернулся всем телом к оленю и сообразил - добыча. Молодая, слабая и беззащитная добыча, которая еще толком ходить не научилась на длинных ногах. Глаза парня зажглись весьма конкретным плотоядным блеском, но только собранная вся до остатка воля не разрешила росомахе выбираться наружу, превращая оленя в сытную кучу мяса и костей. Росомахи редко нападали на копытных, но редко - не значит никогда. Тай больше предпочитал кроликов, но никогда не брезговал деревенскими овцами, пару раз отобедал крысой, а бывало, что и хорошо полежалой падалью.

А потом животное начало уменьшаться в размерах, и тут до Тая дошла еще одна истина - да это же обратное превращение, а он только что хотел сожрать кого-то из обитателей монастыря. Вот интересно, в таком случае это был бы каннибализм, или все же нет? Мерзковатый на вид процесс превращения не вызывал у старшего никаких эмоций - всяко поприятнее трупов в твоей собственной гостиной - и он наблюдал за сценой со всем доступным ему интересом.

Снежная Герда.
Эти два слова почему-то сидят в башке занозой - и вытряхнуть их оттуда не в силах ничто. И как они туда залетели, тоже непонятно - но как только четвероногое копытное перестает претендовать на главную роль, эту короткую фразу словно непрерывно шепчет в ухо чей-то голос. Снежная Герда... Снежная Герда... снежнаягерда...
Ужас.
Убейте.
Арно терпеть не может, когда его "заедает" на тех или иных словах, фразах, мелодиях - потому что замыкание, как правило, случается редко, зато более чем качественно. Наполняет льняную башку целым ворохом ненужных звуков - треском, шорохом, шипением, бормотанием... коротко говоря, какофонией. Полнейшей. Невменяемой. И теперь мало того, что приходится корячиться от боли на берегу озера, деловито собирая волосами песок - а то, как его потом нужно будет оттуда вытряхивать и выуживать, это же целая отдельная тема для страдальческой саги - так еще Сэ вынужден кое-как сквозь невменяемую боль следить за тем, чтобы не начать орать это идиотически неуместное "снежнаягерда" на все озеро...
Ну, наказание и невезение, они такие везде, что во Франции, что на Тибете. С этим только смириться можно.
На чье-то присутствие на берегу Олененку откровенно плевать - едва только уходит скручивающаяся кости и внутренности боль, как Арно начинает самозабвенно тратить свое время на созерцание неба. Вот, наверное, хорошо, что Олененок - он и есть Олененок, а не какой-нибудь Птенчик. А то начал бы обратно превращаться, скажем, на высоте пятиэтажного дома - так и костей бы потом, наверное, не собрал...