Откуда не ждали

Последние несколько дней в школе казались Чжан настоящим Адом. Каждый ее одноклассник счел своей обязанностью задать один и тот же вопрос, либо сидеть и нагло подкалывать, а когда слухи дошли до Бао лаоши, так еще и не только ее взгляды не давали спокойной жизни, сегодня та вызвала ее на серьезный разговор, который сводился к тому, что дружить с мальчиками очень опасно, ведь так можно спать падшей женщиной, если не пропащей. Представить себе насколько приятно это было все слушать, наверное, не проблема.

Чжан сегодня настолько все достали, что в обеденный перерыв она ушла в сторону спортивной площадки, где можно было спрятаться за трибунами от назойливых взглядов как одноклассников, так и всех остальных, кто со смаком рассказывал истории о ее, якобы, романе с сыном криминального авторитета, по ходу дела интересуясь как к этому относится ее отец, который занимается поисками того самого криминального авторитета. Где-то вдали тусовались старшеклассники, поэтому Чжан ушла под трибуны, зная, что там наверняка можно спокойно посидеть в одиночестве.

Но не прошло, наверное, и пяти минут, как рядом послышались чьи-то шаги. Чжан лишь тяжело вздохнула, предчувствуя еще пару миллионов одних и тех же вопросов. Она уткнулась к учебник по английскому, стараясь сделать вид, что ничего не происходит.

- Ой, кто это у нас тут, - Гуаньчжун Чан собственной персоной. Чжан аж передернуло, потому что этот парень уже ни раз пытался к ней подкатывать. Очень назойливый молодой человек, который учится двумя классами старше. Он почему-то не понимает отказов в любом их виде. Увы. - Что, связалась с этим Чуном, теперь тебе море по колено и можно меня игнорировать?

- Отстань, Чан, - она даже не оторвала взгляда от учебника, - Я ни с кем не связывалась и не планирую. А сейчас я занимаюсь английским, чего и тебе советую.

- Неправильный ответ, - он наклонился и схватил Чжан за руку и потянул на себя, из-за чего девушке пришлось подняться на ноги.

- Отстань, Чан, - она оттолкнула молодого человека, от которого почему-то разило спиртным.

В обеденный перерыв близнецы, Вэньмин, Цзинсун и несколько ребят из старших классов, вместо того, чтобы сидеть в душной школьной столовой, собрались на площадке поиграть в баскетбол. Тай не был ярым поклонником командных видов спорта, поэтому на одну игру поменялся с Вэньмином, который ждал первую половину, сидя на лавочке. На самом деле Тай пошел на площадку только потому, что его попросил близнец, который и затеял всю эту ерунду. Под конец недели стало еще жарче, солнце нещадно палило, и Тай, и так смуглый от рождения, быстро загорел настолько, что стал похож на тибетца.

Тай стер со лба выступивший пот и полил водой из бутылки на голову, чтобы немного освежиться. Футболка валялась рядом на сиденье, юноша вытер лицо, оставив на ткани грязные разводы. М-да, играть в баскетбол в такую жару - не лучший способ провести время. Как раз в этот момент Тео провел очередную успешную атаку и принес своей команде очко, несмотря на затянутую в лонгету правую руку, и старший лениво показал ему большой палец в жесте ободрения. Он бы сидел так и дальше, если бы не услышал разговор на повышенных тонах чуть поодаль.

Последние несколько дней в школе получились насыщенными. Его невинная выходка с песней и их дальнейшее общение в пару ничего не значащих сообщений взорвали половину школы, и каждый счел своим долгом высказать об этом вслух, особенно Баи лаоши, которая запретила удивленному Таю даже близко подходить к Ким Чжан. Не сказать, чтобы он до этого прям уж так тесно с ней общался, но на всякий случай продолжил вести себя, как обычно, делая вид, что его сплетни не касаются. Но Чжан выглядела весьма подавленой, а сейчас вообще сидела одна под трибуной. Вернее, практически одна. Гуаньчжун Чан, вот что ты за мудак сегодня?

- Ты тупой? - негромко, но очень вежливо спросил Тай, вставая между девушкой и старшеклассником. - Если не понял, так попроси - я тебе объясню еще раз.

- А ты че такой смелый, а? - от Чана несло алкоголем, на жаре его быстро повело и захотелось легких подвигов. Чан наскакивал, словно задиристый петух, он был выше Тая ровно на целую голову и примерно килограмм на десять тяжелее. Но он был пьян, и это давало старшему из близнецов определенное преимущество. - Раз папаша твой копа хлопнул, то мы перед тобой раком вставать должны?

- Повторяю для недалеких - вали, Чан, по-хорошему же прошу, - Таю не хотелось сегодня ни с кем связываться. Особенно с ненормальными камикадзе.

Чжан чуть вскрикнула, когда Чан снова схватил ее за руку и прижал к опорной балке, которая держала трибуну. Ким-младшая слабой девочкой никогда не была, но и особенной силой не отличалась, а уж против молодого человека ей точно было не устоять - он выше нее на полторы головы, крупнее и физически сильнее.

- Чан, отстань! - Она снова попыталась его оттолкнуть, но ничего не получилось, он лишь темнее прижался к ней, отчего стало очень противно. - Отвали, говорю!

- С чего это я должен отвалить? Чун Тану, значит, можно, а мне нет? Не боишься, что твой папочка о вас узнает, а? Не боишься? - он был слишком близко, еще чуть-чуть и... Нет, ее скорее стошнит.

Единственное, что девушка успела сделать, это засадить ногой между ног этому придурку, а потом его воскрик (несильно она ему засадила, а жаль), чей-то затылок и знакомый голос. Чжан отшатнулась назад, снова влетев спиной в эту балку, но теперь уже без помощи Чана. По-хорошему, надо было взять сейчас свою сумку и уходить, чтобы сами тут разбирались, по-мужски. Но она стояла на месте и не никак не могла заставить себя пошевелиться.

- А если нет, Чун? - Чан издевательски приблизил свое лицо к лицу Тая. На него пахнуло ядовитыми парами, но Тай не отстранился, не отвернулся и не отвел взгляда. - Пожалуешься папаше? Накажешь меня?

- Если ты так настаиваешь, - великодушно решил Тай. В конце концов, кто он такой, чтобы таким просьбам отказывать? - Поворачивайся, штаны снимай.

- Ты че, самый умный тут? Лучше сразу ляг и прикинься мертвым, тогда я тебя не буду сильно бить, - пообещал Чан, без предупреждения вскидывая кулак. Тай отшатнулся назад, уходя с линии атаки, но сбоку оказалась металлическая труба, а сзади стояла Чжан, и Тай, выбирая между двумя варианта - наступить на девчонку или получить в морду, выбрал последний вариант, лишь в последний момент подставив под удар собственное предплечье, чтобы увести кулак в сторону. Он вцепился в руку Чана, дернув его на себя, чтобы сбить ему равновесие, и следующим ударом выбил ему челюсть. Но пьяный Чан оказался терпимее к ударам, чем могло бы показаться - он повалился назад на спину, и Тай, лишенный места для маневра, был вынужден уйти следом вниз, чтобы не рухнуть на противника плашмя и не подставить под удары чувствительный живот. По пути попалась соседняя балка, Тай оцарапал лоб и бровь об шершавое покрытие, кровь из ссадины полилась в глаза, но в итоге ему удалось придавить локтем шею Чана, чтобы лишить того воздуха и желания сопротивляться, и заломить одну руку за спину так лихо, что ее можно бы было легко сломать.

- Прикидывайся мертвым, и я не буду тебя сильно бить, - Тай нажал придавил чуть сильнее, коленом упираясь между лопаток, и наклонил лицо к самому лицу Гуаньчжуна, который уже начал хватать воздух ртом. - Проваливай, пока я добрый. Ты понял? - Чан сдавленно кивнул, насколько ему позволяло его неудобное положение. - Ах да, и извинись.

Чжан не была принцессой из сахарного мира сладостей и добра, поэтому дракой ее было не удивить. Удивило ее другое - Чун Тай вступался за нее перед Чаном. Вот это было внезапно. Не потому что Тай казался таким пофигистом, а потому что причиной этой почти драки... Уже драки была она сама.

Девушка нервно охнула, прижав ладони к губам. Тай подставил под удар свое предплечье, после чего хорошенько заехал Чану. Девушке показалось, что она слышала характерные хруст, отчего ее всю передернуло. Чун получил несколько ссадин, но не от Чана, а из-за балки. Все случилось, на самом деле, очень быстро, что Ким-младшая даже не всегда понимала кто куда движется. В итоге, Тай прижал Чана, заломив ему руку за спину и требуя извинений. Чжан даже немного смутилась, но скорее от того, что Тай заставляет парня извиниться, нежели из-за того, что перед ней должны извиниться. Но он должен и точка.

- Извини, - парень резко дернулся, стремясь уже побыстрее свалить отсюда.

- Я не чувствую раскаяния в твоем голосе, Чан, - холодно ответила девушка, придя в себя. Она поправила юбку, после чего скрестила руки на груди и вздремнула подбородок, принимая свое любимое выражение, когда ее кто-то очень сильно бесит.

- Извини, - оглянувшись на Чуна, повторил парень, но уже спокойнее.

Чжан лишь фыркнула и показательно отвернулась, чтобы подобрать свой учебник, который оказался на земле из-за Чана. Когда парень испарился, девушка повернулась к Таю, ловя его взгляд.

- Спасибо, - она вежливо поклонилась молодому человеку, который спас ее от этого урода. - Надо обработать рану, - она указала на ту, которая была над глазом. Она чувствовала себя обязанной молодому человеку. Очень обязанной.

Чан дернулся, наднясь вырваться, но Тай посильнее нажал локтем на шею Гуаньчжуна, чтобы тот не рыпался раньше времени. Но хоть извинился. Старший вопросительно глянул на Чжан, чтобы узнать, удовлетворена ли она извинениями, но она уже отвернулась, подбирая упавший на землю учебник по английскому языку.

- Еще раз увижу - сломаю руку, - предупредил Тай, отпуская Чана и отходя на шаг назад, чтобы оказаться вне досягаемости, если вдруг до Чана не дошло с первого раза и он попробует взять реванш. Но Чану повезло, что хрустнувшая челюсть вернула ему мозги на место, и он поспешно удалился, зло оглядываясь. Тай повернулся к девушке, машинально отряхнул руки от земли и травы и стер стекающую на левый глаз кровь ладонью. Бровь саднила, но по ощущениям была не рассечена и не разбита - всего лишь неудачно ссадил кожу, причем будь балка сантиметров на пять ближе, то он мог бы проломить себе голову.

- Не страшно, - он уже потерял счет всем ссадинам, синякам и разбитым костяшкам, что получил за всю свою не самую длинную, в общем-то, жизнь. Но можно привыкнуть к разбитым костяшкам, когда лупишь макивару, и все равно сбить их об чью-нибудь челюсть. Тай пошевелил пальцаии левой руки, ощущая, как набухают ссадины на кулаке. - Пройдет.

Он не жалел, что вмешался, даже если и получил какой-то урон - больше своей гордости, что по собственному неумению чиркнул башкой по балке. Тай ценил спокойствие и мир в своих владениях и терпеть не мог таких вот уродов, которые вели себя по-скотски и приставали к его одноклассницам. Не потому, что имел на них какие-то виды, а потому что чувствовал себя способным противостоять всем тем особо борзым, что пытались качать права. На самом деле он никогда не отказывал в помощи, если его о ней просили. Это было тем, что отец называл авторитетом, а Тай звал своим собственным порядком.

- Не оставайся одна. Тем более под трибунами, - что иногда находит на девчонок, вечно ходящих со стайкой подруг, что они вдруг начинают прятаться в одиночестве в местах, которые так и привлекают всяких отморозков?

Чжан, возможно, кивнула бы и ничего больше не сказала бы, но сейчас она чувствовала себя обязанной, поэтому не собиралась просто так отпускать молодого человека. Он бы еще землей посыпал все свои раны, чем еле слово.

- Пройдет. Конечно, - она кивнула, роясь в сумке, чтобы достать салфетки и антисептик. - Но после того, как обработаю все.

Чжан сказала это таким тоном, что даже попытка возражать будет бесполезна. Девушка нашла все необходимое и подошла вплотную к Тайвину, чуть намочив салфетку антисептиком. Она помедлила буквально несколько секунд, поймав его взгляд и пытаясь понять насколько сильно она его сейчас раздражает. Она приложила салфетку к ранке, в большей степени собираю кровь, а потом уже дезинфицируя.

- В последние дни слишком много людей вокруг, - ответила Чжан на совет Тая не ходить одной. Ему хорошо, у него есть брат, а ее уже все порядком достали с тупыми расспросами.

Все женщины одинаковые. Стоит им увидеть у тебя синяк, как они сразу начинают превращаться в палатку полевой хирургии, и готовы проводить реанимацию разбитой брови прямо не отходя от кассы и подручными средствами. Тай едва не возвел глаза к небу, то есть к изнанке трибуны над головой, но позволил Чжан его полечить, раз уж ей так хотелось почувствовать себя благородно. Все это походило на поместь рыцарского романа и романтической истории. Еще поверженного дракона не хватает на заднем плане, и был бы полный финиш.

Тай поморщился, когда антисептик попал на ссадину, но ему хватило ума не дергаться под руками девушки. Мужик же, лицо должен держать. Чжан выглядела расстроенной и усталой - сейчас, когда она была так близко к нему, он мог бы даже рассмотреть свое уменьшенное отражение в ее темных глазах. А вообще она была хорошенькой. Даже очень хорошенькой, неудивительно, что на него всю неделю сыпались упреки со стороны парней их класса, которые неровно дышали в стороеу Ким Чжан. Таю даже несколько льстило, что слухи обвенчали их с Чжан и превратили их отношения, а точнее их полное отсутствие, в достояние всей средней школы.

- Тогда, возможно, не стоило это делать, - он выразительно посмотрел на салфетки в ее руках. Ему-то ведь все равно, а девчонки почему принимают это слишком близко к сердцу. Было бы гораздо безопаснее разойтись по разные стороны, но ведь кто-то слишком принципиален, и трясется из-за каждой ерундовой царапины. Позже в сети появятся три сделанные на телефон фотографии, где Тай и Чжан стоят рядом под трибунами спортивной площадки, но сейчас о том, что их фотографируют, Тай не догадывался, так как его левый глаз был закрыт салфеткой. - Спасибо, - он взял из рук Чжан салфетку и самостоятельно прижал ее к лицу, стирая остатки подсохшей на виске и щеке крови. Через пятнадцать минут начнутся уроки, а у него морда разбита, то-то у Баи лаоши появятся вопросы...

Молодой человек даже не дернулся, когда антисептик коснулся раны, а это совершенно точно неприятно. Только немного поморщился. Чжан очень аккуратно промокала рану, после чего убедилась, что бровь не рассечена, просто небольшая рана. Она бы ему и руки обработала, но тут Тай явно дал понять, что дальше он как-нибудь сам. Но с бровью она, кстати, еще не закончила, поэтому, упрямо поджав губы, выудила новую салфетку и снова добавила на нее немного антисептика.

- Не стоило что именно? - она с подозрением прищурилась, глядя глаза-в-глаза молодому человеку. Возможно, он имел в виду что-то большее, чем просто ее рвение об работать рану, которую он получил, застудившись за нее же.

Она не видела, как к трибуне подошел один из их одноклассников, с которым близнец и пришел на площадку. Парень, видимо, пошел узнать все ли в порядке, и где там Тайвин тусуется так долго. Но все оказалось интереснее, поэтому несколько фотографий на телефоне уже готовились распространяться по всему фэйсбуку.

- Мне очень жаль, что твоему папе пришлось ухать, - зачем-то сказала девушка. - Они все просто дураки, что задираются. И учительница Баи особенно.

Девушка чуть смущенно улыбнулась, но взгляда от ранки не отрывала, чтобы не почувствовать себя еще более неловко. Но хотелось как-то поддержать парня, сказать что-нибудь приятное, ведь сейчас он ее, возможно, даже спас от более худшего, чем просто приставания Чана.

Упертая Ким Чжан, взять бы тебя за шкирку, встряхнуть, как котенка, и спросить "Девочка, кто научил тебя быть такой упрямой?" Тай мог бы забрать у нее и вторую салфетку, потому что считал, что в состоянии и сам о себе позаботиться, но решил, что с его стороны будет глупо играть в старую, как сам мир, игру, где каждый пытается настоять на своем, и оттого каждый выглядит по-дурацки. Он никак не стал комментировать, что именно "все" он имеет в виду, наблюдая за действиями девчонки так, как наблюдают за исполнением смертельного приговора. Чжан так внимательно рассматривала ссадину на брови, что Тай начал подозревать, что у него в этом месте начинает прорезываться как минимум третий глаз или что еще похуже, например, рога.

- Отцу часто приходится уезжать. Ничего особенного, - Таю не хотелось показывать, что эта ситуация его как-то задевает. Да, он бесился, когда речь заходила об отце, и он особенно тяжело переживал этот отъезд, потому что неосознанно проводил аналогию с тем, что произошло в их семье более десяти лет назад. Это только кажется, что детская память способна забывать плохое. Где-то очень глубоко внутри он до судороги боялся, что все повторится, и от отца останется только одна записка со словами, что он никогда не вернется. Но об это он никогда никому в жизни не признается, и тем более не признается Ким Чжан, дочери офицера Кима, хотя, конечно, в этом факте своей биографии она абсолютно не виновата. Ему не хотелось, чтобы она его жалела. В жалости нуждается тот, кто опускает руки и отказывается бороться, а он еще способен доказать каждому, что будет стоять за свою правду до последнего. И не Баи лаоши его ломать и переделывать под себя.

Чжан его удивляла. Три дня назад она задирала подбородок, старательно отворачиваясь и показательно читая книгу, а сегодня свято убеждена в том, что если самолично не промоет ему бровь, то он непременно заразится и умрет прямо у нее на глазах. О, женщины, коварство имя вам...

- Ты сама в порядке? - он перевел тему. - Синяки не останутся? - Тай кивнул на ее руки, за которые ее активно хватал Чан. А то хватал Чан, а обвинят Чуна, все равно ж рядом оказался, значит по определению виновен.