Солнечное утро

День. Солнышко приятно припекает, постепенно окрашивая кожу в бронзово-золотивтый цвет, который так приятно привлекает внимание. Главное – не переборщить и не перележать на солнышке слишком долго – это чревато солнечным ожогом и покраснением кожи вместе с довольно неприятными ощущениями. Правда, врачевателям подобное не страшно, но кому хочется тратить лишние минуты в раю на исцеление? Вот никому не хотелось. Даниэла с самого утра валялась на пляже, переворачиваясь в бока на бок, со спины на живот каждые 10-15 минут, а потом ныряла в воду, когда становилось совсем невыносимо жарко. А еще она честно набиралась сил перед вечером – на острове проходил какой-то сейшн, причем начинался он тут, а потом участники отплывали на яхтах в путешествие по всему архипелагу на несколько дней. Естественно, что молодожены не планировали никаких поездок, особенно таких, где участвует куча народу, но почему бы не поучаствовать в мероприятии, пока оно проходит на острове? Небольшое разнообразие никогда не помешает. Так вот, потому Дани и провалялась абсолютно сонная на своем шезлонге, балуя себя ничего неделанием. Чин периодически появлялся на горизонте, то зачем-то уходил в дом, правда возвращался потом с холодными напитками, которые были особенно приятны в такую жару.

Было уже давно за полдень, а чересчур сонное состояние новобрачной не напомнило даже о том, что надо что-то покушать. Девушка в очередной раз окунувшись в море, вся мокрая распласталась на лежаке спиной к солнышку и задремала, видя совершенно непонятные цветные беспорядочные картины снов.

Этот день Дани, кажется, решила посвятить солнцу, а не ему. Хоть ревность Чина и можно было считать почти патологической, сейчас он решил смириться, лишь наблюдая, чтобы итальянка не заснула на пляже с риском обгореть. Чин от скуки даже достал взятый на всякий случай справочник по свойствам камней, который перелистывал с умным видом, сидя на солнечной веранде. В той главе, которую он пролистывал, говорилось что-то об отличиях жада, нефрита и жадеита, и в какой-то момент он даже начал выборочно вчитываться в текст. Такого камня, как «жад» не существует, но в Поднебесной под этим названием объединяли мутный нефрит и прозрачный жадеит, наделяя их одинаковыми полезными свойствами. Чин скорчил на своем лице задумчивую гримасу, будто эта информация сейчас действительно была важной. В справочниках самое неприятное то, что каким бы скучным он ни был, нельзя понять его содержание, прочитав только последнюю страницу. Чин на всякий случай её открыл, там говорилось о яшме и о том, что свойства камней не ограничиваются перечисленными в данной книге. С натяжкой, это можно было принять за краткое изложение всего содержания, и ученик ирбиса с чистой совестью захлопнул книгу, отложив её на середину плетеного столика. Он встал с кресла и посмотрел на лежавшую на пляже итальянку, которая, кажется, заснула. Чин спустился с веранды и подошел к Дани. За время, проведенное на острове, её фарфорово-светлая кожа приобрела золотистый оттенок, по-прежнему сильно отличавшейся от цвета кожи китаянок. А уж фигурой жены он мог любоваться бесконечно – каждый изгиб её тела был идеален. Чин присел возле лежака и провел рукой по спине итальянки. Её кожа была горячей и едва заметно покраснела. Он посмотрел на море, потом на Дани, потом снова на море и прищурился. Нет, лучше обойтись без лишней жестокости и хотя бы для начала её разбудить.

- Милая, пойдем плавать? – негромко сказал Чин, склонившись к уху девушки.

Ей снились какие-то совершенно беспорядочные образы прошлого: вот она идет в школу, вот ее занятия в художественной школе, вот их с мамой традиционное поедание пирожных раз в неделю после ее занятий по китайскому, на который она пошла, чтобы порадовать папу. Сердце начало бешено стучать и чуть ли не сжалось, когда в памяти возник образ ее преподавателя – студента-старшекурсника, весьма миловидного и очень приветливого. В этот момент еще неожиданно послышался голос Чина. Итальянка резко открыла глаза, сделав не менее резкий вдох, и остекленевшими от ужаса глазами уставилась на собственные руки, на которых она приподнялась. Дыхание сбилось, но Дани сейчас была скорее в смятении, чем чего-то конкретно испугалась. Она не понимала что ее могло напугать, что произошло и почему сердце колотится так, словно хочет убежать от нее. Или ее воспоминаний?

- А? Да, плавать. Точно, - итальянка развернулась и нормально села на шезлонге, уперевшись локтями в колени и запустив пальцы в волосы, которые были влажными и не успели высохнуть на солнце, так как были собраны в хвост. – Ты иди, я сейчас тебя догоню… - Даниэла взглянула на Чина, понимая, что сейчас наверняка опять потребует объяснений и будет проводить профилактическую беседу, если не получит удовлетворительного ответа. – И не смотри на меня так, просто какой-то мутный сон – сама не поняла в чем дело.

Как «так» на неё не смотреть Чин не понял, но сел возле девушки и обнял её за плечи. И вот пусть не рассказывает, что плохие сны – это ерунда, на которую не стоит обращать внимания, сама недавно доказывала обратное. Чин уже знал, что плохие сны становятся особенно яркими, если накануне задеть то, что когда-то причиняло боль. А вчера он пытался выяснить причину страхов итальянки, которую она от него или даже от себя самой скрывала с партизанским героизмом. Чин коснулся губами щеки девушки и улыбнулся.

- Если не хочешь рассказывать – не рассказывай. Просто знай, что я всегда рядом и тебе нечего бояться, хорошо? – он попытался поймать взгляд Дани.

Тигр – владыка гор, и это ощущение царской власти выражается в том, что он всегда стремится к порядку на своей территории. Он должен быть в курсе всего, особенно, когда дело касается его личного прайда, в данном случае, ограниченного его законной супругой. Да, Чин почти доказал себе, что может быть моногамным, но при этом его желание контролировать Дани возросло многократно. Не может быть такого, что у неё есть какие-то страхи или реальные проблемы, о которых ему ничего не известно. При этом он искренне хотел помочь девушке, ведь она спасла его от его собственных ночных кошмаров.

Дани прекрасно понимала и чувствовала, что Чину совершенно не по душе, что она вот так вот нервничает или переживает из-за собственных снов. Но она и правда не понимала из-за чего так отреагировала, потому чувствовала себя очень глупо.

- Ну я правда не знаю, - протянула девушка чуть плаксивым голосом, чуть улыбаясь и устремив на него взгляд своих, все еще немного сонных, глазок. – И я не боюсь, просто чувствую себя глупо, что сама не поняла, что меня так взволновало сильно. И вообще, кто-то звал меня купаться.

Даниэла едва коснулась его губ, а затем проворно поднялась с лежака и понеслась к воде, которая, в принципе, и так была ближе некуда. Девушка подняла целую кучу брызг, забегая в теплое море. Когда вода достигла середины икры, она повернулась к Чину лицом, весело смеясь и стряхивая с лица капли воды.

- Я люблю тебя, Чин Ху! – весело закричала итальянка, приложив ладони к губам, словно граммофон. Оставалось, правда, надеяться, что Чин после таких громких заявлений не оглохнет, - Люблюююю!!! – Все это время девушка потихоньку шла дальше, точнее назад… в смысле дальше в море. Поэтому ничто не мешало ей расставить руки в стороны и просто рухнуть назад, отдаваясь в объятия родной стихии, раз уж супруг не особенно спешит заключить ее в свои.

Можно ли привыкнуть к тому, что женат на Ветре? Наверное, можно, только магу Земли это дается с особенным трудом. Вот что за манера при любом серьезном разговоре вывернуться и сбежать, сделав вид, что проблемы не было и ему все просто померещилось? Чин встал с лежака, глядя на убегающую Дани, но в следующий момент с радостной улыбкой выслушал её признание, после чего разбежался и прыгнул в воду следом за девушкой, но чуть в стороне от неё. Он вынырнул, хватая ртом воздух, и поплыл в сторону итальянки, стараясь поднимать как можно меньше брызг. Добравшись до Дани, Чин крепко её обнял и поцеловал в губы.

- Я тоже тебя люблю, - сказал он, посмотрев на девушку сквозь слипшиеся от воды ресницы. – А ты постоянно куда-то убегаешь. Но мне кажется, что я – первый в мире человек, которому удается поймать ветер, - добавил Чин, улыбаясь.

Он встал, продолжая обнимать Дани за талию. Вода доходила ему до плеч, поэтому девушка не могла дотянуться до дна в этом месте и была вынуждена держаться за него. Правда, итальянка прекрасно плавала, и этот старый, как мир, прием не мог подействовать в полной мере. Есть определенная разница между привычкой и навыком, от первой порой приходится избавляться, в то время как второй забывается сложнее. И нужно ли избавляться от полезных навыков, когда решил сменить всех женщин Поднебесной на одну итальянку? Чин решил, что, женившись, он все равно не должен переставать быть самим собой.

В первые секунды она ушла под воду, поэтому крепко зажмурилась и выдыхала воздух носом, чтобы вода не попала и не пришлось откашливаться и отфыркиваться. Пока ее тушка всплывала на поверхность воды, чтобы стать эдакой звездочкой, которая греется на солнышке, раскинув лапки, рядом определенно что-то упало в воду. Не надо быть прорицателем или гением, чтобы понять, что это был тигра. Ну да, так оно и есть – его объятия она никогда и ни с чьими не спутает. Улыбнувшись, нежно поцеловала его, благодаря за комплимент.

- А ты – единственный мужчина в мире, которому я согласна принадлежать от кончиков волос до пяток, - улыбнулась итальянка, вновь целуя его в губы и чувствуя соленый вкус воды.

То, что Чин прекрасно достает тут до дна было понятно хотя бы только по тому, как он твердо держится посреди чужой для него стихии. Ноги итальянки скользнули по его вверх, сходясь в кольце на его талии, ровно как ее руки на его шее. Хитрый взгляд откровенно выдавал ее намерения. Руки ловко скользнули по телу возлюбленного, щекотливо лаская небольшие рельефы крепких мышц. Все просто идеально, словно не человек, а мечта.

- Скажи, вот почему мне так хочется тебя съесть? – хитро улыбаясь и едва целуя его лицо, прошептала итальянка, сильнее прижимаясь к нему всем телом.

Купальник почти не скрывал тело Дани, прижавшейся к Чину. Он вновь поцеловал девушку в губы, гладя её по спине и поддерживая, чтобы ей было удобнее за него держаться. Не всякая вода способна остудить пыл огненного мага, особенно до одури влюбленного в собственную жену, но вопрос итальянки заставил Чина задуматься.

- Может быть потому, что ты ничего не ела весь день? – спросил он, усмехнувшись.

На самом деле, Чин и сам давно успел проголодаться, просто он ждал, когда соберется обедать Даниэла. А она настолько увлеченно спала полдня на пляже, что, казалось, и вовсе забыла о том, что иногда нужно есть. В монастыре с этим проще – жизнь идет по расписанию, не хочешь ходить голодным – быстро привыкаешь не опаздывать в столовую. Хотя сейчас в воде и с Дани на руках об обеде хотелось думать в последнюю очередь – достаточно только подумать, что придется отпустить девушку и вылезать на берег, потом ждать, пока принесут обед и в это время просто разговаривать. Например, о том, что разговаривать Дани не хочет, особенно о том, что её волнует. Она виртуозно умеет избегать серьезных разговоров, только вот проблемы этим не решаются. Девушка, например, отлично знала, на что он не может не реагировать, либо занимала позицию маленького беззащитного ребенка, которого вообще совестно спрашивать о серьезных вещах. При этом Чин чувствовал, что у её страхов есть какая-то серьезная причина.

Его прикосновения, даже несмотря на то, что они находились в воде, отдавали жаром, пронзающим все тело и распаляющим и без того обострившееся желание. Итальянка жадно целовала его, словно у них не было возможности уединиться пару недель, а то, что они сейчас только и делали, что спали, целовались, кушали и грелись на солнышке, причем при этом практически не встречая других людей – мелочи.

- Мммм… да, пожалуй… да, скушаю-ка я тебя, мой сладкий… в смысле соленый тигрик, - усмехнулась девушка, вновь впиваясь в его губы. Да, Чин был прав, кажется, она ничего не ела со вчерашнего дня – утренний чай и маленькая булочка к нему были не в счет, особенно с учетом того, что доесть ее супруг не дал возможности… Ну а теперь, пожалуй, она не даст ему возможности почти вовремя покушать.

Девушка своими действиями дала ему понять, что кушать они пойдут исключительно после того как она утолит свой голод, пусть и иного вида. Ну, в крайнем случае, Чину просто придется ее оттаскивать от себя силой, но что-то ей подсказывало, что вряд ли он этого захочет, хотя… кто их разберет, этих мужчин? Девушка чуть ослабила хват ногами, немного спустившись ниже, продолжая целовать супруга и в то же время настойчиво стаскивать с него плавки. Это было острым животным желанием почувствовать его власть над собой. В то же время именно она сейчас была инициатором подобного действа. Причем требовала она весьма однозначно – отказ не принимается.

Дани всем своим видом дала понять, что обедать она не хочет. Или, вернее, что есть более актуальные желания, которые полностью совпадали с желаниями самого Чина. Но, радуйтесь сифу, в затуманенном страстью сознании оставались едва уловимые отблески третьего лишнего – здравого смысла. Международная мудрость гласит, что рыба любит где глубже, а человек – где придется, но дзен-обучение на собственном опыте настоятельно рекомендовало выбраться на берег. Хотя бы для того, чтобы потом не искать в воде одежду. К тому же Чин не разделял мнение затейников-индусов о необходимости йоговой подготовки для интересного общения с противоположным полом.

- Выдра, вознамерившаяся съесть тигра? – Чин усмехнулся и вновь поцеловал девушку в губы, крепче прижав её к себе. – Не боишься, что произойдет наоборот?

Он вышел из воды, продолжая держать Дани на руках, и, лишь оказавшись на песчаном берегу, уложил девушку на спину, начав с жадностью целовать её тело, избавляя её от остатков чисто символической одежды. Мокрый песок прилипал к коже, но сейчас не хотелось обращать на него никакого внимания, здравый смысл наконец-то был послан, чтобы не мешал уединению молодоженов во время их законного медового месяца.

Девушка лишь довольно мурлыкнула в ответ на его комментарий по поводу кто кого из них съест. На самом деле, это все было совершенно неважно и неактуально. Во всяком случае в настоящий момент. Зато он почему-то решил выбраться на берег, чтобы было удобнее, да и наверняка вспомнил о том, что в прошлый раз это было не так приятно, как могло быть и ощущения затмила лишь игра энергий. Девушка чуть охнула, когда почувствовала как спина коснулась влажного песка, но это сейчас волновало ее в самой меньшей степени.

Если бы кто-то из других постояльцев отеля решил бы прогуляться по пляжу, например, чтобы обойти остров по кругу, то нарвался бы на замечательную картину. Двое молодых людей придающиеся сладостным утехам, омываемые отголосками легких волн. И им было совершенно неважно, что песок лип ко всему телу, их совершенно не волновало, что потом его придется вымывать буквально отовсюду, ведь сейчас они были вместе и они были безмерно счастливы.

Но ничто не может продолжаться вечно. К счастью, отдых еще не думал заканчиваться, но вот силы порой все же необходимо восстанавливать, ровно как давать организму передышку. Молодые люди все же удосужились оторваться друг от друга и направились в свое бунгало, где приняли душ и путем неимоверно сложных умозаключений, решили выйти в свет, а не заказывать еду в домик. Ну, «светом» назывался бар с различными закусками и напитками. Благо что даже не надо даже в честь такого случая как-то особенно одеваться, точнее можно просто раздеться. В смысле пойти чуть ли не в купальнике, накинув сверху какую-нибудь юбочку или шортики приличия ради.

- Ты собираешься куда-то идти в таком виде? – Чин скептически посмотрел на жену, на которой, по его мнению, одежды было меньше, чем порой бывает нижнего белья.

То, что на пляже вообще принято ходить в купальниках, для него не было аргументом. То есть он совершенно нормально относился к тому, что вокруг будут другие женщины в купальниках. Но то, что куча мужиков будут пялиться на его жену, на которой при этом почти не будет одежды, его не устраивало абсолютно. Он ушел в дом и вскоре вернулся с рубашкой Дани.

- Оденься, пожалуйста, - довольно строго сказал он, прямо посмотрев в глаза итальянки, и протянул ей рубашку.

Чин был горд, упрям, и ревнив на грани патологии. Особенно, когда дело касалось Даниэлы. Конечно, всегда есть аргумент «пусть смотрят и завидуют», но его жена – не настенный календарь, чтобы на неё смотрел кто попало. Здесь стоял вопрос личной территории вожака прайда, собственника, уверенного в том, что никто, кроме него, не имеет никаких прав на эту женщину. Ему не нужно было никому доказывать, что вот он такой крутой женился на девушке, фигура которой не позволяет сразу запомнить цвет её глаз. Он знал, что достоин такой женщины, и при этом считал, что все остальные не достойны даже того, чтобы просто смотреть на неё в этих условных полосках ткани на стратегически важных местах, которые она почему-то считает купальником.

Итальянка довольно щурилась, в очередной раз придирчиво осматривая себя в зеркал: небрежно собранные в высокий хвост волосы, джинсовые шорты, которые длиннее тех, которые она обычно привыкла носит, но с таким мужем выбирать не приходится, ага. А еще… Вот сейчас она размышляла накидывать ли поверх купальника майку или нет. Все-таки там будет пенная вечеринка, а вещи откровенно ей нравились, хотя бы потому, что сейчас на отдыхе она их могла одеть и не слушать от Чина упреки, что это и не одежда вовсе. Вот и сейчас… Блин. Дани быстренько напялила майку, пока Чин отошел к комоду, но и этот номер не прокатил.

- Ты хочешь, чтобы у меня был тепловой удар? – на полном серьезе поинтересовалась итальянка, но все же взяла рубашку в руки.

Да, Чину волю дай – он ее в паранджу закутает и из дома не будет выпускать, чтобы никто не видел его женщины, будто она может стать каким-то всеобщим достоянием. Но взглянув на лицо супруга, она решила не рисковать и не нарываться на скандал – медовый месяц, все-таки. И все равно, он же не сказал, как именно ее одеть… Дани чуть хитро улыбнулась собственным мыслям, стягивая с себя майку и кидая ее на незастеленную кровать. Дани нехотя (всем своим видом она показывала свою искреннюю ненависть к этой рубашке) натянула ее на себя, расстегнув рукава и закатав их примерно по локоть. Саму рубашку она застегнула буквально на три пуговицы, оставляя свободным горло и низ, который аккуратно подобрала и подвязала.

- Все, пойдем, я готова, - девушка потянула мужа к выходу из домика, - а то мы и поесть не успеем, и повеселиться немного тоже не успеем.