Фото на память о былых границах

Коварный план по отращиванию гривы удался - светлые патлы теперь свисают до самого подбородка, а не назойливо щекочут скулы, как раньше. И определенно - служат великолепной игрушкой для дочери мастера Давенпорт. Маленькая Дарсия как будто обрела в Арно свою идеальную Барби - которой можно всласть крутить самые разнообразные прически. Главное волосы не повыдергать и не позапутать до нерасчесываемого состояния, когда их уже только выстригать клочками остается - а так все можно.
Сегодняшний план по развлечению девочки был выполнен и перевыполнен. Вообще Сэ зашел что-то там такое про магию Воды спросить - и задержался. Его посадили и самозабвенно чесали. Плели косички и хвостики - и снова чесали. Подвергали отращенную льняную гриву зверским испытаниям - но в конце концов на все вопросы ответили и с миром отпустили живым.
Через плечо у Арно на ремне перевешена купленная не так давно не иначе как чудом и исключительно ценная зеркалка - при ходьбе легонько бьется в бедро. Зверюга мощная - пару раз уже опробованная, но обращается с ней Сэ еще куда как более неуверенно, чем хотелось бы. Потому с собой и таскает - практиковаться надо, обидно такую чудную технику использовать на жалких три-пять процентов возможностей...
Да хотя бы на сосне ближайшей поучиться делать кадры - эта идея осеняет блондинистую голову так резко, что Арно останавливается, будто лбом в столб вбежал. Затем опускается на одно колено и берет фотоаппарат в руки, принимаясь бережно скручивать крышку с объектива. Увлечение фотографией - это как бронхит, сразу напрочь дыхание закладывает и мозги занимает...

-Нет! Да вы шутите! А этот красавец, что здесь забыл! – Маргарита почувствовала, как от злости лицо начинает покрываться красными пятнами. – Мне мастер Давенпорт сказала, что сегодня все свое свободное время посвятит детям, и вот, когда она вовсю должна наслаждаться прелестями материнства, из ее дома вываливает это белоголовое чудо. Что-то не помню, чтобы Арлетта его усыновляла!

Предметом недовольства русской испанки в очередной раз стал невысокий, светловолосый паренек, являющийся учеником американки и, по совместительству, ее преданным обожателем. Сама Маргарита бродила вокруг дома любимой наставницы уже около часа, так и не решившись постучать в дверь, поскольку утром ей было ясно сказано, хотя бы в течение одного дня не беспокоить мастера своими многочисленными вопросами. А получается, пока она тут страдала от неразделенной любви… к знаниям, один нахальный травоядный (к этому моменту Маргарита уже успела узнать, что внутренним зверем Арно является олененок) воровал драгоценные минуты жизни Арлетты Давенпорт и тратил их исключительно на себя любимого.

Окончательно добил девушку тот факт, что парень неожиданно схватился за висящую у него ранее на плече камеру и похоже планировал немедленно пустить ее в дело. Он что, собирается еще и фотографировать дом наставницы? Интересно, он так часто делает? А потом обвешивает свою комнату фотографиями и...… От представленной картины Маргарите стало как-то не слишком хорошо, и ей в очередной раз пришлось отметить, что иметь богатое воображение не всегда полезно для душевного здоровья. Так или иначе, дальше подобное безобразие, по мнению рыжеволосой ученицы, продолжаться не могло. Поэтому она плотно сжала пальцы в кулаки и решительным шагом направилась навстречу «юному фотографу», планируя здесь и сейчас расставить все по своим местам.

- Шаги, - олененок ни с того ни с сего поднимает голову, хотя его никто не звал. И озабоченно прядает ушами: - Кошка. Клыки.
- Слышу, - мысленно откликается Сэ. И все так же нежно и бережно запихивает крышку от объектива в карман джинсов - кошки кошками, а технику бить это не повод. Тем более - такую ценную роскошную технику, с нее вообще нужно пылинки сдувать, холить и лелеять... И поднимает голову, вежливо улыбаясь приближающейся к нему рыжей девушке.
Что цвет, что выражение лица Маргариты - не успокаивают и доверия не внушают. Арно вообще смутно ощущает, что его не любят. Возможно, даже очень сильно не любят. Но вот за что именно... остается только догадываться. Лично Сэ не помнит, чтобы он когда-то там подавал Маргарите поводы для ненависти - и тем не менее. Ну, на клочки его, конечно, сейчас рвать не будут - но вот рожу поцарапать могут вполне. Это за взвинченными дамами никогда не заржавеет. У них, кажется, вообще первое правило использования ногтей - целиться в глаза.
- Добрый день! Какими судьбами? - и все же Арно с отвагой камикадзе строит из себя эдакого ничего не подозревающего одуванчика, продолжая лучезарно улыбаться. И невинно и ненавязчиво прицеливается в Маргариту объективом "зеркалки", словно угрожая в случае агрессии зафотографировать до полусмерти. Может, и правда - где-нибудь в каком-нибудь измерении есть такой способ отбиваться от людей, которые берут и агрятся, не объясняя причин...

Глядя на нацеленный на нее объектив фотоаппарата, Маргарита мстительно представляла изощренные пытки, проводимые в лучших традициях испанской инквизиции. Причем честь стать главным действующим лицом ее фантазий выпала стоящему рядом милому до оскомины на зубах пареньку. Да и вообще, его поза, улыбка, глупый заданный вопрос – все это казалось девушке какой-то особой формой издевательства над собственной персоной. Ну не может же человек действительно быть настолько наивным, чтобы не понимать элементарной вещи: не стоит дергать разозленную кошку за хвост.

Русской испанке стоило значительных усилий удерживать себя от необдуманных поступков, которые могли перевести их, пока еще только зарождающийся конфликт, в серьезную разборку. Все-таки, несмотря на свою импульсивность, Маргарите практически всегда удавалось решать спорные вопросы при помощи переговоров, поскольку этот метод она считала наиболее эффективным для достижения своих целей. Поэтому, стараясь слишком откровенно не показывать клокочущую внутри ярость, девушка сухо ответила на приветствие:
- И тебе доброго дня.

А затем добавила, нарочно произнося каждое слово медленно и предельно четко:
- Тебя ведь зовут Арно, да? Так вот, нам давно с тобой нужно обговорить кое-какие правила, которые и определят кто, где и какими судьбами будет находиться в ближайшее время.

За время общения с мастером Давенпорт Сэ усвоил превосходно: иметь такую мордашку, по которой все легко прочесть, как по страницам распахнутой на всеобщее обозрение книги - дико неудобно. Потому что все берут и читают. Что ни напишешь - все ведь тут же прочтут... Также Арлетта не раз прекрасно доказала Олененку, что пытаться делать физиономию кирпичом конкретно ему бесполезно, все равно весь мыслительный процесс наружу вылезает. А вот спрятать рожицу за чем не то - как раз самое оно.
Именно это Арно и делает - глубокомысленно прикрывает лицо фотоаппаратом, пока пытается понять происхождение явно враждебных интонаций в голосе Маргариты. Что они там должны делить и друг у друга вырывать, что когда успели не поделить?...
- Хвост. Вправо-влево. Злая, - продолжает испуганно шептать внутренний олененок. Опасность засекает идеально - был бы еще достаточно силен для того, чтобы и стопором подрабатывать...
- Я ее за хвост не дергал, - мысленно мотает головой Сэ. Это сперва было трудно общаться с внутренним зверем в понятных ему категориях. А потом дошло: чем проще и конкретнее мысль - тем больше шансов, что нежный копытный ее поймет...
- Правила? - наконец Арно высовывает из-за фотоаппарата свои удивленно изогнутые брови, считая, что держать паузу дольше будет уже просто неприлично. - А можно поинтересоваться, в честь чего передел территории? Я где-то путаюсь у тебя под ногами? - крайних методов Сэ искренне не понимает. Правда, возможно, у него понятие крайности в голове напрочь искажено - но сразу брать и ставить какие-то правила, загородки, барьеры, да без предварительного объявления войны... это разве не крайность? Это в современном цивилизованном мире считается нормальным?...
Ну, тогда Арно в этом мире напрочь ничего не понимает.

Неужели на этом свете существуют люди, у которых абсолютно отсутствует чувство самосохранения? Каждый новый вопрос светловолосого парня стремительно уменьшал шансы на то, что встреча двух учеников закончится миром. Если бы Маргарита не умела держать в узде свой буйный темперамент, то от разговоров уже перешла бы к членовредительству. В голове у девушки даже возникла картина, как они с Олененком катаются по земле в шипящем и орущем клубке…

На деле же русская испанка лишь глубоко вздохнула и приготовилась к длинной и тяжелой словесной баталии. И как в двух-трех предложениях объяснить то, что накопилось за несколько месяцев? Нужно было что-то отвечать и Маргарита, постаравшись изобразить на лице какое-то подобие улыбки, которое больше походило на жуткий звериный оскал, начала свою речь.

- Как ты мог заметить, у Арлетты не так много свободного времени, которое бы она могла уделить своим ученикам. Ты – не единственный, кому нужна ее помощь, но почему-то я даже до дома наставницы дойти не успеваю, как вижу, что она уже возится с тобой! Так продолжаться не может! Предлагаю определить кто, когда и в каких случаях может обращаться к мастеру Давенпорт. Да, и сделаю это я, как пострадавшая от недостатка внимания с ее стороны.

Конечно, Маргарита прекрасно понимала, что сказанные слова не слишком справедливы, но отступать не собиралась и, в ожидании ответной реакции Арно, старательно дырявила его взглядом.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в Олененка сейчас кинут чем-нибудь потяжелее, чтобы не трепыхался, а потом начнут страстно и самозабвенно ущемлять его в правах. Это Арно чувствует аж седалищным нервом - и даже появляется какое-то несолидное, невзрослое, подленькое желание так бочком-бочком отодвинуться от пышущей праведным гневом Маргариты подальше. Чтобы ядерные тапки хуже долетали до белокурой головы.
- Дели, - легко соглашается Сэ. Потому как сейчас и вправду согласиться будет намного быстрее и проще, чем перебодать эту агрессивно настроенную кошку. - Определяй. Я не против. Вот только я попрошу тебя учесть, что если я сильно редко буду появляться в доме сифу,то Дарсия может запросто начать покушаться на твои волосы. А парикмахер из нее, мягко говоря, так себе... - эдакое "угу" в стиле "ага", тонкий намек на толстые обстоятельства. Что Арно вообще-то подрабатывает живой игрушкой для детей мастера Давенпорт. Такой большой, плюшевой и болтливой. И имеет в этом амплуа определенный успех - наверное,не зря Арлетта прочно окрестила юного француза "Бэмби", верно, и правда есть в нем что-то от этого мультяшного большеглазого олененка... - Ты точно уверена, что готова принести эту жертву? Может быть, лучше будет как-нибудь твое время посещения расширить до моего, а не мое урезать до неприличия?... - предлагает Сэ, смутно ощущая, что если намек не прошел, то ему за такие хамские предложения точно оборвут голову. А хладный труп потом сбросят в озеро и придавят камнями, чтобы не нашел никто. Хотя чисто гипотетически предложение Олененка вполне себе выполнимо и реализуемо на практике - активных учеников-то у Арлетты Давенпорт нынче только двое. Правда,что Арно, что Маргарита - те еще экземпляры, с шилом в одном месте и пропеллером в другом, и навстречу приключениям мчатся с достойной всяческого восхищения скоростью...

Здравый смысл из последних сил пытался достучаться до Маргариты и призвать ее к порядку, но звериная натура внимала только жажде крови. Конечно, девушка понимала, что ей представилась редкая возможность решить вопрос мирным путем, но, приходилось признать, что на самом деле она хотела не этого. За время, проведенное в монастыре, рыжая хулиганка успела устать от взаимоуважительного общения и мечтала о хорошей «битве»: как словесной, так и с применением способностей, а то и просто кулаков.

Забиякой Маргарита никогда не была, но у нее всегда были соперники-враги и соперники-друзья, с которыми можно было устроить небольшую перепалку и посоревноваться в остроумии, хитрости или ловкости. А тут никто не хотел поддаваться на ее провокации и либо начинал игнорировать все ее старания, либо предлагал такие разумные варианты решения проблем, от которых мог отказаться только слюнявый идиот. Вот и сейчас, если русская испанка хотела довести их с Арно маленькую стычку до серьезного конфликта, ей нужно было заметно понизить уровень своего интеллектуального развития. А заниматься подобными вещами, девушка считала унизительным.

Казалось, весь ее вид просил Олененка совершить какую-нибудь глупость и «бросить последнюю искру в разгорающееся пламя». В отчаянной попытке перечеркнуть наметившийся прогресс в отношениях со светловолосым пареньком, Маргарита подошла к нему практически вплотную, скорчила самую злобную рожу, на которую была способна и жестко произнесла:

- Я поняла твою мысль. И ты действительно веришь, что у нас получится воплотить ее в жизнь?

Арно ввязываться в драку не желает совершенно. Ему это напрочь не нужно и нигде никак не пригодится. Более того, драться с девушками - это даже как-то... ну, постыдно или нет, это еще неизвестно, но уж как минимум - неправильно. Совершать неправильности Сэ не хочет нипочем. Вот не горит желанием совершенно. Тем более что он же весь из себя эдакий плюшевый пацифист, такого второго в монастыре еще поискать надо... и вдруг с девушкой, да территориальные переделы с кровавыми схватками устраивать?
Ну полный конец обеда.
- Я уж точно верю в то, что нас не расстреляют за попытку претворить этот проект в жизнь, - отвечает Сэ, стараясь оставаться по возможности спокойным. Хотя это достаточно затруднительно, когда девушка вот так вот надвигается. Тем более - донельзя симпатичная девушка. И еще более - не просто надвигающаяся, а даже и нависающая, и припечатывающая злобным и колючим взглядом сверху вниз. Арно, конечно, по поводу своего невеликого роста давно уже не комплексует - но сейчас и впрямь ощущает себя каким-то уж очень маленьким и беспомощным. - А там, дальше, уже все будет зависеть от энтузиазма и изворотливости... Слушай, ты заставляешь меня ощущать себя шмакодявочным лилипутом! Это же жестоко! - беспомощно говорит Сэ, вынужденный откидываться назад, чтобы иметь возможность видеть лицо возвышающейся над ним Маргариты. Но все равно получается наблюдать преимущественно девичьи колени и бедра - а светлая мысль подняться с коленок и выпрямиться во все свои немногочисленные, но гордые и задорные сантиметры в льняную голову почему-то не заглядывает...

Несчастный и растерянный взгляд снизу вверх, растрепанная светлая шевелюра и его слова...…
«Это же жестоко», - донесся до Маргариты тихий голос из прошлого, и девушка почувствовала, как вся ее злость куда-то исчезла, оставив после себя лишь недоумение. Она уже раньше видела подобную картину и слышала эту фразу. Где-то там, в прошлой жизни, рыжая девчонка вот так же нависала над «поверженным» беловолосым парнишкой, который обвинял ее в жестокости.

Конечно, Арно был совсем не похож на брата Маргариты. Их роднила разве что растрепанная светлая шевелюра. Да и по характеру «плюшевый» Олененок имел мало общего с вспыльчивым и шумным Артемом. Но в тот день, когда русская испанка, использовав хитрость и немного магии воздуха, уронила брата на землю в присутствии других детей, для которых он был местным авторитетом, Темка выглядел точно также.

Глядя на беспомощное выражение лица Сэ, Маргарита почувствовала, как все ее существо наполняется теплом и нежностью, и, поддавшись внезапному порыву, присела на корточки, оказавшись с Арно на одном уровне. Все дальнейшие действия девушка совершала, словно во сне. Вот она подняла руку и с легким трепетом провела ей по волосам Олененка, затем аккуратно коснулась пальцами холодной кожи его лица, и, резко отдернув руку, неожиданно чмокнула француза в кончик носа. После этого, приблизив губы к уху ученика Арлетты, Маргарита прошептала «заветные слова»:
- Все хорошо. Я больше так не буду.

Перемену в настроении Маргариты Олененок улавливает почти мгновенно - даже и с такого неловкого и неудобного ракурса не заметить, как вдруг исчезает злость, так искажавшая до этой минуты черты лица девушки, просто невозможно. Сэ понятия не имеет, какой взведенный спусковой крючок он ухитрился тронуть в душе Маргариты, какой "арбалет" ненароком привел в действие и какая пружина теперь должна распрямиться - но на всякий случай совершенно затихает, даже дышать, кажется, перестает. Смотрит и не дышит - оясь даже краем глаза уловить в Маргарите обратные перемены.
До конца поверить в то, что расправа над нарушителем режима откладывается на неопределенный срок, Арно так и не успевает - действия девушки все же застают его врасплох своей неожиданной, даже заботливой мягкостью. Прикосновения тонких пальцев, а потом и теплых губ грозят окончательно выбить остатки разума из бестолковой льняной головы. И Сэ даже не в силах дать самому себе трезвого отчета в том, что Маргарита ему нравится - безотчетно, легко и естественно. До гулкой и нервной дрожи слева под ребрами, до растянутого в легкой боли сумасшедшей счастливой улыбки лягушачьего изгиба рта, до гоняющих под сводом черепа взволнованную чехарду мыслей...
- Я больше не хочу с тобой ссориться. Никогда, - тихо и предельно серьезно говорит Арно, едва ли не впервые позволяя легкой и яркой маске плюшевого Бэмби дать горькую трещину. - Что мне делать, чтобы больше не раздражать тебя? Мы ведь можем с тобой стать хорошими друзьями?
Так и хочется, цитируя старый фильм, прибавить: "Каков твой утвердительный ответ?" - в отрицание Олененок сейчас просто не готов поверить. Сэ и правда сейчас готов, если это окажется нужным, раскромсать и искривить собственный день, до крови располосовать собственные лицо и характер, подвергая их операции по коррекции без наркоза - если в ответ сможет самозабвенно верить в то, что Маргарита больше не посмотрит на него с такой непримиримой злостью. Потому что от такого взгляда мурашки бегут не только по коже, а и, кажется, по самой душе...

Верите ли вы в волшебство?
Маргарита всегда верила в магию, и когда та вошла в жизнь девушки, встретила ее как долгожданную гостью. Другое дело – волшебство. Его рыжеволосая ученица считала не более чем красивой сказкой для маленьких детей. До сегодняшнего дня… Ведь только настоящее волшебство могло превратить, пусть и на несколько мгновений, раздражающего паренька, постоянно путающегося под ногами, в близкого человека, которого хочется любить, оберегать, ну а иногда дразнить и тискать.

Вот только все это не могло продолжаться вечно. Жестокая реальность постепенно начала рассеивать «розовый туман», застилающий глаза Маргариты. И в отчаянной попытке еще хоть немного продлить этот волшебный момент девушка обхватила Олененка руками и крепко прижала к себе. Настолько крепко, чтобы слышать дыхание Арно и чувствовать, как сильно бьется в груди его живое сердце. И внезапно Маргарита поняла, что хоть ее извечный соперник за внимание наставницы не сможет превратиться в человека, которого она когда-то потеряла, в ее душе всегда найдется для него частичка тепла.

- Знаешь, - наконец произнесла русская испанка, - я согласна больше с тобой не ссориться. Наверное, я еще не раз на тебя разозлюсь, может быть, даже начну ругаться и пугать тебя скорой расправой, но ты не воспринимай это всерьез.
И добавила так тихо, чтобы Арно не смог разобрать ее слова:
- Я ведь никогда не смогу по-настоящему рассердиться на своего братика-Олененка.

Сэ не успевает даже пискнуть, когда Маргарита решительно стискивает его в объятьях, замирает и, кажется, дышит через раз, только сердце исступленно колотится, как у испуганного зайчонка, и что есть сил рикошетит о ребра. В то, что гроза миновала, Арно верит сразу, легко и окончательно, по одному только слову Маргариты, и полностью готов в дальнейшем не грозить раскатам грома кулаком в ответ - вот, Рита же только что сказала, что всерьез молниями по макушке бить не будет, так зачем корчить из себя горца Дункана Маклауда?
Впрочем, Сэ, пожалуй, в любом случае пытаться воевать с грозой не стал бы. Понадеявшись, что ему напинают до успокоения и отпустят с миром.
- Я всегда мечтал, чтобы у меня была сестра, - неизвестно к чему говорит Арно, не разобравший последней реплики Маргариты, но по интонациям почуявший, что там было что-то по-своему ласковое. - Чтобы я рядом с ней был дурачком, и все бы видели, какая она умная и классная, - и, роняя свою ценную "зеркалку" и рискуя разбить хрупкую технику, Арно неловко обнимает девушку в ответ.
За свою не вполне уместную реплику, кстати, Сэ ожидает заслуженного тумака. Не боится, не бежит за строительной каской, чтобы срочно спасать бестолковую черепушку - но так, ожидает. Неожиданностью для него такое поведение Маргариты никак не станет - скорее уж наоборот, ошеломляющей такой неожиданностью будет, если рыжая испанка эту дурость Олененку простит и благосклонно пропустит мимо ушей.

Выпускать из объятий теплого и неожиданно ставшего таким родным Олененка Маргарите совсем не хотелось. Страх потерять что-то очень важное, обретенное всего несколько минут назад, заставлял девушку прижимать к себе Арно все сильнее и сильнее. «Если из дома сейчас выйдет Арлетта, то очень удивится такому зрелищу, - подумалось девушке, – хотя нет, наша наставница уже давно перестала удивляться чудачествам своих учеников».

Слова Сэ о мечте иметь сестру отозвались новой волной нежности, и Маргарите пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы удержать себя в руках и не затискать белоголовое чудо до полусмерти. С неохотой, девушка все же разжала руки, немного отодвинулась назад и внимательно посмотрела Арно в глаза. Имеет ли она право считать его своим братиком? Или все произошедшее - просто попытка уцепиться за прошлое, которое давно пора отпустить? Рыжая отчаянно пыталась найти ответы на эти вопросы в глубине черных глаз. Секунды летели одна за другой, а девушка все молчала, пытаясь разобраться в том клубке мыслей и чувств, который, казалось, обмотал все ее существо. А потом время словно остановилось, и все в один миг стало простым и понятным.

- Знаешь, а мне нравится идея на счет сестры, - начала русская испанка, стараясь вкладывать в каждое произнесенное слово частичку переполняющей ее нежности. – Не знаю, насколько я умная и классная, но ради братика постараюсь такой стать.
И добавила чуть тише:
-Мне очень не хватало брата.
А затем начала потихоньку шевелиться: сидеть в обнимку с Олененком конечно хорошо, но пора и честь знать. Тем более, что, даже выпустив Арно из своих объятий, она все равно останется с ним рядом…