В поисках жирафа на балконе

Маркус промолчал, закатив глаза, но и на этом спасибо. Понимает и знает, что сейчас лучше молчать, чтобы не получить за чрезмерную болтливость. Рука Чжоу мирно покоилась у нее на талии, но она даже и не думала возражать. Соскучилась. За эти пару дней она не только вымоталась сильнее, чем в Пекине, но и соскучилась по Мину. Вредно это, конечно, и опасно впадать в такую нездоровую зависимость от человека. А еще говорят, что самая опасная зависимость - наркотическая. Чушь собачья.

- Перелет, усталость, слишком много работы... В общем, на валилось все... - ответила девушка, устроившись рядом с Чжоу на заднем сидении авто Маркуса. Несмотря на уклончивый ответ, вело она себя не как обычно в таких случаях. Не было агрессии иди попыток заболтать. Просто ответила на вопрос. Ну не в машине же сообщать ему такую радостную новость. Если она, конечно, радостная. - А еще я есть хочу, - она воыбнулась и поцеловала его в щеку, после чего положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. - Эти больницы так утомляют... Мне кажется, что у Сина и то комфортнее. Как-то по-домашнему что ли...

А еще в клинике Живодера ей бы точно не удалось бы сохранить в секрете свое интересное положение. Что-что, а о серьезных изменениях здоровья Син докладывает начальству. Ее начальством был и есть лунтао. И фу шан шу. Еще есть Чжэнь. И если Тай Ло и четыреста тридцать вторая и не стали бы вмешиваться, то Нунмао наверняка тут же рассказал бы виновнику торжества. Ох уж эта китайская братия... Хотя, это точно избавило бы ее от объяснений с Мином. Было бы проще. Точно.

Ощущение, что мэймэй что-то не договаривает, так и сохранилось, но Чжоу не стал задавать новые вопросы. Он просто прижал к себе Сантану так, чтобы ей было удобнее отдыхать у него на плече. Она и вправду устала, а перелет из Пекина в Рио вымотает даже бывалого инфорсера.

- Син был бы рад это услышать, - ответил Чжоу, чуть улыбнувшись. - Но лучше, когда ты не попадаешь в клиники, - он коснулся губами макушки головы девушки.

Он был рад чувствовать, что она снова рядом и так уютно устроилась у него на плече. Все на своих местах: лучший друг за рулем и не отвлекается от дороги, а мэймэй однозначно дает понять, с кем она. И странно, что нет обычной её язвительности и даже кокетливости: она просто рядом. И от этого становится еще более родной и более любимой, когда понимаешь, что не добиваешься ей каждый день, а уже добился, и теперь за неё отвечаешь.

Своевременные мысли, когда уже все решено со свадьбой, а вместе они прожили немеряно долго. Просто Чжоу постоянно искал в их отношениях такие моменты спокойного постоянства.

Сантана ничего не ответила, лишь прикрыла глаза, наслаждаясь таким приятным спокойствием, какое бывает только рядом с ним, ее Чжоу. Она обняла его, сев в пол-оборота и обняв Мина. Тихо и спокойно, даже несмотря на музыку из динамиков и гул машин за окном. Она молчала и наслаждались спокойствием, которое так редко бывает в ее жизни. И спасибо Маркусу, который никак не комментировал происходящее и молчал.

Дорога до дома прошла быстро и в молчании, Маркус пообещал привезти Кристиана через пару часов, когда что-то там сделает. Ну да, а то она не поняла, что он просто дает ей время рассказать Мину о том, что он скоро станет отцом. И от этого стало прямо слишком не по себе: никак у нее не вяжется материнство с привычным образом жизни, и почему-то Чжоу в качестве родителя увидеть проще, сем себя.

- Будешь чай? - она сразу направилась на кухню, скинув в холе свои туфли и на ходу избавляться от одежды, которая сковывала движения и начала раздражать, не давая нормально двигаться. - Когда ты прилетел? - чайник она уде включила, а сейчас залезла в холодильник в поисках чего-нибудь съедобного. Больничная еда - это зло, что в Пекине, что здесь, в Рио.

Стоило приехать к Сантане домой, Маркус технично слинял, а мэймэй принялась строить из себя хорошую хозяйку и первым делом побежала на кухню. Чжоу считал, что ей сейчас лучше было просто отдохнуть, и у него оставалось ощущение, что она чего-то недоговаривает.

- Отдохни, - сказал Чжоу, когда Сантана полезла в холодильник. - Хочешь есть - я что-нибудь приготовлю, а ты просто посиди спокойно, - он улыбнулся. - Я не голодный.

Обычно мэймэй делала что-то по дому в двух случаях: ради Кристиана, или когда очень нужно. Во всех остальных случаях она спокойно забивала на уборку или готовку, и Чжоу не напрягало делать что-то по дому самому, потому что он был к этому приучен. Ему обычно даже нравилось готовить для Сантаны, потому что она обычно в такие моменты смотрела на него как на человека, совершившего подвиг. Это ж вам не за триаду воевать, это - по-настоящему сложное задание для мужчины.

Чжоу сомневался, что в Рио у Сантаны в холодильнике будет принципиально другой набор продуктов, чем обычно у них дома в Пекине. Вряд ли в Поднебесной она ест обычные мясо, овощи и креветки, а тут предпочитает сердце дракона и печень феникса.

Было бы не совсем корректно говорить, что мэймй выглядела странно, потому что для Чжоу девяносто процентов того времени, что он её видел, она была или очень странной, или прям вообще непонятной. Но сейчас он чувствовал, что что-то не так. Сантана вернулась уже в халате и села напротив, а Чжоу думал, означал ли её странный кивок, что она хочет, чтобы он что-нибудь приготовил, или она просто решила не готовить сама. Но в следующий момент все стало не важно: как бы тихо ни буркнула мэймэй эту фразу себе под нос, Чжоу все расслышал и даже понял. Он посмотрел на девушку, пытаясь поймать её взгляд, и чуть растерянно улыбнулся. Когда-то у них был серьезный конфликт на эту тему, но ситуация была совершенно другой, и первое, что тогда взбесило четыреста двадцать шестого - что он узнал о подозрениях случайно и едва ли не последним. А сейчас Сантана была его невестой, и насколько нелепой ни казалась идея о том, чтобы два трехзначных номера триады заводили детей накануне войны с Асакой, Чжоу был рад этой новости и очень хотел, чтобы все сложилось хорошо. Он сомневался лишь в том, что Сантана думает так же.

- Я рад, - сказал он, нарушив молчание. - Я надеюсь, ты... хочешь его оставить?

В любой непонятной ситуации спрашивай в лоб. Мэймэй много раз говорила о том, что не хочет заводить детей, но это могло быть как искренним признанием, так и попыткой просто показать, что она не хочет в случае чего создавать проблем. Чжоу надеялся, что она сохранит этого ребенка, насколько внезапной ни была эта новость для него. Сейчас он боялся явно радоваться, потому что не был уверен в том, какое решение примет мэймэй.

Молчание в ответ напрягало. Сантана даже заерзала на стуле, прежде, чем успела услышать его ответ. Он рад. Но как-то странно рад. Или она ждала, что внезапно все станет как в глупых американских фильмах, когда Он подбегает к Ней, подхватывает на руки, кружится, радостно смеется и целует. Но нет, в ее случае, это вопрос в лоб. Да и они не герои американских историй. Слава богу. Но все же хотелось какой-то более эмоциональной реакции. Или вообще непонятно чего, в итоге, хочется. Хотя, признаться честно, ей сейчас очень хотелось ответить грубо, как тогда, много лет назад. Сказать, что если бы не хотела, то уже не была бы в положении, а он бы точно ничего не узнал бы. Но это было бы неправильно, потому что сейчас они не просто пара, они не просто живут вместе на протяжении чертовой кучи лет, они вроде бы как даже помолвлены и собираются пожениться. Правда, хорошо, что собираются они это сделать уже давно и никак не сделают. Ну, честное слово, хорошо. Наверное.

- Ну да, - несколько растерянно ответила бразильянка какое-то время спустя. - Правда, вообще не представляю каково это и что делать.

Сказать, что она растеряна - ничего не сказать. Это настолько неожиданно и внезапно, что кажется каким-то странным сном. Она не против детей, она не против того, чтобы завести собственных, она просто, даже чисто теоретически, не представляет каково это быть матерью. Да, она вырастила Кристиана, да, она прекрасно помнит, как с ним много возились, когда он был еще совсем карапузом, а мама и папа были живы, но примерить все это на себя в полной мере... Сейчас это кажется странным и нереальным, словно сон, который она примеряет на себя. Или чья-то чужая жизнь.

- Это так неожиданно... Ты правда рад? - она подняла-таки на Мина растерянный и немного испуганный взгляд. Головой она прекрасно понимала, что сейчас просто накручивает себя на ровном месте, но это противное чувство тревоги внутри просто не дает покоя.

Услышав ответ Сантаны, Чжоу уже улыбнулся радостной искренней улыбкой, после чего подошел к девушке, крепко обнял её за плечи со спины и поцеловал в щеку. Он тем более не представлял, "каково это и что делать" и это, действительно, было неожиданно. Но если судьба дала им такой подарок, значит, знала, что делать.

- Правда рад, - ответил Чжоу, не выпуская девушку из объятий. - Спасибо.

Эта благодарность относилась и к тому, что мэймэй все же рассказала, и в куда большей степени к тому, что решилась сохранить этого ребенка. Их ребенка.

- Значит, нужно поторопиться со свадьбой, - сказал он. - Врачи сказали, когда тебе можно будет вернуться в Пекин?

Рейс в Поднебесную был долгим и сложным, и Чжоу не знал, насколько это безопасно для ребенка. Нужно было решить еще кучу вопросов и со свадьбой, и с делами в семье (Чжоу не помнил ни единого случая, чтобы кто-то из триады прежде уходил в декрет), и особенно с возвращением Сантаны в Пекин, но пока мысли путались, потому что нужно было переварить неожиданную новость.

Бразильянка выдохнула, почувствовав объятия молодого человека. И этот легкий поцелуй. Как де она успела по нему соскучиться за эти несколько дней. Девушка сильнее прижалась спиной к Мину, чуть запрокинув голову назад, и прикрыла глаза, наслаждаясь спокойствием. Просто тихо и хорошо. И никакого запаха лекарств. Разве что от нее самой, но и от этого можно легко избавиться, стоит лишь залезть в душ. Но сейчас просто не хочется шевелиться.

- Не знаю, они ничего такого не говорили, - честно ответила бразильянка, легонько улыбнувшись. - здесь дела все равно надо закончить, тем более, что приехать получится, наверное, теперь уже не скоро...

Она даже и не думала о том, чтобы рожать на Родине. Она бы и родила, но живет-то уже давно в Пекине, у нее теперь вся жизнь в столице Поднебесной. Разве может быть иначе? Только вот совершенно непонятно как быть с работой. Понятное дело, удаленный офис, когда совсем сложно станет ездить в офис каждый день, телефоны и компьютеры - это все есть, но потом же, по идее, когда родится ребенок, говорят, времени не хватает ни на что. По крайней мере так говорят.

- А со свадьбой - это обязательно? - нервно хихикнув, спросила она, повернувшись в его объятиях. - Я тебя очень-очень сильно люблю, - прошептала Сантана.

Когда первый шок от новости немного отпустил, Чжоу принялся мыслить рационально, потому что ему это было чуть проще, чем Сантане, которая явно волновалась, хоть и была невообразимо мила, когда вот так удобнее устраивалась в его объятиях.

- И я тебя очень люблю, - ответил Чжоу. - Будет лучше, если мы официально поженимся до того, как ребенок родится. И это хороший повод не гулять всем Пекином, а устроить им банкет, а самим слинять под шумок туда, где спокойнее.

В предстоящей свадьбе Чжоу устраивало лишь то, что после этого страшного обряда они с Сантаной будут официально женаты. Все остальное, особенно необходимость устраивать шумную зрелищную пьянку на всю Северную Столицу, Чжоу скорее настораживало. И он не был Гунмао, чтобы перепоручить всю подготовку Чжэни, хоть она и предложила помощь после истории со скандалом в прессе.

- Ты реши, сколько времени тебе нужно будет здесь оставаться, я договорюсь с Гунмао. Если не очень долго - попробую уговорить, чтобы остаться тут с тобой до твоего возвращения в Пекин, - сказал Чжоу. - И ты так и не сказала, ты есть хочешь? - спросил он, улыбнувшись.

Ну вот, снова эти правила и условности. Конечно, Сантана прекрасно понимала, что ребенку лучше родиться в полноценной семье, когда родители в браке, потому что это и социальная защита, и юридическая. Причем для всех и сразу. Но воо это страшное слово "свадьба" с какой-то нехорошей постоянной периодичностью вгоняло ее в такую панику, что словами не передать. И дело вовсе не в обязательствах перед супругом, нет. Они, черт возьми, уже столько лет вместе, не просто встречаются, а живут, хоть изначально никто ни к кому не переезжал, просто как-то так получилось, что не смогли проводить ночи в разных постелях без острой необходимости. И любить она Мина меньше не стала, скорее еще сильнее привязалась к нему. Просто это какой-то внезапный под сознательный страх, а вдруг после этого все резко испортится?

- Ну лаааадно, - выдохнула девушка, обнимая своего мужчину и всячески лоснясь к нему. - И кушать я хочу, но тебя выпускать не хочу. Так что пока что без еды, - в подтверждение своих слов, Ривера крепче обняла своего благоверного, уткнувшись носом в его шею. С ним хорошо и спокойно.

Сейчас Чжоу уже не понимал, почему Сантана так загонеятся на тему свадьбы. Когда она ждала его ребенка, было логично расписаться, чтобы потом возникало меньше проблем в стране, детям, рожденным вне брака, приходится сложнее.

- Ты смешная, - признался Чжоу, когда мэймэй сказала о причинах, почему она пока отказывается от еды. - И я все равно тебя люблю.

Он понимал, что сейчас бесполезно вести серьезные разговоры. Все самое важное Сантана уже сказала, а теперь ей хотелось не думать и обниматься. Чжоу слышал легенды, что беременные женщины иногда становятся неадекватными, и предпочитал сейчас отгонять эту мысль, потому что мэймэй и так бывала слишком непредсказуемой.

- Давай я все-таки что-нибудь приготовлю, мы пойдем в гостиную, сядем там на диван, будем смотреть телевизор, обнявшись, и есть? - осторожно предложил он девушке. - А еще скоро Кристиан приедет, - добавил Чжоу.

Брат Сантаны должен был узнать радостную новость в числе первых, и хотелось верить, что он не будет ревновать, потому что старшая сестра заменила ему родителей.

Ну вот, еще и смешной обозвали. Можно было бы обидеться, сказать в ответ какую-нибудь гадость, но разве с ним так можно? Вон он какой хороший. Прилетел к ней на другой конец земного шара, говорит, что любит, рад ее беременности (вроде бы), предлагает приготовить поесть, а она обижаться будет? Ну уж нет уж.

- А одновременно все никак нельзя? - с мольбой во взгляде спросила бразильянка, теснее прижимаясь к своему будущему мужу. Раз уж он удостоил ее своим визитом на другом конце планеты, то теперь-то она его не отпустит. Даже чтобы приготовить поесть. Для нее. - Мы можем заказать что-нибудь на дом, а пока никто не приехал, у нас будет как минимум целый час, чтобы побыть вдвоем, - она едва коснулась губами его подбородка, затем щеки, а потом и губ. Маленькой (в плане роста) иногда быть очень комфортно, потому что в объятиях своего мужчины чувствуешь себя хрупкой и милой. А он, как каменная стена, защищает тебя ото всего света разом. Так вот, пусть этот весь мир теперь подождет, потому что сейчас он попал в ее объятия, а выпускать его просто так Сантана, естественно, не намерена.

- Вот еще, - фыркнул Чжоу на предложение заказать что-нибудь из еды. - Я не хочу, чтобы моя невеста и мой будущий ребенок питались непонятной пиццей, - он поцеловал Сантану в губы, затем чуть коснулся губами кончика её носа.

Он все же выпустил Сантану из объятий, несмотря на её просьбы. Не хотелось, чтобы в этот момент в доме были какие-то левые люди типа курьера, доставившего еду. Чжоу пытался разобраться с мыслями. Он был ошарашен новостью и счастлив одновременно, потому что за все то время, что они с мэймэй были вместе, он много раз слышал, как она не хочет детей. Он боялся, что когда-нибудь эта тема станет причиной серьезного разлада между ними, но все получилось иначе.

Чжоу открыл морозилку и нашел там пачку замороженных креветок. Он достал из холодильника томатную пасту, зелень и овощи, поставил вариться рис. Во многих мелочах эта кухня отличалась от типичной китайской: здесь не было части привычной утвари, зато хранилось много плохо знакомых специй. Но все равно уже через несколько минут Чжоу выставил на кухонный стол миску риса с овощами и с креветками в томатном соусе, наподобие того, что используется при приготовлении сладкой половины риса дао.

- И так ведь быстрее, чем ждать курьера? - спросил Чжоу у Сантаны, когда подошел к ней и нежно поцеловал после того, как поставил на стол тарелки и положил палочки.