Праздничная пытка или попытка?

Тай вздрогнул, когда даже сквозь музыку в наушниках до него донесся девчачий визг. Упорно всматриваясь в экран телефона и не видя практически ничего из того, что можно бы было увидеть в электронных буквах, юноша оторвался от своего увлекательного занятия, слегка обалдевший от серии навязчивых мыслей, не дающих ему спокойно жить, и обратил пристальный взор на каток, чтобы определить, не его ли сестры там визжат, что их нужно спасать. Его сестры тоже вносили свою лепту в эту какофонию звуков, но вряд ли при этом им требовалась помощь. Несмотря на всю "великую" братско-сестринскую любовь между старшим и младшим поколением, Тай готов был голову оторвать каждому, кто хоть пальцем тронет Янлин или Айлин. Но сейчас он сидел, словно тупое дерево, на трибуне катка, в руках - телефон, в ушах - бананы, на лице - полное непонимание ситуации, и еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким идиотом, чужим на празднике жизни.

Был ли в этом какой-то тайный смысл, и если был, то какие цели преследовала Чжан? Или все это - только плод его разыгравшегося воображения, и ему только кажется, что это делается назло ему, специально, чтобы обратить на себя его внимание? Но даже если и окажется, что ему всего лишь кажется, то какого черта ему это кажется, если он должен просто сидеть и спокойно читать свою книгу, не обращая внимания на то, как куча мала барахтается на льду? Почему где-то подсознательно ему хочется, чтобы все это не казалось, а было реально сделано с той целью, чтобы он поднял голову и посмотрел на каток, нет, даже не на него а на саму Чжан, которую было едва видно под мелкими жужелицами в количестве четырех штук? Проще было успокоить душу выстрелом из "Магнума" 357 калибра, а не научными изысканиями.

Кажется, настало то время, когда Чжан могла честно поднять руки вверх и известить о своей капитуляции. Но это было весело, на самом деле. И несмотря на то, что в конце каждого занятия она давала возможность покататься именно в таком ключе, чтобы было весело, ее на лед еще никогда не роняли. Хорошо, что она успела подставить руки и никого случайно не задела лезвиям коньков. Но девчонки, кажется, разошлись не на шутку, потому что они полезли ее щекотать, активно напоминая об обещанной шоколадке.

- Все, я сдаюсь, - сквозь смех уже в который раз произнесла Ким-младшая. - Отпустите меня, щекотно же. - Не сказать, чтобы она до ужаса боялась щекотки, тут скорее приходилось подыгрывать, но лежать на искусственной льду тоже не очень весело. А щекотка все же в исполнении четырех девчонок - это щекотно. - Девчонки, честное слово, не могу больше смеяться - живот уже болит. И за шоколадкой надо идти... - вот, кажется, многозначительный последний аргумент только и помог выбраться из-под учениц. К слову, теперь придется покупать каждой по сладости, потому что держали одинаково крепко и сильно. - Дуйте переобуваться, а я сейчас подойду, договорились?

Чжан подождала пока все четверо выйдут к трибунам, после чего сама покинула лед. Она надела протку тепы на лезвия и торопливо направилась в сторону кафетерия, чтобы купит обещанную награду. В конце концов, она свое слово держит, поэтому уже через несколько минут вернулась обратно к катку, чтобы раздать награды.

Когда девчонки покинули лед, Тай поднялся со своего места, чтобы размять затекшую спину и вернуть пятой точке изначальную, природой задуманную, форму, а не ту, которую она приобрела от долгого сидения на жесткой скамейке. Близняшки наперебой сообщали ему о том, кто из них сколько раз догнал Ким Чжан на льду и хвастались синяками, больше болтая, чем реально переодевая коньки, так что в конце концов Таю пришлось приложить свою руку и немного ускорить процесс. Чжан почему-то сразу рванула с катка, оставив свои вещи, и на минуту-другую Тай даже разрешил себе подумать над причинами такого ее поведения, и что теперь делать с тем, что она оставила на скамье - догонять и ловить ее где-то в спортивном центре, врываясь в женскую раздевалку с каменной мордой и заявлением, что он вещи принес, или все оставить, как есть? Щебет сестер он слушал вполуха и как-то рассеянно, как делал это всегда, когда разговор у них заходил о чем-то, не представляющим для него самого интереса (а это было практически 90% их бессмысленного трепа), но с коньками управился быстро и, вытерев насухо лезвия, убрал их в чехлы, раздав каждой близняшке по сумке. Как, наверное, глупо он выглядит, когда возится с маленькими сестрами.

С вещами Чжан Тай так ничего не решил, но, как оказалось, это даже было правильным, потому что она вернулась, и выглядела не расстроенной, не обиженной, вполне обычной. Впрочем, сразу стало понятно, зачем она уходила - за шоколадками, и тут не было никакой его вины, в чем он уже было начал себя подозревать. Девчонки странные - ты вроде бы ничего не сделал, но чем-то ее обидел, так вот может тут та же ситуация, а он и не в курсе. И вообще, какого черта его так заботит, обидел он ее или нет? Его вещи все еще лежали на пару рядов выше, нужно было подняться за ними и звонить водителю, чтобы подогнал машину прямо к выходу со стоянки, до которой пилить три дня на собаках. Самым правильным сейчас было попрощаться и уйти. Или логичным? Или все же правильным? Чего он тогда не уходит?

Тай почувствовал, как у него конвульсивно дернулся уголок рта, и поторопился замаскировать это под ухмылку, но ухмылка вышла довольно кривоватой. Он как-то сомневался в том, что когда-нибудь выйдет на лед, чтобы покататься. Ему и на ровной земле неплохо. Ноги по крайней мере не разъезжаются, и вероятность рухнуть ничтожно мала. Вся жизнь Тая подчинялась одному очень простому правилу. Надо - научится. Не надо - не научится. Если сейчас ему скажут, что научиться надо, и приведут какие-нибудь логические доводы, которые он сочтет разумными, то он, конечно, покорно вылезет на лед и будет учиться, но пока не было такой необходимости, он и не сильно переживал, что не умеет кататься на коньках. Должен же он что-то, в конце концов, не уметь делать?

- Ничего не забыли? - сурово потребовал Тай, когда близняшки вцепились в свои сладости и начали незамедлительно шуршать упаковками. Сестры сначала глянули на него чистыми и прозрачными от честности глазенками, круглыми, как у котят, а затем синхронно мяукнули что-то, отдаленно напоминающее "Спасибо" - отвлекаться от шоколадок они считали неуместным. Зато Тай сейчас как никогда остро почувствовал себя лишним, и именно это послужило толчком к тому, чтобы он окончательно решился.

- Нам пора. Zài jiàn, - он поклонился девушке и, на ходу вынимая телефон, поднялся к оставленным наверху вещам.