О дедушках

Вокруг Дани собрался аншлаг, даже отец пришел перед ней извиниться, что искренне удивило Чина. Он нехотя отпустил жену, когда подошел господин Конг, разумом убеждая эмоции в том, что ревновать итальянку к её же отцу глупо и бессмысленно. Но все равно тигриная гордость была где-то задета. Чин благодарно улыбнулся и коротко поклонился своему отцу за его поступок. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы ему пришлось самому уговаривать Дани вернуться. Он бы её никуда не отпустил, но намечавшийся скандал грозил переполошить всю округу. Чин снова обнял жену за плечи, отводя её чуть в сторону, и посмотрел на отцов, чуть кивнув.

- Успокойся, - прошептал он, склонившись к уху девушки. – Все хорошо, - Чин стер со щек Дани слезы и чуть улыбнулся. – Дани нужно отдохнуть, я её провожу, - добавил он уже громче, обращаясь к Вэю Ху и Фэну Конгу. – Мы будем в моей комнате.

Продолжая обнимать жену за плечи, Чин увел её в дом, не дожидаясь родителей. Они поднялись на второй этаж и подошли к его комнате. Ученик ирбиса шел молча, хотя ярость постепенно отступала. Он и не думал, что его гордый отец способен извиниться перед своей невесткой, которая сейчас во многом была неправа. Или он просто привык к похожим концертам матери, которая была ещё и магом Огня? Интересно, как она себя вела, пока ждала каждого из семерых своих детей. Чин провел Дани в комнату и плотно закрыл дверь. Он усадил жену на кровать, обнял её и коснулся губами её лба.

- Милая моя, тебе нельзя волноваться. Как ты себя чувствуешь? – он заглянул в глаза девушки.

На самом деле, Чин ценой титанических усилий сдержался от того, чтобы упрекнуть Дани в произошедшем. Ему было неловко перед отцом и господином Конгом, и пусть они сами пришли успокаивать итальянку, это было исключением, а не правилом для семейных отношений в Поднебесной. Она могла этого не знать, она могла просто устать, и из-за этого была особенно раздражительной, но хотелось верить, что Дани больше не будет устраивать таких концертов перед родителями.

Чин все еще злился. Она чувствовала это, даже не глядя больше ему в глаза, даже несмотря на эту легкую улыбку и заботу – он был на нее зол. И это ее сейчас пугало больше всего, но супруг уже уводил ее, все еще всхлипывающую и до конца не пришедшую в себя, в дом, где они поднялись на второй этаж, в его комнату. Слуги будто бы испарились, даже Ли лишь высунула из-за угла свой любопытный нос, но не решилась выйти навстречу или просто что-то спросить. Любимый муж усадил ее на кровать, а она не хотела и не могла поднять на него глаза – было стыдно и страшно. Странное смешение чувств, но так оно и было. Стыдно за свое ужасное поведение, а страшно из-за того, что она не знала еще какой он, когда очень сердит, а еще боялась рассердить снова, сказав что-нибудь не так. Конечно, им уже приходилось ругаться и все такое, но не до дрожи в крови, когда от одного ощущения того, что Чин вот-вот взорвется, становится страшно. Или это так беременность на нее действует?

- Мне очень стыдно, - тихо ответила девушка, чуть осипшим голосом и все также изучая свои ноги, - и я очень устала…

Больше всего хотелось просто остаться одной, чтобы свернуться клубочком, немного поплакать, поговорить с малышом и заснуть. И чтобы никто не трогал, никто не капал на мозги своими лекциями о том, что ей надо себя беречь, что ее психозы плохо сказываются на ребенке, что такое поведение непозволительно, а этот извечный вопрос о самочувствии так вообще уже порядком раздражал… Хотелось спать и есть, но спать в большей степени.

- Я немного полежу, ладно? – спросила она всего лишь приличия ради, понимая, что Чин не откажет ей, потому забралась на кровать с ногами, скинув обувь и укутавшись в покрывало.

Кажется, Дани сама испугалась произошедшего. У неё сейчас был такой вид, будто она хочет как можно дальше спрятаться, и от него в том числе. Итальянка легла отдыхать. Чин сел на кровать возле неё и положил руку ей на живот, затем склонился и легко поцеловал девушку в губы.

- Отдыхай, конечно, - он улыбнулся. – Тебе что-нибудь принести? Есть хочешь?

До вечера по-прежнему было много времени, а само торжество продлится часа два, не больше. По крайней мере, та его часть, на которой нужно обязательно присутствовать. Дальше отец с господином Конгом наверняка продолжат праздник, а остальные смогут разбрестись по своим делам. Аи может уехать ещё раньше – ей бы простили, даже если бы она не пришла вовсе. Если Дани успеет нормально отдохнуть, есть шанс, что все пройдет спокойно. Только вот на вечере наверняка будет Чжоу Ким с его незабвенной супругой, а это точно не прибавит итальянке спокойствия. Чин уже понимал, что нельзя будет ни на минуту оставлять Дани одну – не только из-за её раздражительности, но и из-за того, что от лишнего волнения она может себя плохо почувствовать. Сейчас её аура была не очень ровной, немного ослабла Аджна, мерцала Анахата, зато в области Сваттхистханы белое свечение изменилось. Если присмотреться внимательно, ровный цвет переливался семью цветами радуги. Пока эти всполохи были плохо различимы, издалека свечение казалось просто белым, но они были – формировалась новая Сушумна-нади. Это – чудо, свидетелем которого сейчас был Чин, чудо новой жизни, которая появилась и ждала своего момента, когда она увидит свет. С помощью прорицания можно было пытаться угадать пол, но от этого было немного страшно. Чин мечтал, чтобы первый ребенок был сыном, но судьба распорядится так, как угодно ей, и он уже решил для себя, что будет ждать рождения ребенка, не пытаясь предугадать его пол. В любом случае это – его ребенок, которого родит его любимая женщина.

Спокойное ровное дыхание, следить за тем, чтобы энергия в теле была распределена равномерно. Но нет, все черти как, а сил с этим что-то сделать просто нет. Она положила руки на живот ладонями вниз, но получилось так, что Чин ее опередил, и ее руки теперь лежали поверх его руки. Она улыбнулась: страх проходил, от него практически не осталось и следа, зато пришла усталость.

- Кушать хочу, но нету сил…

Девушка закрыла глаза, окончательно расслабившись. От Чина больше не веяло злостью, которую в своем положении она чувствовала особенно остро, теперь было тепло и спокойно, будто бы она вновь дома, в их домике, где они никак не могут решить куда поставить колыбельку для ребенка. Там же они пообещали друг другу специально не узнавать пол ребенка, а если вдруг кто-то узнает, то не говорит другому – пусть это будет сюрприз. Чин был рядом, и это сейчас успокаивало лучше всего – с его заботой ничто не могло сравниться. Потому неудивительно, что довольно скоро ее дыхание выровнялось, а сама она погрузилась в царство Морфея, сладко и едва заметно морща носик.