Взрослая работа

Сорок девятый чуть заметно фыркнул, когда заметил, как Чун Тео принялся облизывать порез. Не будешь же высказывать сыну фу шан шу "не тащи пальцы в рот, что ты, как маленький?". Можно просто сделать вывод, что пацанята в подростковом возрасте примерно одинаковые, что в хутунах, что в Тяньцзине, что в элитных пекинских школах.

- Вон, например, - он кивнул в сторону старухи, сидевшей на складном табурете перед расстеленным прямо на дороге одеялом, на котором были выложены бусы и прочие побрякушки. - Лаоваи как папуасы, за стеклянные бусы отдадут любые деньги. Откуда сувениры, бабуль? - громко спросил он у продавщицы.

- С самого Тибета! - отозвалась торговка.

- А если честно? - Бяньфу чуть нахмурился.

- Сама делаю, - усмехнулась старуха. - А бусины с Ябаолу.

- Вкладывает по одному цзяо, продает по десять-двадцать юаней, нам немного платит, чтобы охраняли, и лаоваи довольны, сувениры "с самого Тибета" домой везут, - объяснил сорок девятый. - Или проводником работать. Попросить пятьдесят-сто юаней за экскурсию по хутунам, потом по дружбе посоветовать кафе и магазины "где не воруют и не отравят". С хозяина магазина пять-десять процентов с каждого визитера сверх стирки салфеток. За неделю на машину не накопишь, но телефон купишь. И все довольны.

Тай пихнул близнеца в бок, когда тот потянул раненую лапу в пасть. Что за идиотская привычка, он бы еще подорожник начал искать, чтобы рану залепить. А что, говорят тоже помогает. Найдешь его, правда, тут, в хутунах-то. Скорее схлопочешь, чем что-то найдешь. А то и карманы станут намного легче. Словом, совершенно невыгодная позиция. Тай порылся по карманам, ища носовой платок или что-нибудь подобное, что можно было бы использовать, но карман были восхитительно пусты. В любой иной день захочешь, такого идеального порядка не наведешь. Но это все по причине новизны куртки, если была бы старая, обжитая, уже давно б что-нибудь, да нашел. В подкладке вообще всякие драгоценности могут годами храниться. Если их мать при стирке не вытащит.

Бабуля с бусами выглядела весьма колоритно. Таю при взгляде на эти бусы ни за что бы ни пришло в голову, что они с "самого Тибета", потому что он все-таки ездил, знал, но для человека неведающего они могли показаться верхом народного искусства. То же самое в Париже, приезжаешь в центр города - готовься попрощаться с пятеркой евро только за то, что эту сувенирную открытку с видом на Триумфальную арку ты купил на Елисейских полях, хотя в любом книжном магазине буквально за углом эта же открытка будет стоить восемьдесят евроцентов, ну максимум евро. А за два можно приобрести целую пачку из пяти-шести штук, да еще и сдача останется. Бизнесом кличут.

Хутуны стали казаться весьма привлекательным местом, по-крайней мере, ничего пугающего в них уже не было. Бабули с бусами, кучки туристов, местные жители, ругающиеся, играющие в го, обедающие быстрой лапшой прямо на улице, а то и тут же мирно спящие, ребятня с игрушками из чего придется, пацанята постарше на велосипедах, сразу втроем на одном, как гроздь бандерлогов. Человек, такая сволочь, хуже таракана - ко всему привыкает.

Тео поморщился от тычка в бок, но руку опустил. И чего его сегодня все пихают и норовят обидеть? Он вообще никого не трогает, идет себе спокойно, безобидно, да и просто няшка, такого грех обижать. Его беречь надо, почти как лаовая, только на те бусы он ни в жизнь не раскошелится. Он своим девочкам что-нибудь поприличнее выберет, чем памятную бижутерию из хутунов. Тео уже давно понял, что чем больше ты тратишь денег на девушку, если она хоть сколько-нибудь отвечает тебе взаимностью или даже простым интересом, тем выше вероятность, что она не откажется прогуляться с тобой вечерком, а то и не просто прогуляться, но и зависнуть где-нибудь на часика два, а то и три.

- В самом городе наверное так не заработаешь...- понятное дело, что там с бусами не расстелишься посредине Тяньаньмэнь, только и приходится, что воровать. Тео, к слову, не знал, догадывается ли конкретно этот сорок девятый о причине такого живого интереса младшего из близнецов (если он вообще различал, кто из них кто), или просто принимает за чистую монету и чисто научное любопытство в общеобразовательных целях. Вдруг есть еще какие-нибудь способы нажиться на чужих кошельках, а Тео о них не в курсе.

Кровь уже совсем остановилась, а рука начала распухать, сочась сукровицей. Сжимать кулак было больно - он сильно порезал ладонь и немного сбоку, между большим и указательным пальцем. В машине, конечно, у него будет время залечить, лишь бы не заматывали намертво и не тащили в клинику.

Бяньфу лишь подумал, а Тай уже выразительно пнул брата в бок, будто один был мелким и несмышленым. а второй существенно старше. Сорок девятый не знал, как обстояли дела у сыновей фу шан шу с фактическим старшинством, но догадывался, что их разница в возрасте составляет от силы час.

- Заработаешь, но есть более эффективные способы, - сказал Бяньфу, обращаясь к Тео. - Ты даже не представляешь, сколько денег готов заплатить лаовай, если его застанут в гостиничном номере с травкой и парой жриц любви. Они ж все считают, что в Поднебесной расстреливают за каждый чих не по расписанию. Это тебе не бусами с самого Тибету торговать. Но вообще в семье принято строить бизнес, а кидать туристов - это баловство, так, из спортивного интереса.

Сорок девятый закурил, затем передал пачку Хэю, у которого при себе не оказалось курева. Хутуны были яркими, шумными, вонючими, но все равно занятными. Они были плодородной почвой, на которой быстро появлялись и осваивались в жизни будущие боевики пекинской триады: у них было много амбиций, они знали, от какой жизни бежали, и они обладали дворовой смекалкой, какая бывает только у бродячих собак и неблагополучных подростков. Одно дело рассказать сыновьям фу шан шу, как можно по-легкому срубить денег на улице, другое - придумать это самому, не от скуки, а потому что нужно есть или платить за комнату. А если на деньги попал, там такая смекалка проснется, любо-дорого смотреть.

- Пройдем пару кварталов вниз по улице, посмотрим, что там с патрулями, - объявил Бяньфу. - Потом можно домой и даже пива попить.

Тай переключил разговор на иную тему, хотя, на взгляд Тео, разговаривать о деньгах можно было бесконечно. Особенно о том, как их заработать. А что, Тео нравилось что-то копить. В данном случае сваливать в ящик письменного стола все полученные им за работу или промысел юани, а потом пересчитывать их. Причем копил Тео совершенно бесцельно, на запас, который, как известно карман не тянет.

Хунуты оказались интересным и забавным местом, намного интереснее, чем могло бы представиться. Тут жизнь велась по каким-то иным правилам, о которых Тео догадывался весьма смутно, и практически ничего не понимал. Вот так половину жизни учишь-учишь, потом выезжаешь за четвертое кольцо - и пожалуйста, как был дураком, так им и остался. Наверное патрули тут не денно и нощно, как в доме лунтао, а по какому-то другому принципу, иначе так и людей-то не хватит.

- А какие улицы вы патрулируете? - Тео, не обращая внимания на компанию двух других синих фонарей, задавать вопросы явно не стеснялся. А может быть, Хэй и Баи были уже в курсе заведенного порядка. Уж лучше пусть смеются и перешептываются сейчас, пока они еще синие фонари, чем потом, когда они с Таем все-таки получат двузначные номера. Тео при всем своем оптимизме полагал. что до этого не так долго ждать осталось. А у него вон еще хутуны не изучены. Непорядок. На самом деле не страшно задавать вопросы, если они не претендуют на первое место по идиотизму, страшно не задавать вопросы, а потом обнаружить, что не знаешь что делать или ничерта не понимаешь в том, что вокруг тебя делается.

Бяньфу задержал взгляд на окне одного из домов, задумчиво затянувшись сигаретой. Он даже замедлил шаг, и в следующий миг в окно буквально на несколько секунд выглянула смущенно улыбнувшаяся девушка. Она заправила за ухо прядь волос, спряталась обратно и даже задернула штору. И так уже третью неделю. Летучий мышь не страдал от нехватки женского внимания, но и не сильно стремился к личной жизни. Эта девушка просто вызывала у него любопытство, а ребятам из патрулей давала много поводов для сплетен.

- Опять не стала выходить? - спросил Хэй. - Может, ты её цветов пришлешь?

- Зачем? - фыркнул сорок девятый. - Просто она смешная.

- Она симпатичная, - сказал Баи.

- Считаешь симпатичной - вот ты и шли ей цветы. И вообще, разговорчики, - Бяньфу показательно строго нахмурил брови, затем вспомнил о вопросах по делу, которые задавали дети фу шан шу. - Патрули часа по три-четыре работают, следят за всеми хутунами. Когда туристов много, людей работает больше, когда спокойно - раза в два-три меньше. Хутуны большие, они идут почти от Запретного Города. К центру требуется больше людей, там и бизнес идет, и чужих больше, к окраинам спокойнее, на две-три улицы хватает пары человек. Если что стрясется, местные все равно знают, кого звать.

Перед следующим домом трое стариков играли в маджонг. Они мельком посмотрели на проходивших парней и не стали прятать со стола деньги. Борцы с азартными играми в эти края не забредали, по негласному правилу за трущобами следили люди Тигра, а официальные власти выбирались только на вызовы, и то не всегда.

Тай терпеливо ждал, пока ребята обсудят местных девчонок, и Бяньфу ему наконец ответит на заданный им вопрос. Его, в отличие от большинства тут присутствующих, личная жизнь сорок девятого интересовала в самой наименьшей степени. Тай не был склонен слушать сплетни, а потом способствовать их распространению, потому что с него хватало подружек близнеца и все этой Санта-Барбары, которую он развел, каким-то чудом ухитряясь до сих пор ходить безнаказанным и довольным, с тремя девчонками сразу. Тай догадывался, что это, конечно, далеко не предел, и в дела младшего старался не лезть. Ему как-то хватало общения с Ким Чжан.

- Много вот таких компаний, которые самодеятельность разводят? - Тай выразительно кивнул назад, намекая на оставленный ими двор с поверженными противниками, сейчас, наверное, собирающими свои конечности и пытающиеся привести в чувство того напрочь вырубленного. Тай опять было подумал о том, а не прибил ли он его окончательно - как то в тот момент ему недосуг было проверять, дышит парень или нет, а том мож уж и...

Хутуны, наверное, понять до конца может только человек, который тут родился и научился выживать. Да, они, может быть, и перестали казаться такими пугающими, но не становились от этого намного понятнее. Тай чувствовал себя тут туристом не лучше лаоваев, что приезжают за острыми ощущениями и ради какой-то романтической мечты прикоснуться к истории страны путем покупки самодельных бус из самого Тибету или сделать пару фотографий на фоне полуразвалившейся и держащейся на одном честном или не очень слове лачуги. Он бы точно не хотел быть в отряде Жэня. Или просто был слишком амбициозен и полагал, что может добиться большего.

Тео вот тоже признал, что девушка, выглянувшая в окно, была очень даже хорошенькой, но он не настолько хорошо знал Бяньфу (точнее, не знал его вообще), чтобы в свою очередь поделиться с ним своими наблюдениями. Он благоразумно отвел взгляд, понятия не имея, какие там отношения между сорок девятым и той красоткой и слишком хорошо помня ту часть тридцати шести клятв, которая касалась чужих подруг, жен и особенно наложниц (!), и какая кара за нарушение этой клятвы следовала. Причем, Тео полагал, что страшнее будет не то, что тебя убьют мириады мечей, а скорее тебя просто застрелят без суда и следствия.

Младший снова с любопытством начал рассматривать хутуны и людей на улицах. Тут было интересно, даже люди были другими. Не такими лощеными, как в центре, Тео они казались более приветливыми, но, даже несмотря на это, у него не было ни малейшего желания проверять приветливость и дружелюбие этих людей на себе. Даже тех на первый взгляд безобидных дедков, играющих в маджонг, хотя Тео всегда нравилось знакомиться с местным населением. Или, быть может, у него болела рука, и это как-то отвлекало от знакомств. Младший сделал вид, что чешет саднящие края пореза, направляя на рану хоть какое-нибудь количество синей энергии, которая могла бы заморозить неприятную боль. Края некрасиво вздулись и покраснели, рука сразу стала похожа на какую-то огромную резиновую перчатку. Противное зрелище. Но хоть болеть перестало.

- А если кто-то отказывается платить за стирку салфеток? - Тео было неловко вслух предполагать, что вот эти прилично выглядящие люди, которые идут рядом с ним по улице, берут биты и отправляются доказывать хозяину заведения о неоспоримой пользе платы за стирку.

- Не, не много. Мы боремся, - ответил Бяньфу Таю. - Если кто-то хочет работать на нашей территории, должен договориться, поделиться деньгами, тогда под нашим чутким руководством они смогут жить. Не хотят - будет как сегодня.

Единственной возможностью навести порядок в хутунах, как и на изнанке Пекина, было собрать всю власть в одних руках, в данном случае в руках Тигра. Когда присутствие великого и ужасного лунтао ощущается во всех закоулках столичных трущоб, удается сохранять видимость законности и порядка, а именно они помогают братве получать стабильные деньги и не сильно подставляться.

- Если не платят - мы не охраняем. Если мы не охраняем, много какие беды могут случиться, - Бяньфу внимательно посмотрел на Тео и все же счел нужным пояснить. - Погромы, пожары, а то и какие гопники владельцу конторы портрет попортят. Отказываться от нашей помощи - плохая примета, сразу черная полоса начинается.

С погромов и поджогов начинали многие люди Жэня. Ломать - не строить, тут ни навыков, ни опыта не требуется. Только меру знать, чтобы не калечить и не убивать, ведь целью было убедить, а не уничтожить недальновидного торговца или парикмахера, чтобы люди оценили важность охраны.

Это тебе не средняя ступень школы, хотя принцип все равно один и тот же. Хочешь порядка - обеспечь его. Добейся того, что тебе будут верить и тебя буду уважать, а где-то - и бояться, где договорись, где подомни под себя, где силой, а где хитростью. Процесс долгий и трудоемкий, но оно того стоит.

Тай остался доволен количеством заданных вопросов и качеством данных ответов. Может быть потом еще какие-то детали он уточнит у отца - все-таки у него опыта больше, чем у сорок девятого, и знает он намного больше, следовательно, рассказать может тоже намного больше. Несмотря на то, что разговаривать Тай начал на порядок больше, уже не ограничиваясь кивками и пожатием плеч, как раньше в детстве, ему все еще было довольно сложно наступить на горло своей необщительности и начать о чем-нибудь расспрашивать малознакомых ему людей. Надеяться в этом случае на Тео не приходилось, потому что их интересовали совершенно разные подробности, хотя Тай не мог не признать, что иногда близнец задает очень правильные вопросы, до которых он бы сам не додумался.

У многих наверняка складывалось впечатление, что он держится слегка особняком или даже высокомерно, что было правдой только отчасти. Естественно, у него не было проблем с самооценкой, но ему было банально тяжело слету находить общие темы для разговора с другими синими фонарями,и поначалу он предпочитал общаться только исключительно по делу. И это, уж конечно, не значило, будто он мнит себя как минимум Юлием Цезарем среди презренных плебеев.

Тео вдруг понял, что у него есть еще стотыщмильонов вопросов, подумал, и не стал их задавать. Потому что все эти стотыщ не относились к работе. А Тео совсем не хотелось показаться легкомысленным и на работе думать не о работе, а о чем-то постороннем. Он только покивал головой, мол, понятно-понятно, с этим все ясно, что могут случаться всякие неприятности и проблемы, и заткнулся, сосредоточенно рассматривая то дома справа и слева, то свою ладонь, которая ему не давала покоя.

Младший в очередной раз задумался, зачем ему это надо. В том смысле, зачем вот он вникает во все эти подробности, работает на лунтао в самых разнообразных отрядах, помогает разгружать склады и приезжает на стрелки в хутуны. Только потому, чтобы всегда быть рядом с братом? Прикрывать ему спину и поддерживать тогда, когда ему это нужно? Или по каким-то своим причинам тоже? Отец научил его воровать, Тео даже достиг в этом определенных успехов, Он научился стрелять и неплохо драться, учится водить машину и мотоцикл, обращаться с холодным оружием и вникать во все тонкости, но что дальше?

Ради хорошей жизни, ради денег или ради престижа, ради уважения или всеобщего обожания? Потому что он больше ничего не умеет и не может себе представить, где вообще может быть полезным? Наверное, все-таки не поэтому. И, наверное, об этом надо поговорить с отцом. Желательно, с глазу на глаз. У Тео, как у любого нормального фантазера, была огромная куча желаний, которые нередко попадали в ранг несбыточных. Когда-то давно он хотел быть полицейским, и это, пожалуй, было самой несбыточной мечтой из всех остальных. Не сможет он работать в полиции и знать, что Тай где-то по другую сторону баррикад.

У одного из покосившихся заборов сидела на корточках пара ребят, примерно ровесники Тая и Тео. Бритые наголо, чумазые, в тренировочных штанах, сланцах и неопределенного цвета майках. Один из них курил, второй с задумчивым видом грыз куриную лапку, пакет с которыми был прислонен все к тому же забору. Увидев Бяньфу, парни встали на ноги и вежливо поклонились.

- Все тихо? - спросил сорок девятый.

- А то, - один из патрульных хмыкнул. - Жарко сегодня, все по домам сидят, не вылазят.

Оба парня с интересом поглядывали на близнецов, но ничего спрашивать не решались.

- Это - Чун Тай и Чун Тео, - представил Бяньфу. - Сегодня работают с нами. Это - Ван Ши, он же Ушастый, и Ким Гуэдин, он же Малой.

- А вы чё, махаться ходили? - с интересом спросил Ушастый.

- Не, в кружок кройки и шитья записывались, но нас не взяли, - ответил Хэй и сплюнул на землю.

- Ладно, дети, работайте, - сказал Бяньфу. - То ж если этот забор не подпирать, он повалится, а так от вас хоть толк есть.

- Понял, - ответил Малой. Он поднял пакет с куриными лапами, чуть поклонился сорок девятому, кивнул остальным и с деловым видом пошел вверх по улице. Второй патрульный также поклонился и отправился в противоположную сторону.

- Будут они тут загорать, - буркнул Бяньфу. - Теперь можно домой.

Старший кивнул в знак приветствия, когда им представили очередных ребят, видимо тех, что тут именовались гордым словом патруль. Патрулировали они явно забор, который, как справедливо заметил сорок девятый, без их помощи ну никак бы не выстоял. Ответственность Тая, годами взращиваемая им самим и окружающими его людьми, сейчас просто возбухнула против такой откровенной халявы на работе. Они тут сидят курят. а в это время на соседней улице прямо из под носа у матери уводят какого-нибудь ребенка.

Сейчас эта ситуация казалась едва ли не фантастической, но нет передела ни человеческой глупости. Сегодня они отказываются платить, завтра начнут вооруженные грабежи. Тай подумал о том, что он, наверное, будет очень плохим трехзначным, когда им будет. Потому что он не жалел себя и ждал того же от других. Нет никаких поблажек и их не должно быть в рабочее время. Его, наверное, сговорятся и кучканут за такое видение рабочего графика. Печально.

Тай постарался не издать вздоха облегчения, услышав объявление Бяньфу. Окей, он уже понял, что в хутунах нет ничего ужасного, максимум - это особо прыткие ребята, пытающиеся воровать у батьки из кармана и делать вид, что у них есть на то царское повеление. В остальном - сушащееся на веревках белье, маджонг, чумазая ребятня, ничего интересного, просто уже выпустите его отсюда, иначе у него разовьется стойкая аллергия на это место. Ему просто тут не нравилось, он гораздо увереннее чувствовал себя в лабиринте центральных городских улиц, окруженный высотками, машинами и рекламными вывесками. Зато Тео, кажется, тут вполне нравилось. Ну, кому что.