Спалил таверну - спас людей от пьянства.

Ну вот, опять не лезть! Уж мог бы сперва восхититься ее поступком, поцеловать в щеку и одарить многообещающим взглядом, а уж потом выговаривать ей. Принц на белом коне рисовался в воображении все более блекло, а на место ему прочно входил злой и суровый Тео. Даже злость на него, бестолкового такого, не смогла повлиять на результат. Если бы парень догадывался, кем он уже стал для Лин - точно начал бы гордиться. Вот прямо на этом самом месте, несмотря на круговую опасность! Ведь всем известно, что парни становятся жутко важными, когда понимают, что их чувства взаимны. То, что Тео был влюблен в нее без памяти, Лин решила для себя сразу и бесповоротно. Даром что общалась с ним совсем немного, да и младший близнец, сказать по правде, ни словом не выдал свою безграничную любовь. Даже наоборот, скрывал ее всеми правдами и неправдами, шельмец такой.

А дальше был бой! Самый натуральный, Лин таких не видала. Отчего она забыла напрочь про противных визгливых баб, что громко утешали своего луноликого и еще более блинообразного друга, которому досталось по морде, и с восторгом смотрела на пожар, учиненный Тео. Почему-то у себя на родине она такого развития событий не видела. Обычно все заканчивалось руганью, воплями "пойдем, выйдем!", а также парочкой оплеух. Потом набегали телохранители и растаскивали молодежь по машинам. Лин суматошно оглянулась - нет, никаких тебе телохранителей. Она опять насупилась, поняв вдруг, что все происходящее здесь происходит взаправду. Всерьез разозлен Тео, не шутя ноет и держится за нос один нападавший, волком воет обожженный. То есть сейчас не будет толпы, что оттеснит их друг от друга. Не будет машины, которую заботливо подадут ко входу. Даже поддержки не будет, вон как все разбежались.

- Ага! - храбро пискнув, Лин вцепилась ладошкой в друга так, что и клещами теперь не разорвать. Тео досталось, причем так, что она всерьез испугалась не только за его здоровье, но и за его жизнь. Впервые в своей жизни она так боялась. Взаправду. Всерьез. Девушку затрясло от понимания, что только что Тео мог и не подняться со стойки. Уже на улице, поняв, что ноги в туфлях сейчас отвалятся, Лин попыталась притормозить. Вопли были почти не слышны, они унеслись в какую-то подворотню. Девушка потянула парня за руку, стараясь остановить его. - Тео, Тео, Тео!!!!! Тео, они что, пытались тебя убить?! Они что, с ума сошли!? Тео!!!!

Инстинкт самосохранения, включающийся у Тео только в самых крайних случая, когда случалась самая настоящая задница, требовал унести ноги, голову и то, что от нее осталось, да и все остальные части тела тоже, по возможности как можно дальше от эпицентра событий. Куда-нибудь в переплетение узких улиц, где можно спрятаться от предполагаемой погони. Но Тео сомневался, что за ними кто-то бежит, потому что в таких ситуациях все скорее будут думать о том, чтобы не остаться крайним и не нарваться на лишние проблемы. Но остановился он только когда почувствовал, что Лин тянет его за руку, довольно настойчиво. Он встал, развернулся к девушке и с полоборота завелся.

- Ты вообще соображаешь, Лин?! Куда ты полезла в разборки?! Тебе здесь не Англия, и не монастырь, где за папой спрятаться можно, и он все проблемы решит! Это Тибет, это вообще свое государство! А если бы он меня вырубил этим ударом? Ты знаешь, чтобы с тобой сделали? Ты бы потом месяц не то что ходить, ты бы сидеть не смогла. Когда ж ты думать-то начнешь прежде чем делать? Папа у тебя не всегда будет рядом и не всегда прикроет, надо головой соображать иногда.

Тут в глаз попала кровь, Тео грязно выругался, зажмурился и зажал глаз ладонью, чтобы в него больше не текло. Голову саднило, волосы слиплись от крови и медленно подсыхали, начиная стягивать кожу. А Тео бесился на Лин, больше даже переживая не за то,что ему голову разбили бутылкой - виски продезинфицирует, небось никакая зараза не прилипнет, а за то, что могло бы случиться с ней, останься она одна. И ему и ей просто повезло, что голова у него оказалась крепче, чем нападавший рассчитывал. Тут не воспитанный Лондон, где все здороваются друг с другом в файв-о-клок и пьют чай, оттопырив мизинец. Это дикая страна со своими правилами и порядками, нередко звериными и жестокими, потому что тут выживает только тот, кто сильнее. Либо у тебя есть крыша, либо тебе просто не везет. Хронически. До самого конца. Нередко бесславного.

О, повезло, она его остановила! Однако в следующий миг ликованию Лин пришел конец. Тео начал на нее так орать, что у нее только лицо вытягивалось. Куча обвинений, причем все какие-то нелепые и глупые! И вообще, на нее никогда так не орали! Даже родители, когда сильно сердились. Даже ее бывшие парни, когда они расставались. А тут все пошло не так! Сразу. Лхаса эта, гадская забегаловка, китайцы кругом! Но Тео то, Тео! Перед глазами еще мелькали и блекли картины боя местного розлива, а в голове поднимался какой-то сильный шум. Он затмевал разум и приглушал звуки. Если бы с Лин рисовали мультфильм, сейчас бы ее глаза стали вылезать из орбит и наливаться кровью. Но увы, это была реальность, и она была жестокой.

- Да как ты смеешь на меня орать! - ей тоже не надо было долго раскачиваться, чтобы начать скандалить. К тому же сейчас произошло наложение событий, которые в разы ускорили сей процесс. Испуг за Тео, страх быть побитой или украденной, гордость за друга, ведь хорош же, собака, в бою! Усталость от беготни на каблуках прибила ее в буквальном смысле этого слова. Лин, совершенно не соображая, что творит, замахнулась сумочкой, которой недавно расквасила морду противному китайцу, и вдарила ею по парню. Не глядя куда, не понимая, попала ли, но от души!

- Я тебе помочь хотела, дурень! Тебе что, никто не помогает, раз ты на помощь так ругаешься!? - орала она во всю горло, мотая пальцем у виска. Мол, посмотри, ты же дурак обыкновенный! Лин действительно мало понимала, чем ей все это грозило. Даже не Тео, а именно ей. Все россказни о трагически закончившихся вечеринках, все страшилки по телевизору о воровстве молодых девушек, все статьи в газетах об изнасилованиях и убийствах она как-то не принимала в расчет. Это было где-то в другом мире. А в этом ей, Лин Лю, ничто не могло грозить. Именно поэтому сейчас она и орала на Тео, считая, что тот сгущает краски и вообще ее не ценит.

- А я по твоему чем соображаю???? - она замахнулась сумкой еще раз, и еще, еще. Слезы обиды застилали глаза, так что она даже не видела, куда наносила удары, и наносила ли их вообще. Крик ее переходил в визг, который означал одно - истерику. - Да я за тебя перепугалась, идиот ты глупый! Чтобы я тут без тебя то делала???

Чун Тео не так много вещей в этой жизни откровенно не любил. Не любил считать себя круглым дураком, не любил ходить по магазинам, не любил пиджаки и не любил, когда на него орут. И Лин, в довесок к первой своей ошибке, когда полезла вперёд него, совершила и вторую ошибку - она начала орать на него в ответ. Тео почувствовал, что раскаляется добела, готовый одной только силой мысли превратить весь мир в Хиросиму. Он буквально слышал, как скрипнула натянутая на сжавшихся кулаках кожа, норовя лопнуть от первого же к ней прикосновения. Только одним богам известно, чего стоило Тео не позволить себе прихватить девушку за горло, чтобы она подавилась воздухом и наконец заткнулась. А потом ему прилетело той самой сумочкой, неожиданно, не больно, но очень обидно, и Тео озверел. Сознание сузилось до импульса злобной всепоглощающей ярости, Тео перехватил руку Лин на следующий удар, выдернул у неё опасный снаряд и едва не выкинул сумку куда-то в сторону.

- Ненормальная, - грубо и емко обронил он, говоря тихо, зловеще и звенящим от напряжения голосом, - Ты бы лучше за себя перепугалась. Иди, вернись к клубу, и посмотри, к чему привела твоя помощь, если хочешь, чтобы тебя оттрахали всей компанией, а потом бросили в этом же переулке. И хорошо, если только изнасилуют, а то могут покалечить или убить. Думаешь, все тебе сказочки, папочка есть, он спасёт, и весь мир тебя любить и носить на руках должен? Так вот где он сейчас, что-то я его не вижу? Я не твой верный рыцарь и башку под стекло за тебя подставлять не обязан.

Он сунул Лин сумку в руки, развернулся и, оставив эту самостоятельную и смелую, посередине пустынного переулка где-то в дебрях Лхасы, пошёл в сторону, противоположную той, где был клуб. А Тай ведь его предупреждал - не связывайся, Тео, с ней, иначе получишь по полной программе. И был, как обычно, бесконечно прав. К черту, пусть теперь сама справляется. Хватит шею подставлять, получая вместо благодарности удары и истерики. Задолбало.

- Сам больной, - рявкнула Лин в ответ, даже не особо вдумываясь уже в то, что ляпает и ляпает. Судорожно ухватилась в сумочку, с внутренним вызовом слушая ругательства Тео. Как там говорится то - благими намерениями, да все такое? Это про нее! Девушка никогда не попадала в подобные ситуации, более того, даже не представляла себе, что подобное может случиться. И сейчас из нее рвался воздух, рвались злые слова, но она почему-то молчала, сверкая мокрыми от слез глазами. Слушала и молчала, доводя саму себя до какого-то взрыва. И лишь когда этот псевдокавалер выговорился и отвернулся от нее, прокричала в его удаляющуюся спину. - Ну и пойду! Ну и вали! Ничего мне от тебя не надо!

И это стало в единый миг правдой. Вот до сего момента она хотела погулять с Тео, потанцевать, пофлиртовать и пообщаться, а теперь как отрезало. Он трусливо проорал про ее отца, которого действительно здесь быть не могло. И обозначил свою позицию - он не рыцарь и она ему не нужна. Это был миг, когда рушится мир, а вот новый не встает из развалин. Ее бросили, от нее отказались. Тео так и остался там, далеко в глубине души тем веселым мальчуганом, который обещал на ней жениться. Ее маленьким другом. Тот Тео был ее рыцарем. А этот перестал существовать.

Глотая слезы, Лин действительно сделала пару шагов в противоположную сторону от Тео, после чего наклонилась и принялась снимать туфли. Ноги болели, она стерла их до мозолей, но ей уже было все равно. Девушка, тихо плача и жалея даже не себя, а рухнувшие надежды, поковыляла по улице до ближайшей стены дома. Там она опустилась на корточки, съехав по ней спиной, и опустила лицо в колени. Тео, ее друг Тео. Мир изменился, мир вырос. Только вот она не успела, он был прав, ее бывший друг Тео. И девушка горько заплакала, все также судорожно прижимая к себе сумочку.

Ничего ей от него не надо. Да ага, как же. Только бы и ищет шею, на которую можно присесть. Лин всегда была избалованной и капризной, она требовала, чтобы ей всегда все уступали и всегда делали так, как она хочет, и Тео надеялся, что с годами из неё эта уверенность в себе как в центре вселенной, выветрится. Но как же он ошибался. Она стала не только капризной и избалованной, но ещё, кажется, и глупой, потому что не хотела снимать розовые очки, видеть очевидное и думать головой. Правильно, зачем ей думать - это сложно. Лучше она сделает маникюр, купит новую кофточку и туфли и накрасит глаза погуще, чтобы ими картинно и глупо хлопать в надежде, что кто-то клюнет и благородно подставить спину под седло. Тео это бесило, просто выбешивало до невероятности. Он яростно пнул попавшийся на пути мусорный бак, по счастливой случайности пустой, ещё раз грязно выругался и неожиданно успокоился. Она хоть и дура, но он за неё несёт ответственность. Нужно хотя бы в монастырь вернуться, а там пусть делает что хочет. Тео дошёл до угла прогулка, купил в круглосуточной палатке бутылку воды, чтобы промыть рану на голове. Кровь ссохлась на волосах и коже, неприятно стягивая, и он, наклонившись, полил водой на волосы, смывая засохшую кровь.

Он взболтнул в бутылке воду, проверяя её остаток, вытер влажный лоб, с которого стекло в глаза, и вернулся в проулок, где оставил рыдающую и жалеющую себя Лин. Он считал, что все равно поступил правильно, может быть тогда она задумается, хоть и с трудом в вероятность этого верилось. Надежда, как говорится, умирает последней. Сейчас она ревет и считает себя пострадавшей стороной, хотя ее и пальцем не тронули, тогда как у него разбита голова. Надо тоже что ли сесть порыдать, может кто и пожалеет. Ему, правда, шею никто благородно не подставит.

- Хватит реветь, - сказал он ей, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться. Все же он был мужчиной, значит, должен был сделать первый шаг. Так его научили. - Вставай и пойдём. Нужно найти хостел и там дождаться утра. Автобусы ночью не ходят.

Когда перечисление всех своих бед пошло по второму кругу, Лин услышала голос с неба. Точнее, она услышала голос сверху, а из-за рыданий он прозвучал очень странно. Поверить в то, что вернулся Тео, она отказывалась категорически, потому и решила, что голос прямиком с неба. Она хмуро подняла заплаканное лицо. Нет, не ангел. Тео на ангела не тянул, даже когда был при параде. А сейчас, растрепанный и какой-то мокрый, он походил разве что на петуха щипанного. И да, это был именно он. Зачем-то вернулся, не иначе как добавить.

Лин посмотрела долгим взглядом на протянутую руку. Нет, Тео перестал быть тем мальчуганом, которого она по детски так сильно любила. Перестал быть приятным кавалером. Но что-то в ней такое щелкнуло, и пришла новое понимание. При всей своей агрессии, он не перестал быть мужчиной. И сколько бы не орал и не оскорблял ее, он ее не бросил. Точнее, здесь двоякая ситуация. То, что теперь они явно не будут так весело общаться, как это было раньше, ясно, как белый день. В этом он ее бросал. Но то, что ей не придется ночью в незнаком городе бояться за свою жизнь - да, не бросил. Запутавшись окончательно, девушка приняла помощь и поднялась на ноги. Вид у нее был понурый и разбитый.

- Хорошо, - тихо заявила ему Лин, вдруг осознавая, что страшно боится потерять его снова. Что, если она опять сделает что-то не так? А как ей понять, что она делает это что-то именно не так? Девушка подняла руку и вытерла тыльной стороной ладони мокрые от слез щеки. А потом, внутренне сжимаясь, сдавленно добавила. - Тео, прости меня. Я и правда... и правда не думала, что все будет так плохо... У нас такого никогда не случалось. Я правда только помочь хотела.

И умолкла, понуро повесив голову. Все, теперь молчать, чтобы не бросил. А там как-то переночевать, приехать в монастырь и все... Забыть это все как страшную сказку. И Тео постараться забыть, не выйдет у них никакого общения.

Вау. Лин извинилась. Не так, как будто это было огромное одолжение, а действительно извинилась. Кажется, действительно испугалась, что он ее тут одну оставить. Тео не был уверен, что способен на такое. Но и проверять ему это уже не хотелось. И удивительное дело, она ведь старше его. Ненамного, но все-таки. А сейчас Тео чувствовал себя намного взрослее, и между ними была огромная, просто таки непреодолимая разница, потому что он нес за нее ответственность, которой не особо-то и хотел, а она, чувствуя это, старалась этим воспользоваться на полную катушку. Но она все-таки встала и успокоилась, пусть и была заплаканной, с размазавшейся тушью на глазах. Тео подумал о том, что она даже так выглядит красивой - вот есть такие девушки, которых ничего не может испортить, даже потекшая тушь.

- Ладно, - ответил Тео. Он и не думал извиняться за то, что повысил на нее голос, хотя, по-хорошему, вовсе не должен был это делать. Но младший в принципе почти никогда не извинялся, даже если и был откровенно виноват. Он готов был признавать свою вину, но не с явными извинениями, а какими-то окольными путями. Словом, все там было сложно. - Главное, что ты это поняла. Просто в другой раз предоставь парням разбираться самим. Так будет правильнее и безопасней для тебя. Идти можешь?

Уточнил он, кивая на туфли, которые Лин успела снять, видимо, стерев ими все ноги. И вот какой черт, спрашивается, дернул ее надевать эти туфли? Наверняка еще и совсем новые, которые стирают вообще все до мяса первые несколько раз. Тео уже давно заприметил, что в попытке выглядеть модно и круто девчонки готовы на любые пытки, чтобы потом только жаловаться и просить идти не так быстро, потому что, видите ли, каблуки. Да честное слово, парни в последнюю очередь обращают внимание на то, какой высоты на ней каблуки надеты. Есть и куда более привлекающие взгляды места.