Благая весть

Нетерпеливость – одна из черт магов Огня, особенно молодых. Шэн лишь усмехнулась, заметив едва ли не панику Чина, но Дани уже объяснила ему все, что они договорились сказать. Старший мастер поняла, что её присутствие в лазарете больше не требуется.

- Сейчас с Даниэлой все в порядке, - спокойно сказала тигрица. – Но дай ей отдохнуть, хотя бы до вечера, и не трогай энергию, можешь навредить. Сейчас напои её чаем, и можешь забирать домой. С этим, думаю, ты справишься сам. Не переживай, Даниэла просто устала.

Шэн встала и расправила одежду, после чего кивнула ученикам ирбиса и вышла из лазарета. Пусть это и нелогично, но она верила, что Чину и его супруге хватит благоразумия не натворить сейчас глупостей. Ещё она надеялась, что Даниэла догадается рассказать о своем положении Руж, та наверняка сможет ей подсказать много всего дельного по собственному опыту. И нужно думать, кто будет дальше наблюдать итальянку во время беременности, и где она будет рожать. Чина с его энтузиазмом лучше к этому не подпускать, у него достаточно знаний, но явный дефицит благоразумия. Возможно, справится Шэ, он опытный и внимательный лекарь. Или придется все делать ей самой. Только во всем, что касалось беременности и родов, тигрица могла ориентироваться лишь на личный опыт, ведь ей приходилось применять знания лекаря в совершенно других ситуациях. Но это все пусть решают молодожены, хоть о чем-то они же могут подумать самостоятельно?

Чин недоверчиво прищурился, посмотрев на Дани, но понял, что больше ему ничего не скажут. Он послушно налил чай в одну из чашек и вежливо поклонился собравшейся уходить тигрице.

- Спасибо, сифу Бо, - сказал он, опустив взгляд.

Тигрица снова общалась с ним, как с малым ребенком, хотя Чин в упор не видел причин такого к себе отношения. Ему казалось вполне логичным, что он волнуется после того, как его жена ни с того ни с сего потеряла сознание во время тренировки, а сейчас его выставляют едва ли не параноиком. Когда сифу Бо вышла из комнаты. Он протянул Дани чашку с чаем, держа её двумя руками, и улыбнулся. Он заметил, что девушка волнуется, но при этом пытается не сама успокоиться, а успокоить его, будто он тут самый пострадавший. Значит, нельзя так явно показывать собственное волнение: все-таки он – глава семьи, и должен во всем быть для неё надежной опорой. Море научило его ценить Дани и бояться её потерять, теперь он сам должен научиться отделять разумную осторожность от неразумной паники, которая будет лишь мешать их отношениям.

- Сифу Бо сказала, что тебе нужно выпить чаю. У тебя на сегодня есть какие-то дежурства? – спросил Чин, внимательно посмотрев на супругу.

Если Дани нужно отдохнуть, значит, она будет сидеть дома. Никаких тренировок, дежурств и дел по дому, тут пусть даже не пытается с ним спорить.

Итальянка чуть ли не с замиранием сердца ждала этот момент. По-своему, это был момент маленькой истины: поверит или нет. Кажется, поверил, хотя определенно был недоволен результатом этих, хм, скажем, переговоров, которые были, вопреки правилам хорошего тона, навязчивыми и в одни ворота. Но сейчас стоило недосказать ему всю правду, чтобы потом насладиться обоим осознанием этого чуда. Девушка благодарно улыбнулась тигрице, которая поспешила удалиться не то из-за тактичности (в это она сейчас верила меньше всего), не то из-за того, что ученики ирбиса ее уже конкретно достали своими проблемами. Хотя, разве рождение маленького Чуда, их с Чином ребеночка, разве это проблема? Это самое настоящее счастье!

- Нет, совершенно свободна, - промурлыкала итальянка, глаза которой буквально светились от счастья неким таинственным огоньком. Она приподнялась на матрасе, не без помощи Чина, конечно же, принимая чашку с чаем и с удовольствием сделала несколько глотков, промачивая пересохшее горло, - Не волнуйся, я правда себя намного лучше чувствую, просто легкое недомогание.

И тут она тоже ему не лгала – правда недомогание, правда легкое, правда чувствует себя намного лучше. Просто причина подобного состояния несколько более глобальна и… более сказочна, но об этом она расскажет ему при первом же удобном случае, когда они будут наедине, когда ничто не будет им мешать и он не будет лишний раз нервничать. Да, она старается быть очень заботливой и самой лучшей женой на свете, чтобы стать еще лучше мамой для их сладкого и уже такого любимого малыша.

Пока Дни пила Чай, Чин обнял её за талию, поддерживая, чтобы ей было удобнее сидеть. Наверняка у неё все ещё кружится голова, раз сама признается, что все ещё чувствует недомогание. Чин внимательно смотрел на супругу, все же пытаясь понять, о чем молчат она и сифу Бо. Он заставлял себя не приставать к девушке с вопросами, она и так плохо себя чувствует, но интуиция подсказывала, что что-то тут не та. При этом Дани не выглядела напуганной, значит, ничего опасного. Или сифу Бо рассказала ей что-то о его поездке в Лахор? Она же любит говорить что-то не вовремя и так, чтобы зацепило. Чин чуть прищурился. Вряд ли, он чувствовал, что при всем своем цинизме тигрица не станет говорить что-то просто так, а поводов посвящать Дани в подробности той поездки он не видел. Она даже сифу ничего не рассказывала, с чего бы ей говорить Даниэле? Он и сам рассказал жене достаточно много, вряд ли сифу Бо могла добавить к этому рассказу каких-то важных шокирующих подробностей. Чин коснулся губами волос итальянки и чуть крепче её обнял.

- Хочешь побыть здесь, или пойдем домой? – спросил он, заглянув в глаза девушки.

На этот вечер у Чина тоже не было срочных дежурств, и он решил, что лучше побудет рядом с Дани на случай, если ей вновь станет плохо. Странно, что сифу Бо запретила ему трогать энергию девушки. Он был далеко не новичком в том, что касалось врачевания, и небезосновательно считал, что способен сам справиться со многими, даже серьезными, заболеваниями. Сейчас он, наверное, смог бы даже помочь при заражении крови, таком, от которого едва не погибла тигрица после Лахора. Что же такого может быть с Дани, что его знаний может не хватить, но при этом его нечего бояться и все якобы в порядке? От него явно что-то скрывали, на территории его прайда происходило что-то, о чем он не знал, при этом задетая тигриная гордость ослепляла, мешая разумом искать правильный ответ.

Несмотря на некую возвышенность своего состояния, всю радость и все предвкушение от того, через что им предстоит пройти, Даниэла чувствовала, что Чин волноваться меньше не стал. Конечно, для него это было не объяснение, особенно с замечанием, чтобы не трогал энергии. Наоборот, наводит на подозрения. Во всяком случае, ее бы точно навело, а зная мужа, Дани была уверена в том, что он с ума сходит от неизвестности.

- Хочу домой, - улыбнулась девушка, делая еще глоток чая. Конечно домой, ведь там можно не думать о том, что надо быть примером для учеников, а можно быть просто любящей и заботливой женой, которая сейчас нуждается в заботе своего любимого супруга. Только вот, все-таки, было не по себе из-за того, что между ней и Чином вновь есть недомолвки. Да, они в ближайшее время исчезнуть, но сейчас, совершенно не вовремя, проснулась чертова совесть, которая корила за подобное.

- Только вот я не уверена, что смогу сейчас сделать это самостоятельно, - честно призналась девушка, хотя чувствовала себя намного лучше. Но слабость никуда не пропала, хотя и заметно уменьшилась благодаря стараниям тигрицы. – Хочу домой, в кроватку и обнять тебя крепко-крепко, - ласково улыбнулась итальянка, с удовольствием ощущая то, на сколько бережно любящий супруг поддерживает ее за талию – в этом было столько заботы и тепла, что Даниэла была готова даже расплакаться, как маленькая дурочка, от умиления.

Чин улыбнулся. Несмотря на то, что теперь они – муж и жена, никто не разрешал им нарушать традиции. Но, раз Дани действительно плохо себя чувствует, он решил, что сможет объяснить настоятелю, если сам отнесет её домой. В крайнем случае, пусть назначает дополнительные дежурства. Полмонастыря уже видело, что итальянке стало плохо на тренировке, так что вряд ли кто-то будет возмущаться таким поведением учеников ирбиса. Дани лучше дома, чем в лазарете, и сифу Бо разрешила забрать её, остальное не важно.

- Хорошо, я сам отнесу тебя, - сказал Чин и легко поцеловал девушку в губы.

Посуду пусть убирает дежурный лекарь, за которого и так сегодня сифу Бо сделала всю работу. Если Дани до вечера не станет лучше, придется снова звать тигрицу. Если она решила, что никто, кроме неё, не знает, как сейчас помочь девушке, пусть будет готова, что её будут дергать. В любое время дня и ночи. Пока ему никто не объяснит по-человечески, что происходит с его женой и почему об этом не говорят ему. Ради Дани Чин не боялся нарваться на свирепую тигрицу, которая, он был уверен, не откажет в помощи. Сейчас он старался не показывать своего волнения, хотя не любил таких недомолвок, которые очень хорошо чувствовал. Дани не умеет обманывать или что-то скрывать, её виноватый вид всегда говорит сам за себя. Сейчас она будто хотела что-то сказать, но не решалась, и Чину стоило титанических усилий воли убедить себя не приставать к девушке с вопросами, пока ей не станет лучше.

- Ну что, пойдем? – спросил он, проведя рукой по спине итальянки.

Дани продолжала улыбаться. Улыбка была какой-то загадочной, но в то же время она была безмерно счастливой и заботливой, несмотря на легкую бледность лица и общее не до конца восстановившееся состояние. Кажется, восстановиться она уже не сможет никогда – беременность, роды, а затем и уход за ребенком… Все это меняет любую женщину. Дани чувствовала, что уже начала меняться. Да, она всего лишь знала какие-то минуты о своем деликатном положении, но тело начало изменения без ее ведома. А ее сознание в мгновение ока приняло все это, даже до конца еще не осознав всю суть, но она была безмерно счастлива, даже несмотря на все страхи, что до сих пор терзали ее.

- Надеюсь, нам не влетит от Сифу за подобный способ перемещения, - улыбнулась итальянка, с удовольствием поймав его легкий поцелуй и целуя в ответ: также легко и мимолетно. Дани допила чай, который приятным обжигающим теплом разливался по всему телу, придавая сил и уверенности в том, что она, все-таки, даже сможет устоять на ногах, если встанет. Но зачем мужу об этом знать, если он хочет поносить ее на руках?

- С тобой хоть на край земли, милый, - улыбнулась итальянка, чуть подавшись вперед всем телом. Сейчас они окажутся у себя дома, лягут в постельку и все будет хорошо. Они вместе, они любят друг друга и у них скоро будет маленькое чудо, их маленькое сокровище.