О травах и не только

Ветер приятно ласкал кожу, щекотливо перебирая пряди распущенный волос и теребя свободную одежду. Да, сегодня она была одета как положено: свободные хлопковые брюки бледно-голубого цвета и такого же цвета свободная длинная рубашка, подпоясанная на талии и доходящая практически до колена. Девушка, подставляя лицо ласковым лучам солнца, шла вперед, стараясь ни о чем не думать. Во всяком случае, ни о чем лишнем. Даже о травах, точнее деревьях, из-за которых они с Чином сейчас меняли место временной дислокации. Ах, Чин… Любая мысль об этом молодом маге вызывала глупую мечтательную улыбку. И вот сейчас, не успев раскинуть вещи, она почувствовала как земля уходит из-под ног – сильные руки возлюбленного подхватили ее за бедра и сейчас она, счастливо смеясь, смотрела в его глаза, словно ничего вокруг больше не было. Ее глаза светились любовью и счастьем – сколько романтизма было в этой ситуации, сколько длилось это мгновение – неизвестно, но наконец она почувствовала вкус его поцелуя на своих губах: такой горячий, страстный, требовательный, словно изголодавшийся тигр, который хочет продлить удовольствие от охоты, играясь со своей жертвой. Сильные руки крепко прижимали ее к горячему мужскому телу, та нежность, с которой он провел по ее щеке, казалось бы, не знала границ. Это было самое настоящее счастье. Даниэла ласково обняла его за шею, отвечая на поцелуй, словно от него зависело все дальнейшее существование мира. Пальцы ласково перебирали пряди темных волос, лаская кожу головы. Все происходящее казалось сказкой, каким-то Чудом. Настоящим чудесным Чудом.

- Я скучала, мой ласковый тигр, - улыбаясь, прошептала итальянка в поцелуй, вновь и вновь целуя молодого человека, постепенно отрываясь от его губ и теперь уже лаская его шею, даря жадные поцелуи.

Ласковый тигр… Звучит как пушистый кактус, особенно если вспомнить, что произошло во время прошлого превращения Чина, но от Дани он был готов слушать все, что угодно. Особенно когда это сказано с такой нежностью и явно без желания обидеть. Поцелуи девушки были нежными и в то же время страстными, разжигающими желание, заставляющими прогнать прочь любые грешные мысли о том, что они пошли за какими-то там травами. Дани здесь, с ним рядом, бесконечно любимая, нежная, ласковая, самая лучшая на свете. От того, как нежно пальцы девушки перебирали его волосы, Чин хотел довольно мурлыкать, но вновь осекся, испугавшись хотя бы отголоска своей звериной сущности. Если прежде тигр и человек могли быть одной личностью, сейчас зверю нельзя было давать волю. Это сложно, звериный облик является частью самого тебя, он норовит проявляться во всем, и чем дольше от него отказываешься, тем яростнее он требует свободы. Чем серьезнее этот внутренний зверь, тем сложнее его подчинить, а тигр – не пищуха, он действительно опасен для окружающих.

- Я тоже скучал, - Чин улыбнулся, проводя рукой по щеке девушки и касаясь пальцами её подбородка, чтобы та подняла на него взгляд. – Только давай обойдемся без тигров? – эту фразу молодой маг произнес серьезно, он все ещё чувствовал свою вину перед Дани, но куда сильнее был его страх перед самим собой. Звериный облик впервые подвел Чина, даже первое превращение произошло спокойнее, и он до недавнего времени верил, что всегда будет контролировать своей волей тигриную ярость.

От внимания девушки не могло не ускользнуть то изменение в настроении возлюбленного, что произошло после упоминания ею же о ласковом тигре. Она даже предположить не могла, что подобная нежность с ее стороны может так подействовать на молодого человека. Кажется, он прекрасно помнил о той ночи, когда секунда до смерти стала началом вечности только для них двоих. Да и слова Чина по поводу тигра ясно дали понять, что это совершенно неуместное сравнение, отчего девушка отвела слегка пристыженный взгляд карих глаз. Ей было жутко неудобно из-за того, что она затронула, как оказалось, больную тему, хотя искренне хотела быть нежной и ласковой. Наверное, сдерживать тигриную натуру было намного тяжелее, чем девушка могла себе представить, она-то со своей выдрой очень даже неплохо уживалась. Или ей всего лишь так кажется и на самом деле все не так уж и радужно?

- Прости, я не хотела, - тихо произнесла итальянка, отстраняясь от возлюбленного. Ну как ему объяснить, что она не боится его, что она уверена, что он может контролировать своего зверя, что, в конце-концов, это действительно она виновата – сама дура, что полезла на тигра во время охоты… Ни о каких травах, естественно, она уже и не думала – не до них было. Было стыдно за себя и за собственное поведение – нельзя быть на столько беспечной, в конце-концов.

- Это ты меня прости, - Чин опустил взгляд, после чего улыбнулся, вновь посмотрев на Дани. – Все, с сегодняшнего дня мой звериный облик… - молодой маг заметил на волосах девушки небольшого серого мотылька. Аккуратно подняв насекомое и посадив его на ладонь, он показал находку Даниэле. – Вот такой же мотылек. Буду лететь на свет твоих глаз и никому не причиню вреда. Договорились? – на этих ловах Чин весело улыбнулся.

Конечно, он понимал, что звериный облик неизменен всю жизнь, и что тигр в любом случае останется тигром, но до тех пор, пока он в силах бороться с внутренним зверем, он не допустит новых ошибок. Любая способность требует от мага ответственности. Когда-то Чину казалось, что самое сложное в превращениях – само превращение, но, как оказалось, он сильно ошибался. Куда сложнее подчинить зверя себе, вместо того, чтобы слепо доверять его инстинктам. Пока сама мысль о возможных превращениях была Чину неприятна. Мотылек расправил тонкие крылья, поднимаясь в воздух, и вскоре скрылся из вида, сносимый новым потоком ветра, наполненного горьковатым запахом горных трав. Видимо, он понял, что сегодня на всем Тибетском плато должны быть только двое. Или полетел докладывать настоятелю о том, чем занимаются его ученики вместо работы. Чин нежно коснулся губами кончика носа Дани, щурясь из-за развивавшихся на ветру волос.

- Мотыльки... - хитро улыбнулась итальянка, - они же слетаются исключительно на свет... Зачем тебе становится непостоянным мотыльком, чтобы лететь туда, где ярче свет? Мне придется стать самым ярким светом, чтобы удержать тебя.

На самом деле, это были лишь слова, в которые не вкладывался какой-либо тайный смысл. Просто слова, просто выпущенные на свет, но лишь для того, чтобы возлюбленный знал, что вне зависимости от его переживаний и волнений, она будет рядом. Она хотела быть рядом, не заботясь о каких-то традициях, правилась, просто быть рядом, наслаждаться каждой минутой, каждым взглядом, каждым прикосновением. Да совершенно неважно что они будут делать, лишь бы просто рядом с ним. Даниэла не знала наверняка, но чувствовала, что Чин ее понимает, что разделяет ее чувства, но, все-таки, он был и остается восточным мужчиной, воспитанным по строгим традициям и воспевающим их как подобает. Но его поцелуй... Дани слегка смущенно улыбнулась, закрывая глаза - такой нежный и игривый поцелуй заставил окончательно забыть о травах, звериных обликах или чем-то еще. Главное, что сейчас они были вместе, рядом и никто не мог им помешать просто наслаждаться покоем и собственными чувствами.

- Как-нибудь покажу тебе себя во всей красе, - наконец хитро произнесла девушка, открыв глаза и сверкнув взглядом. Она говорила о своем зверином облике, от которого ей в характере передались многие , как, например, ее вертлявость и гибкость как в физическом плане, так и в плане характера, а также любовь покрасоваться и показать какая она вся из себя красивая. Едва коснувшись губами губ возлюбленного, итальянка проворно выскользнула из его объятий, отбегая чуть в сторону, не спуская хитрющего взгляда со своего тигренка.

- Ты и так - самый яркий свет, - Чин улыбнулся, но в следующий момент Дани выскользнула из его объятий.

Молодой маг удивленно вскинул брови, устремившись следом за возлюбленной, весело смеясь. Этот ветер он сможет поймать, как бы проворно ни бегала Дани, чей хитрый взгляд лишь дразнил Чина. Девушка с ним играла, и он был не против согласиться на эту игру, подобно тигру… нет, мотыльку, обещанному мотыльку, летящему на свет в глазах любимой. Деревья шелестели от усилившегося ветра, а трава, подобно водной ряби, склонялась и вновь расправлялась, борясь с воздушными потоками и стремясь навстречу все ярче разгорающемуся Солнцу. Все что дарило ощущение безграничного восторга, радости от самого момента, наполнявшего жизнь безграничным счастьем, не скованным условностями, запретами, необходимостями. Крыша мира и два человека, все остальное – излишне, декорация к происходящему, не более того, и заслуживает внимания только чтобы ещё больше насладиться восторгом от происходящего. Дани…. Чин подбежал к девушке, пытаясь обнять её за бедра. Нет прошлого, нет настоящего, только момент, в котором хочется быть вечно, чувствуя бешеный стук сердца, наслаждаясь тем, что любишь и любим. Что может быть прекраснее этого ощущения? Может быть, весь мир существует только для того, чтобы они с Дани могли сейчас быть здесь, вместе, смеясь от восторга? Иначе быть не может, просто нет ничего важнее пьянящего восторга взаимной любви.

Свобода. Вот что значит истинное счастье - она была свободна, словно ветер, что сейчас ласкал кожу. Но даже ветер имеет свои привязанности, кто бы что ни говорил. Вот и Даниэла была привязана к возлюбленному, но она знала вкус свободы, она чувствовала эту самую свободу и наслаждалась своим положением - ей всегда есть на кого опереться в трудную минуту. Горячие объятия, страстные мимолетные поцелуи и снова ветер, снова чувство свободы и счастье. Трава приятно щекотала ноги через свободную ткань брюк, поэтому итальянка с удовольствием нарезала круги вокруг возлюбленного, дразнясь и намеренно попадаясь в его объятия, а затем прытко выскальзывая из них. Девушка получала неимоверное удовольствие в этой своеобразной игре в догонялки. Жаркие страстные поцелуи резко прерывались, заставляя обоих снова и снова начинать эту игру, распаляя чувства.

- Тебе никто не говорил, что ты очень мил? - Дани подлетела к возлюбленному, буквально на одном дыхании выпалив эту фразу и впиваясь в его губы пламенным поцелуем. Ей безумно нравилось чувствовать себя маленькой девочкой рядом с таким сильным мужчиной: Чин был крупнее нее в силу физической развитости, а также выше нее, поэтому, находясь в его объятиях, итальянка чувствовала себя как за каменной стеной. Она была самой счастливой на свете в эти минуты близости со своим ненаглядным тигренком - это самая прекрасная награда за тот труд, что они вкладывали в восстановление Линь Ян Шо - самое сладкое, наверное, что сейчас было в их жизни.

- Мне достаточно того, что это сказала ты, - сказал Чин, отвечая на поцелуй, с жадностью обнимая теперь уже не пытавшуюся убегать девушку.

В следующий момент он поставил ногу за пяткой Дани, и, выводя её из равновесия, упал на траву, увлекая девушку за собой. При этом Чин старался бережно прижать её к себе, чтобы та не ушиблась во время падения. В результате этого полета Дани оказалась сверху, и лежавший на спине молодой маг крепко обнимал её за талию. Трава была достаточно мягкой, но все равно кололась через тонкую рубашку. Чин смеялся, глядя в бесконечное небо, раскинувшееся над ним. Его карие глаза блестели, слезясь от ярких солнечных лучей, отражавшихся в снеге горных вершин. Он был счастлив, настолько, насколько может быть счастлив человек, умеющий наслаждаться моментом настоящего. С ним его Дани, прекраснейшая из женщин, любовь всей его жизни, они вместе и им никто не в силах помешать. Трав щекотала спину и шею, из-за этого ещё больше хотелось смеяться, но крепкие руки не выпускали итальянку из объятий, теперь ей не убежать, даже если она захочет возобновить свою игру догонялки.

- Дани, я люблю тебя. И всегда-всегда буду любить, - Чин радостно улыбался, продолжая смотреть на бескрайнее тибетское небо, после чего довольно прищурился.

Итальянка довольно хмыкнула в поцелуй - он, все же, безумно мил, как ни крути. Только вот в следующее мгновение она не совсем поняла почему все стало резко меняться. Охнуть она не успела, как оказалась уже в горизонтальном положении в крепчайших объятиях молодого мага Огня из которых она не то что не могла выскользнуть - просто не хотела. Слегка прищуриваясь, она заглянула ему в глаза, в которых отражалось тибетское небо, радостно и хитро улыбаясь.

- Кажется, я все-таки попалась? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла итальянка, ласково касаясь кончика его носа губами. Ей почему-то сейчас доставляла удовольствие мысль о том, что она вот такая вот маленькая и беззащитная находится в крепких объятиях сильного тигренка и что надо игриво сказать лишь пару слов, чтобы распалить его пыл. Но зачем же напрашиваться на то, что и так тебе отдают с превеликим удовольствием? Вот и Дани решила, что не за чем тратить драгоценные минуты на какие-то там слова. Губы расплылись в довольной улыбке, отчего показались ровненькие белоснежные зубки с немного увеличенными клыками, которые достались ей от своего звериного облика. Взгляд стал чуть более хищным, словно она была на охоте, а руки нагло пробежались по мужскому телу, уже с откровенной наглостью расстегивая верхние застежки на рубашке. - А может быть и не я, а ты попался, - неожиданно нагло заявила девушка, едва касаясь своими губами его губ, а затем скользнув вниз к шее, оставляя на его коже влажные следы от ласковых игривых поцелуев. Увы, но больше одной верхней застежки она расстегнуть не смогла - все остальные были под ее тушкой, крепко прижимаемой к разгоряченному телу возлюбленного.

Легко ли быть тибетским ветром? Летаешь среди горных вершин, доносишь прохладу и запахи пряных трав, многое видишь, многое слышишь, но ни о чем не расскажешь другим. О том, что происходило здесь дальше, вам тоже не расскажу, оставим влюбленных наедине, а то, если появятся свидетели, настоятель будет недоволен своими учениками.