Посадка на рейс Осло-Пекин закончена

Пока Ингвар осмысливал новую информацию, Хельмут допивал остывающий чай и лениво щурился на любопытные лучи солнца, что заглядывали в окна столовой и слепили глаза неурочным посетителям. Монастырь это вообще такое место, где очень удобно придаваться лени и размышлять о вечном. Даже какая-то общественно-полезная работа этому не сильно мешает. В еще – стоит выйти за ворота и все – целый мир у твоих ног, простор и свобода. Иногда это напоминало ожившую мечту. И взгляд начинал цепляться за мелочи, пытаясь отыскать изъяны в идеале, потому что идеалы слишком часто оборачиваются иллюзиями. И когда находишь такие мелочи как отсутствие кофе и не особо нравящейся чай, становится легче и больше верится в то, что все это не исчезнет, не растает дымкой однажды по утру.

- В деревне есть почта. Кто-нибудь периодически туда ходит, отправляет письма и забирает те, что пришли, - Хельмут хмуро посмотрел в чашку. Тема связи с внешним миром была для него актуальна и несколько болезненна.
- Так что ты бы написал, что добрался, жив и волноваться не нужно или что-то такое, - не факт конечно, что у Ингвара есть такие активные родственники, что способны приехать через полмира и отыскать тибетских горах монастырь, даже не зная о его существовании и имея на руках лишь примерный район поисков только потому, что он не ответил на телефонный звонок, но мало ли.

Парень кивнул.
- Примерно это я и хотел сделать.
"Месяца через два, когда совесть сожрет меня окончательно", - незамедлительно фыркнул внутренний голос. Впрочем, даже бросаться несмешными шуточками он умудрился с такой похоронной музыкой в голосе, что Ингвар предпочел вынырнуть наружу, не теряясь во внутренней суете.
Беспощадное горное солнце слепило глаза даже отражением лучей в гладком дереве. Норвежец, конечно, читал об этом; но на практике испытывать сюрпризы Гималаев было вовсе не так интересно и приятно, как это представлялось в голове еще до отъезда.
Разреженный воздух пьянил и усыплял одновременно, к тому же, он был очень сухим и неприятно царапал привыкшее к влаге горло. Ингвар в пятый раз за последние несколько минут сухо сглотнул - и это несмотря на чай! Как-то и не хочется думать, что будет дальше, а в особенности - зимой.
Хорошо, что до нее далеко.
Ингвар задумчиво побарабанил по столешница смутно узнаваемый мотив из какой-то оперы, рекомендованной школьной программой, и лихорадочно завертелся изнутри в поисках дальнейшей темы для разговора.
Вопросы стремительно кончились. О банальщине вроде где жить и где расписание спрашивать совсем не хотелось, молчать было еще мучительнее. Парень прокрутил в голове диалог и уцепился за первый же непонятный момент.
- Вы говорили насчет работы... Где-то можно понять, что именно в какой день делать? Распорядок, человек, который распределяет обязанности?

- Не переживай, когда надо будет что-то делать, сразу найдут и к делу приставят, - Хельмут пожал плечами и стал собирать посуду, отнес все на кухню и в наглую скинул практически закончившим с уборкой дежурным. С одной лишней тарелки трудностей у них точно не возникнет.
- Пойдем, покажу где жить будешь, - обратился он уже к Ингвару, вернувшись обратно в обеденное помещение, и неторопливо пошел к выходу.

Шли они все по тому же маршруту, что и направляясь в столовую, только на этот раз Хельмут свернул к одному из корпусов, поднялся на террасу и пошел к той комнате, на которую ему совсем недавно ткнули в комментарием, что новенький будет жить здесь. В принципе, никакой разницы, где жить тут точно не было – комнаты все были совершенно идентичные. Единственно, что соседи были разными.
- Проходи, располагайся, - Хельмут широким жестом обвел небольшое помещение, вся мебель в котором была представлена несколькими циновками, столиком, тумбочкой с умывальником да парой комодов.
- Подъем завтра в шесть часов, - на всякий случай предупредил он ученика, предполагая, что тот вполне может вот так до следующего дня и проспать.

Со второго захода Ингвар даже начал потихоньку разбираться с ориентирами. По крайней мере, правильно прикинуть, где скрыт за зеленью храм и с каком направлении главные ворота труда не составило, а дальше, как показывала практика долгих прогулок, все остальные детали можно будет привязывать к ключевым ориентирам.
А то совсем не здорово окажется однажды заблудиться и пропустить что-то очень важное.
Острые гребни крыш ребрами упирались в небо, разрезав пространство возле домов на полосы тени и света. Ингвар ожидал чего-то более легкого и воздушного, но лишь сейчас запоздало сообразил – для Китая самое то. Как-то не лез из головы образ пронизанных светом бумажных стен японских домишек; но здесь, наверное, не практично – горный климат гораздо прохладнее.
Он внимательно осмотрел убранство комнаты, блестевшей чистотой. И ничего лишнего – ни завитушек в рисунке мебели, ни многочисленных деталей. Это радовало. Незнакомых вещей в округе было полно, так пусть хоть в комнате будет относительно пусто и спокойно.
Норвежец спохватился и, отодрав пальцы от ремешка сумки, опустил ношу возле свободной циновки. Спешно отвернувшись, будто разглядывал вид за окном, зевнул, обратившись к наставнику уже с улыбкой на лице.
- Спасибо, думаю, времени будет достаточно.
Ингвар вспомнил проникновенный звон гонга у входа, представил, какая побудка в случае чего предстоит и мысленно фыркнул. Ничего, нескольких дней должно хватить, чтобы привыкнуть к перевернутому с ног на голову времени; в Осло уже, наверное, ближе к полуночи дело движется.
- Ничего важного не осталось? – все же решил уточнить Ларсен. – Знакомство с администрацией, например?
Мысль о том, что всем будет как-то безразлично, появился ли в монастыре еще один шалопай или нет, вызывала откровенное непонимание. Или Восток – дело тонкое?