О новичках, рунах и любопытных кошках

Иногда у любителей черпать знания большими ложками наступает момент, когда начинает казаться, что еще чуть-чуть и тебя просто порвет от количества новой информации. Что-то подобное случилось и с Маргаритой, когда ей сообщили, что рунами можно думать. Любительница сложных словесных конструкций и ярких образов с трудом могла представить столь высокий уровень абстрактного мышления, и все ее попытки хоть немного приблизится к пониманию этого, приводили только к головной боли. В итоге, девушке пришлось признать, что глупо лезть в лес, который для человека ее уровня является непроходимыми дебрями, смириться с этим и радоваться хотя бы небольшим сегодняшним успехам.

Последняя фраза Ингвара и его подозрительное подмигивание рыжей совсем не понравилось. Интересно, что это он там еще увидел? Маргарите в голову первым делом пришел список ее самых сомнительных достижений, и девушка беспокойно заерзала по земле, время от времени кидая на норвежца подозрительные взгляды. Очень надеюсь, что кино о моей жизни он тоже смотрел в рунах, а не в образах. Вероятность того, что ее читают, как книгу, заставила Эрнандес напрячься, а богатая фантазия сразу подкинула соответствующую картину - лежащая на столе большая книга в красном кожаном переплете с золотистой надписью на ней: «Маргарита Эрнандес в рунах. Пособие для начинающих».

Стараясь уйти от щекотливой темы, рыжая решила перевести внимание с себя, на своего собеседника для чего произнесла преувеличенно легкомысленным тоном, возвращая костяшки их владельцу:
- Большое спасибо. Мне действительно было очень интересно. Кстати, ты ведь в монастыре недавно. Какие у тебя впечатления от мастеров, учеников, да и от самого места?

Ингвар осторожно пересыпал костяшки в мешочек, крепко перевязал горловину, и, отвлеченный мелким делом, не заметил тени на лице девушки, а смену темы списал на слишком живой характер.
Мало ли - как казалось парню, внутри Риты сияет что-то очень яркое, сказочно любопытное и изменчивое, способное скакать с темы на тему и улыбаться где-то на уровне "мир не просто прекрасен, он создан, чтобы это прекрасное сквозило везде".
И уж конечно, ничего он не читал, просто имел довольно серьезный опыт умения вычленять черты из малого объема информации. В данном случае, хватило нескольких занятий, пусть и видел он девушку мельком - такое не заметить невозможно.
А еще - она рыжая, а рыжие. как шутила мать, должны держаться вместе. Иначе утонуть можно в том чане пессимизма, в котором варятся изредка окружающие, не без участия, надо признать, меланхолии самого Ларсена.
Наконец, он справился с непослушной веревкой, заодно успев разложить по полочкам предполагаемый ответ.
- Это было интересно не тебе одной. Я тоже мог ошибиться, - не сильно громко поделился норвежец. Но на этом, конечно, самовыворачивание не закончилось.
- Здесь спокойно, - он задумчиво обвел ладонью открывавшийся вид. - Я гнался за умиротворением, и нашел его именно здесь, в каждой веточке, в каждом слове и в каждом камне на дне озера.
Ингвар замолчал. Вдохновение распирало его изнутри, нехватка слов и воспоминания, делиться которым он и с собой-то не спешил, старательно упихивали льющиеся наружу чувства обратно.
- А люди... Не знаю. Слишком разные, трудно пока делать выводы, - чуть уклончиво отозвался Ларсен, пожав плечами, не зная, как вообще можно облечь в слова то, что напоенным светом водой плескалось в груди, будто сердце - не сердце, а сияющая рыбка, с каждым стуком все сильнее продавливающая ребра-аквариум.
Метафора была хорошей, идея распространяться о таких вещах - нет. Ингвар незаметно перевел дыхание, успокаиваясь. Внешне - он был уверен - все выглядело совсем не так сумбурно, как ощущалось изнутри.
Все было слишком не привычно. Лед, старательно наросший (или он уже родился с ним?) таял в весеннем тепле, вода утекала сквозь пальцы, и по утрам парень редко когда чувствовал себя самим собой. Все казалось ярким и незнакомым, словно он родился вчера, а эмоции вообще пугали своей частой сменой. И если наедине хватало двух минут, чтобы прийти в себя и начать, наконец, работать, в компании это разом становилось серьезной проблемой.
- В любом случае, мне не о чем жалеть, - серьезно закончил Ингвар. - А ты как давно здесь?

Перефразируя известное выражение можно сказать, что Маргарита была готова до бесконечности смотреть на три вещи: огонь, воду и эмоции, проявляемые другим человеком. И чем более спокойным этот человек казался в первые минуты общения, чем ценнее становились малейшие следы переживаний, нашедшие свое отражение в выражении глаз, движении губ, тоне голоса. Рыжая сразу поняла, что Ингвар относится к числу не слишком открытых людей, поэтому с большим вниманием слушала его ответы, параллельно наблюдая за малейшими изменениями мимики лица, неосознанными движениями – всем тем, что наполняло достаточно сухой рассказ красками и придавало словам глубокий смысл.

Значит, в монастыре он нашел умиротворение, которого ему, видимо, не хватало в обычной жизни. Подобное девушке было вполне понятно. Каждый, кто когда-либо оказывался в этом месте, что-то искал. Только вот, пожив в Линь Ян Шо какое-то время, практически все начинали осознавать, что их поиск не закончился, а, наоборот, только начался. И, как казалось русской испанке, Ингвар уже нашел гораздо больше, чем искал, когда впервые оказался у ворот монастыря. Даже если пока и не осознал этого.

- Я здесь уже скоро как четыре года, - ответила рыжая на заданный ей норвежцем вопрос. – Иногда езжу навещать родителей и друзей в Испанию. И, знаешь, что странно… С каждым разом мне становится все сложнее с теми людьми, кто когда-то являлся неотъемлемой частью моей жизни. И вскоре после приезда, меня начинает тянуть обратно в монастырь.
- Осторожнее, - добавила Маргарита с легкой улыбкой, - а то, если задержишься здесь надолго, местная жизнь и тебя поглотит со всеми потрохами. Ты к такому готов?

Улыбка сползла с лица, словно съеденная кислотой. Ингвар вздернул подбородок, внимательно посмотрел на девушку, словно отмечая одному ему известные детали, и быстро отвел взгляд - то ли не хотел, что бы в глазах читалась тоска, то ли просто опасался надоесть пристальным вниманием.

- Не знаю, - равнодушно и почти старательно, в разрез с остальными эмоциями, пожал плечами норвежец. - К такому вряд ли можно приготовиться заранее.

Маргарита озвучила, облачив в удобоваримую форму то, о чем парень едва начал догадываться, собирая едва заметные крохи ощущений в полноценную картину. До завершения работы оставалось много времени, и то, что она в дальнейшем оказалась не нужна, еще больнее ударило по хрупкой картине едва проявившегося во всех красках мира.

Ингвар глубоко вздохнул и, старательно выговаривая в уме одну-единственную фразу, как мантру, уточнил.
- В любом случае, пока рано об этом думать; к тому же, вариант остаться здесь навсегда не так уж плох, - он скупо улыбнулся мысленной грустной шутке. Выбор придется сделать, но не сегодня, ладно?

"Со мной все в порядке, - Ингвар почти умоляющим взглядом скользнул по лицу девушки, продолжая рассуждать явных преимуществах знания перед не знанием, - просто поверь, хорошо?"

Как оказалось, своим вопросом Маргарита затронула какую-то чувствительную струнку в душе норвежца, заставив улыбку исчезнуть с лица, а глаза наполниться одному ему понятной тоской. На мгновение, у Эрнандес вспыхнул в голове образ моряка, тоскующего в море по суше, а на суше по морю и тут же погас, оставив на губах привкус несуществующих соленых брызг.
- А вода - это для него, - рассеянно пробормотала рыжая что-то непонятное себе под нос, вторя шальным мыслям.

Ингвар явно не горел желанием продолжать разговор на не слишком приятную ему тему. И Маргарита не собиралась настаивать. Девушка уважала право каждого человека на сокрытие внутреннего мира от глаз посторонних, поэтому никогда без веской причины не стала бы лезть за обозначенную перед ней границу. Сказать по правде, она уже даже и не помнила, что ее побудило поделиться с юношей откровениями по поводу монастыря. Это был порыв, вызванный одним из самых необычных видов магии – магии общения. Но раз Ингвар выражением своего лица, словно просил не давить лишний раз на больное место, оставалось только закрыть эту тему и начать новую.

- Конечно, тебе некуда торопиться с принятием серьезных решений, - с теплой улыбкой прокомментировала Маргарита слова парня. – Все придет, когда настанет время.
- Кстати, - следуя своему плану по отвлечению Ингвара от тяжелых мыслей, начала рыжая, - это я сейчас чувствую себя в монастыре вполне уверенно, а попала я сюда неуклюжей девчонкой, ненамного старше тебя, умудрившейся шлепнуться перед самыми воротами и быть найденной дочуркой одного из местных мастеров, лежащей прямо на земле.

Воспоминания первых дней, проведенных в Линь Ян Шо и включающих в себя череду курьезных случаев, украсили лицо русской испанки улыбкой и потянули ниточки света и юношеских надежд к ее собеседнику.

Норвежец эту ниточку с привычным ему спокойствием поймал, оценил старания и возделал присоединиться к намечавшемуся просвету в тоске.
Ингвар тепло улыбнулся. Старательно улыбнулся, надеясь, что нежданный прорыв внутренних эмоций не нанес существенного вреда беседе - терять нить столь интересного диалога было бы обидно, а случайные находки чужих скелетов в шкафах... Да дело обычное, в общем-то, и не должно серьезно отвлекать от сути. С кем не бывает, особенно, если знакомы собеседники от силы час.
- Я оказался у ворот после пятнадцати часов перелета, полных бессонницы и серьезных размышлений на тему не ошиблись ли высшие силы, поспособствовавшие серьезнейшей из тараканьх битв в моей голове за все их время существования там.
На удачную шутку высказывание не тянуло, но главным был сам факт попытки. Чувство юмора прилагаться к таким вещам по определению вовсе не обязано.
- Но мне повезло с наставником. Накормил, убедил, что тараканам пора отдохнуть и скрылся в закате. Точнее, в рассветном тумане - думаю, ты догадываешься, какая путаница со временем посое приезда сюда происходит. Вообще, со всем путаница.

По всей вероятности Ингвар решил ухватиться за возможность сменить тему и потому решился на коротенький рассказ о своем появлении в монастыре. Слушая норвежца, Маргарита время от времени понимающе кивала. Ей были знакомы сомнения и эти самые тараканьи битвы. Сказать по правде, девушка нередко представляла содержимое своей лихой рыжей головы в качестве арены, на которой постоянно шли кровавые сражения между тараканами разных пород за право стать самым жирным и доминировать над остальными. Образ насекомого, облаченного в гладиаторскую броню, сердито шевелящего усами и угрожающе трясущего мечом, сжимаемым тонкой лапкой, вызвал у Риты негромкий смешок.

- Прости, - поспешно извинилась она перед Ингваром за свое неуместное поведение. – Иногда воображение играет со мной странные шутки.

- Мне кажется, я могу понять чувства, которые ты испытывал у ворот монастыря. Наверное, через что-то подобное прошел каждый новичок. И да, лучшее лекарство от этого, хороший наставник. Мне вот с моей наставницей очень повезло. Можно сказать, я свалилась ей на голову, случайно уснув в столовой.

Договорив последнюю фразу, Маргарита тут же раскаялась в излишней болтливости. А то с ее рассказами и некоторыми специфическими эмоциональными проявлениями норвежец уже, наверное, подумал, что ей место не в монастыре, а в цирке или сумасшедшем доме. И постаравшись вырулить на нейтральную тему, рыжая задала, как ей показалось, самый безобидный вопрос:
- Кстати, а кто твой наставник?

- О, кажется, я понимаю, - слишком задумчиво для такой простой истины кивнул головой Ингвар.
Надо признать, серьезная морда кирпичом вовсе не сочеталась со жгучим интересом и трепещущим уважением внутри самого парня. Думать, что хочешь, говорить, что хочешь и не бояться оказаться слишком легкомысленным в глазах окружающих? Ларсен слишком много думал о сеюе же со стороны, иногда забывая проживать моменты так, как хотелось бы настоящему ему, а не гипотетическому "так надо, ты должен" и прочему бреду, основательно укоренившемуся в душе.
А рыжая этого не боялась, вызывая каждой своей фразой маленькое солнышко на горизонте сознания собеседника; и вот это, пожалуй, было главной чертой, которую норвежец мог посчитать самой важной.
Он тоже улыбнулся, представив себе картину свалившейся с неба Риты и бутылочки на аптечной полки с выведенным готической латынью рецептом: "Наставник, принимать по часу в день в серьезной обстановке. Внимание, опасно при непослушании!"
- Я свалился на голову мистеру Кунцу, - с ноткой благодарности в голове ответил Ингвар. - И кстати, раз уж заговорили, ты не знаешь, слухи о прорицании насчет каждого нового ученика - истина или просто легенда?

Похоже, Ингвар отнесся к ее откровениям положительно и совершенно не собирался крутить пальцем у виска или стремительно удаляться в неизвестном направлении. Это не могло ни обрадовать девушку, отчего она и вовсе засияла, как начищенный медный таз, параллельно растирая затекшую от долгого сидения в одной позе левую ногу. Старания достаточно быстро увенчались успехом, вызвав неприятные ощущения легкого покалывания в области голени. Активно задвигав ногой для закрепления достигнутого эффекта, Маргарита ненадолго обнажила скрытый до этого по штаниной участок кожи, разукрашенный не так давно приобретенными рыжими полосками. К этим следам, оставшимся ей на память о первом превращении Эрнандес привыкла достаточно быстро, и поэтому сейчас их появление на всеобщее обозрение не вызвало у русской испанки особых эмоций и желания поскорее спрятать отметины под одеждой. Вместо этого девушка полностью сосредоточилась на интересном разговоре.

- Значит твой наставник Хельмут Кунц, - задумчиво протянула рыжеволосая ученица. Мастер Кунц за то недолгое время, что он провел в монастыре, успел запомниться Рите только с положительной стороны, поэтому к своей первой фразе она решила авторитетно добавить:
-Тебе повезло.

А вот что касалось слухов, гуляющих среди местных жителей – здесь все было гораздо сложнее. С момента своего появления в монастыре рыжая успела услышать огромное количество самых разнообразных историй и легенд, среди которых только несколько могли считаться полностью подтвержденными. Если отсеять откровенный бред, большинство из них вполне заслуживали называться правдоподобными, как и слух о прорицании насчет новых учеников.
- Если честно, я точно не знаю, правдива ли информация об этом самого прорицании. Раньше я тоже несколько раз задавала подобные вопросы старожилам, но так и не получила на них внятного ответа.

- Да, наверное, - парень беспечно пожал плечами. Повезло, не повезло - такие мелочи по сравнению с сами монастырем; если оказался тут, проблемы, вроде наставника, волновать не должны. Всегда можно махнуть хвостом на прощание и скрыться в библиотеке - или, на крайний случай, на занятии с более привлекательным мастером.

Ингвар по-птичьи склонил голову набок, поднял камешек, валявшийся у ног - плоский, с одной стороны прохладный, с другой - нагретый солнцем. Задумчиво потер шероховатую поверхность, вглядываясь в простой узор светлых и темных слоев; никаких изысков, вроде искр или необычного цвета - все серое. Но вот не сказать, что от того камень менее красив.

- Старожилы молчат, новички тоже привыкают не задавать вопросов. Интересно, как будет звучать эта же легенда через пару десятков лет, - Ларсен примерился и швырнул камешек в ручей.

Тот отскочил от воды дважды, глухими шлепками преодолев практически половину ручья. Но после бурный поток смел снаряд, перевернул камень на ребро и утянул в пучину, на дно, прозрачно отливавшее в свете лучей хрусталем. Вспугнутые рыбки юркнули в тень валунов, на прощание озарив глубинное царство серебристыми бликами.

- Или даже раньше, такими темпами тайны быстро обрастают слухами. Если уж история о возникновении монастыря успела стать легендой...

Глядя на приключения камушка, случайно привлекшего внимание норвежца и в связи с этим нашедшего новое пристанище в воде, Маргарита почувствовала себя лет так на десять моложе. Примерно в этом возрасте девушке доводилось частенько радовать себя такими мелочами, как пускание по воде «блинчиков». Конечно, неспокойная вода ручья не слишком подходила для подобных занятий, но, в очередной раз поддавшись порыву, рыжая подняла с земли подходящий плоский камень и крученым броском отправила его в полет. Ответом стало приятное уху шлепанье, сопровождающее каждую встречу камня с водой. Провожая камушек взглядом, русская испанка даже пару раз фыркнула как-то по-кошачьи от удовольствия и еще больше растрепала руками и так находящиеся в беспорядке волосы.

Наконец, повернувшись к Ингвару, Маргарита произнесла голосом полным юношеского задора:
- Практически любая заметная история, произошедшая на территории монастыря, через несколько лет становится легендой. Кто знает, может быть, со временем легендами обрастет и наша с тобой встреча. Правда, для этого нам желательно совершить пару-тройку подвигов или достичь просветления. Хотя я, пожалуй, выберу первое. О просветлении мне можно и не мечтать.

А затем спросила с лукавой улыбкой:
- Ну и как тебе такой вариант?

- Не знаю, не знаю, - пожал плечами Ингвар и задумчиво уставился на рябь воды.

Круги все никак не хотели успокаиваться. Плыли, бередили стылый хрусталь, ловили в свои плетения солнечные лучи - интересно, можно ли выпить солнце через воду, где оно заключено - утихали у краев валунов и шли новыми кругами, более слабыми и широкими. Какая-то смелая рыбка подплыла к поверхности воды, проглотила кусочек водорослей и резво вернулась обратно, на спасительную глубину.

Там прохладно, наверное, а в воздухе солнце припекало сильнее, жгло шальными касаниями затылок и открытую шею, грело плечи мягким, уютным теплом.

- Мне кажется, в череде некоторых условий и сложностей и просветление как раз-таки и сойдет за подвиг. При чем особо крупный и героический.

Он улыбнулся, кусая губы, то ли от нервов, то ли от мысленного напряжения, то ли чтобы не рассмеяться. Скорее, все-таки, последнее - просветления ой как хотелось, но топать до него семимильными шагами, и уже не до Китая, а обратно, в Европу. Или тут другие поговорки в ходу?

- Я бы все же рискнул поставить на второе. Дело полезное, может, если барахтаться в нужном направлении, и доплыву когда-нибудь... А какие подвиги у тебя на уме?