Момент истины

Оставалось два дня. Чин безумно нервничал, почти не отходя от Дани. При ней он старался выглядеть уверенно, но та же Шэн за прошедшую неделю раз пять вкрадчиво так говорила «ты бы посидел спокойно, чаю попил, пока тут ничего не сгорело». Значит, не он один замечал свое состояние. Дома уже все было готово к тому, что скоро здесь появится ребенок. К потолку спальни была подвешена большая колыбель, над которой был закреплен шелковый полог с вышитыми на нем фениксами – подарок Мэй Лу. Рядом стоял комод, ящики которого были заполнены всем, необходимым ребенку. Многое из этого привезла заезжавшая на днях Ли, которую прислали родители. В комнате был идеальный порядок, и Чин даже сам лично каждый день мыл полы, понимая, что Дани в нынешнем положении лучше просто лежать и отдыхать. Все вещи, купленные и сшитые для ребенка, могли подойти как мальчику, так и девочке – ученики ирбиса договорились до родов не выяснять пол ребенка. Чин почти убедил себя в том, что ему без разницы, кто у них родится, он в любом случае уже безумно любил этого ребенка, хоть тот причинял немало беспокойства своей матери.

Чин зашел в комнату с ещё одной сумкой, привезенной Ли, которую они так и не успели разобрать. Он сделал вид, что поверил, что все эти сумки младшая сестра дотащила до Линь Ян Шо без посторонней помощи, и что он почти не видел молодого человека, быстро уходившего по тропе, когда Чин вышел к воротам встречать приехавшую Ли. В другое время вожак прайда непременно бы выяснил, что это был за тип, но сейчас он был занят совершенно другими вещами. Два дня. Если бы ещё хоть что-то не было готово, он бы сейчас в спешке занимался делами, но теперь оставалось нервничать, стараясь не показывать этого при Дани. Вот уже примерно месяц, как на запястье Чина всегда были четки из семечек лотоса, не мешавшие ему рычать на всех подряд, кроме любимой жены. Утром он снова говорил с Шэн, спрашивал, что ещё может сделать и понадобится ли ей его помощь. Ответ был ожидаем – перестать истереть, попить чаю и в день родов нервничать как можно дальше от лазарета. Когда Чин робко напомнил старшему мастеру о том, что он все-таки тоже целитель, она прищурилась и великодушно разрешила ему с самого утра принести в лазарет два ведра воды и чистые полотенца, но после этого обязательно уйти нервничать как можно дальше от лазарета. Он поставил сумку на пол возле кровати и сел рядом с Дани, поцеловав её в щёку.

- Как ты себя чувствуешь, милая?

Оставалось всего пару дней до назначенного срока. На самом деле, сифу Флер рассказывала, как обычно принято вычислять срок: с даты последнего цикла вычесть три месяца и прибавить семь дней – вот примерный срок. У Даниэлы было чуточку проще – она могла точно сказать, когда был зачат их малыш, ведь Судьба решила, что им пора стать родителями, пора маленькому Чуду удивить всех и вся, но, в первую очередь, своих будущих мамочку и папочку. Только вот папочка сейчас мотал всем нервы, а не мамочка, которой это было положено, ведь срок-то уже вот-вот подойдет.

Сегодня они договорились дорасставить последние игрушки, разложить по полочкам различные пеленочки и памперсы и прочие детские вещички, которые на днях доставила Ли. Чин все дни носился как угорелый, ругаясь на кого ни поподя, а она сама была чуть ли не прикована к постели, спасибо, хоть в туалет разрешал вставать. С самого утра неприятно тянуло спину, поясницу, но если рассказать об это Чину, то все, он ее наверняка отправит лежать в лазарет в ту же секунду, заодно окончательно достанет несчастную сифу Бо и вообще всех достанет. Потому и молчала. А еще решила-таки встать, потому что лежать уже было просто-напросто совершенно невыносимо.

- Чин, милый, давай я разберу, а ты приготовь мне пока что чаю, пожалуйста, - улыбнулась итальянка, садясь в постели и ласково чмокнув его в губы.

Даже сейчас Дани не могла спокойно сидеть на месте, но Чин не хотел с ней спорить, зная, что это будет бесполезно, просто ответил на её поцелуй. Он помог девушке сесть, затем поставил сумку на кровать, чтобы ей не пришлось наклоняться.

- Хорошо, - он заглянул в карие глаза итальянки и улыбнулся. – Я сейчас вернусь, только не поднимай ничего тяжелого, пожалуйста.

Чин ещё раз посмотрел на Дани, чуть заметно прищурившись, когда разглядел в ауре странное движение. Возможно, просто ребенок двигался – сейчас его аура была видна очень четко, она просвечивала сквозь яркий оранжевый свет Сваттхистханы девушки всеми цветами радуги, выстроившимися вдоль центрального канала. При этом фиолетовый был снизу, а красный – сверху: ребенок лежал вниз головой, как и должно быть. На самом деле это «должно быть» Чину объяснила тоже сифу Бо, когда он в очередной раз пристал к ней с вопросами. Ладно, не просто пристал с вопросами, а прибежал минут за десять до отбоя в панике с криками «почему фиолетовый сверху, а красный снизу?». На что получил сначала логичный ответ «потому что ты – идиот», и только потом «потому что ребенок перед родами лежит вниз головой».

Он послушно отправился на кухню и поставил нагреваться воду. Насыпал в глиняный чайник листья улуна, к которым ничего не стал добавлять, боясь навредить, и, как только вода закипела, залил листья кипятком. Слил первую заварку, налил воду заново и, поставив чайник и чашку на поднос, отправился обратно в спальню.

Даниэла нежно улыбнулась любимому мужу, хотя сейчас он был больше похож на харька-паникера, а не на благородного бенгальского тигра, грозы всех травоядных, ну, и не травоядных тоже. Ну хорошо, он был похож просто на паникера, хотя вел себя в ее присутствии намного спокойнее и тише, нежели в те моменты, когда отлучался на дежурства. На самом деле, все это было довольно забавно, только вот чрезмерная опека порой слишком раздражала и Дани начинала не просто капризничать, а ныть и ругаться на него, в голосе, то и дело, слышались истеричные нотки. Тем не менее, вопрос кто кого выводил из себя и нервировал больше, был все ее ой как актуален, даже несмотря на то, что итальянка довольно успокоилась, особенно по сравнению с первым триместром беременности, когда она либо чувствовала недомогание, либо сильно капризничала.

- Не говори глупости, любимый, - пролепетала девушка, поднимаясь с постели, придерживаемая заботливым супругом, - я же физически не смогу поднять ничего тяжелого, хотя, что может быть тяжелого среди вещей для нашего малыша?

Итальянка сейчас даже очень сильно обрадовалась, когда Чин не стал слишком сильно сопротивляться, ограничившись лишь замечанием по поводу тяжелых вещей. Действительно, это прогресс. Ну, либо звезды сегодня как-то по особенному легли. Дани взялась разбирать сумку, доверху набитую всякими памперсами, пеленками и… ой, там было даже кое-что для нее – несколько красивых пенюаров и шелковых пижамок с запиской, в которой были пожелания от о всей семьи, касаемые рождения первенца, а также откровенные намеки на второго ребенка.

- Чин, а ты знаешь, что твои родители слишком хорошего мнения обо мне, либо о твоих нервах… - хихикнула итальянка, обмахиваясь небольшой открыточкой. Отчего-то стало очень жарко и душно, а на лбу аж проявилась легкая испарина.

Чин поставил поднос на тумбочку возле кровати и посмотрел на Дани, которая держала в руках какую-то открытку. Он сейчас постоянно боялся за жену, а она, будто нарочно, постоянно стремилась что-то делать. Ветер невозможно долго удерживать на одном месте, даже если этому ветру осталось два дня до родов.

- В чем дело, милая? – спросил он, посмотрев сначала на открытку, потом на Дани и взволнованно поднял брови, заметив, как покраснело лицо девушки. Он подошел к ней и провел по её лбу тыльной стороной пальцев, затем забрал открытку и быстро прочитал текст и усмехнулся. – Если тебя так смутило, что нам сразу желают второго ребенка, не бойся. Давай сначала с первым разберемся, - Чин легко поцеловал Дани в губы, обнимая её за талию, которая на девятом месяце беременности была понятием условным. – Иди пить чай, а потом все разберем, ладно?

Не дожидаясь ответа, он осторожно усадил девушку обратно на кровать. Родители, конечно, молодцы. У них и так каждый год по внуку рождается, нашли время торопить события, когда Дани нельзя волноваться. Пусть Аи рассказывают. У неё дочка уже начала ползать – самое время рожать второго. И ведь наверняка ничего её не говорят – потому что его старшая сестра, в отличие от его жены, может им и ответить. Или пусть за Ли лучше следят, а то с тем, как она возит посылки, они могут быстро дождаться ещё одного внука.

Резко бросило в жар, отчего на пару мгновений подкосились колени, благо что Чин был рядом и успел придержать ее за талию, иначе бы наверняка упала бы, вот честное слово. А вообще, все это было довольно странно, тем более, что подобного не было уже около полугода. Да, наверное, это из-за волнения и приближающихся родов. Тем не менее, как бы Даниэла сейчас не пыталась ровно дышать, улыбаться заботливому мужу, у нее даже не мгновение потемнело в глазах, что ее испугало. Кажется именно сейчас она начала полностью понимать Чина и его чрезмерную опека, которая, как сейчас показывала реальность, была совершенно не лишней.

- Да я не смущаюсь, - неожиданно сипло и тихо сказала девушка, чувствуя, как что-то явно происходит. Наверное, именно сейчас в глазах отразился истинный страх – она не понимала такого резкого перепада в собственном же самочувствии, ведь не из-за тянущей боли в спине ее сейчас так уносит. А еще…

Глаза итальянки сейчас округлились в панике: она чувствовала, как по ногам потекла влага, а сам живот опустился ниже, став уж немного иным даже внешне. Вот сейчас-то стало действительно страшно, ведь это было так неожиданно, даже несмотря на то, что роды предположительно должны были начаться через два дня.

- Чин, - истеричность и паника были слышны сразу, - Мне срочно надо в лазарет, милый! У меня воды отошли, понимаешь, ВОДЫ! Я рожаю, Чин! – разумом теперь начала управлять паника, которая, в первую очередь, выливалась в истерику на любимого мужа.