Скалолазка моя, скалоласковая

Хельмуту впору было ужасаться коварству и грандиозности планов в отношении его персоны, которые вынашивала его невольная попутчица. Но он о них ровным счетом ничего не знал, потому все его внимание было отдано сужающемуся туннелю вокруг них и нехорошими предчувствиями, что его при этом одолевали. Вскоре сии предчувствия стали не просто ощущением захлопывающегося капкана, а вполне себе такой здоровой реальностью, о чем его и поспешила оповестить Линда. При этом сделала она это настолько громко, что резко захотелось поковырять ухо, дабы убедиться в его целостности. Но сделать это в настоящий момент возможным не представлялось, а значит оставалось только последовать рекомендации и медленно пятиться назад. В кошку Хельмут превращаться не умел, а если бы и умел, то вряд ли это помогло бы им здесь – во-первых трудно было бы пролезть мимо Линды, а во-вторых, чтобы она нехорошего о нем не думала, бросить ее тут Хельмут не бросил бы.

Продвигаться назад было намного труднее, чем вперед. К счастью, им достался не очень коварный туннель, который быстро показал свою истинную сущность, а то обидно было бы ползти километр туда, чтобы потом убедиться, что надо лезть километр обратно. Шуршание, посыпавшиеся мелкие камушки, и вот Хельмут опять оказался в до боли знакомой расщелине, видеть которую ему уже не хотелось. Он по мере сил отряхнулся и огляделся по сторонам. Собственно, вариант у них оставался только один, причем именно тот, что ему не нравился. Вот ну не хотелось ему лезть в эту дыру – что-то внутри уверенно и мрачно предвещало грядущие неприятности. Но вот объяснить это нормально он не мог. Да и вариантов других не было. Значит придется лезть. Оставалось дождаться Линду, филейная часть которой уже показалась из туннеля. И пусть она оглашает решение и лезет вперед. Если что – он будет невиноватый, а то с нее станется потом на него и свалить все, что свалится им на головы и прочие части тела. Странно, что он был так уверен, что их приключения на этом не закончатся и они таки выберутся на поверхность. Ведь и этот ход мог рано или поздно закончится тупиком или опасным сужением.

Путь назад, будь то спуск с горы или продвижение по лазу в обратную сторону, занятие на любителя. Это дорога домой кажется короче, чем из дома. А вот в горах такой номер не пройдет и все становится в разы сложнее. Короче, Адалинда, пока ползла назад, умудрилась крепко приложиться локтем, удариться затылком и оцарапать бедро. Она ненавидела возвращаться. Действуя на ощупь, сложно учитывать все детали окружающего интерьера. Пересчитав все кочки и выбоины, Линда выползла назад в каменный мешок, с которого они и начали путь. Оставалась последняя попытка - приличных размеров дыра, в которую, пожалуй, можно будет пролезть и даже ничего себе не повредить.

Раздражал Хельмут. Стоял столбом и реагировал на все примерно так же. То есть молчал и не шевелился. Что за человек. Оставалось только гадать, чем конкретно она думала, считая когда-то, что у них может что-нибудь получится. Это даже хорошо, что он не пошел с ней на первое же свидание. А то помимо комплекса по поводу своей внешности она заработала бы еще и комплекс по поводу общения. Ладно, если захочется помолчать, она знает, в чьей тепленькой компании можно это сделать.

Злобно зыркнув на Кунца, она полезла в последнюю расщелину, шипя сквозь зубы отборные ругательства. Надо завести дома боксерскую грушу. Наклеить на нее фотографию Хельмута и... профит! Девушка пробиралась вперед довольно споро, фонарик освещал широкий, в общем-то лаз, так что появилась надежда, что путь их закончится уже за пределами горы. В какой-то момент Адалинда дернулась, почувствовав натяжение веревки (опять тормозит!), ударилась локтем и выпустила фонарик из руки. По закону подлости он упал как раз стеклом о камень и разбился. Ладно, вроде путь вперед был ровен и широк, справится. Метры давались сложно, но херр Кунц хотя бы перестал натягивать веревку. В какой-то момент девушка, почуяв некую свободу и поняв, что лаз стал еще шире, прибавила ходу. Стукнулась коленом, пропахала вперед на ладонях и вдруг почуяла, что под ней все скользит и едет. Жалобно пискнув, Линда поехала вслед за крошкой и камнями, не понимая в темноте, что происходит. И лишь когда короткий полет закончился в ледяной воде, она взвизгнула уже в полный голос.

Как уже говорилось – ход этот Хельмуту не нравился. Снедаемый каким-то нехорошим предчувствием, он даже пропустил очередной злобный взгляд, брошенный Линдой. Или это он к ним настолько привык, что обзавелся иммунитетом в виде толстой носорожьей шкуры? Иначе бы точно на нем уже дырку пропалила. Странная женщина – не понимал ее Хельмут, ни раньше, когда они вроде бы нормально общались, ни потом, после того, как она внезапно на него обозлилась, причем из-за чего – было совершенно не ясно. Впрочем, все женщины были странными. Вспомнить хотя бы его бывшую благоверную. Последнюю он явно помянул не ко времени, потому как реакция последовала незамедлительно – фонарик впереди перестал светить и они оказались в темноте. Вот уж точно – помяни черта. К сожалению, неприятности на этом не закончились, потому как буквально через пару минут Хельмут ощутил, как его резко потащило вперед. Ход как назло оказался довольно ровным и зацепиться было не за что. Он попытался упереться руками и коленями, сорвал ноготь вывернувшимся из-под руки камнем и в коротком падении последовал за Линдой куда-то вниз. Второе за сегодняшний день падение к счастью закончилось не застреванием в некой узкой расщелине, а холодным душем.

Удар о воду, в которую он полетел в начале головой, а потом прочими частями тела, темнота и мгновение оглушения. К счастью, озеро оказалось достаточно глубоким и полет не закончился красиво распластанным по камням телом. Сознание еще мутилось, а тело уже решительно сделало несколько гребков, рванувшись к поверхности. Вот только все снаряжение да висящая на другом конце веревки Линда упорно тянула вниз.

Снаряжение потянуло вниз, под воду, отчего Линда, которая хотела провизжать что-то матерное, хлебнула ледяной воды и погрузилась с головой. Отчаянно задергалась, пытаясь подняться наверх и вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Холод вокруг напугал ее еще сильнее, отчего она выпустила разом весь воздух в попытке закричать под водой.

Сверху на нее свалилось что-то тяжелое, и Адалинду обуял настоящий ужас. Не было конца и края воде. Темной, омерзительно холодной. Она проникала всюду, выбивая, выжимая из нее последние крохи тепла и воздуха. Круговерть вокруг не позволяла сориентироваться, отчего казалось, что верха нет. Есть только черный низ. Воронка, утягивающая ее на самое дно. Вместе с вещами, веревкой и, судя по всему, Кунцем.

Именно эта мысль, а не лед вокруг тела, привела в чувство истерящую Линду. Относительно, конечно же, но появилась какая-то надежда. При всей ее нелюбви к херру Кунцу, она верила в него как в профессионала. Эдакого рыцаря, который и в горы, и в койку, мать его за ногу. Уже находясь на грани потери сознания, девушка рванулась к мужчине, схватила его рукой за одежду, дернулась, судорожно, дико, и вдруг почувствовала свободу. От воды, от ужаса. И вдохнула такой сладкий воздух. Закашлялась, опять вдохнула. И проматерилась сквозь кашель. Потому что во тьме кругом совершенно не понимала, где они и что делать дальше.

Падал Хельмут видимо со скорбным достоинством, ибо молча и без криков, что собственно спасло его от совершенно лишней сейчас воды внутри тела. Ее и так хватало вокруг. А тут еще на нем цепким клещом повисла Линда, что в принципе было и не плохо – не потребовалось нырять за ней и отыскивать в холодной темной воде, которая ни ему, ни волку не нравилась – ну не водоплавающие они существа, что тут поделать. Зато сразу стало понятно, о какой гадости предупреждала интуиция. Хельмут мог бы еще порадоваться, что от поверхности воды до потолка пещеры было хоть какое-то пространство, позволяющее им вдохнуть воздуха. Но думать об этом пока не получалось. Он вообще ни о чем сейчас не думал, целиком положившись на инстинкты – зверь умел и хотел выжить больше, чем человек и ему стоило поверить.

Немного проморгавшись, Хельмут начал смутно различать собственно воду, низкий потолок, а так же ощущать, что плывет он не совсем сам, а скорее их куда-то несет течением. Причем берегов в окружающей действительности не наблюдалось – настолько он мог видеть, вода плескалась у самых стен пещеры. С другой стороны, впереди явно разрасталось пятно света, то есть несло их все-таки в правильном направлении. Главное, чтобы там дальше по курсу не водопад был или нечто в таком духе. Но даже если это и так – грести против течение у уставшего, малость оглушенного мужчины сил не было. Особенно если учесть холодную воду, тяжелую одежду и висящую на нем Линду. Тут бы на поверхности хоть как-то удержаться. Собственно, на этом он все свои силы и сосредоточил, в остальном решив положиться на не слишком благосклонную к нему сегодня судьбу. Должна же черная полоса когда-нибудь закончиться?

Хельмут уверенно держался на воде, и это несказанно радовало замерзающую Адалинду. Она наконец отматерилась, откашлялась и отдышалась. И поняла, что Кунц на крейсерской скорости плывет по направлению к темной стене, которую можно было различить за светлым пятном на воде и стенах. Не иначе как в горе была довольно большая расщелина, сквозь которую и били лучи света. А вот за пятном сплошной мрак, и это очень не нравилось девушке. Неуверенности добавляло понимание, что Хельмут явно сильнее и плывет довольно шустро, совершенно не заморачиваясь, двигается ли она.

- Тттттыыыы кууудаааа, - простучала морзянку зубами холодеющая Линда, тем не менее, существенно теребя мужчину за рукав. И только потом поняла, что рука у того не особо и двигается. Ну никак данный херр не мог развить столь приличную скорость, работая ногами и одной рукой. Она перехватила было руку, отлепилась от него, мгновенно похолодела уже в душе, боясь потеряться в этой мгле. И поняла, что ее несет, точно так же несет, как и Кунца.

- АаааааАааааАаааааААААААААА, - орать она начала на месте, где их внесло в расщелину. Темное пятно словно засосало их в себя. Течение лишь усилилось, и девушка страшно боялась обрести покой именно тут. Полный покой, а не только душевный. И орала от всей души, мечтая лораться до своего ангела-спасителя. Чтобы прилетел и спас. И он точно помог, потому что с очередным витком каменного рукава их вынесло на свет.

Ответить на вопрос Линды Хельмут не мог по той простой причине, что и сам не знал, куда их несет. Сделать с этим он тоже ничего не мог, так что оставалось только расслабиться и получить удовольствие. Но и это видимо было слишком большой роскошью для него, так как тишина в очередной раз сменилась диким воплем его коллеги по несчастью. Последней мыслью Хельмута, перед тем, как его приложило головой о какой-то камушек, была мысль о том, что если выживет – то будет он глухой до конца своих дней. А потом наступила темнота.

Поток воды протащил их через очередную расщелину, звучно приложив боками и прочими частями тела о ее стенки, а потом наконец вытащил на свет – горная речушка, бегущая по дну ущелья, разлилась, приобрела глубину и понесла их в неведомые дали.

Холодная вода в очередной раз продемонстрировала свое благотворное действие на человеческий организм – темнота отступила, а может быть виновата была боль, обжегшая бедро, когда Хельмут чирканул им по дну. Речка не была глубокой, пожалуй, если бы он встал, то мог бы достать ногами дна, которое надо сказать было каменистым и неблагосклонным к купальщикам. К счастью, течение было не очень сильным, а то неизвестно, чем бы закончилось это путешествие. С большим трудом Хельмут смог приблизиться к берегу, а там кое-как выползти из воды на камни и там уже с чувством толком и расстановкой в начале отплеваться от воды, песка и прочей гадости, которую ощущал во рту. Вот и полез спасать даму называется. Надо было получше выбраться на берег, осмотреться и разобраться, где они находятся и в какой стороне лагерь. Вот только сил на это не было. Голова была совсем тяжелой и чугунной.