Разговор с водой о воде

Середина весны, и наконец выдался прекрасный солнечный день, когда было уже достаточно тепло и холодный ветер уже не дул с гор. Не нужно было уже надевать теплые вещи, да и Ян перестал закутывать Шири как куклу, боясь, что слабое здоровье покажет себя во всей красе. Сама же девушка почему-то успокоилась, понимая каким-то восьмым или девятым чувством, что с ней все в порядке, что все идет как надо, и те изменения, которые произошли и происходят - не повод для истерик и страхов. Если бы еще и мужчина это понимал, было бы прекрасно. Но Лю продолжал оберегать ее, делая с одной стороны приятно, с другой немного напрягая ее. Шири поняла, что придется его как-то готовить к родам, не себя, а именно его. То, что будет больно, она понимала, но знала, что это нормальная боль, естественная. А он - нет. Потому что не его живот пинали детские ножки, не ему постоянно хотелось спать, есть и скандалить.

- Ян, пойдем чуть дальше, хорошо? Я нормально себя чувствую, и день сегодня хороший. - Шири только здесь, в месте, где нет людей позволила себе немного придерживаться за руку мужа. Только сейчас она поняла, насколько это правило сейчас мешает. Она могла обнимать и целовать его дома, но гулять, особенно долго, не опираясь на мужчину стало тяжело. Я сидеть дома совершенно не хотелось, к тому же весна всегда была для девушки любимым временем года. - Всего год прошел, как я здесь, а столько всего произошло. Ты знаешь, в академии, которую ты так ругаешь всегда, столько событий не случалось и за все время моей учебы. Странно, правда?

Наступила весна, и было уже достаточно тепло, чтобы Шири могла дольше гулять на свежем воздухе. Только долго ходить ей было уже тяжело, поэтому Ян старался не отходить с девушкой далеко от дома. После свадьбы что-то изменилось – стало спокойнее, появилась уверенность в том, что он хоть что-то делает правильно. Порой Лю казалось, что Шири его едва ли не боготворит, считая, что он способен решить любые проблемы. Это льстило самолюбию, но было очень далеко от правды. Он посмотрел на девушку, задумавшись над её вопросом. Привыкший к тому, что в жизни постоянно все течет и меняется, он как раз считал, что в Линь Ян Шо тихо и спокойно. Хотя те перемены, что происходили в его восприятии мира, действительно были очень важными. Будто рвалась в клочья и ломалась одна личность, бывшая привычной маской, на её смену приходила другая, настоящая, и оттого непривычная. Ян приобнял Шири за талию, чтобы ей было проще идти – вокруг никого не было, так что такое нарушение традиций монастыря было некритичным.

- Наверное, потому что там не было меня? – без ложной скромности предположил Лю, хитро улыбнувшись. – Говорят, что у всех, кто побывал на Тибете, жизнь обязательно меняется. Наверное, здесь догоняет судьба. Учит и выводит на нужный путь, - добавил он уже серьезно. – В академии тебя учили люди, пусть и такие опытные маги, как Руж или Шэн, а тут сам Тибет. Не знаю только, что он хотел сказать тебе. Ты же, наверное, не планировала здесь оставаться?

Многое из того, о чем сейчас говорил Ян, было его попытками оправдать себя. При этом он успел понять, чему судьба хотела научить его, но все ещё не знал, за что она дала ему все те щедрые дары, что он получил за последний год в обмен на собственные ошибки. Девушка, у которой были все основания его возненавидеть, стала его женой и ждала его ребенка. Человек, который приехал сюда явно с целью его убить, решил все его проблемы. Даже жители монастыря, казалось, смирились с его здесь присутствием.

Шири благодарно прижалась к Яну, прекрасно понимая, что гордость и правила конечно хороши, но есть и исключения. Редко им выдавалась такая вот простая возможность погулять вдвоем, и спокойно побеседовать. Лю был старшим мастером, и его обязанности никто не отменял, да еще прибавились и часть ее. Периодически мешала погода, настроение или общее состояние девушки, но сегодня она шла и улыбалась, жмурясь от солнышка. Мужчина старался гулять с ней недалеко от дома, и все время вел к воде. Им обоим становилось здесь хорошо и спокойно. Мудрая стихия служила неким молчаливым судьей в их разговоре, не давая ссориться или ругаться. И за это брюнетка была ей очень благодарна. Как и своему мужу, который по природе своей не мог вести такой медленный образ жизни. Она повернула к нему лицо и провела пальцами по щеке.

- Наверное... Ты многому меня научил, благодаря той поездке я на многие вещи стала смотреть по другому. Стала взрослее, хоть ты это не всегда замечаешь. - Шири улыбнулась, намекая не только на собственное ветреное поведение, но и на разницу в возрасте. Она дня два не могла понять, что он нашел в маленькой глупой девчонке, что не просто спас ее, но и влюбился и женился на ней. Странное ее порой охватывало чувство нереальности всего происходящего. Прожженный холостяк, повидавший все и всех, имеющий любых женщин по своему вкусу, гуляющий сам по себе и не видящий для себя авторитетов вдруг остановился. И не просто остановился, ведь остановка это смерть. Но и выбрал другой путь, шагнув на пересечении дорог туда, где светила мудрость Бога, а не грязь денег и оружия. Она холила это его состояние, оберегала, поддерживала как могла, даже когда самой было сложно и трудно. Она верила в него за двоих, за троих, за всех. И очень боялась, что это хрупкое чувство в его душе может сломаться.

- Ян, честно скажу, я не знаю. Я приехала сюда именно потому, что не могла найти опору в жизни. Нет, не мужа или любовника, а именно опору. Ту точку, за которую стоит держаться. И тот путь, по которому стоит идти. Знаешь, мне здесь было очень сложно, но я понимала, что так надо, что это правильное волнение. Море тоже волнуется, но из берегов не выходит. - Шири улыбнулась мужу. - Знал бы ты, насколько ты меня выбивал из этого состояния равновесия. Даже Лун так не мог, хотя я так и не могу найти подход к этому мальчишке. И остальные не могли.

«Даже Лун» - это, конечно, аргумент. Учитывая, что «даже Лун» не втягивал Шири в опасные для её жизни авантюры, не уезжал на восемьдесят два дня, когда был нужен и, в конце концов, мужем и отцом её будущего ребенка был тоже не «даже Лун». Но Ян решил, что сейчас лучше воздержаться от язвительных замечаний.

- Ты очень сильная, - задумчиво сказал Ян. – Не знаю, откуда в тебе это, но я постоянно удивляюсь тому, какой ты была в Пекине. Я же вижу, что ты привыкла к совсем другой жизни. Что бы я ни говорил о твоей академии, не думаю, что на свете много женщин, которым хватило бы смелости пройти через подобное так, как удалось тебе.

Даже среди тех женщин, кого Лю в своей жизни относил не к категории товара, а к категории партнеров, ему не встречались те, кого бы он уважал так, как уважал Шири. Из тех, кто работал на Цзин Вана, он не встречал никого, кто настолько уверенно держал себя в руках, оказавшись в нестандартной для себя ситуации. Многие могли холоднокровно вытаскивать пули или выдерживать пару суток без сна, но для них это было привычкой, а не первым опытом. Почти все начинали ныть или капризничать, когда у них появлялась такая возможность. Та же Ю Линь могла просто извести нытьем, если у неё заканчивались сигареты или если в убежище не было нормального кофе. При этом она ещё почему-то мнила себе, что Ян с какой-то радости должен эти проблемы решать. А Шири вела себя так, будто сдавала экзамен. Видно, что устала, волнуется, что ей жутко тяжело все это выносить – стиснет зубы и молчит. И те слезы, что ему доводилось видеть, он считал не слабостью, а совершенно нормальной реакцией на смертельную опасность. Ян удивился собственной мысли – Шири действительно вела себя не так, как другие женщины, которых он знал. В ней не было того, что он прежде неизбежно замечал и в товаре, и в партнерах – она не пыталась им по-женски манипулировать, наверное, это было одной из главных причин, почему он смог посмотреть на неё не так, как прежде смотрел на женщин.

- Странно получилось, - Лю улыбнулся. – Ты приехала сюда, потому что искала, а я – потому что прятался.

Порой Шири замечала, что совершенно не понимает Яна. Вернее не знает, что именно ждать от него в следующий момент. Настолько непредсказуемых людей она никогда не видела. Или не замечала, потому что они бели ей безразличны. Лю же удавалось постоянно заставлять колыхаться ее душу и общее состояние. Он как будто чувствовал, что она становится спокойной и затихает, и поэтому нажимал на потайные точки, от которых она выныривала из каких-то своих раздумий и видений.

- Ян Лю, вы делаете мне комплимент? - Шири встала перед мужем, с повышенной серьезностью глядя в его глаза. Еще и нахмурилась, дабы увеличить эффект. - Я не сильная. Просто в тот момент мне было очень стыдно за себя и свое неумение. Вспомни, ты же постоянно мне язвил на эти тему. То сомневался в том, что хорошо бегаю, то в моих силах, да еще и титул упоминал. Это раздражало и наверное переключало все внимание. Благодаря тебе я там так себя и вела. А когда тебя ранили, ты меня прости... Но если бы не было бы того таксиста, я бы тебя на себе вытащила, в тот момент была именно такая уверенность. Откуда - не знаю, но была. К тому же вспомни, я постоянно истерила, так что не сильная я.

Почему-то даже сейчас этот разговор не пугал и не раздражал Шири, она просто вспоминала и наконец-то делилась с Яном своими эмоциями, с тем, что копилось в ней тогда, и о чем они долгое время не могли спокойно поговорить. Каждый, даже очень уверенный в себе человек хочет, чтобы с ним поговорили, объяснили, насколько он прав в своих поступках, так вот и ей хотелось сейчас порассуждать вслух, понять, как и почему все случилось именно так, как случилось.

- Ну, в результате я нашла, а ты перестал прятаться и встретился со своей судьбой. По моему мы встретились на середине наших дорог. - Шири пожала плечами. Хитро посмотрела на Яна. - Но честно скажу, в моменты, когда ты заигрывал со всем монастырем разом и по хозяйски осматривал мою фигуру - я меньше всего на свете представляла, что на середине пути окажешься ты. - Девушка весело рассмеялась, вспоминая события годичной давности.

Ян улыбнулся. С тех пор, как он впервые встретил Шири в Линь Ян Шо, очень многое изменилось, прежде всего, он сам. В его жизни появилось будущее, благодаря которому можно было спокойнее относиться к настоящему, умея выделять в нем то, что действительно важно. Он бы соврал, если бы сейчас сказал Шири, что с первой их встречи понял, что она станет той женщиной, которой он будет готов посвятить всю жизнь. И не была она слабой, он был слабым, из-за этого ей пришлось убегать от его врагов. Он допускал бесконечные ошибки, из-за этого ей было плохо, а она этого не понимала, и переубеждать её сейчас было бесполезно.

- Тибет славится кривыми дорогами, - сказал Лю, чуть усмехнувшись. – Но иногда они оказываются на удивление правильными, - он прямо посмотрел в голубые глаза Шири. – А вообще, у тебя такая фигура, на которую сложно не засмотреться. И сейчас тоже, - Ян улыбнулся. – Это тоже можешь считать комплиментом.

Когда он впервые оказался в Линь Ян Шо, он думал о чем угодно, только не о том, что его судьба сложится именно так. Первой реакцией на сбывшееся пророчество было недоумение – указанный путь привел его в монастырь. Вот уж где Лю в жизни не видел себе места. Потом первый шок прошел – здесь был не совсем монастырь, скорее некая община, где чисто теоретически никто не запрещал иметь личную жизнь. И лишь незадолго до того, как его нашли люди Цзин Вана, Ян начал понимать истинную суть пророчества – в мире есть место, где он может жить мирной жизнью, и которое он может считать своим домом. Когда путь начинает проясняться и кажется, что до заветной цели остался один шаг, мир будто встает на дыбы, пытаясь помешать. И здесь судьба послала Яну Шири, ангела-хранителя, без которой он не смог бы измениться. Такие незаслуженные подарки не бывают случайными, Провидение ещё ждало от него каких-то поступков, но Лю их пока не понимал.

- А когда меня ранили…, - Ян говорил уже серьезно, при этом его взгляд стал задумчивым. – Я выжил только потому, что ты так захотела. Впервые в жизни не назло всем, а ради кого-то, - он улыбнулся. – И смотрю, обещание ты сдержала, - добавил Лю, положив ладонь на живот девушки.

Шири ласково ткнула кулачком в плечо Яна, смеясь над его словами. Тихий шелест волн как будто вторил ее тихому голосу, принося и без того спокойному настроение какую-то задумчивость и сладкую негу. Удивительное рядом - муж умудрялся в паре слов как сказать серьезные вещи, так и рассмешить ее. Талантливый человек талантлив во всем.

- Другие же не засматривались. Меня вообще это поразило здесь, я даже подумала это какая-то местная традиция, так пристально и нагло разглядывать женщин. Благо остальные делали не так. - Шири опять пошла рядом, мечтательно глядя на прекрасный вид гор, между которых ласково улыбалось солнышко. - Дааааа, сейчас на мою фигуру сложно не засмотреться, тут ты прав. Особенно на ее размеры. Очень надеюсь вернуть потом форму, ты мне поможешь?

Девушка никогда особо не обращала внимания на то, насколько она идеально или не идеально выглядит. Стандартные процедуры проводила, но не более. На диетах не сидела, таблетки не глотала, о набранном килограмме по ночам не выла. Но почему-то именно сейчас, когда живот уже разве что на нос не вылезал, ей хотелось быть уверенной в том, что Яну она все равно нравится. Одно дело любить на расстоянии, жить отдельно друг от друга. Совершенно другое, видеть колобка, в который она превратилась, ежедневно, при этом помня, что она не только будущая мама, но и просто женщина. Как не странно, помогала приобретенная гибкость. Походка у нее не испортилась, и в утиную не превратилась. После родов же Шири понимала, что будет крайне сложно, но надеялась, что муж поможет ей с тренировками. Хотя бы теми, что вернут габариты в норму.

- Да, я очень хотела тогда. Веришь, готова была отдать все, что у меня было, лишь бы ты не ушел. - Шири чуть нахмурилась, не понимая последних слов Яна. Потом вспомнился полночный бред, которым она возвращала его в сознании. - Не обижайся, но я не думала, что говорила. Понимала лишь то, что тебя надо расшевелить. Раздражением ли, или любопытством, но надо было. Где-то слышала, что в первое время нельзя давать человеку отключаться. Даже не знаю, правда ли это. Еще помнила, что семьи у тебя нет, и думала, что ты ее и не хочешь. Возраст то у тебя далеко не детский. Значит крики о куче детей должны были тебя хоть как-то вывести из себя. А сейчас я только начинаю выполнять обещание. - Шири подмигнула мужу и пошла чуть вперед, давая тому время на размышление, что она вообще имела ввиду.

- Если понадобится, помогу, конечно, но все твои размеры – это Лин, которая уже скоро будет бегать сама. А ты, как была стройной, так ей и остаешься, - улыбнулся Ян.

Он наоборот все время переживал, что Шири недостаточно много ест, и ей может не хватать энергии. Помня, какой она была, когда он вернулся, Лю по-прежнему считал, что девушка в её положении скорее выглядит истощенной, чем располневшей.

- Ты тогда все правильно поняла. Говорят, что все лекари, владеющие стихией воды, действуют одинаково – болтают обо всем подряд, только бы отвлечь. На самом деле, я мало что понимал из твоих слов, просто чувствовал, что ты рядом. А тут, видимо, сама судьба наслушалась твоих обещаний, - сказал Ян.

Тут дело было не столько в судьбе, как в его личном прикладном разгильдяйстве, но житейская мудрость нужна для того, чтобы отличать то, что изменить можешь, от того, что нужно принять, как данность. После того, как жизнь начала казаться правильной, Ян стал замечать, что ждет рождения Лин не со страхом, как прежде, а с надеждой. Он уже чувствовал, что их трое, он даже знал, что Шири откуда-то знает, как будет выглядеть их дочь, хоть и ничего не говорит.

- Я хочу, чтобы ты поняла, - Ян ускорил шаг и прямо посмотрел на девушку. – Я никогда не мечтал о том, чтобы у меня была какая-то абстрактная семья с какой-то абстрактной женой. И в моем окружении не было тех женщин, с которыми я бы был готов прожить жизнь. Но ты – другая. И была бы другой и единственной для меня любимой женщиной, даже если бы сейчас не ждала Лин.

Шири прислушивалась к словам Яна, мысленно возвращаясь в ту кошмарную ночь. Воспоминания сейчас казались ей старым черно-белым фильмом, да еще и без звука. Да, она помнила ранение, помнила свои чувства, действия и даже мысли, но смотрела на все это как бы со стороны. Спокойно и отвлеченно.

- Значит так и запомню. В надежде, что не понадобится. - Она опять тихо улыбнулась. - Ян, она ходить не с первого дня будет, и не со второго. Хоть она и вся в папу, но не рассчитывай в первый же месяц ее жизни обучить ее сюрикенам, кунг фу и другим премудростям.

Она остановилась, немного испуганно всматриваясь в через чур серьезное лицо мужа. Порой ей казалось, что он постоянно хочет за что-то оправдаться перед ней. Или объяснить вещи, которые она не только не хотела спрашивать, но даже не задумывалась о них. Ее не волновало его прошлое, особенно когда оно перестало влиять на его настоящее и тем более мешать будущему. Даже та вспышка внезапного гнева на рассказ о Тени казалась Шири сейчас бредовой. Она знала и понимала, кого брала в мужья, и от кого ранее забеременела. Понимала, что он не монах, не праведник и не маменькин сынок. То, каким жестоким он был раньше надо было просто принять, пропуская через себя и отпустить. Это была другая жизнь, другой Ян, и ее надо было забыть. Сделать выводы, расплатиться с долгами и забыть. Но пока девушка только училась так поступать, сердцу не прикажешь, а ревность, непонятная, глупая, порой вылезала не пойми откуда.

- Ян, мне правда не очень интересны все твои женщины. То, что я видела в Пекине навело на определенные выводы. Мне правда не важно кто это был, сколько их было, и как ты к ним относился. - Девушка мягко тронула мужчину за рукав, чуть потряхивая его при каждом слове, как будто пыталась наставить на путь истинный. - В моем окружении вообще никого не было. Поэтому о браке, детях и романах я не думала и не мечтала, а просто училась. Именно поэтому так и среагировала на тебя тогда, в горах. - Она на минуту остановилась, подбирая слова и пытаясь донести до мужа самую суть. - Я хочу сказать, какая разница, что было в прошлом у каждого из нас? Я понимаю, что я другая, потому что для меня ты тоже другой. Ты отличаешься ото всех, кого я видела и знала. Я злилась на тебя, я ненавидела тебя, я кричала на тебя. Ты меня бесил и очень привлекал. Я тебя боялась и уважала. Я тебя любила. И если все эти чувства смешать, то это будет лишь кроха из того, что ты мне даешь сейчас. Я не знаю как тебе удается постоянно расшевеливать меня. Ты как та горная река. Когда надо - приласкаешь, когда надо - взбудоражишь. Можешь унести, можешь и поглотить. Ты странный, и я тебя люблю.

Ян внимательно выслушал все, о чем говорила Шири. Она права, её не касается его прошлое, как ему не важно, что было в прошлом у неё. В этом прошлом не было их вместе, значит, оно было другим. Конечно, он сам не мог просто забыть всю свою прежнюю жизнь, и в ней было много того, что сложно принять ему самому и невозможно исправить, но это не должно касаться её, она и так от него достаточно натерпелась. Несправедливо вмешивать Шири в то, что было много лет назад и касается лишь его. Не для того Дин Ириарте сделал все возможное и невозможное, чтобы это прошлое больше не представляло опасности. В числе шестидесяти восьми расстрельных статей уголовного кодекса Поднебесной хватало тех, которые он успел нарушить в беготне за личной наживой. Ян улыбнулся, выслушав странное, но такое искреннее признание Шири.

- А ты похожа на родник. Когда идешь долго по пустыне, и не видишь ни конца пути, ни его смысла, и вдруг замечаешь оазис с ключевой водой. И не знаешь, кажется тебе это, или это невероятная правда, о которой не мог даже мечтать, - Ян провел рукой по щеке девушки и вновь улыбнулся, глядя в её глаза. – Ты постоянно заставляешь меня вспоминать старую тибетскую легенду о царе Сонгцэне Гампо, который сделал Тибет буддистским государством. У него было две жены, которые оказались воплощением богини Тары. Благодаря их любви и поддержке он смог сделать почти невозможное, лишив власти жрецов старой религии бон, пути силы, и сделал Тибет священным. Благодаря тебе, я смог победить подобие бон в себе. Мне, правда, больше повезло. У одной из ипостасей Тары было семь глаз, а у другой – зеленая кожа, - Лю усмехнулся. – А ты – не просто самая чудесная женщина на свете, но ещё и очень красивая.

На свете есть два вектора, которым испокон веков люди давали разные имена, оставляя неизменной их суть. Одни называли их Тьмой и Светом, другие – Силой и Гармонией, третьи лишь говорили о движении по Солнцу и против него. В сердце каждого человека борются оба этих вектора, а мир неизменно находится в их постоянном взаимодействии. Но человек свободен в том, чтобы определять свой путь самостоятельно. Выбрав однажды путь силы, очень сложно отказаться от него, а затем и от привычек, что появились на этом пути. Когда вся жизнь привыкла к одному направлению, перед тем, как оно сменится, возникает неизбежная остановка. В этот момент чувствуешь дно и близость смерти, которая кажется проще и желаннее, чем резкое изменение всей жизни, что была прежде. В состоянии этого оцепенения, во время которого прошлое пугает, будущего нет, а настоящее кажется камерой пыток, где главный палач – собственная совесть, нужно найти тот луч надежды, что заставит родиться новое движение, уже в другом направлении, которое уже осознанно воспринимаешь, как правильное. Сейчас Яну казалось, что ему удалось сменить этот вектор своей жизни.

Порой Шири казалось, что ее мужчина самый ловкий и сильный. Иногда думалось, что он еще мудрый и хитрый. Но вот в такие моменты у нее вырастала незыблемая, твердая как скалы Тибета уверенность, что он еще и... очень красиво умеет рассказывать истории, да. Именно так. Девушка слышала мудрость мира, что женщина любит ушами, так вот на тематическом конкурсе "влюби в себя как можно больше разных женщин" Ян точно занял бы первое место. И ведь не придерешься, говорил он все серьезно, грамотно, полностью вкладывая душу в слова. Только вот жена его была сейчас видимо далека от всякого рода мудрых легенд и выводов, потому что хоть и кивнула в знак согласия, хоть и поняла суть легенды, но вот всерьез слушать это не могла. Ну не вязался у нее светлый образ ее любимого отморозка с каким-то возвышенным и прилизанным чтецом древних мудростей. Серьезное лицо она пыталась корчить целую минуту, стараясь не обидеть мужа. Не получилось, и звонкий смех, схожий с маленьким колокольчиком или переливами родника по камешками зазвучал у пруда.

- Ян, прости. Ой, я сейчас. Не могу, прости, прости. - Шири даже лбом к его плечу прижалась, пытаясь остановиться и не смеяться. На глазах от смеха выступили слезы, а она не могла притихнуть. Конспирация провалена, и оставалась лишь надежда на то, что и этот ее фонтан эмоций он вытерпит. - Яяяяяяяян. Ты неподражаем. Тебе в храме, проповеди с таким лицом читать. Я тебя обожаю, всегда развеселить можешь.

Девушка чуть притихла, все еще похихикивая, и вытирая глаза тыльной стороной ладошки. Звонко чмокнула мужа в щеку. Нужно было объяснить свое поведение. Она уже приноровилась, и даже после истерик и швыряния в Яна всевозможных предметов мебели потом садилась, и спокойно объясняла, почему та сделала. И не важно, что практически все ее отговорки сводились к фразе " ну очень хотелось". Главное Лю кивал, и не сердился. Или делал вид, что не сердится.

- Ян, правда, легенда очень красивая. Просто... Не знаю. Я привыкла когда ты меня учишь чему-то, ругаешь или рассказываешь ужасы. В этой ипостаси я тебя еще не могу признать. - И Шири залилась опять радостным смехом без грамма понимания, что может все таки обидеть мужа.

Надеялся ли он, что Шири поймет? Вряд ли. Скорее, ему было важно просто об этом сказать. При этом ему показалось, что, несмотря на смех, она смогла почувствовать то, о чем он хотел сказать, просто не знала, как реагировать. Не избалована его нежными признаниями, зато привыкла к молчанию и язвительным замечаниям. Ян посмотрел в глаза девушки и тоже рассмеялся, просто не ожидая от неё такой реакции. Шири была в последнее время похожа на ветер, легкомысленный и непредсказуемый, но в то же время Лю все реже казалось, что она его боится. От этого становилось легче и спокойнее. Что бы она ни думала и ни знала о его прошлом, она должна быть уверена, что ради неё он готов на все, и никогда сознательно не причинит ей зла. Достаточно того, сколько ошибок он совершил по глупости и неспособности вовремя чувствовать и понимать. Он коснулся пальцами подбородка девушки, заставляя её на него посмотреть, и легко поцеловал её в губы, теперь уже просто улыбаясь.

- Слушай, мне нравится эта идея, - сказал он, чуть прищурившись. – Нужно договориться с Ши Ньяо, что следующую лекцию о буддизме для всех непосвященных проведу я. Как в былые времена – афиши на всех заборах, смертельный номер, без страховки, все дела… Не знаешь, что он в прошлый раз рассказывал? – Лю хитро улыбнулся. – А то он, вроде, переживал, что его философствовать заставляют, когда он много полезного знает.

Сейчас было непонятно, шутит Ян или нет, и, зная его, можно было быть уверенным лишь в одном – он вполне мог уцепиться за эту идею и действительно провести семинар по буддизму, о котором ничего не знал. Причем так, чтобы никто не заметил, что он ничего не знает. Особенность долгохвостки в том, что она в любом случае выкрутится, и вся жизнь Яна, какой бы она ни была, это доказывала. И в то же время Лю знал, что понимает в буддизме такие вещи, которые можно узнать, лишь прорвавшись к нему через собственные ошибки, чтобы научиться чувствовать Будду в сердце, а не в мыслях. Ему по-прежнему были непонятны идеи Просветления, он ничего толком не понимал в священных текстах и символах, но зато чувствовал, как ему казалось, саму суть самой атеистической религии мира.

Шири успокоилась до конца только когда Ян поднял ее лицо за подбородок. Первая мысль была о том, что возможно будет ругать. Девушка не была сильна в религии Тибета, и не знала, сколько струн души мужчины сейчас задела. А сколько порвала своим несерьезным отношением к богам. Поцелуй ее успокоил, а последующая речь мужа удивила. Вот так было всегда, с того самого дня, как он вернулся к ней. Каждый час, каждая минута, каждая секунда рядом с ним дарила целый ворох ощущений, начиная с огня, что пронизывал ее насквозь при любом прикосновении, заканчивая ледяной прорубью, в которую он окунал ее своими страшными рассказами. Шири даже сейчас стояла, и наслаждалась его голосом и словами, старательно запоминая все нюансы.

- Ян, ты не устаешь меня поражать. Я каждый день запоминаю что-то интересное о тебе, слушая тебя, и впитываю как губка, что ты говоришь. Мне порой кажется, что даже если ты понесешь околесицу, я буду наслаждаться просто звуками твоего голоса. - Шири мягко улыбнулась, донося до мужа то, о чем боялась забыть. - Нет, не знаю, что он рассказывал. Я даже не помню, почему не попала на занятие.

Шири ткнула кулачком в бок мужчины, и опять пошла с ним рядом, медленно обходя пруди по периметру. Видимо весна делала свое дело, но хотелось именно оживать, веселиться, радовать супруга, а не злиться и драться с ним.

- Расскажи, а в былые времена что ты делал в цирке? Я помню, тебя это по моему смущало, когда я спрашивала. Почему? - Девушка подмигнула Яну, тихо поглаживая его кисть пальцами, надеясь, что сейчас его этот вопрос не приведет в плохое расположение. Стараясь на всякий случай перевести все на шутку, добавила с робкой улыбкой. - Не хочешь рассказывать, покажи... Я же знаю, что ты на все способен.

Она всерьез считала, что он говорит не околесицу? Ян усмехнулся, хитро посмотрев на жену, которая с каждой минутой не переставала его удивлять. Две воды, подобно зеркалам, создают немыслимый коридор взаимных переплетений, в котором до бесконечности долго можно искать истину или просто смириться с тем, что непостижимое не понять.

- Чего я только не делал в цирке, - Лю улыбнулся. – Это было очень давно, я ушел оттуда, когда мне семнадцать лет было. Сначала выступал с акробатами, потом ещё свои номера появились. Как раз с метательным оружием. Всякие трюки с кунаями и сюрикенами я именно тогда выучил. Бросать их по нескольку штук с завязанными глазами, всякой акробатикой – в реальной жизни этого же обычно не нужно, просто смотрится эффектно. Я как раз в цирке взял это имя: вода, стекающая с крыши. У меня был страшный образ такого брутального самурая, который приглашал из зала миловидных девушек и бросал в них сюрикены, выбивая монетку из руки, например. Девушки были, конечно, из труппы – простые зрители могли остаться без пальцев. Фокусы всякие, в основном примитивные. Там небольшой цирк был, почти все почти во всех номерах участвовали. В другие с улицы не попасть.

Ян замолчал. Он не хотел рассказывать о том, что было дальше – Шири в общих чертах знала, а в подробностях ей этого знать не нужно. Когда ему было шестнадцать, его увидели люди Цзин Вана. Стали предлагать мелкие поручения, потом посерьезнее – куда-нибудь забраться, что-нибудь выкрасть. По мере того, как Ян втягивался в дела изнанки Поднебесной, его все меньше привлекала жизнь впроголодь в цирке в сравнении с жизнью, в которой было все, у большого босса. Там были деньги, приключения, ощущение того, что ты крутой и взрослый, и разнузданная жизнь ночного Пекина. Как только задания стали регулярными, Лю ушел из цирка, где все равно не было будущего. Осталась лишь карикатура на циркача, жестокая маска, за которой исчез человек. Можно было пытаться оправдать себя тем, что он был тогда молод и легко поддавался на уговоры, что алкоголь и наркотики заставляют людей совершать почти любые поступки, и что он, привыкший к улице и к тому, что сам должен завоевывать себе место под Солнцем, не был приспособлен для другой жизни, но это было бы ложью. Он сам принимал решения, и именно он прожил те несколько лет жизни, что останутся на его совести черным пятном.